Какая-то странная тишина повисла над ними. Тягучая, как патока, она расплылась по всему блоку, захватывая в свои тиски каждого, кто находился здесь. Внутри Лив что-то перевернулось. Если раньше мысль о том, что над ними тонны земли и снега вызывали лишь непонятную, будничную скуку, то теперь она превратилась в немую панику, вызванную мыслью о том, насколько глубоко они оказались. И теперь страх того, что вся эта масса может обрушиться на них, разросся словно сорняк.
- То есть как!? – Крикнула турианка, грозно нависая над Коулманом. – Вы что, не можете починить своего мальчишку!
- Поврежден один из блоков. – Устало проговорил тот, его голос, такой тихий и безразличный, звучал глухо. – Обычно в таких ситуациях включается аварийная система, что только что и произошло, иначе бы сидели мы в полнейшей темноте, но недолго, ведь через десять-двадцать минут задохнулись бы от недостатка кислорода. Стандартные функции, вроде света, воды, вентилирования – все они работают от генераторов, но остальные, вроде основной базы данных, связи, функционирования лифтов, работы вторичных электроприборов – все это было под контролем Николаса, в которого ваш подчиненный выпустил целую обойму.
- По всей видимости, вы здесь главный мастер по этому чуду техники, так и чините.
- Как? – Воскликнул вдруг Коулман, разводя руками, давая понять, что ничего не может сделать. – Вы раскурочили целый блок. Или думаете, что я сейчас подойду, потыкаю отверткой и все станет нормально? В такой ситуации включаются протоколы экстренных ситуаций. Николас, он… вроде как засыпает. Все данные, находящиеся на поврежденном носители, копируются на оставшиеся блоки, равномерно распределяясь. Они… даже не знаю… вроде как пододвигаются, давая немного места, для тех данных, которые нужно перенести в первую очередь. После этого Николас окончательно перезагружается и просыпается. Этот алгоритм был заложен в него с самого начала, но после этого в его программе многое меняли. К сожалению, вся информация только теория, еще никто не пытался ранее провести с ним нечто подобное и…
- Когда он проснется? – Нетерпеливо крикнула турианка, заставляя Коулмана от неожиданности сделать шаг назад.
- В теории… примерно через сорок восемь часов.
- Блеск. – Хмыкнул один из турианцев в темно-синей броне. – А ведь шаттл должен нас забрать через сколько… четыре часа?
- Нам, знаешь ли, тоже не прельщает куковать здесь на пару с вооруженными террористами. – Буркнул Королев, за что был одарен злобным взглядом и угрозой, что на этот раз сломанным носом он не отделается.
- Мы не террористы. А вы… мисс Вейл, пойдете со мной. – Турианка подошла к доктору, подхватывая ту под локоть, словно давнюю подружку, на прогулке по парку. – Нам с вами о многом нужно поболтать, не так ли? Лучше всего наедине. Орсиус, Калик – остаетесь здесь, следите за людьми, во избежание глупостей с их стороны. Нароон, покопайся в поврежденном блоке, может, удастся что-нибудь откопать. Доктор Корвус… мои люди немного намусорили… не со зла, сами видели. Не могли бы удостовериться, что подчиненные мисс Вейл в полном здравии, мы ведь не хотим причинить им вреда, ведь правда, доктор?
- Зовите меня Софья. – Произнесла женщина, пытаясь заглушить в своем голосе так и рвущийся наружу крик, скрываемый за приторно-любезным произношением. Выйдя из блока, обе направились куда-то в сторону биохимического корпуса, ее корпуса.
Как только дверь за ними закрылась, в мозгу отразился страх. До этого все было в тумане, таком плотном и густом, что мысли, увязнув в нем, просто не могли более пошевелиться. Но теперь, впервые за эти долгие минуты, она осознала всю полноту захлестнувшей ее паники. Их схватили, схватили некто с оружием и с твердым желанием выудить из них информацию, которую не знал никто, кроме Вейл. А женщина видела, как горели глаза Софьи при взгляде на горную породу, из которой высились монолиты, со светящимися зеленым светом полосками. Она никогда не расскажет им про протеанский артефакт, пожертвует собой, всем остальным персоналом, если потребуется, но никогда не позволит, что бы маяк оказался в чужих руках. Вот только Лив не готова была к таким жертвам. На самом деле, ей даже сейчас хотелось рассказать захватчикам, где находится этот маяк, но что-то заставляло прикусив свой язык, оставаться на месте. Возможно страх, не перед вооруженным отрядом, но куда более сильный страх перед Вейл.
