Шепард медленно шел по бирже Иллиума в направлении порта. Он только что попрощался с Лиарой, передавшей ему кое-какую информацию. Они договорились встретиться в баре, совместив дело и просто дружескую болтовню.

Сейчас капитан испытывал смешанные чувства относительно возвращения на корабль: с одной стороны там была Тали, и ее присутствие всегда приносило в его жизнь приятное ощущение нежности и тепла, а с другой — теперь там были Тали-и-Кенос. И это его бесило! Он сам не ожидал, давая согласие на помощь, что дело обернется для него потерей покоя и эмоционального равновесия.

Он так долго скрывал от самого себя, что ему небезразлична Тали, почти убедил себя в том, что признаться в любви ей и себе будет очередной ошибкой в своей жизни... Что он мог ей дать? Он человек, она — кварианка, они не смогут создать нормальную семью. Она заслуживает большего — детей, семейного счастья, спокойного благополучия. А он, вечный скиталец и солдат, не создан для этого. Шепард долго пытался запрятать пробуждающиеся чувства как можно глубже, забыть о них, не обращать внимания на свое сердце... Почти справился с этим.

И вдруг все изменилось. Этот квариашка, сам того не ведая, вызвал в капитанской душе настоящую огненную бурю. Тали сказала, что они «дружили». Она смутилась — значит, это была больше, чем дружба. И она сидела у него всю ночь! Шепард вдруг представил ее и Кеноса рядом, их объятия, их смех... О, проклятие!

Хотя, после беседы с Лиарой ему стало чуть легче. Нет, он не изливал ей душу — просто она каким-то странным образом умела сама почувствовать его настроение и вывести разговор в нужное русло. Как жаль, что это не его прекрасная кварианка сидела с ним рядом там, в баре. Как жаль, что не она с надеждой украдкой заглядывала в его глаза, не ее рука лежала так близко к его руке, дожидаясь случайного прикосновения. Будь это Тали, его ладонь непременно легла бы поверх ее тонких пальцев, укрытых от внешнего мира скафандром.

А, возможно, он так и не решился бы. Как странно: когда нужно было принимать самые сложные решения, самые ужасные, он был тверд, но стоило ему оказаться рядом с этой хрупкой девушкой и вся его отвага куда-то испарялась.

Вот только теперь, почувствовав конкуренцию со стороны этого Кеноса, решительности у капитана прибавилось.

Шепард опять вспомнил их взгляды друг на друга, то, как нежно чертов кварианец держал ее руку в своей, склонившуюся фигурку Тали над медицинской койкой... Ненависть к непрошеному гостю снова подкатила к горлу. Он готов был бежать в медотсек, схватить его за шиворот и выкинуть через шлюз! Но кем бы он тогда был в глазах Тали? Монстром. Ему и без того все труднее удавалось держать себя в руках.

Шепард глубоко вздохнул и сжал кулаки. Еще три дня. Нужно продержаться еще три долгих дня и все станет как прежде... Если он не «наломает дров».

— Эй, поосторожнее! — воскликнул какой-то кроган, когда капитан с размаху налетел на него, не видя ничего вокруг. — Держи глаза открытыми, человек!
— Отвали, — грубо бросил Шепард. Он был зол. Очень зол.
— Тебя не учили вежливости, варренский щенок? — угрожающе пробасил кроган, хватая его за локоть.

Через минуту Шепард, оставив позади бессознательно лежащего крогана и потирая содранные костяшки на кулаке, уже входил в док, прибавив шагу, потому что кто-то из свидетелей случайной драки вызвал службу безопасности.

Поднимаясь по трапу, капитан бросил последний исполненный печали взгляд на Иллиум, залитый вечерним светом. Как жаль, что Тали не согласилась оставить этого подстреленного прощелыгу здесь...

***

На следующий день Кенос уже ходил, правда, придерживая рукой заживающий бок. Его поселили в каютах экипажа, на свободной койке в углу. Мало кто из команды говорил с ним, просто бросили несколько любопытных взглядов. Он закинул руки за голову и растянулся на койке. Теперь у него появилось время спокойно подумать обо всем, что произошло с ним.

