Ничто не вечно.
Хоук заново убедился в истинности старого как мир утверждения, когда споткнулся об очередной скелет. Эти странные Глубинные Тропы, куда уже много лет не ступал никто, кроме клинических неудачников, изрядно его утомили. Скелеты, скелеты, высохшие, раскатившиеся на отдельные кости, желтовато-белые. Ни клочка плоти, ни даже потемневшей пряжки рядом – время съело все. Ничто не вечно.
Унылые причитания сестры (поскорей бы она вернулась в Круг, где ей самое место), периодическое жалобное, но не становящееся от этого более связным, бормотание Андерса, вымученные остроты Варрика – и эти чертовы костяки, отмечающие их путь.
Ничто не вечно.
Хоук совсем было собрался привычно откатить ногой череп, как его взгляд зацепился за что-то, нисколько не похожее на кость, лежавшее между выгнутых ребер.
- Подождите, - скомандовал он спутникам и наклонился над скелетом.
Он лежал тут уже лет триста. Кости успели стать хрупкими и потрескались. Но одна вещь, принадлежавшая древнему неудачнику, сохранилась прекрасно.
- Засохшая печенька, - потерянно произнес Хоук, поймав три недоуменных взгляда в ответ. – У него с собой была печенька.
Андерс пожал плечами, Варрик хмыкнул, Бетани слабо улыбнулась. Как это ни странно, идти дальше стало легче, тоскливое ощущение Вечности, точащей на них свои острые зубы, отступило.
В конце концов, обломала же она клыки о печеньку?


Потом говорили, что она пришла с севера.
Сначала ее появления никто не заметил, а когда она стала играть одну из главнейших ролей в жизни Киркволла и всей Вольной Марки, было уже поздно спорить о ее происхождении.
Большинство считало ее уже местной, но некоторые отваживались утверждать, что она родом из Ферелдена,
Говорят, что она появилась в Киркволле вместе с прочими ферелденскими беженцами. Говорят, она так же страдала от лишений и тоски по родине, как они все. Говорят, так же недоедала, так же худела и болела.
В самом деле, где же разгуляться моли, привычной к шерсти, в теплом портовом городе?
Но она нашла выход. Священничьи ризы и поддоспешники храмовников подверглись нещадному истреблению. Наверное, их материал, такой же, как и на большей части континента, напоминал об оставленном доме.
Говорят, что печально известное общество защитников Киркволла от засилья ферелденцев было основано, в частности, из-за ненависти к платяной моли, которая грызла абсолютно все, от пеленок до фамильных доспехов.
Говорят, моль сыграла странную шутку с храмовниками, доведя рыцаря-командора Мередит до нервного срыва. Тогда опытным путем было выяснено, что из одного поддоспешника получается пять-шесть погрызенных молью шарфиков. Нахальное насекомое изо всех сил старалось воссоздать комфортные для себя условия.
Говорят... да много чего говорят.
Важно, что ферелденскую моль теперь поминают в ругательствах чаще, чем ферелденских же собак.
А знать проветривает шкафы со слезами и криками "Чтоб ты подавилась, проклятая!".


- У тебя не получится, - Андерс скептически сморщил нос.
- У меня получилось сбежать от Данариуса. У меня получилось три года прожить в Верхнем городе, не заплатив за это никому ни медной монетки…
- Экспроприатор. И это в то время, когда те, кому действительно мог бы пригодиться этот особняк, вынуждены ютиться в Клоаке!
- Сворачивай пламенную агитацию. Я же тебе уже говорил: можешь перетащить ко мне свой клоповник, если действительно хочешь умереть с пафосом.
Андерс вздохнул. Да, идея была соблазнительна… Но одно дело – тайная лечебница, которую неуловимый маг-отступник держит где-то в закоулках Клоаки, и другое - та же лечебница, но посреди Верхнего города. Мимо такого храмовники точно не смогут пройти…
- Я все равно думаю, что не получится. Как ты вообще себе это представляешь? – Андерс возвысил голос, одновременно вскидывая выразительные брови.
- Это мое дело, - никто из знакомых Андерса, даже храмовники, даже самые антисоциальные элементы, квартирующие по соседству, не умели так мерзко и самодовольно ухмыляться, как этот несчастный, покалеченный магией и затерроризированный жестокими магистрами эльф.
- Все равно не верю.