- Вы как-то странно себя ведете. – Глухой низкий голос раздался прямо у нее над ухом. Оказывается все это время, что она стояла в раздумьях, около нее был турианец, самый высокий из их группы, на его темных лицевых пластинах красовались белые знаки, явно нанесенные искусственно. Это именно он открыл огонь и повредил Николаса. Именно к нему обратилась турианка, называя, кажется, Калик.
- У меня кружится голова. – Кое-как выдавила из себя Оливия, стараясь не показывать всего того ужаса, который она испытывает при таком близком нахождении с захватчиком, чья винтовка сейчас смотрит в пол. – Наверное, из-за удара.
- Да, я не хотел вас бить на самом деле, просто вы слишком резко выскочили из-за угла. Сработало рефлекторно. – Извиняющимся тоном произнес он. Его ответ удивил Оливию, он… извинялся?
- Мне хотелось бы прилечь. – Устало проговорила она, обращаясь уже ко всем. – Можно я пойду к себе?
Турианцы переглянулись. Один из них, после секундного раздумья вновь повернулся к поврежденному блоку, на его руке горел инструментрон, идентичный тому, который был и у нее. Протеанский девайс, что пришел из прошлого, похоже, что не одним людям удалось поймать весточку от загадочной цивилизации. К нему подошел Джонс и старательно потерся о довольно широкую ногу, что бы быть одаренным хорошим пинком под зад куда-то в сторону. Кот обижено мяукнул, понимая, что его план по умилению захватчиков провалился и, забравшись на самый верх одного из работающих блоков, стал старательно себя вылизывать.
- Все-равно мы все здесь заперты без связи. – Пожал плечами доктор Корвус, чей единственный глаз внимательно смотрел на Калика. – Не вижу причин не пустить человека в ее комнату. Да и уменьшение народа в комнате должно как-то сбавить наросшее напряжение.
- Чем меньше народа, тем больше кислорода. – Хмыкнул Королев, вновь заставляя всех обратить на себя внимание.
Его сломанный нос уже не кровоточил, а над верхней губой образовалось красноватое пятно, остатки уже начинающей засыхать крови. Анна, с трепетом и щенячьей благодарностью, мяла в руках край полотенца. Сама девушка травм избежала, но, как позже выяснилось, пытаясь помочь Королеву остановить кровь, со страха, прижала испачканную руку к лицу. Коулман бродил около турианца в зеленой броне, стараясь заглянуть тому через плечо, что бы толком понять, что он пытается найти в поврежденном блоке. Обессиленный Ван Хален прислонился к стене и, смотря в одну точку, размышлял о чем-то своем. Другой турианец, в темно-синей броне, отойдя в сторону, с наслаждением зевал, при этом боковые манипулы его тоже раздвинулись, обнажая ряд довольно острых клыков. Так значит, хищники.
- Я провожу. – Корвус кивнул Калику, направляясь к выходу. Оливия, впервые за это время ощутила, насколько ее тянет в сон. Уже сейчас ее кровать, что раньше, казалась неуютной и кошмарно неудобной, была для нее верхом блаженства. Хотелось забыться сном, тем самым, по прошествии которого все вернется на круги своя, она вновь встанет с кровати под писк будильника и, приняв душ, пойдет на свое рабочее место. И не будет никаких протеанских данных, ни ворвавшихся к ним вооруженных инопланетян, ни впавшего в анабиоз Николаса. Это будет самая простая, пресловутая рутина, которой ей сейчас дико хотелось.
