«Самое плохое в свободе то, что получив ее, ты не знаешь, как этим воспользоваться. Для тебя открыты все дороги, ты можешь идти куда вздумается, и делать что захочется... Но почему же этот подарок судьбы до сих пор не прельщает меня?» — Сидней оглядел свой стакан с остатками сока на дне и сделал последний глоток. Именно в этот момент, оставшись один, он во всей мере ощутил тоску по дому и по родителям. «А ведь они предупреждали, взывая к моему разуму. Эх, надо было послушать их. И не сидел бы я уже третий день на этой Богом забытой станции, тратя последние кредиты на дурацкий яблочный сок, в котором этого самого яблока — сотая процента. Что делать дальше?»

По лицу человека пробежала слабая улыбка. Он-то считал, что уйдя со службы в Альянсе на вольные хлеба, начнет зарабатывать, быстренько накопит кругленькую сумму, дабы купить хорошие апартаменты и зажить припеваючи. Не тут-то было! Его постигло разочарование, и теперь наивность Уилсона растоптана в прах, мечты испарились, и сейчас у него на уме одно-единственное желание — свалить к лешему отсюда. Но, увы, и для этого нужны кредиты, а их осталось, разве что, на еще один стакан сока. И пусть этот сок сплошная химия, все лучше, чем травить себя с горя алкоголем. Поэтому единственное, что ему оставалось — пить сок и ловить на себя косые взгляды находящихся рядом посетителей этого злачного места. Стараясь не реагировать на едкие замечания касательно его персоны от двух отнюдь не трезвых батарианцев неподалеку, он подозвал бармена. Саларианец уже смекнул, что впарить хотя бы слабенький в плане градусов коктейль не выйдет и налил в стакан сок.

Судя по местному времени, наступил вечер, и пора поискать место для ночлега. Топать к ворча желания не было никакого, те легко могут ограбить, и хорошо, если нож под ребра не загонят. Первый день Сид ночевал в каком-то заброшенном аэрокаре, правда, за это право пришлось побороться, а именно: испортить лицо другому бродяге, тоже человеку. Если бы не боевая подготовка, то лежать ему хладным трупом где-нибудь в куче хлама. А так — комфортный ночлег, правда, из-за роста пришлось скрючиться в три погибели, да еще где-то рядом всю ночь шла пьяная разборка... Под утро Уилсон даже примерил на себя роль болельщика, страстно желая, чтоб два наиболее понравившихся ему крогана одержали победу в этой борьбе. Вторая ночь прошла менее позитивно: в аэрокар вломился его хозяин, злой донельзя, и решил наказать Сида. Почему это пришествие так неудачно выпало на его долю, Сидней так и не понял, но решил унести ноги по-быстрому — проблем на Омеге еще не хватало!

— Молодой человек, в таком заведении, как это, дремать — самая большая оплошность.
Сид вздрогнул и повернулся в сторону неожиданного собеседника. Это был мужчина чуть старше его, одетый с иголочки.

— Спасибо... А, вы, простите, кто?

Однако новоявленный собеседник ловко ушел от ответа:

— Вижу, кредитами вы особо не богаты, не так ли? Сид, Уилсон, 26 лет, бывший солдат, космопехота Альянса, в звании сержанта, обладаете биотическими способностями, имеете хорошую боевую подготовку. Я все правильно сказал, да?

Тут уж Сид не нашелся с ответом. Согласно канонам кино, такие люди обычно являются влиятельными персонами и знают всё обо всех.

— Вы удивлены? Никаких фокусов, просто есть свой человек в Альянсе. Вы думаете, вы первый, кто забросил службу ради легких денег? Глубокое заблуждение. На этой станции, именно в этом баре, я не раз встречал таких, как вы. Но каждый раз моя задача оставалась неизменной — предложить работу, что, собственно, я и сделаю сейчас. Пойдемте, Сидней, негоже обсуждать какие-либо дела у всех на виду. Нам чего-нибудь покрепче, точнее мне, а молодому человеку...