- На что спорим? – а еще никто больше из знакомых Андерса не умел так провокационно поднять бровь, что отступить становилось невозможно.
- На деньги? – осторожно предложил маг.
- Пф. Я всегда могу у тебя их выиграть в «Порочную добродетель», - а еще никому из своих знакомых Андерс так не хотел свернуть шею за правоту.
- Ну тогда ты предлагай.
Фенрис прищурился. Он всегда так делал, замышляя очередную пакость.
**
- Ты проспорил, маг…
«… чтоб-ты-и-весь-твой-род-провалился-глубоко-глубоко», - автоматически дополнил Андерс, вздыхая. Фенрис, невероятно довольный собой, протягивал ему какой-то лист.
- Что это? – с любопытством спросил Хоук, в кои-то веки тоже выбравшийся в «Висельник» на кружечку эля.
– Заверенная расписка от торговца, - Фенрис исхитрился послать Хоуку одновременно редкостно самодовольный и умильный взгляд.
- Ну-ка, ну-ка… - Изабелла, любопытная как кошка и такая же наглая, выхватила бумагу из рук Андерса и выразительно зачитала вслух: «Сим удостоверяется, что Фенрис действительно продал Жану-Люку рваных штанов на общую сумму 25 соверенов». Это еще что такое?
Хоук, Мерриль, Варрик, Авелин и даже скромно сидевший рядом с женой стражник Донник с искренним интересом переводили взгляд с Фенриса на Андерса и обратно.
Андерс поперхнулся элем и почти обвиняющее спросил:
- Да сколько ж ты ему штанов перетаскал?!
- Тридцать пять тысяч семьсот пятнадцать пар. Нацело не делится, - ответил Фенрис и, видя, что недоумение не спешит покидать лица товарищей, добавил. – Что? Я не умею читать, а не считать.


- А скажи мне, Маргаритка, куда ты все-таки подевала тот моток веревки?
- Ой, Варрик, я уже не помню... это было так давно!
Не помнит она. Как же. Изабелла тихо фыркнула. С тех пор, как миниатюрная эльфийка стала завсегдатаем "Висельника", то и дело забегая пообщаться с пираткой, Изабелла знала все о том, как бывшие долийки предпочитают проводить вечера.
Хоук впереди споткнулся об очередной ящик, брошенный нерадивыми портовыми рабочими поперек дороги.
- Вот же!.. Ладно, посмотрим, что там внутри...
Внутри оказались вполне легальные тонкие шелка, абсолютно нелегальный антиванский бренди и какой-то браслетик, сплетенный, судя по всему, из крашеного пенькового волокна.
- Мне кто-нибудь может объяснить, почему весь Киркволл завален плетеными браслетиками?
- Ну, дорогой, их не больше обычного. Просто ты не замечал их, пока Фенрис не устранил все рваные штаны, - Изабелла постаралась хихикнуть как можно беспечнее. Над Котенком и так смеются. Не хватало еще шуточек по поводу традиционного вечернего времяпровождения в эльфинаже.
Нет, в самом деле, а чем еще заниматься эльфам, стремящимся хоть как-то украсить и разнообразить свой быт, долгими вечерами?
А Хоук мог бы быть и понаблюдательнее.
В конце концов, заметить, что узор на каждом третьем браслетике в точности повторяет валласлин Мерриль, смог даже Фенрис.
И промолчал, что явно делало ему честь.


Жан-Люк скоро снюхается с малефикарами, чтобы те прокляли Хоука, его семью, его сопартийцев и даже его собаку. По крайней мере, так иногда казалось Себастьяну.
Вот и сейчас.
Хоук подошел к прилавку, Игрок занес судьбоносный курсор над видимой только ему кнопкой "Продать все", Жан-Люк закатил глаза, явно поминая Андрасте и определенные части ее тела не в истовых молитвах. Штаны Фенриса еще долго будут основными персонажами его кошмаров.
- Ну, чего ждем? - недовольно поинтересовался Хоук, ожидая приятной легкости в заплечном мешке и приятной тяжести в кошельке.
- Извини, отходил, кофе убежал, - Игрок виновато кивнул экрану и снова взялся за мышку.
Избавиться одним кликом от эпического количества самых странных вещей помешала Изабелла, внезапно хищно кинувшаяся на что-то, схватившая это и сунувшая за корсаж. Грудь, и без того впечатляющая, стала выдаваться вперед уж вовсе угрожающе.
