Далеко не каждый разум способен осознать всю красоту холодного величия Космоса и всю ничтожность жизни по сравнению с ним. Капитан Ронана считала, что ее разум и не на такое способен. Смотря в обзорный иллюминатор своей каюты, она самодовольно улыбнулась. Сколько раз за свою жизнь она так улыбалась никто бы не смог подсчитать, как и то, сколько существ она отправила на тот свет. Отойдя от иллюминатора и еще раз, улыбнувшись самой себе, капитан грациозно присела за свое кресло (в свои восемьсот с хвостиком она сохраняла привлекательность, чем немало гордилась). Обведя взглядом свою изысканно обставленную каюту и откинувшись, Ронана погрузилась в сладкие мысли о том, чего она смогла достичь, и чего еще сможет.  Должность капитана фрегата «Затмения» ее вполне устраивала. Ронана могла делать что хотела, лишь бы это было в интересах нанимателя, а в его интересах было пиратство и нанесение ущерба конкурентам. Такая должность позволяла капитану удовлетворять свою потребность в адреналине и демонстрациях собственной силы, при этом, будучи под крылом могущественной группировки. В юности она была капитаном пиратского судна, что было в разы опаснее, однако ни о чем в своей жизни азари не жалела…

Сладкие мысли прервал противный пищащий сигнал личного терминала. Лениво потянувшись, Ронана тихо сказала «открыть сообщение», терминал еще раз пискнул и вывел голограмму с текстом, а капитан принялась изучать содержание посылки.

«Корабль на курсе 2-3-3-5, перемещение по плану, дрейф в пределах нормы, ожидаемое время прибытия около двух стандартных суток, враждебная активность в секторе отсутствует. Все системы работают в нормальном режиме, экипаж на своих местах. Также на ваш адрес пришло приватное сообщение (прилагается)» гласило уведомление от старшего помощника. Выход в рейд прошел гладко и теперь Ронана в самом деле могла позволить себе немного расслабиться, но сначала…

Мало кто из ныне живущих знал ее настолько близко, чтобы присылать сообщения, и это настораживало. Сколько раз вовремя насторожившись капитан спасала себе жизнь тоже никто бы не смог сосчитать. Однако сейчас в ее уютной каюте врядли была хоть какая-то значимая угроза, и, устав теряться в догадках азари придвинула поближе экран, проговорив «Открыть приватное сообщение».  Лицо Ронаны приняло удивленное, потом задумчивое, а потом заинтересованное выражение, она углубилась в чтение…

«Дорогая Ронана, присылаю это тебе в знак доброй дружбы, зная, что ты являешься большой поклонницей леденящих душу историй. Это было найдено и восстановлено мной, теперь вверяю владение данными файлами тебе. Не пытайся выяснить кто я, просто прими как подарок в благодарность за услугу, оказанную мне в прошлом.

С наилучшими пожеланиями, Аноним»

«Дневник, найденный на потерпевшем крушение корабле»

День первый. Очнулся в инженерном отсеке, голова трещит, вероятно имеет место травма. Мысли о том, что выжил я один, вселяют страх. Двери герметично закрыты, подача кислорода не прекращается… Наверное это означает, что мне повезло, но я так не считаю. Остро нуждаюсь в общении, нашел в отсеке технический носитель данных, приспособил под дневник, пишу, чтобы отвлечься. В груди щемящее чувство утраты… очень не хватает товарищей по экипажу. Не стоит зацикливаться, надо как-то выживать… Боюсь выйти из отсека, хотя в аварийном шкафу есть скафандр. Продержусь на аварийных запасах, пока не прибудут спасатели.

День третий. Спасателей все нет, вода подходит к концу. Два дня провел в мыслях о произошедшем. Атака батарианцев была неожиданной и страшной, как и любой акт их террора. Смутно помню, как раздался взрыв, второй, третий… как пытался добраться до капсул, но коридоры были разгерметизированы и изолированы… Воздух выходил через микропробоины в корпусе, немногие оставшиеся в живых начали слабеть, некоторые падали и не вставали. Я пытался помочь, но Смит ударил меня и приказал искать герметичное помещение. Смит… помню его страшное бледное лицо, как он орал на меня, а я не понимал его. Смит… бедняга уж не ты ли дотащил меня сюда? Спасибо тебе дневник, что выслушиваешь меня…

Решил не стирать эту запись… кажется, я начинаю говорить с дневником. Еще пара дней и у меня окончательно поедет крыша. Обещаю тебе, Дневник завтра я выйду и поищу воды и выход из этой  глубокой ж***…