— Воды, пожалуй, холодной, — нашел в себе силы произнести Сидней. Дрянной сок уже в горло не полезет, а спиртное вызывало отвращение. Столик его собеседника находился в скрытом полумраком углу, где им вряд ли кто-либо помешает, да еще и учитывая стоящих рядом телохранителей-кроганов... Уилсон по-прежнему был сильно удивлен таким внезапным поворотом судьбы, что решил просто слушать дальше.

— Итак, на чем я остановился? Ах да, задание. Собственно, от вас, мистер Уилсон, много и не требуется. Стрелять и убивать приходилось? — на лице незнакомца играла добродушная улыбка, тем не менее, не вызывающая доверия. Подумав, Сид кивнул. Опыт ведения боевых действий был: несколько раз он, в составе небольшого ударного отряда, подрывал деятельность пиратов, в частности чертовых батарианцев, так что рука не дрогнет, если потребуется спустить курок.

— Отлично. Видите ли, молодой человек, на Омеге всегда неспокойно, но порой появляются люди, желающие перекроить баланс сил в угоду себе. Такое положение не устраивает влиятельных людей, коих я сейчас и представляю. Некий батарианец прибыл сюда совсем недавно, имени его, увы, не знаю, но кличка уже известна каждому ворча. «Шекспир».
На лице Уилсона появилась задорная улыбка, плавно перешедшая в смешок:

— Да вы должно быть шутите! Батарианцы известны своим отрицательным отношением к людям, а тут кличка «Шекспир»! Уму непостижимо!

— Ну, видите, вот вам еще один аргумент в пользу убийства этого умника. Дабы не смел осквернять имя писателя. Возьму смелость подытожить, молодой человек. От вас требуется убрать Шекспира с дороги. Как вы это сделаете — меня абсолютно не волнует. Можете зажарить его, зарезать, пристрелить, выкинуть из окна... Главное — сделайте это быстро, пока он не обзавелся достаточными связями и влиянием здесь, и тогда будете щедро вознаграждены. При нем охрана, не больше трех человек. Оружие у вас есть?
В рюкзаке у человека покоилась «Мотыга», пара гранат, там же отдыхал пистолет «Палач». Ну и нож, куда же без него.

— Да, вот только с защитой туговато...

— Это не проблема, — собеседник на пару мгновений уткнулся в свой уни-инструмент, после чего произнес:

— Посылку заберете в районе Нижнего рынка у крогана в черной броне, он вас узнает и махнет рукой. Значит, по рукам, мистер Уилсон? — мужчины молча обменялись рукопожатиями, после чего незнакомец, передав датапад с данными о цели, скрылся из виду, оставив Сида наедине со своими мыслями.

«И все-таки, судьба — та еще плутовка. Еще вчера она не дает мне поспать, а сегодня подкидывает работенку, да еще таким интересным образом. Главное, чтобы этот толстяк сдержал свое слово... Впрочем, на его датападе сказано, где можно будет забрать кредиты. Удивительно, отчего я не терзаю себя сомнениями... Может, из-за того, что убивать надо батарианца, решившего сжульничать? Да и Шекспир в гробу ворочается, бедолага, от такого обращения со своей фамилией...»

Почесав затылок, Сид подумал, что было бы неплохо еще и помыться, ведь если освежиться, мысли начинают приходить в голову быстрее... Желудок напомнил человеку о том, что надо туда заливать не только сок и воду, но и подбрасывать что-нибудь более сытное: «Надо было из этого богатея вытряхнуть полноценный ужин... Ладно, если сегодня вечером разберусь с этой проблемой, смогу и поесть, и помыться, и поспать наконец по-человечески.» Опустошив стакан с водой, которая, к слову, была ничуть не лучше сока, может, даже водопроводная, человек покинул бар и направился в сторону рынка.