- И что это было? - в один голос поинтересовались Хоук и Игрок.
- Да так... неважно.
Жан-Люк совершенно точно проклянет их. Зачем, вот зачем ему столько пустых заляпанных бутылей? Вот чего бы этому ненормальному Защитнику не продавать свое барахло где-нибудь в Нижнем Городе, а лучше - в Клоаке?
Жан-Люк рыдал, ожидая нового появления штанов. Не купить их ему не позволяла чья-то злобная воля. Торговец был близок к самоубийству как никогда.
**
Истребив очередную банду с еще более причудливым названием, чем те, что попадались раньше (а назваться причудливее, чем "Миноги-щеголи" довольно затруднительно, согласитесь), Хоук вернулся домой и застал там всю толпу сопартийцев. Он снова напомнил себе, что должен узнать, как эти неуловимые существа везде и всегда оказываются раньше него. Вот только что же Варрик распрощался с ним на пороге "Висельника", а Андерс скрылся где-то в переулках...
Сопартийцы пребывали в растрепанных чувствах. Особенно растрепались чувства Себастьяна: как принц с богатым прошлым, он просто обязан был ответить Изабелле одними словами, но как духовное лицо...
- Нет, вот ты мне скажи: с эльфами это и правда возможно?
- Нечестивая женщина и сосуд порока, почему ты спрашиваешь об этом меня?
- Потому что спрашивать об этом Мерриль мне не позволяет совесть, а Фенриса - инстинкт самосохранения.
- Бела, неужели они у тебя и правда есть? - Авелин с независимым видом смотрела куда-то за шкаф, но пламенеющие уши и скулы ясно давали понять: капитан смущена.
- Нет, Изабелла, ты спроси, я постараюсь ответить, - Мерриль как всегда хлопала ресницами и, похоже, вообще не понимала, что происходит и почему все так странно себя ведут.
- Котеночек, ты совершенно точно не можешь ответить на мой вопрос, - Изабелла что-то прикинула, странно ухмыльнулась и все-таки сунула Фенрису какую-то книгу. Тот даже не стал на нее смотреть.
- Ты прекрасно знаешь, что я не умею читать.
- А тут нечего читать. Смотри, как все доходчиво нарисовано.
Фенрис заинтересованно повернул голову и посмотрел на страницу.
Следующие полчаса все могли наслаждаться его авторитетным мнением:
- Это возможно... Это - тоже, но после некоторой подготовки... Тут человек сломает себе обе руки.
- А эльф? - встряла Мерриль.
- А эльф - только вывихнет, - буркнул Фенрис, возвращаясь к комментированию. - Это возможно... А вот это - точно нет.
Себастьян, чьи уши пылали в полумраке как факелы, убегать с воплями, однако, не спешил. Мерриль, кажется, временно выпавшая в грубую реальность, зачарованно смотрела в книгу из-за плеча Изабеллы. Авелин, все так же глядя куда-то за шкаф, мечтательно улыбалась чему-то своему. Скульптурную группу "Вечер в кругу семьи" композиционно завершали Варрик и Андерс, что-то самозабвенно пишущие в противоположных концах комнаты.
- А о чем, собственно, речь и что вы тут делаете?
- О, Хоук, а вот и ты!
- Я уже почти час тут изображаю подпорку для косяка. Ну так? - Хоук заинтересованно вытянул шею. Игрок тоже.
- Изабелла нашла в мусоре книгу непристойных карикатур, - с похвальным хладнокровием сообщил Фенрис, переворачивая страницу.
Хоук вздохнул.
- И только-то? Бела, зачем она тебе? Ты и так половину моего книжного шкафа своей порнографией забила!
- Думаю, она надеется найти в этих книгах что-то новое и неизведанное, - положительно, за шкафом показывали что-то интересное, потому что отводить от него глаз Авелин не собиралась.
- Чтоб ты понимала! У меня, между прочим, коллекция, - пиратка забрала у Фенриса книгу и любовно пристроила на полку, между житием Андрасте и пачкой манифестов Андерса.
"После некоторой подготовки", говоришь?
Изабелла посмотрела на Фенриса оценивающим взглядом. Хоук вздохнул. Себастьян плюнул и все-таки сбежал под родные своды церкви.


Вот уже больше года Гамлен Амелл хотел убить племянника.