Паломничество не задалось с самого начала. Кенос попал в передрягу, его ограбили и чуть не убили, и он целый год работал в долг, чтобы оплатить билет с проклятой планеты. Потом скитался по мирам в поисках полезного подношения Флоту, побывал во многих переделках. И застрял на Омеге, связавшись с мутной компанией. Его наняли взломать инструметрон с усиленной защитой, заявили, что потеряли пароль. Он догадывался, что дело нечисто, но решил рискнуть. Инструметрон принадлежал главе одной из группировок наемников. Он успел слить данные заказчику, когда в помещение ворвались бойцы, расстреливая всех подряд. Он еле успел выбраться через черный ход. Они бросились в погоню...

Хорошо, что он успел поговорить с матерью, прежде чем согласиться на эту аферу. Она отговаривала его, но он лишь отмахнулся. Но если бы не мама и Тали... О том, что в его спасении участвовал и Шепард, Кенос предпочел не вспоминать...

Он решил попросить у Тали прощения. Он так и не поблагодарил ее за спасение как следует, набросился на нее с этим проклятым гетом...

Кенос осторожно встал с постели и направился к лифту.

В коридоре он столкнулся с затянутым в черный костюм дреллом. Дрелл вежливо слегка поклонился ему, внимательно разглядывая огромными черными глазами. Кенос ответил на поклон, поразившись про себя разношерстому составу команды «Нормандии».

Еще по дороге из лазарета он заметил высокую, изящную азари, беседующую о чем-то с молодым турианцем. У турианца были ужасные шрамы на лице. Они бросили на него оценивающие взгляды. Дрелл, турианец, азари, кварианка — интересно, кто еще обитает на этом странном корабле?

Кенос спустился на лифе вниз, на техническую палубу. Двери бесшумно разъехались и он увидел прямо перед собой огромного крогана. Кроган недобро посматривал на него странными голубыми глазами. Кеносу показалось, будто его пригвоздили к месту.

— Ну, квариашка, долго будешь там стоять или тебе помочь выйти? — грозным басом спросил кроган.

Кенос осторожно обошел эту гору мышц и брони и облегченно вздохнул, когда кроган скрылся в лифте. Похоже, ему предстоит встретить немало сюрпризов... Он вошел в инженерную и сразу увидел Тали, стоявшую спиной к входу у терминала. Рядом двое инженеров людей негромко спорили о чем-то друг с другом.

— Тали, — мягко позвал Кенос. Она резко обернулась.
— Зачем ты встал? — забеспокоилась она. — Твоя рана...
— Все в порядке, — сказал Кенос, подходя ближе. — Доктор Чаквас разрешила мне немного погулять. Мне нужно поговорить с тобой...

Тали кивнула, взяла его за руку и повела за собой в небольшой отсек, заставленный коробками. Она усадила его на ящик, и сама села напротив.

— Что случилось?
— Я хотел извиниться... — сказал Кенос. — Я наговорил лишнего...
— Нет, что ты! — замахала руками Тали. — Я вполне понимаю тебя, я бы вела себя так же. Это действительно очень странно... Но, Кенос, ты должен знать, что я не доверяю Легиону. Если он попытается навредить нам...
— Я знаю, — сказал Кенос. — Мне стыдно, что я не доверял тебе...

Они помолчали, глядя друг на друга. Кенос придвинулся поближе и взял ее руки в свои.

— Как ты? — спросил он. Тали опустила голову.
— Я? Хорошо, как видишь... Помогаю Шепарду справиться с Коллекционерами... Расскажи лучше о себе... Где ты пропадал все эти годы?

Он начал рассказывать. Тали всплескивала руками и качала головой, когда он рассказывал о всех своих приключениях. Кенос подумал, что у нее их было не меньше, но она проявляла искреннее беспокойство.

Они просидели очень долго, задавая друг другу бесконечные вопросы. А потом начали вспоминать совместное детство, перебивая друг друга, как это обычно бывает со старыми друзьями: «а помнишь, как мы сломали распределительный терминал, а помнишь, как мы в первый раз напились, а помнишь, как ругался тогда твой отец, а помнишь, как мы заблудились однажды внизу...» Тали смеялась совсем как тогда, таким заразительным и звонким смехом...

Кенос все никак не мог набраться храбрости спросить ее... Спросить, значит ли их обещание друг другу еще хоть что-то... Конечно, они были почти детьми тогда, но сейчас, увидев ее через столько лет, он понял, что всегда любил ее. Это не было подростковым увлечением. По крайней мере, для него. Как же хорошо было сидеть рядом с ней, слышать ее голос и держать за руку...

