Лив вновь была здесь. Она ненавидела это место точно так же как и все остальное, связанное с ее прошлым. Она стояла прямо на берегу озера, что во тьме ночной был похож на огромную лужу нефти, поблескивающей при полной луне. Рядом лениво покачивалась старая лодка, наполовину вытащенная на берег, уткнувшаяся носом в мелкий песок с примесью глины. Оливия повернулась, фонарик в ее маленькой ручке выхватил пустые окна двухэтажного дома с мансардой. Нигде не горел свет, даже в маленьком сарайчике, что стоял поодаль.
Она знала, что будет дальше, знала, что произойдет. Ей хотелось закричать «не надо!», но ничего не могла поделать. Женщина словно наблюдала кино, кино в котором она была главным действующим персонажем, и оставалось лишь смотреть, куда ее заведет и так уже выученный на зубок сценарий.
Медленно Лив прошла в мансарду, открывая скрипучую дверь, с уже давно облезшей белой краской. Фонарик выхватил цветы в разноцветных горшках, расставленные вдоль окон, что бы те наслаждались светом; на вымощенной мелкой плиткой полу был раскинут расписной коврик, чей пестрый узор был уже давно затерт; большие диван-качели, на упругих цепях, заваленные подушками и клетчатым пледом. Здесь любит спать дедушка, он всегда засыпает, глядя на озеро. Он говорит, что ему не нравиться спать наверху. Но она движется дальше, попадая в кухню. Вот тот холодильник, на котором вывешены список покупок, магниты, привезенные из недавних поездок, старая фотография и ее собственный, немного кривоватый, но сделанный с душой рисунок, изображающий счастливую семью. Луч света ведет ее дальше. На второй этаж. Туда, где немного приоткрыта дверь в родительскую спальню. Здесь всегда убрано, кровать заправлена и сверху всегда лежат декоративные подушки. На широком комоде стоят тяжелые часы, отбивающие единый такт, неумолимо отсчитывая время. Толстая и маленькая стрелка застряла между цифрами два и три, более тонкая опустилась вниз, словно повиснув от усталости.
«Оливия» - раздается тихий шепот. Он слышен из ванны. Там горит свет, тонкая полоска прорезает пространство. В ванне нет окон, вот почему она сначала решила, что в доме никого.
«Оливия» - все так же тихо зовет голос. Она делает шаг вперед, фонарик в ее руке потухает. Маленькая ручка толкает белоснежную дверь, что бы обнажить вид ванной…
- Оливия, очнись же. – Плаксивым голосом умоляет Анна. Реальность рушиться и женщина проваливается во тьму.
- Вы ведь говорили, что жертв не будет! – Низкий голос, словно кто-то вещал в трубу, ворвался в ее сознание, заставляя очнуться от небытия.
- Она выскочила из-за угла, это произошло по инерции. – Послышалось откуда-то издалека. – Да и вообще, ради каких духов я должен перед тобой оправдываться?
Оливия распахнула глаза. Яркий свет обжег радужку, заставляя прищуриться. Женщина ощущала спиной холодный пол, на котором лежала. Прямо над глазами повисло испуганное лицо их аналитика, перепачканное чем-то темным. Потребовалась еще секунда, что бы осознать, что это была кровь. Лив вздохнула, пытаясь повернуть голову, но тут же дикая боль прорезала сознание, словно кто-то вогнал ей под позвоночник шило. Захотелось закричать, но из горла вырвался лишь сдавленный хрип, больше похожий на слабую попытку задыхающегося от астмы попросить о помощи.
- Она пришла в себя! – Вскрикнула Анна, тут же перед глазами замелькали силуэты. Она узнала бейджик на халате профессора Ван Халена, сапоги их специалиста по высоким технологиям Коулмана, где-то над ухом раздался низкий бас Князева.