Нет, когда этот самый племянник шлялся неизвестно где, убивая неизвестного кого и спя неизвестно с кем, он был даже неплох.
Но, сколько бы ни длилась стадия блужданий, убийств и секса, неизбежно наступал момент, когда Хоук, пригибаясь к земле от невыносимой тяжести, доползал до лачуги Гамлена в Нижнем городе и начинал издеваться над дядей.
Издевательство.
Никак иначе процесс сортировки трофейного барахла Гамлен назвать не мог.
- Это Бетани... Это Варрику. Это... что это вообще такое? Надо Сэндалу показать... это Изабелле... О, какой посох! Жаль даже, что я не маг... ладно, Андерсу отдам... Это - в мусор... это - тоже в мусор... и это...
Гамлен бессильно сжимал кулаки, глядя, как племянник равнодушно отбрасывает в горку мусора небольшие розовые бриллианты, дымчатые топазы, сапфиры-инклюзы, безупречные изумруды, золотые ложки, инкрустированные алмазами, маленькие серебряные слитки, большие золотые слитки и прочие вещи, стоящие больше, чем весь Нижний город целиком, вместе с жителями.
Наконец Амелл попытался поговорить с племянником на эту тему.
- Мальчик мой, ты зачем сейчас крупный алмаз в мусор бросил?
- А куда мне его? - захлопал глазами племянник. - Еще одну ложку инкрустировать? Нееет, если б это руна была или хотя бы корень смерти какой... - ненормальный Хоук вернулся к сортировке барахла, бросив на горку, образованную благородными металлами, драгоценными и полудрагоценными камнями, рваные штаны, какой-то нож причудливой формы и невыразимо вонючую тряпичную куклу.
Ненормальный.
Ну, точно.
Весь в мать пошел.
Лиандра тоже наплевала на деньги и статус, сбежав со своим ферелденским отступником.
Видимо, это какая-то наследственная болезнь мозга.
Слава Создателю, передается, похоже, по женской линии, а значит, сам Гамлен вне опасности.
Амелл облегченно выдохнул. Все оказалось проще, чем он думал. Сестра чокнутая, племянник - чокнутый, даже собака у них - и та свихнулась.
Дядюшка будущего Защитника Киркволла похлопал племянника по плечу, стащил под шумок отвергнутый скорбным на голову родственничком алмаз и, приплясывая, двинулся в сторону "Цветущей Розы".


- Хоук, нам надо поговорить, - Авелин была еще серьезнее, чем обычно.
- О чем? - когда капитан в таком настроении, от нее нельзя отделаться, так что Хоук не стал даже пытаться.
- О ком, - строго поправила Авелин и вздохнула. - О твоей ненаглядной эльфийке.
Хоук тихо застонал:
- Что? Мерриль опять оставила свой сыр на алтаре в церкви? Она это по рассеянности, честное слово.
- Что? Так это она оставила там сыр, о чем потом еще полгода гудел весь город? Действительно, кто ж еще... Мило с твоей стороны сообщить об этом, пусть и с запозданием, но - нет, есть другой повод.
- А, если ты про спальню графа де Копьи, то я тебя уверяю...
Авелин замахала на Хоука руками, кошмарно скрежеща сочленениями доспехов.
- Хоук! Остановись! Я не хочу даже представлять, что там произошло в спальне!
- Потолок обвалился... - тихо пробормотал Хоук. Пришла очередь Авелин страдальщицки стонать.
- Так что случилось?
Авелин немного помолчала. Потом стала подбираться издалека:
- Ты знаешь, стражники меня уважают. И тебя тоже. И все прекрасно знают, что у тебя есть несколько странных друзей, которых лучше не трогать.
- А что, Фенрис опять убил разносчика газет?
- Ты хочешь меня в могилу свести?
- Нет, я просто...
- Мы сейчас не о Фенрисе говорим, хотя стоило бы. В общем, Мерриль никто и пальцем не тронет, но замять эту историю вряд ли получится.
- Да что там случилось? Она вселила демона в Венадаль? Превратила сточные воды в клюквенный кисель? Танцевала в голом виде посреди Казематов?
- Создатель, спаси! Я ни на секунду не сомневаюсь, что она на это способна, конечно... Нет. Хоук, вчера из ее дома вынесли труп. Я его видела. Зрелище неприятное.