За дверью послышались быстрые шаги. Тали испуганно вздрогнула.
— Это Шепард... — сказала она и вскочила.
Кенос нахмурился.
— И что?
Она подошла к двери, одергивая костюм. За дверью раздался отрывистый голос. Инженеры что-то хором отвечали.
— Тали, куда ты?
— Он там, — шепотом сказала она, оглянувшись. — Я должна быть на месте...
— У вас тут военный корабль? — с неожиданной злостью спросил он. — Ты боишься его?
— Нет, я не боюсь... — запротестовала Тали. — Просто... Просто он бывает немного несдержанным...

Дверь распахнулась и на пороге в самом деле появился Шепард. Он посмотрел сначала на Тали, а потом на стоящего за ее спиной Кеноса. В его голубых глазах зажегся странноватый красный огонек. Он усмехнулся.
— Вот вы где. Я гляжу, вам тут весело. Ваш лошадиный ржач было слышно у меня в каюте, — сказал он и тут же пожалел об этом. Ведь хотел же он поменьше встречаться ними обоими в эти три дня, но ноги буквально сами принесли его в инженерный отсек. А когда он не застал Тали на месте...
«Лошадиный ржач? — удивился Кенос — Что он имеет в виду?»
Капитан прислонился плечом к двери и привычно скрестил на груди руки. Кенос заметил, как вздулись от этого простого движения могучие мышцы на его руках, отчетливо видимые под обтягивающей футболкой. Он покосился на свою узкую грудь и вздохнул. Около рта капитана пролегла складка, придавшая его лицу озлобленный и немного брезгливый вид.

— Тали, объясни мне, почему я должен искать своего старшего инженера целых полчаса по всему кораблю? — спокойно спросил Шепард, глядя при этом на Кеноса тяжелым взглядом.
— Мы... мы разговаривали... Мы не виделись несколько лет, заболтались немного, — торопливо сказала Тали, стараясь придать своему голосу беззаботные нотки. — Извини, Шепард...
Кенос не поверил своим ушам. Тали извиняется перед этим человеком! За что?!
Все его существо на подсознательном уровне упрашивало, просто умоляло этого не делать, но он набрал в грудь воздуха и сказал странно тонким смешным голосом:
— Тали, не стоит извиняться. Ты не делала ничего плохого... А вы, капитан, могли бы вызвать ее по интеркому, если это было действительно необходимо.
Сказал и все внутри замерло от нехорошего предчувствия. Правая бровь капитана медленно поползла вверх. В глазах мелькнуло изумление, сменившееся злостью. Тали оглянулась и Кенос увидел ее глаза, испуганно светившиеся под маской. Повисло тяжелое молчание.

Шепард широко ухмыльнулся.
— Наш малыш заступился за даму. Ну надо же, — произнес он. — Как мило...
— Я, пожалуй, пойду, — сказал вдруг Кенос. Он подошел к двери, но Шепард и не думал подвинуться, глядя прямо в глаза кварианца. Сердце застучало часто-часто. Тали настороженно молчала, стоя рядом с ними, поочередно переводя взгляд с капитана на Кеноса и обратно.
— Эээ, капитан, можно я пройду? — наконец повторил Кенос. Внизу живота что-то противно заныло. Он встал прямо напротив Шепарда и был одного с ним роста, но вдвое тоньше. Шепард смерил его щуплую фигуру полным презрения взглядом и лениво подвинулся. Кенос проскочил мимо, втянув без того впалый живот и, позабыв про боль в боку, поспешно потрусил к лифту. Шепард пугал его. Пугал и раздражал одновременно...

Какая-то часть сознания Шепарда, чудом оставшаяся нетронутой всепоглощающей ревностью, была даже признательно кварианцу за то, что он ушел. Останься тот, и все могло закончиться мордобоем. Хотя, вернее, это было бы избиение.

Тали повернулась, чтобы уйти вслед за Кеносом. Капитан окрикнул ее.
— Тали, постой!
Она обернулась.
— Конечно, это не мое дело, — сказал он, отводя взгляд. — Но скажи мне, у вас с этим Кеносом было что-то серьезное?
— Это и в самом деле не твое дело, Шепард... — ответила Тали неожиданно резко.
— Нет, мое! — вспыхнул капитан. — Ты член моей команды и я должен быть уверен, что старший инженер будет способен исполнять свои обязанности независимо от...
— Я плохо исполняю свои обязанности? — прервала его Тали.
— Нет! То есть да, — Шепард выругался. — То есть, пока хорошо исполняешь. Пока. Эта ситуация отвлекает тебя, Тали... Вот почему я настаивал, чтоб мы поскорее высадили его на Иллиуме. Ты можешь разобраться со своей личной жизнью потом, после выполнения нашей задачи. Я смирился с тем, что, потакая твоей прихоти,- он сделал ударение на этом слове. — Я взял на борт постороннего неизвестного кварианца, который, как известно, является прекрасным взломщиком, так в добавок ты не уделяешь должного внимания своим обязанностям...

