Док стоял и смотрел на Антона, который смолк и лишь тяжело дышал во сне, потом подошел к терминалу, произвел с приборами пару манипуляций, на экране появилось надпись «ДА/НЕТ». Держа руку навесу, он сказал:
— Отомстить за ребят? Или оставить в живых?
Простояв так минут десять, всё обдумывая, Док понял, что уже прошло достаточно времени, и рука затекла. Он нажал «НЕТ». Подойдя ближе к Антону, тихо произнёс, озвучивая свои мысли:
— Уверен. Мы ещё пригодимся друг другу и не раз спасём друг друга.
Выйдя из комнаты, отправился к главному входу. Через минуту Док покинул министерство.

Антон открыл глаза и понял, что проснулся он не там, где засыпал. Вернее не там, где его вырубила медицинская система. Оглядевшись, он увидел, что находится в лазарете при посольстве. «Наверное, Док все-таки отправил меня сюда, пока я был в отключке». Прокрутив в голове вчерашние события, попытался пошевелить ногой. Нога отозвалась противной ноющей болью. «Черт. Ей надо было идти в коммандос, а не в Сенаторы. Калечит людей она ничуть не хуже, чем ведет переговоры.» Антон решил чуть сбавить боль и послал мозговую команду на амплифаер. Ничего не произошло. «Да что за?»- протянув руку, он ощупал область чуть ниже шеи. Вместо одного из своих амплифаеров, министр обнаружил пустое гнездо, в которое была вставлена специальная заглушка. «Святые Рахни. Кажется, Сенатор все-таки спалила своей биотикой все мои цацки... Мне это влетит в копеечку». Поняв, что ему пока что не покинуть лазарет, он включил омнитул и принялся читать свою медицинскую карту. «Неделя?! Они хотят продержать меня тут неделю?! Фиг с два! Надо вызвать Дока и попросить достать Ортез. Лучше буду хромать, как идиот, и клацать сервоприводом, чем валяться на больничной койке, как овощ.»

Умирая со скуки, Антон, от нечего делать, звонил знакомым и общался с ними через омнитул. Говоря в омнитул, Антон услышал знакомый голос. Повернувшись ко входу в палату, он увидел Сенатора Азари и оторопел. Медицинские датчики подло выдали повышение пульса.
— Сенатор?! Ты... Что Вы здесь делаете, Сенатор?! Черт возьми, Вам Ваша карьера надоела?
Антон быстро защелкал омнитулом. Камера на стене отключилась, дверь за Сенатором закрылась, на окнах задвинулись шторы. В палате образовался полумрак.
— Вы отдаете себе отчет, что поползут ненужные вопросы «а что делала Сенатор Азари у покалеченного в перестрелке МинОбороны Альянса? Уж не она ли его заказала?». И это пустит под откос все мои вчерашние попытки Вас от этого скандала уберечь!
Помолчав Антон добавил:
— Я рад тебя видеть...
— Ничего, меня никто не видел. Не могу же я трусливо отсиживаться в посольстве и ждать, когда за мной придет СБЦ. Нам нужно все выяснить, как можно скорее. На карту поставлена моя карьера, а это самое главное в моей жизни. Сколько Вы хотите за молчание? Назовите свою цену, — задала вопрос Сенатор.

— ЧТОООООО?! -Антон взревел, а датчики зашкаливали, показывая пульс в 250 ударов. — Вы... Ты... Как ты вообще посмела даже подумать такое?!
Антон сорвался на крик. Ему вдруг стало наплевать, что с ним будет. Отдадут ли его под трибунал, свернет ли Азари ему шею или сердце, неoкрепшее еще после вчерашнего, не выдержит.
— Я думал, ты просто скрываешь свою ранимую натуру за маской эгоистки, а ты на самом деле черствая политиканша, которую волнует лишь её карьера! Или я недостаточно крупная птица для тебя?! Предпочитаешь Сенаторов?!
Министр слегка наклонился, а пульс упал на 50 ударов:
— А насчет спасения твоей карьеры... Я и не думал сдавать тебя, но теперь я призадумался... Стоит тебя проучить.
— Возьмите себя в руки, министр. Я сделала Вам деловое предложение, не надо ребячиться и угрожать мне. Извините, если задела Ваши чувства, но я живу на свете не одну сотню лет и прекрасно знаю цену подобным признаниям. Сейчас Вы, возможно, и на самом деле так думаете, но завтра все может измениться с точностью до наоборот. Мне нужны гарантии, а что может быть более ненадежным, чем полагаться на Ваши минутные порывы? — глаза азари сверкнули.
— Ты... Тыыыыы...
Его слова звучали скорее, как рык, нежели, как речь человека:
— Заигравшаяся в политику девчонка. Для тебя чувства других не значат ничего. Ты готова перешагивать через трупы и разбитые сердца, лишь бы прикрыть свою политическую шкурку.
Датчики истошно вопили. Их показания никак не сходились с расой того, к кому они были подключены. Антон стал подниматься с постели, что-то в нем изменялось. Каждая вена в его теле начала светиться. Когда он наконец, встал, по всему его телу вены полыхали ярко-красным цветом, как будто в них были миллиарды сверхярких светодиодов. Глаза буквально вспыхнули кровавым огнем. Вокруг самого Антона образовалась плотная аура, наподобие поля массы при использования биотики, с той лишь разницей, что цвет её был такой же, как у его вен. Если бы кто-нибудь видел его сейчас, кроме Сенатора, то, наверное, пристрелил бы от страха.
— У тебя нет хрупкого стекла внутри, как я думал раньше. Ты одна сплошная глыба сверхпрочной руды.

