«Да что ж ты не сдох до знакомства со мной, проклятый маг» - привычно бурчал Фенрис , стараясь как можно мягче перетянуть волокушу через очередной ухаб. Проклятый маг привычно не подавал признаков жизни, но и покрываться трупными пятнами и разлагаться не спешил, что вкупе с лепетом ведьмы-«Нет-нет-я-держу-щит-ну-стараюсь-он-вроде-теплый–более-или-менее-ой!» и закрывающим часть неба силуэтом огромной крепости вверх по склону позволяло надеяться на близкий и благополучный конец их безумного путешествия. Более или менее.

Осознав, что после «Ой!» ведьма заткнулась, и это почему-то настораживает вместо того, чтобы радовать, он оглянулся – Мерриль балансировала на кровавом снегу, а из-под пальцев, закрывающих правый глаз, широкой струей текла кровь - и было это совсем не похоже на ритуал.

- Ну и кому из нас природа - дом родной? Не нужен глаз – подарила бы Изабелле на кулончик, все ж аккуратней, чем сучком выковыривать - Фенрис залепил ведьме рассеченную бровь комком снега и шипел с явным облегчением. - Все, привал, до заката не успеем, а ночью гостям мало где рады…

- А мы разве гости? Мы же по делу, нет? - Идиотка старательно растирала давно сбитые в кровь ноги, не давая закрываться и затягиваться многочисленным порезам и ссадинам. «Ой, Фенрис, все не так трагично – я могу поберечь руки - и меньше подозрений со стороны случайных встречных» - выдала она неделю назад, впервые поранив ногу об острый камень и отказавшись от перевязки. Они только что вылезли из секретно-заброшенного тоннеля, приведшего их нелепый отряд от Хайевера прямо на склон горы.

Случайными встречными в дальнейшем было различной величины, агрессивности и съедобности зверье, несомненно привлекаемое видом и запахом свежей крови. «Ну…зато не надо далеко ходить на охоту!» - огромный медведь-шатун, зарубленный прямо в лагере и задавивший своей тушей костер, иллюстрировал этот тезис слишком наглядно. Выданный Варриком лириум кончился, и эта нелепая блаженная магичка альтруистично истекала кровью, поддерживая общие щиты, возобновляя барьер на «проклятом маге», разжигая костер и разгоняя молниями хищников помельче.

Но у любой живучести есть предел - и координация нарушалась, щиты мерцали, Мерриль становилась полупрозрачной - перспектива второй волокуши казалась ближе Пика Солдата. Сам себе не веря, Фенрис процедил:
- Возьми мою, загнешься ведь…
- Что?!
- Кровь - возьми у меня…
- Но я не могу у своих…это неправильно…никогда так не делала…никто не должен платить за меня… Мэритари не должна была…

Дуреха, оказавшаяся еще более нелепой и еще более блаженной, отключилась; он остался сидеть у костра, охраняя тех, кого еще недавно считал естественным ненавидеть.

Фенрис смотрел в огонь, проживая заново те безумные сутки, перебирая в памяти события, в результате которых он находится здесь, по стенами Пика Солдата, имея одержимого мага в качестве подопечного и мага крови в качестве компаньона, и это его решение и его выбор; а у судьбы, несомненно, огромное чувство юмора…

В мире Тедаса еще нескоро введут понятие «когнитивный диссонанс».


…Ты сам не знал, как оказался в Нижнем Городе, где вы оставили этого одержимого с ножом в спине. «Он хочет смерти - дадим ему то, что он хочет, и пойдем дальше!» - тогда это казалось правильным и уместным. Неправильность началась сразу: с обреченно согнутой спины, ножа, входящего без сопротивления, кулем валящегося тела, разглаживающегося лица, гаснущего взгляда; с ожидания оклика «Нужен кому-нибудь целитель?» - и осознания, что тот, кто мог это спросить, лежит, зарезанный просто и деловито, как домашняя скотина…