Тали растерялась. Капитан нес полный бред. Мало того, что он внезапно заинтересовался ее личной жизнью, хотя раньше кроме отрывистых команд, она ничего другого не слышала от своего капитана, так еще и обвинил ее в некомпетентности. Она, ничего не понимая, посмотрела на Шепарда. Ее изумление было так велико, что она даже забыла обидеться.
— Но, Шепард...мы только поговорили. Я не видела его несколько лет, Кенос был моим хорошим другом...
— А времени в медотсеке тебе не хватило? — грубо спросил капитан. — Советую тебе... вам, не устраивать свидания на этом корабле! Я ясно выразился?
Он резко повернулся и вышел из отсека. Только тогда опоздавшее чувство обиды нахлынуло на Тали. Она села на ящик, подтянула колени к подбородку и долго сидела так, вспоминая его слова и еле сдерживая слезы. И, в конце концов, все же расплакалась.

Кенос поднялся на лифте и проковылял в каюту экипажа. Двое мужчин играли за столом карты. Они повернули к нему головы, когда он вошел.
— Добрый день,- вежливо сказал Кенос.
— Здорово, — отозвался один из них, румяный здоровяк с бритой налысо головой.
Кенос присел на краешек кровати. Ноги у него предательски дрожали. На ум, как всегда в подобных ситуациях, стали приходить запоздалые мысли о том, как надо было осадить наглого капитана. Всякие остроумные и обидные ответы. Досадно только, что они не пришли в голову раньше, несколько минут назад, когда он смотрел в эти ярко-синие, ледяные глаза и чуть не орал от страха...
«Чего я испугался? — с досадой подумал он. — Он вел себя просто ужасно. Обидел Тали... А я убежал, как последний трус». Но все же в глубине души Кенос осознавал, что пойти на откровенный конфликт с Шепардом он бы не смог. И все эти мысли, это просто для успокоения ущемленного мужского самолюбия...
Один из мужчин встал из-за стола.
— Отличная игра, Дейв. Мне пора на пост.
— Ага, давай. Потом продолжим.
Здоровяк остался за столом один и принялся тасовать колоду. Кенос поглядывал на него, занятый своими мыслями.
— Слушай, кварианец, — позвал его лысый. — А ты с нами ненадолго вроде?
Кенос кивнул.
— Да. Меня высадят на Цитадели.
— Ты знакомый Тали, да?
— Да.
— Тали хорошая девчонка, даром что инопланетянка. Эээ... Я не это имел в виду. Извини, — лысый даже слегка покраснел. — Вырвалось. На самом деле против кварианцев мы ничего не имеем. Умные вы ребята.
— Спасибо, — сказал Кенос.
Дейв, оставил карты и повернулся к нему вместе со стулом. По всей видимости, он был не против поболтать.
— Крутая у нас птичка?
— Корабль? Просто великолепный. Конечно, я не видел двигателя и систем управления...
Лысый расхохотался.
— Во, все вы кварианцы такие. Как только Тали зашла на борт, первым делом помчалась целоваться с движком. Шепард все потешался над ней.
Кенос поднял голову и внимательно посмотрел на собеседника.
— А Тали давно с вами?
— Несколько месяцев. Шепард подобрал ее на Хестроме одной из первых. Говорил, что лучшего инженера во всей Галактике не найти. И оказался прав, как всегда, черт бы его побрал! Мозги у нее варят на отлично. Говорят, они вместе еще со старой «Нормандии», на которой Шепарда коллекционеры за задницу взяли...
