«Не теряй надежду»

Сколько раз она слышала эти слова? Сколько раз верила, что теперь судьба не придумает, как ударить ещё больнее? Сколько раз те, кто ободряюще повторял их, после замолкали навсегда? И сколькие из них оставили след только в простых списках погибших, в сводках новостей… В конце концов, на простых прямоугольных табличках, закреплённых на металлической плите. Вроде этой.

Имена. Множество имён. Кое-кого даже вспомнить получается с трудом. Может, она их и вовсе не знала. Просто когда-то они погибли ради Альянса. Ради очередной неясной цели. А в голове – голос, монотонно повторяюший:

… Абишек Пакти… Эддисон Чейз… Алексей Дубанский… Амина Ваабери… Карлтон Тэкс… Кэролайн Гренадо… 

Один корабль, жалкий обломок вселенной. И даже на этом обломке список жертв слишком велик. Интересно, каких размеров была бы та мемориальная плита, на которой вздумали бы обозначить всех, кто отдал жизнь на этой войне? Наверное, она одна протянулась бы от Мендуара до Цитадели.

Внутренний голос настойчив. Он повторяет имена – не только те, что можно увидеть на этом мемориале. Снова и снова.

… Мэй Шепард… Уильям Шепард…

Это из другого списка. Того, что остался на Мендуаре, в том дне, когда она, изуродованная, обожжённая, лежала среди мёртвых. Друзья, родители… в той колонии не осталось больше никого. Четыре дня. Четыре дня, пока не пришёл Альянс, пока они не заметили в девочке без лица признаки жизни, пока десятки операций не вытянули её с того света. И бесконечное число дней, когда она не могла смотреть в зеркало.

… Алиша Оллфорд… Стюарт Кэндалл… Агата Эртон… Шон Брукс…

Эти имена не помнят. Разве что вскользь упомянут где-то почти полностью погибшее на Акузе подразделение. Почти – потому что Лин Шепард выжила. Выжила, чтобы снова собирать по кускам собственную жизнь. Кто-то говорил – спишут по шестой статье. Да она сама думала, что свихнётся. Тогда впервые возник этот монотонный голос, твердящий имена погибших, как какое-то заевшее радио с одной-единственной частотой. А врачи с тем же оптимизмом твердили, как сильно ей повезло. Твердили: «Не стоит терять надежду».

… Кайдан Аленко… Эшли Уильямс… 

Даже смешно: когда-то, очень давно, она бросилась спасать Эшли, оставив второго товарища на верную смерть. И она же, Лин Шепард, убила боевую подругу, защищая Совет. Теперь эти два имени, по иронии судьбы, совсем рядом. Она твердила себе: командир должен принимать сложные решения. Это ради человечества. Ради выживания. Ради того, чтобы закончилась война.

… Легион… Мордин Солус… 

А теперь мир, за который они боролись, настал. Война окончена. И дрожащие пальцы касаются прямоугольной железной таблички с очередным именем. Для мимолётного взгляда – одно из немногих. Для неё – жизнь, снова разрушенная до основания.

… Тейн Криос… 

Лин никогда не плакала: то ли это был побочный эффект от множества операций, то ли она просто разучилась. Ещё давно. И сейчас, вновь вспоминая каждое имя, каждого потерянного товарища, она улыбнулась, увидев последнюю табличку.

… Лин Шепард. 

-    По-моему, стоит её убрать, - робкий голос Лиары вырывает из забытья, где нет ничего – только монотонно повторяющиеся раз за разом имена. – Мы и подумать не могли, что после взрыва Цитадели ты выжила.

Лин Шепард обернулась, опираясь на костыль: первое время сложно привыкнуть к протезу. Улыбка не сходит с изуродованного лица. Выжила. Опять. В который уже раз. Понять бы ещё – зачем.

-    Оставь. Всё правильно.

Доктор Т’Сони проводила уходящую соратницу удивлённым взглядом. Лин двигалась неловко, порой едва не падая. Ничего. Врачи говорили – приживётся. Пройдёт.

«Не теряй надежду, сиха» - было написано в постоянно перечитываемом последнем письме. Короткая фраза, давно утратившая смысл. Не терять?.. Глупости. Мёртвым надежда ни к чему.