Эта смерть ничего не исправила и никого не вернула ; а ты – ты никогда не забудешь, как входил нож в спину того, кто столько лет прикрывал спины всем вам, кто трижды возвращал тебя с Порога, хоть и терпел тебя с трудом и это было взаимно…

Потом вы просто шли и убивали, говорили какие-то слова и опять шли и убивали, и, конечно, победили – Хоук страшно гордился этим целых десять минут – а потом сник, махнул рукой, мол, все свободны… Себастьян полез было декламировать, какой Хоук герой и как он все правильно решил – получил в челюсть чемпионской перчаткой и пожелание начать завоевывать Старкхевен прямо сейчас, пока цел, а то лечить его некому, а ему, Хоуку, не хочется… Принц свалил обиженный, остальные потянулись в сторону «Висельника» - то ли праздновать, то ли поминать, уже не вместе, еще не сами по себе… Ноги унесли в сторону того самого проулка, ты переворачивал и отбрасывал тела, а того, нужного не находил…

Когда ты заметил, что не один? Хоук, Изабелла, Мерриль занимались тем же, Варрик раздавал указания и серебро ватаге бродяжек, Авелин с Донником инструктировали пару молодых стражников. Все оказалось безрезультатно; зато в «Висельнике» ждал сюрприз. Странный асассин Зевран, поигрывая странной формы и удивительной красоты кинжалами, с наигранным удивлением поинтересовался - что это они такие невеселые, для победителей-то?

- А, Зевран, - как-то вяло встрепенулась Изабелла , – мне показалась, я видела тебя в Казематах!

- Какое совпадение, дорогая, мне тоже показалось, что я тебя там видел – а еще мне показалось, что я не видел вашего хилера…

- Ранен – давай посмотрю, – нехотя буркнул Хоук.

– Меня нелегко ранить, Чемпион, и на мне неплохо заживает… Так что насчет хилера – у меня к нему приглашение от старого друга…

- Он не… мы искали его…мы…

- Помолчи, Дейзи, – Бьянка смотрела в сторону, но промахивался Варрик редко и не с такого расстояния. – И почему мне кажется, эльф, что у тебя есть не только вопросы, но и ответы?

– О, чего у меня только нет! Я вообще довольно обеспеченный …эльф, – только что стоявший на верхней галерее красавец сидел на барной стойке, жонглируя уже метательными звездами. – Вороны - они летают, – подмигнув, сообщил он слегка ошалевшей компании.

– Это наш… товарищ, и наше дело, - кажется, впервые Хоук не мог выбрать нужную линию поведения.

– Ну-у, с тех пор, как я нашел его в куче трупов с кинжалом в спине, это немножечко и мое дело. И, кстати, тот кинжал ну совершенно случайно удивительно гармонирует с пустыми ножнами на чемпионском поясе… Как большой специалист в убийстве бывших товарищей по оружию, скажу – тебе, Чемпион, над этим работать и работать!

- Обойдусь, для меня и этот… опыт был лишним, – похоже, Хоук не проваливался сквозь землю только потому, что не умел.

- Он был нашим другом. Мы должны его похоронить, – в конкретных вопросах Авелин труднозаменима.

- О, это здорово! - картинно восхитился Зевран. – Заживо или все-таки предварительно добив?

Все-таки для одного дня это было слишком. Несколько - сколько? - секунд они все боялись дышать, думать, верить ; потом одновременно:

- Изабелла рванула ожерелье, и оно не выдержало, брызнуло – вместе со слезами и ругательствами;

- Мерриль сползала на пол, закручиваясь вокруг собственного посоха, и ее хриплый древнеэльфийский речитатив мало напоминал молитву Творцам;

- Авелин с размаху впечатала оба бронированных кулака в стол и выдала такое, что будь это в казармах, вся стража приняла бы пожизненный обет молчания;

- Арбалетный болт разнес стойку с бутылками, к вони любимого Изабеллой пойла удачно подходило Варриково: «Нагова отрыжка!»;

- Хоук тупо бился головой в стену, одновременно постукивая себя посохом по ноге; посох искрил и сыпал молниями – спасибо, мелкими;

- Ты, светясь и переливаясь, сжимал горло улыбчивого гада, выдыхая ему в ухо: «Где?».