— Да, я знаю про это, — кивнул Кенос. — А ваш капитан...он вроде такой серьезный парень, да?
— Очень. Иногда даже перебарщивает с этой серьезностью, но всегда справедлив. Но за ним как за каменной стеной. В каких только заварушках мы не побывали, но когда в деле участвует Шепард, все уверены в победе. Я вот ни черта не беспокоюсь, — Дейв широко улыбнулся.
— Хмм... — протянул Кенос. — Мне показалось, он слишком строг. На Тали накричал.
— Это странно, — удивился Дейв и почесал лысую макушку. — Всем доставалось от него на орехи, но на Тали он никогда голос не повышал. А что она натворила?
— Да ничего, — пожал плечами Кенос. — Просто ушла с поста на некоторое время.
Дев зевнул и продолжил развлекаться с колодой.
— Встал, наверное, не с той ноги. Или хомяк его опять достал. Они с капитаном воюют.
Кенос прилег на кровать. Закрыл глаза. Дейв продолжал болтовню.
— Тали, конечно, может и обидеться сильно. Тем более, она втрескалась в капитана по уши. Влюбленные девчонки обижаются на всякую ерунду.
Сердце у Кеноса пропустило удар, замерло на секунду и застучало дальше, но уже торопливо и неровно.
— Втрескалась? — хрипло спросил он.
— Ну, влюбилась. Втюрилась, — Дейв тихо рассмеялся. — Весь экипаж это знает, а она думает, что это ее большая тайна. Девчонки все одинаковы...
Кенос сел на кровати, тщетно пытаясь унять свое сошедшее с ума сердце.
— А с чего ты взял, что она любит его?
Дейв широко ухмыльнулся.
— А тут догадываться не надо. Ходит за ним по пятам. Постоянно смотрит на него, когда он не видит. Запинается с ним в разговоре, хотя с остальными общается нормально. Когда его подстрелили, сидела всю ночь напротив медотсека с огромными глазищами. Я сам не раз видел, как она на инструметроне пересматривает его фотографии и видеозаписи.
— Ну...это ничего не значит.
— Еще как значит. Донелли говорит, портрет кэпа у нее на столе стоит. На день Святого Валентина хотела ему валентинку подарить, но не подарила. Ее потом Заид в мусоре нашел, порванную. Это открытка такая, с признанием в любви. Дарят на праздник, когда хотят кому-то признаться. Видишь, даже человеческие праздники выучила. Но, видать, духу у девочки не хватило. А по Шепарду и не поймешь, как он к ней относится. Серьезный у нас капитан.
Дейв тихо рассмеялся, покачивая головой. От гладкой блестящей лысины у него пробежали зайчики по стенам.
У Кеноса вдруг сильно закружилась голова. Он со стоном лег обратно в кровать.
— Эй, ты в порядке? — забеспокоился Дейв.
— Да. Просто устал.
— Ну, спи тогда. Я пошел к Заиду, он мне две партии должен.
Кенос услышал, как с тихим шипением открылась и закрылась дверь и крепко зажмурил в глаза, сжал руки в кулаки. Бред какой-то. Ужасный бред. Его Тали не могла полюбить этого...придурка. Только не она. Он недостоин ее любви, неужели она не видит этого? Он вспомнил ее письма и снова мучительный стон вырвался из его груди: как же он был слеп! Ну, конечно, она влюбилась в своего капитана! Еще там, на первой «Нормандии»! Это неприкрытое восхищение, цитирование его слов, подробные описания его действий...

