Я осторожно осматривала внутренность тарелки, пытаясь понять как же у меня так получилось. В холодильнике на нужной мне полке лишь сиротливо пристроился почерневший банан, так что пришлось чертыхнувшись доставать заныканный пакет с лапшой. 
 Я осторожно ковырнула результат вилкой, как сапер бомбу. Продукт впитал всю воду, но как—то странно – вверху осталась не растворившаяся корочка, внизу же расползшееся неаппетитное месиво, напоминавшее что угодно, кроме указанного на упаковке мучного продукта. 
 Вошедший Торин мимоходом заглянул в тарелку да так и застыл возле меня. Теперь нас стояло двое против одной лапши, флегматично переживающей нелестные взгляды и мысли. 
 — Не думал, что люди едят червей, — осторожно начал турианец.
— Это не черви, — я аккуратно подковырнула еду вилкой, но лапша изворотливой змеей тут же соскользнула обратно, заставив меня сильно засомневаться в моих же словах. – Это когда—то было мукой. Наверное.
— А выглядит как черви.
 На вкус тоже, хотела ответить я, но лишь мрачно захрустела верхушкой, чувствуя острую ностальгию по сухому пайку. 
— Бедная деточка, — покачал головой повар, усаживаясь на стул. Дожили, уже инопланетяне меня жалеют, такими темпами скоро себе язву желудка заработаю. 
— Не переживайте, в Альянсе кормят ничем не лучше, — я с содроганием вспомнила кашу, в которую с трудом входила ложка и с еще большим трудом выходила обратно. Вероятно повар щедро сбавлял стряпню панацелином, иначе как еще объяснить то, что через пять минут ложка поднималась только вместе с тарелкой, намертво приклеившись?
— Неужто ты ни разу ничего вкусного или домашнего не ела? – удивился турианец. Я отвлеклась от увлеченного наматывания лапши на вилку, и рассеянно захлопала глазами, припоминая весь свой скудный рацион. 
— В общем—то да, — с ужасом признала я. Максимум моих кулинарных изысков – это яйца, и то я их пару раз умудрялась спалить, причем когда варила. Желудок нетерпеливо заурчал, требуя уже хоть чего—нибудь, и желательно побольше. – Хотя Торин, это у всех солдат так, не думаю, что вы тоже балованы.
— Почему же? Сначала мамка с ложки кормит, потом жена. Сегодня утром мне опять головомойку устроила, все никак не может мне простить, что я дома не остался.
— Скандал?
— Угу. Год со мной не разговаривала. Потом прошло. Теперь опять пилит меня, как и раньше, говорит «Вертайся, пусть внуки на деда посмотрят».
— О как, — я с легким скрипом отставила полупустую тарелку, решив что не так уж я и голодна. Видимо, неважно какая была обида, но потребность пилить кого—нибудь оказалась сильнее. Интересно, у Торина уже начинается глухота, как защитный рефлекс от супружеского брюзжания? Я уже не раз ловила себя на том, что уже прослушиваю большую часть из речей Вэнна.
— Да, месяца через три пополнение будет. Посмотрю как у Вэнна дела пойдут, может отпрошусь на пару месяцев, э—хех, — турианец слегка нахмурился, устало прикрыв глаза, отчего он показался совсем уже измученным и старым.
— Почему же так не весело?
— Боюсь я, — признался повар, нервно забарабанив пальцами по столешнице. – Прознает да и вышвырнет меня. Постоянно давать выходные ведь не дело, но и не видеть внуков тоже. Да и не даст он мне, уж очень щепетилен в таких вопросах.
— У вас большая семья? 
— Ну, как сказать. Два сына, и брат с женой, дочкой и тремя внучками. Бабье семейство у него, но хорошие, сил нет. 
 Я подперла рукой щеку, пытаясь представить всю эту толпу и канитель. Да одних сыновей и внучек хватит выше крыши, не говоря уже о болтливом хромающем деде и орущем младенце.
— У людей я слышал тоже большие семьи. Как оно?

 Детский дом был неказистый, серый, с обшарпанными стенами. Он напоминал любое государственное заведение – больницу, тюрьму или школу, все что угодно, кроме дома. 
 Вокруг всегда было много детей или воспитателей. Иногда приходили люди, смотрели, общались, улыбались, задавали одни и те же бесконечные повторяющиеся вопросы. В основном это были хорошо одетые взрослые женщины с угрюмыми мужьями, которые поддались на их уговоры, но внутренне все еще не смирились с еще одним пунктом расходов в семейном бюджете. Все это напоминало собачий питомник, где точно так же ходят и выбирают.