В общем, адекватных не было. Не считать же таковым гада, обнимающего тебя одной ногой за спину и двумя руками за шею, и с его предплечий под основание черепа с двух сторон упирается что-то жесткое, а он, нежно покусывая твое ухо, медово шепчет: «Пружинные ножны-срабатывают от напряжения мышц-удачный яд-сам делал-последний кто выжил-уже полгода мычит и гадит под себя-так что придумай что-нибудь поэлегантнее…».

- Э-ээ… мальчики… вы, конечно, шикарно смотритесь и я всегда за… но…

- Ну, нашли место, извращенцы, хотя, конечно, антиванец поприятней Данариуса…

Аккуратно, очень медленно ослабить хватку и отступить…

- Послушайте все… Я не помню своего прошлого; но я знаю, как используют рабов в Тевинтере – и в состоянии представить… А если кто-то думает, что меня можно этим оскорбить или… возбудить – вы опоздали…

Увешанный оружием, побрякушками, локонами и косичками асассин смотрел серьезно, жестко, с пониманием, но без сочувствия:

- Похоже, мы сработаемся, Призрак?

- Похоже, - кивнул ты. – Где?

Вслед за Вороном наверх, через галерею в конец коридора, люк в каком-то чулане и - неожиданно уютные апартаменты.
Андерс, лежащий ничком на высокой кровати, куртка на спине разрезана сверху донизу и полностью развернута, кинжал – ты точно помнил – вошел в тело по рукоять – а теперь держится лишь на кончике? Пока они переглядывались, кинжал мягко вывалился, и края раны начали смыкаться. Зевран ловко накладывал повязку, Хоук вышел, наконец, из ступора и начал исцеление, но все случилось без них, и все это понимали.

- Очень занимательное кольцо, не помню у Блонди такого – как бы в сторону произнес Варрик. – Орзамарская работа. Похоже на Живитель, но это штучный товар. Их, говорят, и в самом Орзамаре не каждый найдет, а из тех, кто найдет, не каждый купит. А уж за его пределами…

- Ну, я же говорил – я довольно обеспеченный эльф…

- Чтобы дарить такие кольца, мало быть обеспеченным – надо быть очень богатым и очень заинтересованным…

- Ну почему сразу дарить – во временное пользование… Кроме того, я упоминал, у него есть старый друг, которому этот хилер очень дорог…

Андерс лежал спокойно, не светился, не дымился, дышал через пять раз на шестой, и, кажется, собирался продолжать так неограниченно долго. Разглядывая его, ты почти постиг смысл слова «умиление».

- Похоже, пока Блонди не может принять никакого предложения…

- Как и отвергнуть… Но можно передать его самого… Около четырех недель пути. Из них две – морем. Проблема в том, что у меня есть еще дело в четко противоположном направлении, и его нельзя отложить на восемь недель. А у вас есть всего несколько дней, прежде чем на вас откроют официальную охоту с крайне живодерскими целями.

Они сидели на полу возле кровати и пили – что-то антиванское и наверняка изысканное – а надо было что-то делать, потому как Каллен не даст им много времени, даже если очень захочет.

- Ой, за этой идиотской революцией я совсем забыла - у меня же есть корабль! Великолепный! Ну, обивка кают подкачала, но для нас пока это ведь совершенно неважно!

- Дорогая Изабелла, - голос Зеврана стелился, как подкрадывающаяся змея, – ты забыла еще и то, что несколько лет назад без спросу взяла у кунари почитать их любимый букварь, но так и не осилила? А вот они помнят, и распоряжение приобщить тебя к истине Кун еще действует… Так что тебя фрахтую я – и мы отчалим в крайне неопределенном направлении. И, насколько я разбираюсь в людях, Чемпион с нами?

Хоук, не двигаясь, смотрел на кровать.

- И, насколько я разбираюсь в телохранителях, вашим бездыханным другом займется господин Призрак?