Кенос осторожно перевернулся на другой бок. Рана начала ныть, но эта боль не шла ни в какое сравнение с той, которая сейчас нещадно разрывала ему сердце.
«Тали... Милая, зачем ты так со мной... Как ты могла? Неужели нельзя было выбрать кого-нибудь получше? Да кого угодно, только не его!»
Но, может быть, он преувеличивает? И Дейв преувеличивает? Может быть, это было мимолетным увлечением?
Кенос долго лежал с открытыми глазами, то успокаивая себя, то с каким-то мазохистским удовлетворением уверяя себя в обратном. В том, что Тали все же любит капитана.
В конце концов, он решил развеять свои сомнения единственным доступным ему способом — спросить у самой Тали. Это будет тяжелый разговор, но он должен решиться на него. Мучаться в сомнениях гораздо тяжелее.
Он не заметил, как заснул.
***
В столовой за столом ужинала вторая смена экипажа. Джокер, Келли, Гаррус и Самара сидели за одним столиком, увлеченно беседуя.
— Я говорю вам, он ее любит, — сказала Келли, выдавливая из пластиковой бутылки остатки кетчупа себе в тарелку.
— Эй, оставь мне! — возмутился Джокер и протянул руку за бутылкой. — Рыжая, хоть ты и психолог, но я знаю нашего капитана гораздо дольше. Он не может кого-то любить.
— Поддерживаю, — отозвался Гаррус. — Я тоже знаю его давно. Я его друг. Похоже, единственный. Он никого не любит.
Келли протестующее помахала перед носом у Джокера вилкой, с насаженным на нее кусочком сосиски.
— Ребята, не спорьте. Он любит ее до смерти, но сам скрывает это от себя. А появление Кеноса послужило катализатором его чувств. Он ревнует!
Джокер, набив еды за обе щеки, что-то пробубнил.
— Джефф, прожуй, ради Бога, — Келли отобрала у него кетчуп.
— Я не знаю, что сказать, — Самара аккуратно орудовала ножом с вилкой у себя в тарелке. — Он что-то испытывает к Тали, это несомненно, но насколько эти чувства серьезны?
— Серьезней не бывает, — Келли сощурила изумрудные глаза. — Он сильный и независимый человек, много потерявший в жизни. И он боится проявить слабость и позволить себе полюбить кого-то еще, чтобы не пережить в будущем еще одну ужасную потерю. Но, как это обычно бывает, чувства берут верх над разумом. Он любит ее. Когда ее задело в плечо на одной из миссий и он примчался с ней на руках в медотсек... Я никогда не видела у него такого лица. Мне все сразу стало понятно. А как он защищал ее на суде? Вы выдели когда-нибудь настолько возмущенного капитана?
— Он просто беспокоится за своего инженера, — Джефф, наконец, освободил рот и подал голос. — Ничего больше. Он сухарь и циник, рыжая.
— Время покажет, что я была права. Чем сильнее он понимает, что любит ее, тем сильнее будет проявлять свое безразличие. Пока не достигнет поворотной точки. А Тали любит его первой девичьей любовью — для нее признание сродни прыжку с небоскреба, она стесняется и смущается своей любви. Она ни за что не признается первой.
— Но, если это все так, — Гаррус обвел всех взглядом. — Если они в самом деле любят друг друга, почему бы нам не поговорить с ними? Сколько все это может продолжаться? Зачем они мучают друг друга? Это же так глупо, любить и скрывать свои чувства!
— Ни в коем случае! — Келли замотала головой. — Они будут отбрыкиваться как только могут и еще больше замкнуться. Еще и нам достанется. Они должны сами прийти друг к другу. Так и произойдет. Тем более все ускорится сейчас, когда появился этот несчастный, бедный кварианец.
— Почему несчастный?
— Потому что он сейчас для Шепарда — враг номер один...Фу, Гаррус, как ты ешь такую гадость?
— А ваше это картофельное пюре, по-твоему, лучше выглядит? Как испражнения у эбсеков.
— Кого?
— Это такой рогатый скот на Палавене. Один в один их дерьмо. И пахнет похоже.
Самара вздохнула и сказала, покачивая головой:
— Какой уже раз я даю себе обещание больше не ужинать с вами...
Джокер захохотал и подавился.

* * *

Кенос проснулся от того, то кто-то взял его за плечо. Он открыл глаза и увидел перед собой доктора Чаквас.
— Доктор? Что случилось?
— Ничего, — успокоила она его. — Просто мне необходимо осмотреть вас. Пойдемте в медотсек.
Кенос поднялся и побрел за ней, бросив на ходу взгляд на свой инструметрон.
— Ого,- удивился он. — Я проспал почти двенадцать часов.
— Это хорошо, — улыбнулась доктор. — Здоровый сон полезен вашему организму. Выздоровление идет быстрее.
В столовой было малолюдно, несмотря на вечернее время. Но среди нескольких людей Кенос сразу заметил капитана. Тот как раз проходил мимо входа в медотсек, держа в руке чашку с дымящимся черным напитком и бегал глазами по датападу. Казалось, что он целиком был поглощен работой и ничего вокруг не замечал. Он едва поднял взгляд на проходящих мимо доктора и кварианца. Кенос поспешно отвел глаза.
— Как самочувствие, малыш? — вдруг спросил Шепард. Кенос покосился на него и опять увидел ненавистную ухмылку. Капитан на ходу поднес ко рту чашку и сделал глоток, насмешливо провожая его глазами. Кенос промолчал.