«Глядя на окружающих тебя существ, начинаешь ценить то, что утратил. Подумаешь, апартаменты, красивая жизнь... В Альянсе друзья, родители, кровать, еда... Но, черт подери, вот она — двойственность натуры человека! Вернувшись туда, я бы вновь захотел свалить к дьяволу на рога, лишь бы не видеть эти унылые казармы. Вот пойди, разберись, что мне надо от жизни. Почти три десятка лет за спиной, а в голове подростковая дурь, надо ее выбить раз и навсегда... Вот взять друзей — все устроились на службу человечеству: кто-то дипломат, кто-то солдат Альянса, кто-то пилот, и все довольны! Но нет, надо было Сидди, как называла его мама, куда-то подорваться. Ну, ничего, я раз решил, то добьюсь. Может, это и есть своего рода самопознание? Пока жизнь не побьет, не пойму, что же нужно делать дальше... Эх, как за мыслями время быстро идет, вот и рынок. Скопление дерьма на Омеге. Четырехглазые так и норовят прожечь меня взглядом, ворча, будь их воля, набросились бы скопом, ублюдки... Где этот...»
Человек окинул взглядом территорию и, к своему разочарованию, крогана не увидел. «Странно, такая туша вряд ли бы в толпе потерялась,» — подумал Сид. Громко ругнувшись, человек ощутил толчок в спину. Рука машинально легла на рукоять ножа, закрепленного на поясе. Наверняка, кто-то позарился на его рюкзак...
— Не стоит, — раздалось гудение за спиной, — этим ножом ты дома овощи резать будешь, человек, — обернувшись, Сид усмехнулся своей невнимательности: перед ним стоял тот самый кроган с ящиком в руке.
— Не заметил, уж прости... — ящик едва не упал человеку на ногу, после чего кроган злобно рыкнул и поспешил скрыться.
«Ну да, вежливость у них всегда в почете была. Ну его, буду я еще заморачиваться на этом... Надо пойти примерить, да посетить, по-дружески, товарища Шекспира, может, он пишет «Ромео и Джульетта 2: Воскрешение».

Найдя укромный уголок, человек решился надеть предоставленный комплект защиты. Броня выглядела совсем неплохо: черного, с оттенками серого, цвета, и, что удивительно, сидела, как влитая. Видимо, тот самый человек из Альянса сливал все характеристики, вплоть до длинны рук, ног и пропорций тела. Теперь мужчина был готов к бою, осталась лишь одна проблема: как добраться до поместья великого драматурга. Согласно координатам, это не особо далеко, но пешком... «Пешком, Сидди, пешком». И снова эти шаги... Порой приходилось спрашивать направление, получая брань или молчание, дополненное косым взглядом, в ответ. «И еще в Альянсе ругают тех, кто после шатания по таким местам заимел расистские наклонности. Так хочется врезать батарианцу, чтобы не смел больше грубить прохожим, правда вряд ли его это хоть чему-то научит!»

Через час мучений мужчина добрался до нужного ему адреса. Это были настоящие хоромы: собственная площадка для аэрокаров, большие окна, которые, правда, сейчас были закрыты, демонстрируя отсутствие хозяина. И охрана, само собой... Это были два наёмника, без шлема, оба люди. «Этот батарианец точно сумасброд. Может, его мама в детстве на пол уронила, и он полюбил людей? Черт, да я не удивлюсь, найдя в его жилище „Мону Лизу" или земные фильмы... Батарианец смотрит „Титаник", боже, я сейчас пущу слезу... Правда, сперва надо угомонить охрану. А ну-ка, дедовский метод».

Уилсон улыбнулся и свистнул. Старо, как мир, зато, согласно кино, должно быть действенно. Только вот тишина была ответом. «Меня терзают смутные сомнения...» Выглянув, он никого не заметил, и лишь спустя пару секунд, когда Сид услышал голоса за спиной, до человека дошло, что он просчитался со здешними ходами.