- Эй, эльф, а почему ты зовешь нашего эльфа Призраком? И почему он не возражает?

- Да я кое-кому с полгода назад один трактат привозил, в вольном переводе с тевинтерского – «теория и практика изготовления лириумного призрака» - думал, сказка…

- Не возражаю потому, что меня это…ну, скажем, забавляет. И да, я передам этого… эту головную боль его другу. Будет забавно… поговорить с любителем тевинтерских трактатов.

- А ты проницателен, приятель, - Зевран томно накручивал локон на палец. – Но ты не представляешь, НАСКОЛЬКО это будет забавно!

- Сказку сделать былью? Если Джастис очнется раньше Блонди, это будет совсем другая сказка и очень страшная быль. – Варрик возвращал их от будущих развлечений к насущным проблемам – деньги, припасы, одежду доставят через пару часов, корабль же придется поспрашивать…

- Не придется – Зевран бросил на кровать ключ причудливой формы – 37-й причал в Западных доках. Надо выйти до рассвета. Рыбацкая шхуна – как бы. Команда вам не понравится, но доставит быстро и без осложнений.

- Почему?

- Потому что смерть бывает легкой, бывает трудной и бывает страшной, – правильно понял вопрос Зевран. – Последних двух пунктов они избегают. Надеюсь, все понимают…

- Абсолютно не понимают – кто куда исчез и как им это удалось?.. – Авелин привычно брала на себя то, что другим не унести. – Городская стража патрули в доках усилит, ничего не увидит, никого не узнает и посторонних не пропустит. А также позаботится о том, чтобы ваши направления оставались неопределенными как можно дольше.

- А уж как об этом позабочусь я… - ухмылка Варрика была почти прежней.

- Котенок, собирайся, можешь даже зеркало свое прихватить…

- Благодарю, Изабелла, но – нет. – Мерриль смотрела отрешенно и строго. – Я иду с тобой, Фенрис, и тебе придется меня убить, чтобы я этого не делала.

– Зачем?!

- А-а… ну… чтобы тебе было кого ненавидеть… ты ведь привык и тебя это бодрит… а Андерса пока ненавидеть бессмысленно… ну, может, поколдую немного… я ведьма, помнишь? - ведьма включала привычный режим «наив» и это странно успокаивало.

- Ты выросла, Котенок… Береги мальчиков, ладно? А я - попрошу море быть к вам добрым…

- Ты научилась ответственности, Мерриль, а талантливой ты была всегда. Вы справитесь. Фенрис привык быть грубым, но он добрее, чем сам думает… Фенрис, если ты собираешься спорить с капитаном стражи…

- Никак нет, сэр Авелин…

- Я соберу аптечку – сколько вместят подсумки, - Хоук убрал от пациента руки, на них медленно гасло голубое сияние. – И у Андерса были…есть кое-какие свитки, с виду – очень старые, может, там, куда вы направляетесь, они помогут?

- Не помешают, – кивнул Зевран.

- О, Дейзи! – оживился Варрик. – Если ты научишься злить Фенриса несильно, но постоянно, то сможешь читать по ночам без света!

Конечно, это была истерика. Разумеется, истерика – иначе не было оправдания тому, что вы смеялись, хохотали, ржали, укатывались до слез у кровати убитого вами товарища, (спасенного знаменитым наемным убийцей!) – но этот смех, эти слезы уносили с собой грязь и ужас этого кошмарного дня, состарившего каждого из вас на целую жизнь, взламывали и смывали кровавую коросту последних шести лет, наполненных необходимостью делать выбор там, где выбора нет, когда вас разыгрывали, как разменные фигуры, Мнящие Себя Великими Игроками, а вы хотели жить и, переламывая «игру» под себя, побеждали; и вслед за Хоуком гордились этим, не замечая, что переходите в руки следующих игроков…

Каждый из вас принимал, как должное, то немногое, что действительно было ценным: вы - команда; поворачиваясь спиной к тому, кому только что сцеживал в лицо яд и вставлял шпильки в застарелые и свежие раны, можно не думать, надежно ли она прикрыта, а просто знать – она прикрыта по максимуму…

