- Какогодемонахоук? – этот вопрос в последнее время задавался так часто, что успел превратиться в одно длинное слово, завершаемое тяжелым вздохом или, как теперь, злобным рыком.
Получив от объекта своего негодования непонимающий взгляд, Варрик вынужден был все-таки развить мысль.
- Почему ты постоянно порываешься захламить мои комнаты неизвестно чем? Все эти тотемы, реликвии, таинственные деревяшки, загадочные обломки камня и леденящие душу гнутые железяки! Где ты их вообще берешь?
Ответа ждать не приходилось. Варрик был почти уверен, что всевозможные неопределимые штуковины сами заводятся на дне вечно забитого рюкзака беспокойного лидера, как тараканы или мыши.
- Варрик, но они же явно гномьего происхождения…
- И что? Мой братец… или, вот скажем, твой Сэндал… тоже гномьего происхождения, Хоук, но это не значит, что я хочу постоянно ими любоваться или – упаси, Создатель! – жить с ними в одной комнате.
- Мне казалось, ты любишь загадочные гномьи артефакты, - это прозвучало немного обиженно, и Варрик решил сбавить обороты, чтобы не вгонять и без того сложную и противоречивую натуру в черную меланхолию.
- Некоторые – люблю, определенно. Но, думаю, история с лириумным идолом показала, что некоторыми реликвиями лучше любоваться на расстоянии. Желательно с другого берега Недремлющего моря.
- Ладно… - судя по убитому голосу, Варрику предстоял очередной вечер заглаживания вины, заливания скверного эля в бездонную глотку лидера и разговоров о том, что благие намерения вовсе не обязательно устилают дорогу в Черный город.
**
Во время очередного вечернего разбора полетов и трофеев Хоукова рука безжалостно отбрасывала в кучу мусора сломанные луки, треснувшие щиты, загадочные следы существования в этом мире демонов и какие-то металлические кружочки. Варрик, внимательно наблюдавший за тем, как из хаоса рюкзаков группы нарождается порядок, неожиданно издал странный звук – что-то среднее между «Чшш!», «Эй!» и знакомым уже «Какогодемонахоук?».
Защитничья рука замерла над горкой трофеев.
- Что теперь-то не так?
- Значку не место в мусоре, – Варрик поднял отвергнутую бижутерию и выразительно помахал ей в воздухе. Равнодушное пожатие плечами было ему ответом.
- А что? Ты же сказал, что всякие гномьи штуки тебе не нужны. А эта еще и стоит как кошкин чих – грубая медь, да еще и зеленая… как это вообще у меня в рюкзаке оказалось?
- Что б вы, люди, понимали! – Варрик осторожно потер обсуждаемый значок о колено и снова поднял на уровень глаз, любуясь. – Видишь, что тут написано?
- А тут что-то написано? – хлопнула глазами Мерриль и сунулась гному под руку, всматриваясь в пересечения рубленых линий.
- «Гиг…» … нет, «Биб…» ... или вообще «Вев... », - разбирать полустертые знаки, определенно, было трудно. А может, Хоук и гномьи руны были попросту несовместимы.
- «Тетрас», - Фенрис отвлекся от созерцания потолка и даже временно снял с лица выражение «я вас всех ненавижу, но выбора у меня нет» по такому случаю.
- Прочитал? – подозрительно прищурилась Изабелла.
- Догадался, - убийственным тоном ответил эльф, и его лицо приняло еще менее приятное выражение.
- Мрачный эльф прав, - гном снова протер значок и спрятал его в какой-то неприметный поясной кармашек.
- Ну, ладно. Мы нашли бесценную медяшку с надписью «Тетрас». И на кой она тебе? – хоуковы брови всползли на середину лба, где и утвердились.
- Ностальгия. Ностальгия для гнома – страшная вещь, - затуманившиеся глаза Варрика красноречиво свидетельствовали о правдивости его слов.
- Ладно… у меня тут еще есть значок… Ортан, кажется, Эдукан и…
- Хоук, ты нормально себя чувствуешь? Зачем мне этот металлолом? – ностальгическая дымка покинула глаза Варрика, и гном принялся негодующе ими сверкать.

Пройдет еще очень много времени, прежде чем Защитник откроет в себе способность понимать своих друзей хотя бы через два раза на третий.