 Первое правило – хочешь, чтобы тебя заметили – улыбайся.
 Я не хотела просто так улыбаться незнакомым людям. Поэтому меня и не замечали. Зачем, если рядом есть такие милые отзывчивые дети?

— Не знаю, я из приюта.
— Оу, — турианец резко расстроился, словно чувствуя вину, отчего мне самой стало как—то стыдно и неудобно.
— Ничего страшного, — я поспешно замахала руками. Ненавижу заставлять чувствовать угрызения совести в том, в чем не виноват. – Пережила, цвету и радуюсь.
Торин кивнул, и о чем—то задумался.  Я на прощание смерила тарелку неодобрительным взглядом и вышла. 

 
— …мали когда тебя делали? – голоса в конце коридора по мере приближения становились все отчетливей и отчетливей. Вот черт, и разминуться не удастся, коридор как кишка. Единственная комната по пути – душ, но прыгать туда на глазах членов команды мне что—то не слишком хочется.
— Морган, по—моему, ты лучше меня знаешь, о чем люди думают в такие моменты, — веселый турианский голос был явно не обижен, уж очень наглые в нем проскальзывали нотки.
— На тебе и твоих мозгах это сказалось просто убийственным образом. Какого черта тебе надо было трогать своими кривыми пальчиками внутренности неисправного оборудования, когда у нас есть свой техник на корабле?
— Потому что уже успеют поставить «Гамлета» в элкоровском исполнении, пока этот отморозок только почешет яйца. Это пилотский отсек, что если нам надо куда—нибудь тикать или еще чего? 
— И все что тебе удалось сделать умник, лишь обжечь свою заскорузлую ручонку. Когда захочешь острых ощущений в следующий раз, сунь сразу член в розетку.
— Я знал что ты меня желаешь мисс сварливый доктор, я так долго ждал этого предложения от тебя!
— Чтооо? Ах ты…
— Сзади представитель Альянса, ты же не хочешь чтобы о нас плохо подумало все человечество? – турианец торопливо шлепнул дока по плечу и показал на меня.
— А? – Морган рассеянно обернулась ко мне, и пилот шустро ускакал в лифт, поддерживая перебинтованную руку, при этом злодейски хохоча и подбрасывая коленки. Вслед ему запоздало полетел медицинский терминал, но лишь врезался в закрывшиеся двери.
— Вот же сукин сын! – Доктор угрюмо глянула на погнувшийся инструмент. Расколоть не расколола, но включаться он уже не хотел, мстя за неаккуратное обращение.
— Дай сюда, — я протянула руку. Может там просто что—то отошло или погнулось, удар то в принципе был не слишком сильный, благо корпус хорошо защищен.
— Чего? Мало мне было одного, теперь вторую от ожогов лечить придется? 
— Бестолочь, я специализируюсь на технике.
— Оу, — доктор с детской послушностью сунула мне агрегат. – Надолго?
— Погоди, в комнату за инструментами сбегаю и посмотрю. 

 Тут меня поджидал большой сюрприз. Точнее кроган. Ему было явно тесно в такой маленькой комнатенке, потому что когда он обернулся на звук зашипевшей двери, то зацепил горбом абсолютно все предметы, издав неимоверный грохот и свалив все что можно, заставив меня болезненно поморщиться.
 Я уставилась на незваного гостя, как и он на меня. Со стороны это наверно смотрелось, как если бы мужик поймал на грядках с капустой обнаглевшего медведя, и исход этот встречи будет явно не в пользу первого. 
— Убираете? – осторожно поинтересовалась я у медведя.
— Убираю, — кроган угрюмо набычился. Меня это моментально разозлило, тем более что дверцы шкафчика были приоткрыты.
— А теперь убирайтесь сами, пока я не рассказала капитану, что его уборщик ковыряется в личных вещах команды.
 Кроган хмуро засопел. Взбешенная горбатая гора из панциря и мускулов в моей комнате. Прекрасно. Я уперла руки в бока и посторонилась с прохода, готовясь если что орать во всю глотку. Думаю, Морган не захочет лишаться своего компьютера, да и Торин с дробовиком неподалеку.
 Уборщик молча вышел, и даже не попытался толкнуть или задеть меня. Какая удача. Я поспешно стала осматривать ящики. Да нет, ничего не тронуто. Может он пыль просто хотел вытереть, и я зря его обидела?