Этот проклятый маг всех раздражал, он был неправ, одержим и опасен, но для вас, разношерстной кучки отщепенцев – надежнее любой скалы, стены, крепости… Убив его – рукой, словом, молчаливым согласием – вы разрушили ту защиту, которую не дает никакая магия и ни один доспех: безоглядность доверия друг к другу и к самим себе… И сейчас вы соглашаетесь на планы этого шута-убийцы не только потому, что они толковы. Вы никогда не скажете ему, насколько благодарны за предоставленную возможность попытки исправить, отыграть назад хоть что-то…

- Скажи, Зевран, - во внезапно наступившей тишине неожиданно низкий голос Мерриль заставил всех вздрогнуть, - во всем этом ведь есть что-то очень-очень личное для тебя? Очень давнее и очень личное?

- Моя мать была долийкой, - невпопад ответил Зевран. Он встал…и склонился перед Мерриль в безупречнейшем придворном поклоне.

– Долийские Хранительницы мудры. Это действительно очень старое и очень личное. Девушка - была моей напарницей. Ее убил мой командир. Насовсем. Я стоял рядом. – Зевран снял одну из своих многочисленных сережек и ловко застегнул ее на правом ухе Андерса. – Это ваш «пропуск». Я почти уверен: вы там понравитесь.

– А нам там понравится?

- А вот это, – он сощурил подведенные глаза, – будет зависеть от вашего чувства юмора.

Потом они стояли на причале, устроив Андерса в каюте, в соседнем доке готовилась к отходу «Сирена Вторая»; выяснилось, что никто не умеет прощаться навсегда.

- Ты сочини историю, Варрик, - тихо попросила Мерриль – пусть в ней все будет хорошо, со всеми нами. А потом мы встретимся, ну хоть когда-нибудь, и ты нам ее расскажешь…

- Я сочиню, Дейзи…Вы только постарайтесь дать мне хороший материал…

- Да-да, Варрик, ври, как хочешь, - голос Авелин был готов сорваться? – но, чтобы, когда мы встретимся и познакомим своих внуков с твоими, они ВСЕ слушали тебя, открыв рот!

- Э-эй! Я уверен, что мои внуки тоже захотят это услышать, но вам всем сначала придется научиться делать детей! - Зевран опять спасал их от самих себя.

Ты отсалютовал остающимся и поднялся на борт. Мерриль шла за тобой, споткнулась, ты подал ей руку, и вы оба забыли этому удивиться. Девушка обернулась к стоящим на пристани, медленно обвела всех взглядом, задерживаясь на каждом, медленно опустила веки. Вокруг нее начали закручиваться жгуты энергии.

- Сильна девочка! - выдохнул Хоук.

- Дарэт ширал! - Сильный, спокойный, уверенный голос. На палубе в сиянии щитов и аур, накрыв ими почти все это невзрачное рыбацкое суденышко, стояла Хранительница, избравшая себе клан и готовая защищать его…до последней капли крови.

…Когда-нибудь, может быть, они узнают, что с добровольно взятых на себя обязательств началась их настоящая свобода…

…Ворота замка выглядели так, словно их сделали гномы, чтобы перекрыть самый широкий участок Глубинных Троп. Узкая боковая калитка могла бы считаться открытой, если бы ее проем не мерцал всеми цветами радуги. Это было очень красиво, но непроходимо.

- Ну надо же, очередное магическое кубло – и почему я совсем не удивлен? – с неожиданно веселым азартом сказал сам себе Фенрис и огляделся, вспомнив крепость в Виммаркских горах, но никаких столбов, которые можно покрутить, или барельефов, в которые можно потыкать, в обозримом пространстве не наблюдалось. Мерриль первая вспомнила о «пропуске», и они осторожно попробовали продвинуть Андерса в калитку. Радужное свечение на мгновение окутало его голову и … мягко вытолкнуло обратно. Потом в центре проема перламутр слегка сгустился, сформировав призрачную руку, которая сначала погрозила им указательным пальцем, затем кулаком, показала кулак с отставленным средним пальцем и, наконец, сложилась в кукиш и так застыла.