- Не шевелись. – Приказала Софья, держа женщину за плечи, не давая той сделать попыток что бы подняться. Зрение прояснялось, свет больше не бил в глаза, давая четко рассмотреть место, в котором они находились. Высокие металлические стены, справа от всего этого столпотворения находилась открытая настежь дверь, откуда-то из-за угла раздавались голоса, которые инструментрон пытался старательно перевести для нее. Поодаль сидение, на котором расположился Князев, прижимая к носу окровавленную тряпку. Рядом, на столе, только запасные детали для генератора и несколько датпадов, сваленных в кучу. На самом краю сидел большой рыжий кот Джонс, удивленный таким столпотворением, он, оперевшись мягкими лапами на самый край, внимательно следил за людьми, что притащили его сюда за сотни световых лет. Очень тесная комната, большую часть пространства занимают нагромождения блоков, мерно гудящих и изредка помигивающих, давая понять, что они в рабочем состоянии. Блок С, в который ее совсем недавно вызывала Вейл. Вот тебе и ирония.
Голоса за углом замолкли и через пару секунд в блок вошли… Лив не знала, как правильно их называть. Инопланетяне, гуманоиды? По тем сводкам новостей, которые они получали, значилось, что сами эти существа называют себя турианцами… Лив знала, что они атаковали один из кораблей Альянса. Знала, что теперь то тут то там происходят стычки, а недавно в новостях сообщили о захвате колонии. Это все, что она знала о них. Один из инопланетян, отличавшийся от остальных, внимательно присмотрелся к ней. Казалось, что своим цепким взглядом он словно пытается пролезть внутрь ее мыслей. Рядом появился еще один, чуть более высокий, нежели предыдущий, турианец, без правого глаза. Его боковые манипулы дернулись, при взгляде на нее.
- Видите доктор, все живы. – Произнес первый, и только сейчас Оливия поняла, что это была женщина. Отсутствие простого женского компонента, такого как молочные железы, тут же навело на мысль о их происхождении. Рептилии? Амфибии? Удивительно, она только что пришла в себя, все перемешалось, жуткая боль сковывает тело, а туман в голове - разум, но она все еще продолжает рассуждать как биолог. Привычки, связанные с профессией не выбьешь даже обухом с размаху, как говорил Королев и она, кажется, начала понимать почему. Турианка бросила безразличный взгляд на столпотворение и, поправив пистолет на бедре, громко произнесла. – Мне нужен старший!
Софья медленно поднялась с колен, отпуская Оливию, больше никто не сдерживал ее, но женщина все равно осталась лежать на полу, чуть приподняв голову. Лицо доктора не выражало ни единой эмоции, она все так же продолжала обжигать турианку взглядом, словно таким образом могла одолеть ее. Та, похоже, приняв безмолвный вызов, точно так же смотрела в глаза Вейл. Не многие могли вынести взгляда доктора, даже Оливия через пару секунд быстро отводила глаза в сторону, лишь бы вновь не ощущать тот нестерпимый холод, что колол ее под бок каждый раз, когда она встречаласт с серыми глазами Софьи. А доктор все так же продолжала смотреть на турианку, та же в свою очередь явно не собиралась уступать женщине в подобной игре, все так же твердо смотря прямо на нее. Тяжелые шаги из коридора заставили их вздрогнуть и моргнуть в единый миг.
- Что вам здесь нужно? – Наконец произнесла Софья, смотря на то, как в блок входят еще трое турианцев в тяжелой броне с неимоверно широким воротом. Все трое держали оружие в трехпалых руках, внимательно следя за только что поднявшейся Вейл. Их сероватые пластины, заменяющие кожу, выводили занятный узор, который переходил в шипы на голове.
- Моему командованию нужны данные. Данные с протеанского маяка, который захоронен здесь и был обнаружен не так давно. – Турианка завела руки за спину, выпрямившись по струнке, словно в данный момент она стояла не перед пленником, а перед тем самым пресловутым командованием, докладывая им об операции.