— Хм... Слушай, Джо, если ты увидишь мужика в броне с винтовкой, свистящего из-за угла, что ты сделаешь?

— Пожалуй, я предложу ему попить с нами кофе.

Понимая, в какое дурацкое положение он попал, Сид медленно встал и с улыбкой повернулся к охранникам. 

— Ох, ребята, жалость-то какая, кофе я не пью, — те вскинули автоматы, но Сид, к их несчастью, оказался биотиком. Послышался грохот, и в голове, в мыслях, невольно всплыла сценка прямо из комиксов, где герой с большой красной буквой «S» молотит врагов сотнями... «Я не супер-герой, но двоих вырубить смог. Есть повод для гордости».
Несмотря на биотический дар, Уилсон не считал себя кем-то особенным. Наоборот, на него ложилась большая ответственность: прикрыть своих соратников во время боя щитом, вытащить снайпера или пулеметчика из убежища... Все не так просто. Ударив для верности охранников по очереди головой об пол, он оттащил тела и замер.

Человеческое ухо приняло сигнал извне: приближается аэрокар. Вскоре на площадку приземлился роскошный черный транспорт, из которого вышел сам Шекспир и трое охранников. Рядом сел второй, попроще, из которого выбрались еще четверо бойцов. Раздались голоса, и в коридоре, по которому пришел Уилсон, появилась группа наёмников, одетых так же, как и охрана батарианца. «Чертов жиртрест, не больше трех человек охрана... Может, он решил слить меня просто?» Десятки мыслей молниеносно перемещались из одного края черепной коробки человека в другой, руки судорожно сжали винтовку, сердцебиение участилось до максимума... По сути, иного выхода, как начать бой здесь, не было. Но 12 против одного... Плюс, каждый из них, наверняка, профи. То же самое, как маленькая страна объявляет войну какой-либо сверхдержаве и, с мизерной долей вероятности, выигрывает. Фигуры в коридоре приближались, и, заняв удобную позицию за клумбой с растительностью, Сид взял на прицел Шекспира и...

«Откуда взялся этот человек? Это задание дали мне... О, Духи! Тот широкий мужчина в баре, может, решил подстраховаться и отправил этого неумеху мне в помощь? Ну и бред же! Хотя, охрану, заставшую его врасплох, он неплохо вырубил биотикой. Интересный человек. Свистит, улыбается сам себе... Надо проследить, чтобы он выжил. Все-таки... Хм. Странно. Было обещано, что цель будет одна, а тут будто сопровождают члена Совета Цитадели...». Дуло модернизированной снайперской винтовки «Богомол» повернулось в сторону жертвы. Заметив, что человек внизу тоже целится в Шекспира, Кайлис поймала голову батарианца в прицел и выстрелила.

Сид взял на прицел Шекспира и просто ничего не понял, когда его несостоявшаяся жертва пала от чужого выстрела, причем звук оружия был ему знаком. «Богомол», значит... И кто же там решил поиграть в моего конкурента? Ну, уж нет, приятель, кредиты мои!" Человек привлек к себе внимание тем, что прострелил несчастного автора пьес еще раз и затем открыл огонь по наёмникам, которые не знали, куда бы спрятаться от снайпера. Правда, воевать на два фронта было чертовски неудобно: ребята в коридоре подсуетились и быстро вычислили укрытие Уилсона.

«Ух, вот оно, чувство боя... Давно его не испытывал. Прилив адреналин, тело и мозг работают на всю катушку, словно единый механизм, слаженно выполняющий заданные команды.» Приятные уху хлопки «Мотыги» уже лишили жизни троих, да и снайпер наверху решил не ограничиваться одним трупом: с дырой в шее рухнул на пол бежавший к Сиду турианец. Тут, как всегда в неурочный час, пришел в себя вырубленный ранее охранник, и со спины набросился на Сиднея, пытаясь свернуть ему шею. Если бы балбес не издал боевой клич, Уилсон ушел в вечный сон, а так Сиду удалось перебросить вражину через себя, после чего, без долгих раздумий, нож вошел в горло ублюдка, правда, тот своей кровью успел забрызгать все лицо Сиднею.