- Э-ээ…сарказм? – неуверенно предположила Мерриль. «А ведь я даже не пьян», - растерянно подумал Фенрис, начиная догадываться, что реплика Зеврана о чувстве юмора была не просто фигурой речи…

Тем временем со стороны замка к калитке подошел огненно-рыжий гном с аккуратно заплетенной в косу бородой и задорно торчащим чубом. Бросив короткий взгляд на озадаченных эльфов, он хмуро разглядывал неподвижного Андерса.

- Огрен, ну что вы там застряли – решили напиться прямо у ворот? – насмешливый и певучий голос принадлежал молодой женщине с неправильным, почти некрасивым лицом, пытающейся жонглировать двумя антиванскими короткими клинками. Получалось у нее плохо.

- Тут наш маг-комедиант с парой умученных эльфов, - обернулся в ее сторону гном, - только, командир, он какой-то совсем не смешной…

Клинки защелкнулись в заплечных ножнах, а их черноволосая зеленоглазая хозяйка каким-то длинным, то ли кошачьим, то ли змеиным движением бросилась к воротам. Гости не сумели заметить, как расступился барьер и вновь засиял уже за их спинами, а женщина гибко опустилась на колени в снег рядом с неподвижным телом. Нежно и властно взяла в руки голову, как будто собираясь поцеловать, приподняла большими пальцами веки и несколько секунд вглядывалась в мелко подрагивающие зрачки. Коротко усмехнулась, тронув сережку, и замерла, запустив длинные сильные пальцы в отросшие волнистые волосы. Вокруг начали собираться обитатели замка; из дюжины присутствующих, похоже, только гостей удивляло радужное свечение, исходящее из рук одетой в дорогой кожаный доспех вооруженной дамы.

- Так, так, так, что тут у нас? – Потрясающе красивая полуголая брюнетка театрально надменно щурила желтые рысьи глаза.
– По-прежнему ты подбираешь все, что валится под ноги и на голову, чтоб сопли утереть? Не спорю, что когда-то такой подход принес тебе немало пользы, но…

- Это друг, Риа, - прервала декламацию зеленоглазая, - и он крупно влип…

- Мне вот что любопытно, уж прости, - не унималась полуголая, - друг он тебе ввиду того, что крупно влип, иль крупно влип ввиду того, что был с тобою дружен?

- Дорогая, я рада, что ты в форме, - почти пропела одетая. – Ты поможешь Огрену устроить нашего друга. – Двое молодых гномов, оказывается, уже притащили носилки и переложили на них Андерса. Красотка фыркнула и надула пухлые губы. – В лаборатории. С него снять все, кроме серьги и кольца. Голову – обрить. – Напев превратился в рубленые приказы, Огрен нахмурился еще больше, Риа сменила обиженную гримаску на искреннюю заинтересованность. – Вежливо пригласишь Авернуса. Активируете ВСЮ защиту. Пока вы там – на себя все щиты. Пока все.

Носилки в сопровождении ставшего совсем уж угрюмым Огрена и окончательно заинтригованной красавицы двинулись в сторону замковой башни.

- Приношу извинения за несколько… сумбурный прием. – Женщина коротко поклонилась, стоящий рядом русоволосый гном средних лет сделал то же самое. – Мы приветствуем вас в Пике Солдата. Наш сенешаль, Майрон, - гном еще раз поклонился, - поможет вам с обустройством. Надеюсь, у вас нет никаких срочных дел, не позволяющих задержаться здесь на какое-то время. – Фенрис и Мерриль могли только кивать и пожимать плечами в такт напеву. – Вам нужны апартаменты, ванна, сменная одежда, горячая еда и отдых. Ваши доспехи приведут в порядок. Возможно, их улучшат. Вечером я приглашаю вас к ужину и постараюсь ответить на ваши вопросы. Разумеется, я рассчитываю, что вы ответите на мои. – Гном почему-то сочувственно вздохнул. – Майрон! – гном закатил глаза: - Миледи, я сама исполнительность! – И разговорчивость, - миледи ехидно улыбалась длинным ртом, – на них и рассчитываю. И пожалей мою хрупкую психику, Майрон, подбери нашим гостям ботинки…ну, или хоть тапочки…для начала…