- Что за чушь. – Софья вскинула брови, в ее глазах отразилось искренне недопонимание. Оливия лишь только благодарила бога, что никто из захватчиков не смотрит на ее испуганное лицо в данный момент. В отличие от доктора она никогда не умела врать… - Если бы здесь и были протеанские устройства, то сейчас бы тут шастал целый батальон, а не парочка ученых-контрактников. Мы здесь для того, что бы исследовать пригодность атмосферы для следующего проживания. На Сурье когда была жизнь и…
- Меня не интересует, что, когда и где было. Меня интересуют только данные, которые вы прячете здесь. Я требую предоставить их мне! – Не выдержала собеседница доктора, ее голос отразился от стен, создавая эхо, еще более глухое, проносящееся по пустым коридорам.
- А иначе что? – Злобно прошипела Софья, делая шаг вперед. Ее голос сейчас больше походил на тихий клокот змеи, готовой броситься в атаку, Оливии даже показалось, что она изогнулась, как хищник перед решающим рывком. Стоявший рядом с начальством одноглазый турианец, услышав этот голос, отступил, один из стоявших позади, самый высокий и широкоплечный, напротив выступил вперед, подняв свою винтовку, наводя ее прямо на доктора. – Убьете меня на месте? Выстрелите в голову… хотя нет, в живот, точно. Умирать от потери крови это ведь очень мучительно не так ли?
- А ну назад! – Крикнул турианец с оружием, Софья обратила свой взгляд к нему, такой холодный, практически мертвый, безразличный ко всему и ко всем. Слишком тяжелый, что бы психика, будь то человеческая или иная, могла выдержать его. Вейл пугала своим взглядом, давила им получше, чем трехтонным прессом.
- Ну а если я не отступлю, то ты выстрелишь. – Шипела доктор, делая еще один шаг. – Ты убьешь меня, за то, что я посмела приблизиться, задать простой вопрос… почему? Говорят, что смотреть, как умирает кто-то, кого ты пристрелил собственными руками, невыносимо. Еще более невыносимо, если этот кто-то гражданский. Не военный. Безоружный.
- Прекратите это! – Одноглазый турианец попытался преградить дорогу Софье, но в самый последний момент сделал пару шагов назад, отступая от нависшей теперь над ним угрозой. Единственная женщина в их отряде внимательно следила за действиями доктора, но ничего не предпринимала, лишь пристально смотря на своего подчиненного, в чьих руках оружие начало нервно подрагивать.
- Ну все, достаточно, вы показали, что умеете пугать. – Наконец произнесла она, доставая пистолет. – А теперь вернитесь на место.
- Ну уж нет. – Приторно-сладко возразила ей Софья, не отрывая взгляда от намеченной цели. – Я хочу знать… хочу знать, что он почувствовал, когда всадил первую пулю в тело своей жертвы. Возможно, она молила о пощаде, подняв руки вверх. Возможно, она говорила о своей семье, о том, что ей не хочется умирать. Кричала ли она, когда умирала… нет, скорее всего, нет. Но зато, покуда кровь растекалась по полу, она не переставала смотреть на тебя. И даже когда ее взгляд потух, твоя жертва все еще смотрела на тебя и до сих пор смотрит…
- Заткнись! – Взвыл турианец, выпуская длинную очередь. Анна вновь закричала, оглушив всех присутствующих. Звук ее голоса смог заглушить даже стрекот от пуль, что прошлись практически рядом. Яркими искрами вспыхнул один из блоков, полыхая от резкого попадания. Свет замигал, а вскоре и совсем потух. В темноте раздавался лишь жалобные крики Коулмана, который говорил о повреждении системы.