Сенатор ждала угроз, упреков, досады, но только не такого. Красная аура, окружающая его, казалось, наэлектризовала воздух и вселила в Азари настоящий ужас, отчего она невольно вжалась в стену:"Что это — неизвестные мне импланты? — пронеслось у нее в голове, — аномальные модификации? Да он вообще — человек?!" Осторожно двигаясь вдоль стены, она резко открыла двери и выскочила в коридор.
Стоило только Сенатору выбежать за дверь, Антон рухнул на пол. Датчики совсем забили тревогу. Его сердце остановилось.
Выбежав в коридор, Сенатор бросилась к лифту. Ожидание элеватора дало ей время отдышаться и взять себя в руки. «Что со мной? Это наверняка был очередной дешевый трюк, а я повелась, как девчонка, — подумала она. — он наверняка сейчас смеется надо мной, а завтра вместе с ним будет угорать со смеху все посольство». Резко развернувшись, азари твердым шагом вошла обратно в палату.
— Что за дурацкие... — вид лежащего на полу министра оборвал ее на полуслове. «Опять он умирает, и опять я главный подозреваемый», — с досадой подумала она и подошла к телу.
«Опять...» — первая мысль Антона была именно такой. — Опять синдром Кала-Фирдриха, и опять я её чуть не убил. Сколько я был в отключке?" Он глубоко вдохнул, рука, прикоснувшаяся к нему, была нежной и неземного происхождения. «Сенатор... Видимо пришла добить... Что я несу?! Но её слова ранили прямо в сердце... Черт, я же мог убить нас обоих... Её... Надо все объяснить, надеюсь она поймет». С трудом выдавил из себя слова, которые больше напоминали свист:
— Помоги... Лечь... Кровать...
Услышав хрип министра, сенатор резко отпрянула. Однако, убедившись, что он не намерен пускать фейерверки, да и вообще еле дышит, стала помогать ему подняться. «Он такой же живучий, как и тяжелый, — подумала она и, отпустив его, подняла тело биотикой. — я уже даже не знаю, в каком состоянии он мне приносит больше проблем — в живом или мертвом».
Очутившись на кровати, Антон стал часто дышать, чтобы нормализовать пульс. Слегка придя в себя, он обратился к Сенатору:
— Видимо я должен объясниться... Закрой, пожалуйста, дверь... На замок, я не хочу чтобы кто-то вошел и увидел тебя... Больше никаких фокусов с моей стороны... Обещаю...
«Что я здесь делаю? Зачем я вообще пришла сюда? — устала подумала сенатор. — Вернее нет, правильнее было бы сказать так: почему в парке я сломала ему всего лишь ногу? Мне что, теперь всю жизнь мучиться?»
Закрыв двери и отойдя подальше, на всякий случай, она скрестила руки на груди и сказала:
— Выкладывайте.
Глазами, полными горя и разочарования, Антон посмотрел на азари:
— Проявите милосердность, хотя бы сейчас разрешите к Вам на ты... То, что ты видела, это синдром Кала-Фирдриха. Редкая мутация человека... Согласно теории, она возникает, если человеческая женщина имела близость с азари, а сразу после этого зачала детей от землянина... Моя мать была грешна этим... Помимо врожденной биотики, получившиеся дети могут ещё больше усиливать мощь биотических умений... Обратная сторона... Что каждое такое применение грозит использующему смертью... И с каждым разом все вероятнее...
Он на минуту замолчал, прикрыл глаза, потом снова открыл.
— Я не хотел причинить тебе вред... Но твои слова... Они, как раскаленный нож, режущий по живой ткани...
Внутри азари все сжалось. Ей стало жалко Министра. Жить с таким проклятьем... «Он что-то вроде Ардат-Якши, но земного происхождения»
— Тебе надо отдохнуть. Я пойду...
С этими словами она вышла из палаты.
Проводив азари взглядом и дистанционно закрыв за ней дверь, Антон произнес:
— Хочет, но не может. Будь я Сенатором, а она главнокомандующей ВКС Азари... Я бы тоже пекся о карьере. Но ей все равно нужен кто-то, кто бы заботился и дарил свое тепло. Пусть это даже буду не я...
С этими словами Антон лег на подушку и уснул.