 Я открыла закрытый пустой отдел, в который до этого не заглядывала. Точнее я думала, что он пустой. На дне лежали две книжки. Настоящие, бумажные книжки, с протертой обложкой. «Большая энциклопедия динозавров», с цветными картинками и большими буквами. Рядом лежал маленький сборничек японского хокку.
 Батюшки!
 Я торопливо вдвинула ящик обратно. Уж не это ли он искал? Нет—нет—нет, меня наверно долбануло током когда я взяла терминал, сейчас я открою глаза и надо мной будет лицо Морган.
 Я снова осторожно выдвинула ящик.
 Книжки продолжали лежать на месте.
 О Боже. Тут все сумасшедшие. Даже кроганы.


 Турианец на входе дотошно изучал мой пропуск, и меня это начинало уже нервировать. Наконец он вернул этот кусок пластика, и полез осматривать чемоданчик, который мне выдали для конспирации. Ничего там не найдя и очень по этому поводу расстроившись, меня наконец впустили. Великолепно, инструменты обшарил, а задницу не догадался. Впрочем, я и не собиралась устраивать перестрелку.
 Клуб «Синих Светил» совсем не выглядел местом для встречи главных злыдней этой без сомнения милой организации. Возможно, это потому что сейчас еще никого не было, и помещение только подготавливалось к предстоящей ночной кутерьме. 
 Я шла по навесам, специально сделанных для тех кто работал со светом. Внизу как муравьи копошились уборщицы, турианец—бармен от тоски жонглировал бутылочками и каким—то огромным фруктом, похожим на ананас. Все это угрожающе прыгало и крутилось, но ловкие лапы каким—то чудом успевали все ловить и подбрасывать снова. Перед ним на стульчиках хихикали две человеческие девушки официанточки и азари—стриптизерша. Судя по тону, бармен еще и успевал флиртовать со всеми тремя, причем отнюдь не безуспешно. На небольшой сцене делала распевку еще одна азари, проверяя оборудование, одинаково чарующим голосом выплетая припев и матерясь на работников и микрофон. Возле нее носился и приседал пухленький низенький гример, в блестящем серебристом пиджаке и смешной фиолетовой шапке. Он кисточкой накладывал сверкающую пудру на лицо, шею и прочие открытые любознательному взору места певицы, делая ее кожу еще более переливающейся.
 Шастающий под потолком работник не вызывал абсолютно никакого внимания сейчас, но когда все начнется вряд ли я буду выглядеть не подозрительно, торча над VIP местами. Перед ними как раз ошивался охранник, строго блюдящий чтобы место для седалищ важных персон никто не потревожил. 
 Я присела на корточки, размышляя как же быть. Может попробовать закинуть туда жучок? А где гарантия что они скажут хоть что—то полезное? Что вообще за чушь пришла Вэнну в голову?
 Мимо прошел настоящий осветитель, приветливо махнувший мне рукой. Я рассеянно кивнула ему, проводив взглядом. Интересно, что наговорил спектр? Или сколько заплатил? 
 Охранник громко прокашлялся подо мной и затопал. Я рассеянно пошла за ним по верху, пока не стукнулась носом в дверь. Я осторожно посмотрела вниз. Охранник зашел чуть дальше, встретившись с каким—то долговязым мужиком, в синей полосатой футболке и штанах.
— Еще двадцать минут. Рановато ты.
— Значит подышу свежим воздухом. Посмотри внимательно, никого рядом нет? 
 Я инстинктивно замерла на вдохе и спряталась за перила. Чужие грязные делишки, очень мило.
— Включи инструментрон. На, держи.
— Ты уверен, что ничего не засекут?
— Смеешься? Самая последняя разработка. С Иллиума досталась. Просто стой, остальное она сама сделает.
— Смотри мне ублюдок.
— За те деньги, что мы тебе заплатили чтобы ты просто постоял рядом, можно нанять себе сорок танцовщиц на похороны.
— На кой мне они уже мертвому?
— Говорят что от азари и трупа встанет, ыыы. К тому же, как только она скопирует всю информацию с инструментронов, то тут же самоудалится, я гарантирую это.
— Гы, йа шпион!
— Идиот, шпион тут я, а ты подкупное лицо. 
— Иди ты… на Тучанку. Все, я пошел на место.
 Я рассеянно пошевелила пальцами, и поспешно глянула вниз, увидев уже уходящую спину собеседника. Черт. Я побежала на крышу.