Второй охранник так и не пришел в себя: Уилсон судьбу решил не испытывать, и ножом отправил парня к праотцам. Из коридора в этот миг вынырнул наёмник с двумя ПП в руках и открыл ураганный огонь, стараясь тем самым прижать Сида к земле. На человека полетели скошенные выстрелами несчастные цветы... Поймав красивый тюльпан, мужчина улыбнулся и прикрепил его к броне на грудь. И снова союзник-снайпер помог ему: выстрел сбил щиты и, заодно, спесь с этого героя, дав Уилсону возможность добить гада выстрелами из «Мотыги».
«Все равно их слишком много... Эх, гранатушки вы мои, всюду побывали со мной, драгоценные вы мои, но пора и честь знать. Катитесь же по свету, порадуйте хозяина!» Раздалось два громких взрыва, после чего, в наступившей на несколько секунд тишине, послышалась отборная человеческая брань. Аккуратно выглянув в коридор и обнаружив кровавые ошметки, Сид принял решение добить тех, кто остался на площадке. Покрыв себя весьма мощным биотическим щитом, что, вкупе с кинетическими щитами, давало хорошую защиту, мужчина с криком «Ура!» ринулся в атаку с винтовкой наперевес. Выстрел, выстрел, выстрел...

Он уже сбился со счета, когда наступила тишина. Разве что, сердцу стало тесно в теле, и оно рвалось наружу. «Стрелял много, убил мало, терминатор, блин.» Сида все-таки умудрились пару раз задеть, да и барьер не идеален, синяки останутся. Надо было достать какое-нибудь доказательство смерти Шекспира, правда, человека смутил хрип совсем рядом... Уилсон вздрогнул и повернулся к источнику неприятного звука: охранник-человек улыбнулся ему на удивление белыми зубами и продемонстрировал гранату.

— Нечестно, мать твою! — вылетело у Сида, и он изо всех сил попытался хоть немного уйти в сторону, как вдруг грохот заполнил сознание, по макушке словно огрели кувалдой и, пролетев пару метров, он рухнул на пол.

«Ненавижу жуликов. Портят любую игру. Всегда. Стоп. Раз я думаю, значит, я жив. Ну, конечно, ты жив, болван, барьер и щиты все-таки были, да и на гранату ты не ложился... Вот глаза бы разлепить.»

Поначалу изображение было смазанным, словно кто-то забыл протереть объектив прицела, но потом... Он вздрогнул, когда увидел над собой, склонившегося турианца. «Нет, стоп, турианка! Фигура более женственная, да и голос отнюдь не мужской». Он попытался резко встать, но был остановлен.

— Лежи, человек. Скоро подействует лекарство, пойдешь. А пока не дергайся.
Сидней был даже слегка тронут такой грубой, но все же заботой незнакомки, но вопросы так и рвались наружу.

— Спасибо... А ты кто? И почему убиваешь там, где убиваю я?
«Не знаю, как улыбаются турианки, но кажется, она улыбается.»

— Я — Кайлис. Кайлис Террон. Я могу задать тебе тот же вопрос, человек. Этот батарианец был моей целью. Кто же ты такой?

— Меня зовут Сидней Уилсон, и прищучить драматурга поручил мне...

— Толстый человек в клубе «Загробная жизнь», не так ли? Что же, рада знакомству, Сидней.

— Взаимно... Кайлис. Раз у нас один заказчик, то предлагаю вместе его посетить. Как ни крути, кредиты нужны всем.

— Меня кредиты мало волнуют, человек. Можешь забрать хоть все, я здесь просто так, скуку убить.

— У тебя получилось, не так ли? — он поглядел на нее и, получив ответный взгляд, смутился, — думаю, стоит что-нибудь прихватить у мистера Шекспира.