Хоук мысленно пообещал себе провести с Мерриль серьезную разъяснительную беседу с участием ремня, розог и такой-то матери. Все понятно, магия крови - вещь полезная, но нельзя же тренироваться там, где живешь!
- Уверен, первым, что она сказала, было "Я ничего не делала, он сам".
- Точно. Хоук, прошу, поговори с ней. Я боюсь, что не сдержусь и запихаю ее в тюрьму, если не в Казематы.
Хоук вздохнул и кивнул.
**
- О, Хоук! Ты тоже пришел поговорить о трупе? - Мерриль лучилась радостью.
- И как ты только догадалась? - обычно он старался не язвить в адрес Мерриль (главным образом потому, что это было абсолютно бесполезно: весь яд втекал в одно острое ухо и беспрепятственно вытекал сквозь второе), но сейчас не сдержался.
- Пойдем, я тебе кое-что покажу.
Хоук передернулся. В прошлый раз после этих слов эльфийка продемонстрировала ему то жуткое зеркало. В этот раз все было еще хуже. Хорошо, что семейство Амелл отличалось крепкими нервами и не страдало от болезней сердца.
Хоук вырвал из бороды пару волосков, убедился, что да, они поседели, и медленно, очень спокойно, спросил:
- Что. Это. Такое?
- Это будет мой подарок Изабелле! А то я как ни спрошу, никаких характерных пиратских черт у нее нет... если, конечно, не считать способность выпить бочку рома.
Хоук сдавленно квакнул.
Возле злополучного зеркала стоял воплощенный кошмар. Выглядел он как манекен, но очень странной конфигурации. Обеих ног ниже колена у манекена не было, их заменяли деревяшки опереточно-пиратского вида, причем гнилые, судя по цвету и запаху. Вместо запястья из обрубка правой руки торчал ржавый крюк. Левая рука была на месте целиком, зато была украшена таким причудливым узором, что в глазах рябило. Основным компонентом узора были неоднократно упоминавшиеся Изабеллой сиськи. Деревянную чурку, заменявшую манекену голову, венчала потрепанная треуголка. Из-под треуголки загадочно поблескивал любовно приклеенный стеклянный глаз. Второй такой же, судя по выпуклости, скрывала черная повязка. Одет манекен был в пресловутые рваные штаны веселенькой полосатой расцветки.
Ах, да, самое главное: ростом он был с рахитичного гнома.
В целом, подарок у эльфийки вышел настолько жуткий, что даже не вызывал желания убежать с воплями в сторону Антиванской границы: все чувства от одного взгляда на творение талантливой эльфийской барышни просто замерзали от ужаса.
- А почему он такой... маленький? - хрустальным голосом спросил Хоук, прикидывая, сильно ли на его репутации скажется картинное сползание в обморок.
- Так манекен-то гномий! Человеческого я пока не нашла... Но ничего! Я у тебя где-то в мешке видела стельки для увеличения роста. Если они тебе не очень нужны, можно я их возьму? Тогда надо будет ему еще сапоги подыскать... Кстати, я назвала его Мартином, в честь друга Белы! Как думаешь, ей понравится?
Хоук, имеющий представление об извращенном чувстве юмора пиратки, кивнул.
- Обязательно. Как только она подберет с пола челюсть, сразу расскажет тебе, какая ты молодец. А что с трупом-то?
Мерриль, увлеченная внешним видом Мартина, сообразила не сразу.
- А! Труп! Да. Понимаешь, ко мне в дом постоянно пытаются пробраться какие-то странные люди. Не знаю, почему они решили, что у меня есть что-то ценное... В общем, этот несчастный взломал дверь и пробрался внутрь. Но я же спала, Хоук! А когда проснулась, он был уже холодный... И глаза так жутко выпучены!
Хоук тихо вздохнул. Лучше б это была магия крови...
**
- Авелин, ты только не подумай, что я ее прикрываю, но Мерриль и в самом деле никакого отношения к трупу не имеет. Ну, разве что косвенное.
- Что ты имеешь в виду?
- Во всем виноват Мартин.
- Тот самый Мартин, приятель Изабеллы? - сурово нахмурилась Авелин.
- Нет! Другой! Вот, кстати, сама Мерриль бежит, расспроси ее, ладно?
Авелин открыла рот, но эльфийка ее опередила:
- О, Хоук, вы же наверняка сегодня пойдете гулять по Рваному берегу! Поймай мне попугая!