Все время до ее комнаты они шли молча. Это напрягало, Лив чувствовала, что должна что-то сказать, вот только и сама не понимала что. Ее до этого ни разу не брали в заложники, хотя она прочитала и просмотрела сотни вариантов техники безопасности, включая поведение при террористических актах. Как там было… не провоцировать, выполнять все приказы, не пытаться геройствовать. Странно, но в реальности выходило все да наоборот. А как разговаривать с захватчиками там, увы, не было ни написано, ни показано. Да и действительно, кто решит поболтать с тем, кто приставил винтовку к твоему виску. Но почему-то сейчас ей действительно хотелось поговорить с ним, узнать, кто они: какова их культура, какова жизнь, узнать, что они и по каким законам живут, откуда у них протеанские устройства. Странное любопытство, выраженное научным интересом, который пересиливает страх и трезвый разум. Оливия вздохнула, набирая в легкие побольше воздуха. В голове уже четко формулировался вопрос, который должен стать началом их беседы.
- Это мои апартаменты. – На выдохе произнесла она, а в памяти тут же возникла фраза, которую каждый раз говорил герой старого мультфильма Гомер, когда у него что-то не получалось. Правда, в отличие от нарисованного персонажа, у нее он звучал отнюдь не комично, а как-то жалобно.
Доктор еще раз кивнул и, развернувшись, направился обратно, так и не проронив ни единого слова. Лив прижалась лбом к холодной стене, готовая взвыть.
- Нифига себе вышел у тебя первый контакт с внеземными цивилизациями, малышка Лив.
Повеяло холодом, словно кто-то баловался с системой вентилирования, от резкого порыва, вызванного, скорее всего пресловутым сбоем, женщина поежилась. Единственное, что ей сейчас хотелось, так это забраться под одеяло и заснуть.
Стянув с шеи шнурок с карточкой-ключом, Оливия провела им по настенной панели. Двери отъехали в сторону, с присущим им шипением, пропуская ее. Темнота в комнате, словно давила на белки глаз, заставляя ее морщиться, в попытках побыстрее привыкнуть ко мгле, окружающей ее. Часы больше не горели, они выключились, как и личный терминал связи и если бы не тонкая полоска света из приоткрытой двери в ванную, то вряд ли можно было бы что-то разобрать.
«Оливия» - раздался тихий шепот из ванной, заставивший женщину встать как вкопанной на полпути к кровати.
«Оливия» - тихо продолжал шептать голос. Ей хотелось убежать, развернуться и убежать, но отчего-то, она не могла этого сделать. Это уже было, словно женщина смотрела фильм, который уже видела и дикое дежа-вю охватывало разум, силясь вспомнить, где и когда это уже происходило. Ее бил лихорадочный озноб, как при тифе, плотно сжав губы, Оливия беззвучно звала на помощь все высшие силы, какие только знала, но никто не приходил. Никто. Ноги отяжелели, и понадобилось неимоверное усилие, что бы заставить себя сделать шаг вперед. Потом еще и еще. Просто потому, что стоять на месте было невозможно.
«Оливия» - совсем тихо произнес голос. Рука потянулась вперед, толкая гладкую серую дверь на петлях вперед, давая рассмотреть обстановку ванны.
И вроде все казалось как всегда. Выложенная бело-синим кафелем ванная комната пахла стиральным порошком и ее любимым шампунем с миндалем. Белый унитаз скрывала раковина, обставленная мылом, зубными принадлежностями и нагромождением баночек с цветными крышками, на краю висело маленькое полотенце. Широкое зеркало без рамки отражало противоположную стену и край ванны. Сама ванна была доверху заполнена водой, из крана до сих пор мерно продолжали капать капли.
Женщина, красивая, с темно-каштановыми волосами, намокшими и прилипшими ко лбу. Она лежала там, ее руки были раскинуты в какой-то неестественной позе. На каждом из запястий две продольные красные линии. Красивые голубые глаза закатились, а из приоткрытого рта вырывался сдавленный хрип. Вся ванна была заполнена красной жидкостью, которая уже начала перетекать через край на пол.
Оливия всхлипнула, а женщина, повернув свое бледное лицо к ней, слабо улыбнулась, обнажая ряд ровных белых зубов.
- Оливия. – Прошептала она и Лив, поборов в себе оцепенение, закричала так сильно, как только смогла, при этом отскакивая назад. Мокрый и скользкий пол сделал свое дело и женщина, взмахнув руками, упала, чувствуя, как в очередной раз за день, проваливается в темноту.