— Пока ты дремал, я уже с этим справилась, мы можем идти.

— Одну минуту, ладно?

Уилсон вошел через дыру в стекле в апартаменты и огляделся: «Мона Лиза» висела на стене, хотя, скорее всего, копия, а на проигрывателе отображался поставленный на паузу какой-то земной и до боли знакомый фильм.

— Вот же, сучий потрох, правда оказался любителем нашей культуры! — проигнорировав реакцию своей спутницы, Сид деактивировал винтовку и зашагал по коридору, насвистывая какой-то задорный мотив. Турианка пару секунд сопровождала его взглядом, затем, пожав плечами, зашагала вслед.

И снова я удивляюсь судьбе. Не прошло и нескольких часов, а я будто принял участие в каком-то кино... Только все реально. Как оказалось, это турианка — дочь богатого и влиятельного турианца, решившая оставить скучную жизнь на родине. Папаня был турианцем строгих взглядов, непокорность дочери пытался рубить на корню, но совершенно напрасно. Даже замуж хотел выдать за делового партнера, но, как известно, насильно мил не будешь.

Эта Кайлис оказалась еще и очень хитрой: перед тем, как сбежать, она прихватила добрую треть его состояния. На эту треть вполне можно прожить идеально до конца жизни, но, как и мне, Кайлис не сиделось на месте. Именно тут я обрадовался: ну еще бы, когда подростковая дурь сидит в двух головах, выбивать ее, по крайней мере, веселее.

К моменту возвращения в бар мы оба знали уже много о себе. Выяснилось также, что ее отец, равно как и мой, воевали в Войне Первого Контакта и, как знать, может и встречались на полях сражений в бою. Судьба, судьба... Я раньше не верил в тебя. Но, после сегодняшних событий, признать твое отсутствие будет кощунством. Что касается официально одетого толстяка... Нигде его не было. Кайлис даже удалось выбить прием у хозяйки «Загробной жизни», некой Арии, но вместо ответов нас там лишь высмеяли. Никто не знал и не слыхал, даже краем уха, о каких-то переделах сфер влияния. Мы — инструмент. Нами ловко воспользовались.

Я полчаса ругал себя и свою наивность. Но, как известно, нет минусов без плюсов. У турианки имелся небольшой кораблик и кредиты. И странно, я плюнул на этого жирдяя, ведь предложение Кайлис было куда интереснее: искать приключения ради интереса. И черт меня подери, если в этом не было смысла. Да, без кредитов сейчас нет жизни, гнить в дерьме нет желания ни у кого... Но почему бы не проверить, чего ты стоишь? Почему бы не узнать, какие границы у твоей выносливости, храбрости, разума? Бегать по Галактике, стреляя в плохих парней и спасая чьи-то жизни — не об этом ли я мечтал в детстве, зачитываясь комиксами и книгами известных фантастов. И вот он, шанс, осталось только протянуть руку, сжать его покрепче и удерживать, пока есть силы. Что я и сделал, не раздумывая.

Уилсон отодрал голову от подушки и сладко зевнул: долгожданный душ, купленная на рынке у торговцев-людей еда, и любезно предоставленная Кайлис вчера отдельная каюта, просто осчастливили человека на некоторое время, поэтому и сны снились исключительно светлые.
В ходе утреннего разговора, турианка предложила стать компаньонами, и Сидней лишь кивнул с улыбкой. Кажется, в его жизни наконец-то началась белая полоса, пусть и весьма необычным образом.
 
«Турианка, предлагающая работать с ней в команде и не выказывающая презрительного отношения к людям... Корабль, где есть душ, кровать и еда... Ущипните меня. Ну же».
Кожа на руке покраснела после того, как человек сжал ее от души.
«Болван. Не так же сильно...»

Тем не менее, на лице Сида проступила улыбка:

— Не сон, не сон...