Странная миледи удалилась скользящей походкой. Гости, которых до сих пор никто не спросил, кто они такие, попытались представиться сенешалю:

- Я Мерриль…
- Меня зовут Фенрис…
- Ну и славно, - счел информацию достаточной гном, - я, как вы слышали, Майрон. Где предпочитаете жить – в замке или в одной из этих халуп? – Он кивнул в сторону небольшого скопления уютных с виду бревенчатых домиков.
Эльфы, изгои, бродяги – до сих пор они жили, где удавалось, и никто не интересовался их предпочтениями; конечно, они растерялись. Майрон понял это по-своему:

- Понятно, миледи тоже предпочитает дерево камню, хоть и не эльф…Предлагаю эту хижину: два входа, две спальни, две ванны, гостиная общая – обед подадут туда, я пришлю помощников…

- Послушай, - не выдержал Фенрис, - не слишком ли беспечны вы с вашей миледи?! А если мы бандиты? Или шпионы? А вы – заходите, располагайтесь!

- Поверь, парень, в этом замке очень мало безобидных и еще меньше беспечных. А миледи уж точно не относится ни к тем, ни к другим…

- Майрон? А кто она, ваша миледи? – Мерриль наконец-то решила поучаствовать в разговоре. – Нет, мы, конечно, поняли, что она здесь хозяйка, но, все же, кто она?

Теперь растерянным выглядел Майрон: - Вы хотите сказать, что приперлись демоны знают откуда, не зная, к кому?!

– Мы взялись сопроводить нашего…товарища к его старому другу в Пик Солдата…Еще нас предупредили, что нам понадобится чувство юмора…

- Еще как понадобится, - хмыкнул Майрон, - у леди Сэры Амелл, Героини Ферелдена, жестокая аллергия на не имеющих чувства юмора…

Бывший маг Ферелденского круга (сбежала в Серые Стражи), бывший Страж-Командор Амарантайна (подала в отставку без объяснения причин), она отказалась от должности Первого Чародея Ферелденского Круга (без объяснения причин, но презрительно фыркнув), отказалась от должности Канцлера Ферелдена (без объяснения причин, но закатив глаза и покрутив пальцем у виска), согласилась на должность «личного советника по особым вопросам при особе Его Величества Короля Ферелдена Алистера Первого Тейрина» (вытребовав себе в абсолютное и пожизненное владение с правом наследственной передачи крепость Пик Солдата и заявив Его Величеству, что, если у него возникнут особые вопросы, она всегда рада его видеть у себя в замке).

Сэра искренне считала отсутствие способности к иронии и, особенно, к самоиронии единственным серьезным недостатком, а в сочетании с Чувством Собственной Важности – смертельным. Еще она была уверена, что твердые принципы и несгибаемые убеждения неплохие инструменты, но весьма сомнительные достоинства – и предпочитала их не иметь, а «брать в аренду».

Решив, что спасение мира – полезный опыт, но отвратительный род занятий, она жестко охраняла свою территорию, где могла быть самой собой.

- Магом нетрадиционной ориентации (по ее собственному определению).

- Матерью двух замечательных (по ее непреклонному мнению) и очень непростых (по стечению обстоятельств) близнецов шести с небольших лет.

- Подругой жизни Зеврана Аранная (по факту, а жаждущие подробностей могут подсматривать, подслушивать и додумывать в меру своих способностей!).

Ее самоидентификация содержала еще некоторое количество забавных - по ее собственному мнению, но ужасных и преступных с точки зрения Церкви и обывателей (если бы те были в курсе) деталей.

Но, как говорится, это совсем другая история.