Крик Анны перешел в жалобный плач, который теперь заглушался лишь просьбами Королева успокоиться. Оливия оперлась рукой об пол, другой водя в воздухе, пытаясь нащупать халат Ван Халена, который стоял совсем рядом, когда свет погас. Наконец, ее крепко схватили за запястье и рывком подняли с холодного пола. Начавшееся головокружение заставило женщину медленно покачиваясь, оседать обратно на землю. И, если бы не коллега, вовремя ее перехвативший и не отпускавший, она бы точно упала обратно. В темноте звуки голосов смешались. Кто-то в открытую ругался, кто-то, полностью дезориентированный в темноте, звал остальных - ему отвечали.
Свет вновь загорелся, лампы над головой замигали, давая рассмотреть случившееся. Софья стояла там же, опустив плечи, она исподлобья смотрела на выстрелившего турианца, который обхватив голову руками, сидел на полу. Рядом лежала перегревшаяся винтовка. Выстрел прошелся вдоль пола, но основная часть попала в один из блоков, около которого уже крутились Коулман и Ван Хален.
Лив вздрогнула. Она все это время считала, что за руку ее держал именно коллега, но повернув голову, увидела, что держал ее тот самый одноглазый инопланетянин, крепко сжав свою трехпалую лапу, позволяющую легко обхватить ее руку чуть ниже плеча. Удивительно, но похоже, что природа позаботилась о этих созданиях как нельзя лучше. Вместо привычной кожи их облегали плотные пластины, довольно крепкие, насколько могла судить женщина по первому взгляду. Когти на трехпалых конечностях заставляли думать, что все-таки они были либо рептилиями, либо теплокровными яйцекладущими. Поймав ее взгляд, турианец, названный доктором, отпустил ее, подходя к своему сородичу и помогая тому подняться с пола.
- Достаточно. – Коротко кинула турианка, хватая доктора Вейл за халат. Ее левая рука сомкнулась на шее доктора, казалось еще немного и она сломает ей шею, но взгляд Софьи оставался все таким же безразличным, каким и был ранее. – Вы расскажете мне все.
- Зачем рассказывать? – Хрипя произнесла Софья. – Я могу показать терминалы на которые мы отсылаем весь материал, но… при одном условии.
Боковые манипулы турианки дернулись, она зарычала, и производимый рык тут же заставил вспомнить одну из передач на канале животных, когда показывали охотящихся львиц. Если раньше она пыталась только лишь создать видимость того, что хочет навредить Вейл, то теперь, похоже, действительно решила свернуть той шею. Приподняв доктора над землей, она хорошенько встряхнула ее как тряпичную куклу. Все, находящиеся в блоке молчали, даже постоянно работающие рессоры, казалось, решили умолкнуть.
- Какое условие. – На выдохе произнесла инопланетянка, ставя Софью обратно на пол. Ноги доктора подкосились, и она готова была рухнуть, но, удержавшись на ногах, вновь подняла голову, обжигая противницу все тем же безразлично-холодным взглядом.
- Вы отпустите всех… всех работников. – Произнесла Вейл, жадно глотая воздух. – Выпустите их из лаборатории… дадите… дадите шанс… уйти. Сейчас. Немедленно. А взамен я…
Холодок пробежал по спине Оливии. Она, как и остальные ученые здесь, знала, что на терминале нет ни единого слова по протенскому артефакту. Как только им дадут уйти, Софья откроет терминал и, ничего не обнаружившие захватчики поймут, что их провели вокруг пальца. А тогда… это будет последнее, что увидит доктор Вейл. Оливия подняла взгляд, осматривая коллег. Ни у кого из них не возникло желания заступиться за Софью, сказать, что на терминале нет абсолютно ничего про протеанам. Все были согласны с жертвой доктора и никому не хотелось становиться на ее место. Признаться, Оливии тоже…
- Не получиться мисс Вейл. – Произнес Коулман, прислоняясь лбом к перегоревшему блоку. – За все терминалы, как и за лифты, и за систему связи и прочие функции, требующие простых вычислительных операций, отвечал Николас, но он… он отключился Софья. Мы здесь заперты.