— Вэнн, кажется, все будет гораздо проще.

— Он вышел не через черный ход?
— Нет, тут полно охранников, даже мне не подойти. 
— Следи за ним и главным, я сейчас… Подожди.
 Дверь была не закрыта, но внутри комната охранялась двумя роботами, которые тут же подняли пистолеты, вежливо предупредив что собираются превратить меня в дуршлаг. Обожаю современную технику. Не сбавляя темпа бега, я стукнула по инструментрону, перегрузив их, и заодно все в комнате, которая тут же погрузилась во мрак.
 Я зло саданула по замку, открывая дверь и выходя на крышу. Из—за тумана и без того тусклый вечер был еще темнее, так что я чуть не свалилась вниз, прозевав конец площадки. 
— Мама! – пискнула я, поспешно замахав руками, чувствуя, как в такт моему шатанию приближаются и отдаляются десять метров пугающей пустоты. Зато я увидела торопливо уходящего типа.
— Я вижу его, — наконец мое бренное тело перестало качаться и грозить свалиться вниз, и я обратила все внимание на объект слежки. – Он вышел с западной стороны, идет по аллее.
— Понял. Погоди, у меня тут тупик, мне нужно обходить. Не теряй его!
— Ты шутишь? Я же на крыше, черт возьми! Я не вижу тут батутов или добровольцев с натянутыми простынями, на которые можно спрыгнуть.
— Делай же хоть что—нибудь! – зло рявкнула на меня рация.
— Оххх, — я посмотрела на соседнее приземистое здание, прикидывая расстояние. Значит, буду вспоминать старые китайские фильмы, про нарушение всех законов физики и здравого смысла. — Сейчас все будет.
 Разбежавшись, я прыгнула вперед. 
 Несколько секунд, когда ты не ощущаешь абсолютно ничего, кроме щекотливого ощущения падения, прошли дольше, чем хотелось бы, так что я успела проклясть Альянс, совет, спектров, турианцев и в частности Вэнна. Ноги гулко стукнулись о площадку, руками я дотронулась до шершавой поверхности и уже через секунду рванула дальше, на ходу планируя путь. 
— Он сворачивает, — новая площадка мне напомнила взлетную полосу, такая же длинная. На встречу мне побежала большая спутниковая тарелка, которую мне пришлось обогнуть.
— Куда?
— Откуда я знаю? – я снова прыгнула, приземлившись уже на соседский балкон. Батарианец в просторных семейных трусах, с большой белой кружкой в руке с любопытством склонил голову на бок, и я поспешно свесилась вниз, вцепившись руками в перегородку. 
— Что ты видишь?
— Здания! – я раскачалась и спрыгнула на балкон по диагонали, уцепившись за угол его площадки, и отчаянно заболтала ногами, пытаясь подтянуться. — С вывеской, лиловой.
— Тут их таких пять штук! Ты можешь точно сказать что за здание?
— Бордель! — я наконец забралась на балкон, к счастью пустой. Вниз скатилась уже по водостоку, окончательно обдирая болящие ладони, и напугав какого—то кварианца, откручивающего детальку от валяющегося аэрокара. Оказавшись на земле, я выбежала на улицу. Мужик уже входил в какой—то переулок на конце, так что пришлось снова надсаживать мышцы ног, распугивая местных прохожих и влетая в закоуток. Ступни уже начинали гореть огнем, не удивлюсь, если у меня пятки сверкали во всех смыслах. Вон он родимый, еще чуть—чуть, и догоню.
 Мужчина резко развернулся на звук шагов, вскидывая пистолет. Последнее расстояние я преодолела уже прыжком, плечом сбив типа на землю. Мы несколько раз по инерции перекатились по лужам, и при этом меня попытались как можно сильнее придавить или пнуть. Я с силой отпихнула его ногами, и оказалась уже сверху.
 Будь подо мной кто—то более тяжелый и сильный, мне бы не поздоровилось, но данный тип оказался на редкость тощим, и наверняка не пользовался ничем тяжелее пистолетом. Правда, сказать, что он не пытался меня скинуть, как бык на родео, было бы явным неуважением к моему противнику. 