— Кенос, это невежливо, — сказала Чаквас, когда за ними закрылась дверь. — Шепард осведомился о вашем здоровье.
— Да плевать ему на мое здоровье, — грубо ответил кварианец, ложась в обеззараживающую капсулу.
Доктор удивленно подняла брови.
— Когда вы уже успели довести отношения до такого уровня? Впрочем, зная Шепарда... — доктор закрыла крышку и просунула руки внутрь отверстий, к которым были присоединены герметичные перчатки.
— Именно, — Кенос тихо ойкнул, когда она раскрыла его костюм и коснулась раны, скрытой под повязкой. — Этот ваш Шепард настоящее чудовище...
Чаквас рассмеялась.
— Кенос, так может показаться на первый взгляд. Но, несмотря на его внешнюю жесткость и грубость, он всегда поступает по справедливости.
Он почувствовал, как она начала обрабатывать рану чем-то холодным.
— Я бы не обратил на это внимание, если бы дело касалось только меня. Но он обидел Тали. Ни за что! Просто наорал на нее. Повел себя, как последний негодяй!

Кенос посмотрел на доктора, надеясь увидеть в ее лице возмущение и поддержку и вдруг увидел за ее плечом знакомое лицо и яростные льдистые глаза. Внутри все мелко задрожало.
— Шепард... — прошептал он.
Чаквас резко обернулась.
— Вот оно что. Ты так обиделся из-за Тали? — произнес Шепард. — Вовсе не из-за того, что чуть не наложил со страху в свой скафандр, тогда внизу? А почему ты мне все сразу не высказал, а, малыш?
— Капитан! Нельзя заходить в медотсек во время процедур! Покиньте помещение, если вас не затруднит, — Чаквас нахмурилась и поджала губы. Капитан привычно приподнял бровь и улыбнулся.
— Аа, понял. Боитесь, что мои беззлобные микробы переползут на этого парня? Нет, доктор, они у меня не кидаются на кого попало. Я только хотел одним глазком взглянуть на кварианца без костюма.
— Шепард! Это неприлично, в конце концов! — Кенос поразился тону, которым Чаквас общалась с капитаном. В ее голосе не было и тени страха.
— Уже ухожу, — присмирел капитан и приподнялся на носках, заглядывая через ее плечо. Перевел взгляд ниже. Его голубые глаза удивленно расширилась.
— Че-е-е-рт. Малыш, а ты ведь и вправду малыш... — с деланным сочувствием произнес он. — Это только у него такой или всем кварианцам так не повезло? — капитан перевел взгляд на Чаквас.
— А ну вали отсюда!!! — заорал Кенос, резко приподнявшись и стукнувшись головой о стекло капсулы. В боку резко заболело.
— Шепард! — возмущенно прошипела Чаквас, и капитан, покачивая головой и посмеиваясь, направился к выходу. На глазах у Кеноса выступили слезы обиды, ярости и бессилия.
— Вы видели?! Видели, доктор?
Чаквас осторожно надавила ладонями ему на плечи и он снова лег.
— Видела и слышала. Капитан поступил некрасиво.
Кенос скрипнул зубами, чтобы не зареветь во весь голос. Некрасиво! Да за это убить мало. Кила, как он его возненавидел!
— Кенос, вам нельзя волноваться. Успокойтесь.
Он боролся с тугим комком в горле. Глаза защипало.
Чаквас некоторое время что-то делала с раной, потом присоединила нижнюю часть костюма обратно к креплениям и активировала капсулу для обеззараживания.
— Ну вот, рана почти зажила. Через пару дней будете как новенький.
Чаквас внимательно всматривалась в показатели медицинского компьютера.
— Кстати, Кенос, я оперировала и Шепарда тоже, когда он поймал пулю животом пару месяцев назад. Хочу заметить, что его «малыш» ничуть не больше, — вдруг сказала Чаквас с хитрой улыбкой.
Он промолчал. Капсула открылась, выпуская его на волю. Кенос поднялся на ноги, направился к двери. У самого выхода оглянулся и спросил:
— Это правда? Что у него не больше?
— Ну, разве что самую малость. Совсем на чуть-чуть, — ответила она, показав пальцами расстояние в пару — тройку сантиметров. — Ну, где-то так...

Кенос угрюмо проворчал:
— Это вовсе не чуть-чуть...
Чаквас засмеялась, усаживаясь в кресло перед терминалом.
— Мужчины... — сквозь смех произнесла она.
Ситуация на борту «Нормандии» накалялась все сильнее...