День четвертый. Изучил инструкцию, надел скафандр и перекрыл подачу кислорода в отсек. Жду, пока воздух закачается обратно в аварийную систему, чтобы меня не выбросило в космос, когда открою дверь…

В который раз рад тому, что ты со мной, Дневник. Кому я бы еще рассказал, о том, что увидел мертвого Смита. Его тело было раздуто, вместо глаз были какие-то кровавые ошметки.  Я едва сдержал рвоту, а теперь едва сдерживаю слезы. Он был моим близким товарищем последние два года, самым близким из всех. Вместе с ним выбирались из той заварушки на Омеге, вместе работали как черти, вместе проводили отдых за занятиями всякой фигней, должны были и умереть вместе… Смит даже после смерти не забыл обо мне, поделился со мной своей герметичной флягой и парой шоколадок. Прости, старина Смит, прости за то что я успел забежать в отсек, а ты нет. И прости за то, что мне пришлось отнести тебя за пределы коридора, где масс-поля уже не работают. Покойся с миром Смит, пусть Космос станет тебе самой лучшей могилой…

Сил осматривать останки корабля уже не осталось. С трудом дождался, пока системы восстановят температуру и атмосферу в отсеке. Долго ждал, пока лед в Смитовой фляге превратится обратно в воду, потом жадно присосался к ней, глотая ледышки.

День пятый. Трудный день. Чувство страха поселилось в животе и липким угрем ползает по кишкам парализуя мысли, и заставляя руки дрожать. Да, Дневник, я начал бояться. Сегодняшняя вылазка в рубку здорово поколебала мою веру в то, что у меня получится выжить.  Сначала пришлось преодолеть в невесомости пять метров коридора между моей частью корабля и рубкой, смешно и глупо барахтаясь в надежде найти хоть какой-то зацеп. Рубка не была герметично задраена, последние капли надежды на то, что еще хоть кто-то жив, ушли в небытие. Потом пришлось долго и упорно бороться с горечью и отвратительными рвотными порывами. Еще двое из команды были в рубке. Они были также обезображены Космосом, как и бедняга Смит, и я утешал себя мыслью о том, что они были уже мертвы, когда разность давлений начала рвать на части их тела. Похоронив их в холодной черноте межпланетного пространства, я вернулся в рубку и с ужасом обнаружил, что аварийный маяк полностью выведен из строя электромагнитным импульсом, посланным с батарианского крейсера. Четырехглазые ублюдки похоже приложили все силы, чтобы угробить меня, но в чем то просчитались… Я провел почти все рабочее время скафандра изучая состояние корабля и ища еду и воду. Мои усилия увенчались успехом: энергия всех уцелевших подсистем направлена на поддержание моей жизни, а запасов продуктов хватит на пару недель… Это значит только, что я проживу пару бессмысленных недель в борьбе со смертью, после того, как она уже заглянула мне в лицо…

День восьмой. Три дня я посвятил мыслимым и немыслимым путям спасения моей драгоценнейшей шкуры. Без особой надежды с помощью найденных деталей переделал свой интструментрон в коротковолновый передатчик. В теории он может спасти мне жизнь. На практике я живой мертвец, с раздутым белым телом, и пустыми, высосанными Пустотой глазницами. Видишь, Дневник, я начал Ее уважать. Она забрала всех моих друзей, изуродовала их, но, в конце концов, мне не с кем (кроме тебя конечно) общаться. Теперь, когда мне становится особенно паршиво, я выхожу на палубу и подолгу, пока хватает запаса кислорода в скафандре, смотрю в Пустоту, говорю с ней…  

День девятый. Сегодня после разговора с Пустотой, возвращаясь в мой персональный гроб размерами 3х3х2 из термостойких герметичных панелей, я заметил в дальнем конце одного из коридоров свечение. Это оказался невесть как уцелевший и невесть почему включившийся терминал подсистемы управления двигателями. Оказалось что три из четырех реакторов выведены из строя, однако в четвертом до сих пор поддерживается рабочая температура, благодаря возникшей неконтролируемой реакции термоядерного синтеза. Получалось, что надежда у меня все же остается, но включать двигатель теперь равносильно игре в знаменитую батарианскую рулетку с пистолетом. Ни я ни терминал подсистемы не знали как далеко зашла реакция и к чему может привести активация систем двигателя. Отправившись в рубку, я взял там уцелевший навигационный блок. Силы заканчиваются, экономия припасов сказывается на кондициях. Прикину докуда я смогу долететь на этой жалкой консервной банке с маленькой звездой в одном из реакторов после того как отдохну…