 Итогом его подпрыгиваний стало то, что он выдернул из—под себя придавленную руку с пистолетом, которую я тут же рефлекторно отпихнула локтем в сторону. Оружие выстрелило, и плечо тут же обожгло болью. В ответ я зло ударила человека, метя кулаком в челюсть. Голова мужчины дернулась в сторону, и он попытался наугад от меня отмахнуться пистолетом, чуть не стукнув по носу. Меньше всего мне хотелось получить вторую пулю, поэтому я обеими руками вцепилась в оружие, с трудом выдрав его из немного ослабшей ладони. Решив не тратить время, я тяжелой ручкой пистолета сильно ударила бегуна в висок, от чего он быстро затих.
 Тяжело дыша, я кое—как поднялась на дрожащие ноги и выпрямилась. Было на редкость холодно, мокро и грязно. Я устало оперлась спиной о стену, прикрывая глаза. 
— Вэнн, сколько можно лазить?
— Ты думаешь мне легко искать дорогу среди всех этих переулков?
— Хочешь, в следующий раз поменяемся местами?
 Наконец через некоторое время я услышала торопливое топанье. Не слишком церемонясь, турианец за шкирку подтащил бессознательного мужика к стене, и проверил его пульс. 
— Ты его чуть не грохнула! – спектр возмущенно наставил на меня палец, от которого я тут же сердито отмахнулась, как от толстой мухи.
— Корявыми пальчиками будешь тыкать в  свое отражение в зеркале, если оно конечно не треснет при виде такого страшилы как ты.
— Когда ты уже… Стой, что у тебя тут? – Вэнн наконец обратил внимание на пятно крови, чернильной кляксой расползавшееся по мокрой футболке.
— Когда ты уже перестанешь отягощать свою совесть глупыми вопросами? Поцарапалась, не видно что ли?
 Тип застонал, и мы наконец соизволили обратить на него внимание. Спектр присел перед ним на корточки, и ласково ткнул пистолетом в кривой нос мужика.
— Ну, и кто же ты у нас такой шустрый?
— Кто, я? – Тип скосил глаза на железку. Голос у него оказался очень похожим на саларианский, вызывая ассоциации с усатыми торговцами и спекулянтами, такой же быстрый и прохиндейский. В наглости он также не имел недостатка. – А кто вы? Средь бела дня на меня набрасываются, пытаются изнасиловать…
— Кхм—кхм, — я выразительно посмотрела на темное вечернее небо, затем перевела взгляд на мужика. Больше всего он напоминал одного из тараканов, которые вместо крыс ошивались сейчас под ногами, шмыгая между мусором. Размером и формой они походили на глазастое яйцо, цветовой же диапазон их окраски был на редкости разнообразен, некоторые так и вовсе светились.
 То ли от моего взгляда, то ли от нетерпеливо стукнувшего его по носу пистолета дядька совсем скис.
— Ты подкупил одного из охранников на встрече.
— Ничего не знаю, просто ходил, гулял. Вы меня с кем—то путаете.
— Брешет, — вставила я свои пять копеек.
— Точно?
— Я что, похожа на слепую или глухую? – Я злобно шмыгнула носом и поежилась, не став спрашивать про умалишенную. Ветер нещадно продувал насквозь меня и мои мокрые одежки, от чего я вся покрылась мурашками и дрожала как осенний лист. – Долго ты с ним нянчиться будешь? Я уже замерзла в этих мокрых тряпках, еще чуть—чуть и заболею. Будешь сам по крышам бегать.
 Вэнн резко выпрямился, и мы с подозрительным типом моментально притихли. Раздался звук выстрела, и коротко взвыв, человек схватился за ладонь, я же испуганно подпрыгнула и круглыми глазами уставилась на спектра.
— Тогда пойдем другим путем. Я знаю много мест куда можно всадить пулю, в которых у нас нет недостатка, так что рано или поздно придется говорить.
 Я восхищенно прищурилась, глядя на турианца. Вот в такие минуты он мне определенно нравится. Но не настолько, чтобы я не возмутилась.
— Ты мне только что гундел, что я его чуть не убила, а теперь самолично расстреливаешь по кусочкам?
— Что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку, — нравоучительно произнес Вэнн.
— Юпи… Что? – у меня отъехала челюсть, в то время как брови непроизвольно поползли наверх. – Ты что, прочел новую книжку про крылатые выражения или еще что?
— Нет, в смысле не такую книжку, просто где—то слышал, — вывернулся турианец. Судя по ехидному сопению подстреленного, неубедительным это показалось не только мне.