День десятый. У меня для тебя две новости, Дневник. Одна хорошая, а вторая не очень, но тебе, кажется все равно. Ладно, уговорил, чертяка, начну с хорошей. Мы находимся в 15ти астрономических единицах от планеты пригодной для жизни. Плохая: планета принадлежит батарианцам о том, что мы живы не знают только потому, что мы с тобой излучаем не слишком много тепла, дорогой. Хуже всего то, что позиционирующий модуль не врет. Ты спрашиваешь почему? Потому что нападение не было актом террора. Кто-то подставил нас. Кто-то взломал навигационные системы и заставил ВИ проложить курс через батарианский сектор, да так искусно, что мы ничего не знали. Кто бы это ни был, кем бы он ни был, он заплатит, рано или поздно. Пускай я попаду в рабство к паршивым четырехглазым уродам. Пускай мне придется начинать жить сначала. Отныне я жив! Живу чтобы отомстить. Теперь нас четверо, да, Дневник, нас четверо. Пустота, ты, я и Он, остальное не имеет значения. Кто бы он ни был. Где бы он ни был. Я найду его и заставлю страдать как я, видеть изуродованные Пустотой тела его друзей и разговаривать с ней. И ты поможешь мне в этом, да, Дневник, ты поможешь. Но сейчас прости. Я должен идти и нажать чертову кнопку запуска двигателя, а потом… у нас будет еще много времени, чтобы все обдумать…

Ронана расслабленно откинулась в кресле и улыбнулась. Кто бы ни был отправителем, он явно сумел ей угодить. Подобные истории капитан фрегата «Затмения» очень любила и даже коллекционировала. Кажется, нечто подобное даже имело место в ее собственной жизни.

Внезапно Ронана вскочила с кресла, ее лицо резко изменилось в выражении, а душа ушла в пятки. Она вспоминала: «2178ой… Транспортник Альянса «Орел»… Перевозил какой-то груз… Необходимо было уничтожить, не привлекая внимания… Перенастроили навигационные системы, чтобы корабль «случайно» попал в батарианский сектор…» Ронана вспомнила все, и все поняла. Кто бы ни был этот сумасшедший аноним, он хотел ее убить здесь, сейчас. Такое окончание жизни длиной в восемьсот лет не входило в планы капитана ,и она начала действовать, но ничего не успела. Одновременно с озарившей ее догадкой где-то на корабле прогремел взрыв, потом второй, третий, а затем пол внезапно ушел из-под ног Ронаны и мир взорвался оглушительной чернотой и тишиной…

Очнулась азари лишь через несколько часов, по крайней мере, так ей показалось. Липкий ужас неотвратимости смерти и полной беспомощности пришел вместе со зрением и слухом. Он парализовал мысли, лишал воли, заставлял руки судорожно сжиматься, а ноги мелко дрожать и подкашиваться. Убедившись, что все произошедшее более чем реально, Ронана попыталась успокоиться и оглядела каюту. В помещении царил жуткий хаос, который, скорее всего, был следствием взрывов, а на двери к своему ужасу Ронана обнаружила красный огонек полной герметизации помещения. Впервые за много лет азари тихо опустилась на пол и содрогаясь от страха заплакала…

Сколько времени прошло, Ронана не знала. Это и не имело значения. Какое значение теперь это имеет, если ее судьба уже давно решена каким-то психопатом? Когда бывший капитан, а теперь беспомощная частичка в бесконечности Космоса, наконец пришла в себя и обрела способность трезво мыслить, из ее терминала появилась бледная как призрак голограмма и ледяным тоном сказала: «У тебя есть скафандр, позволяющий работать в открытом космосе и запас провизии на три стандартных дня. О шансах на выживание тебе придется судить, изучая то, что осталось от твоего корабля. Двери каюты герметично закрыты, аварийная система жизнеобеспечения функционирует, энергии хватит ммм… приблизительно на месяц. Ах да, чуть не забыл: не скучай без своих дружков из «Затмения» и не забывай что ты не одна. С тобой твои верные друзья на всю оставшуюся жизнь. Познакомься это Дневник, а это Пустота (голограмма указала на иллюминатор, а Ронана впервые посмотрела на нее и увидела, что это человек). Ну, желаю всего наилучшего, не забудь написать мне, если вдруг выберешься, поделимся впечатлениями об общении с нашими общими друзьями. Прощай». Звуковое сообщение закончилось, но голограмма застыла, показывая Ронане страшное, бледное, худое усмехающееся лицо. Она выключила личный терминал, подошла к иллюминатору и посмотрела в него. «Здравствуй» сказала Пустота. «Здравствуй» ответила Ронана, и подумала, что даже она не может до конца понять это загадочное черное и холодное величие Космоса…

Вдохновился: Альфред Бестер - роман «Тигр! Тигр!»