— Ты врешь! – мое возмущение закипело с новой силой, и я сердито уперла руки в бока. – Да я готова станцевать стриптиз с Морган на пару, если у тебя под подушкой не обнаружится книги «Метафоры. Людские пословицы, поговорки и фразеологизмы».
— Даже и не думай, я не могу позволить нанести моей команде такую моральную травму.
— Просто признай, что я права!
— А можно я пойду? – подали неуверенный голос из лужи. Раздался новый выстрел, на место которого тут же пришел вскрик подбитого и теперь уже дважды подстреленного. 
— Потом поговорим, — прошипел мне Вэнн, явно жалея что не может проделать то же самое со мной. Я закатила глаза и отвернулась, решив пройтись по периметру закоулка, в котором мы оказались. Все равно же правда на моей стороне. Однако скоро я уперлась носом в тупик, так что пришлось снова возвращаться к своей неприятной компании. Впрочем, делать вид что я их не замечаю, мне ничто не мешало.
— Не пойму, почему я не засек ее на радаре?
— Об этом поразмышляешь на досуге. Значит, вы пытаетесь укрепить свою власть на Тефнуте?
— Да. Светила недавно потеряли большой отряд, но как раз перед этим заработали просто невероятные суммы, что—то продав.
— Как часто они их получали? – у меня в голове мелькнула мысль, и подошла к турианцу.
— Два или три раза. Но огромная сумма была только раз, те были поменьше. 
— Что они продавали?
— Какие—то протеанские шалагушки, и еще что—то. Не знаю что.
— Пару раз? Вэнн, что—то не то. У «Синих светил» это был случайный рэкет, у нас же распланированная намеренная охота на ученые корабли совета. Тут есть кто—то еще. 
— Светила случайно отобрали у него кусок реликвий. Но тот не стал с этим мириться и разнес всех, кто был связан с этим. Где они потеряли свой отряд, ты знаешь?
— Где—то у меня координаты в инструментроне были. Я их скину, и ты отпустишь меня?
— Да—да, катись к чертям, только быстрее.
— А кто он такой? Ты уверен что его можно просто так…
— Затмение, — Вэнн пожал плечами. – Зачем тратить на них время.
— Как скажешь.
— А пистолет отдадите? – я скривилась, спектру же хватило просто посмотреть. — Ладно, понял, понял. Оставьте на память, так уж и быть.
 Тип схватился за поясницу и поковылял прочь. Я глянула вниз. Огромный жук беззастенчиво уселся на носке моего сапога, шевеля длинными усами. Я вздрогнула и стряхнула его, припечатав подошвой сверху.
— Удовлетворяешься за счет тех кто слабее? – моментально оживился турианец.
— Ничего не могу с собой поделать, уж дюже он был похож на одного пластинчатого урода, — выразительно глядя на Вэнна я с наслаждением провернула пяткой, окончательно размазывая насекомое. – На себя посмотри, вон уже всю стену этим гадом испачкал.
— Мне не приносит никакого удовольствия издеваться над теми, кто не способен дать мне достойный отпор.
— А над теми кто может, приносит? Погоди… — Я с подозрительностью прищурилась на спектра, пытаясь не сбиться с мысли, которая меня осенила. — Уж не поэтому ты вечно надо мной измываешься? 
 Вэнн смерил меня ледяным взглядом и… засмеялся. Я в очередной раз возмущалась, а он смеялся!
— Ах ты турианский сукин сын! Трепешь мне нервы, да еще и тащишься при этом?
— По—моему как раз наоборот. Ты сварливое, вредное существо, я всего лишь защищаюсь от твоих необоснованных нападок.
— Как же ты мне надоел, хуже геморроя Швейцера, про который он всем жаловался. 
— Сегодня я оповещу совет, так что надеюсь, это все скоро закончится, — спектр отвернулся и пошел вперед. Я громко шмыгнула носом, и пошла за ним, пытаясь сковырнуть налипшую на руки пыль и грязь.
— То есть, погоди… Все? Совсем все? Я могу вернуться обратно на свой маленький уютный фрегат? И мы больше никогда не увидимся?
— Я надеюсь. Очень.
— Господи ты боже мой! – я задрала голову к небу и подняла к нему руки. – Я думала, ты меня уже никогда не услышишь!
— Не позорься, идиотка.
— К черту! – я приплясывая побежала вперед, изредка подпрыгивая и хлопая в ладоши, вводя в растерянность редких прохожих. Слава богу, все закончилось. Никаких турианцев. Никогда. Ни за что. Ну разве что кроме Торина. Счастье есть.