Хоук стояла на палубе, прислонившись к перилам лестницы, и рассматривала спокойную морскую гладь. Сегодня погода радовала солнцем и легким, свежим ветром. А вот вчера штормило, и Мариан в очередной раз вспомнила, что Хоуки - существа сухопутные, а не водоплавающие. Хорошо хоть Андерс был рядом и отпаивал её какой-то отвратительной на вкус настойкой. Помогло. К ужину она уже могла спокойно смотреть на еду.
Но сегодня день был отличный. Вот бы вся их дорога до Тевинтера была такой же спокойной!

В общем-то, пока все шло вполне неплохо. Почти все. Но с того момента, как они взошли на борт большого торгового корабля, Андерс начал проявлять некие, как бы это сказать... странности.
Пару дней назад она обнаружила, что дверь шкафа приоткрыта, и почти все её бельё скинуто с полки. Сначала Мариан подумала на Пушистиуса, но Андерс заверил, что это он сам. Хотя внятно объяснить свои мотивы так и не смог.

- Андерс, посмотри на это!
Хоук злобно сверкала глазами.
- Оу...
- Что оу?! Это все, что ты сказать можешь?! Посмотри, что этот несносный кот натворил!
Андерс выглядел расстроенным и удивленным.
- Ри, Пушистиус тут не при чем, это сделал я.
В его голосе звучало искренне раскаяние с нотками обреченности. Теперь удивилась Мариан.
- Во имя Создателя, зачем тебе понадобилось вытаскивать моё белье?!
Нет, Хоук была не против демонстрировать ему свои кружевные черные трусики, или темно-вишневые, из нежнейшего орлесианского шелка, но - на себе. А вот пристрастие её мужчины к женскому белью слегка настораживало.
- Я тут искал...
Андерс замялся и глянул на неё нерешительно, в надежде, что она не станет допытываться дальше.
- Что ты тут искал, радость моя? - голос Мариан стал ласковым, бархатистым. - Уж не трусики ли самой Андрасте, которые ты поминать любишь?

Андерс так и не ответил на её вопросы. Но это было только началом. Позавчера с кухни пропали две рыбины, а кости нашли рядом с их комнатой. Хоук приготовилась отлавливать шкодливого кота, но Андерс, стесняясь и почти краснея, сообщил, что это тоже сделал он. И на застывший в её глазах вопрос пояснил, что Серые Стражи и так очень много едят, а от морского воздуха их аппетит усиливается в разы. А, когда Хоук попыталась выяснить, с каких это пор Серые Стражи едят сырую рыбу, он моментально вспомнил, что у них не только на еду аппетит повышенный, а, так как море влияет... В общем, из каюты они не вылезали до самой ночи. Это было неплохо, вот только Мариан хотелось вернуться к оставшемуся без ответа вопросу.

И если вчера ей было не до разговоров - трудно говорить, когда от качки перед глазами стол в обнимку со стульями водит хороводы - то сегодня она намеревалась выяснить все. Сегодня она, как никогда, полна решимости.

Хоук издалека увидела Андерса, поднимающегося из трюма. Ага, попался!
- Поговорим?
Она вынырнула у него из-за спины и перегородила дорогу. Андерс от неожиданности вздрогнул.
- Ри, что-то не так?
- Не знаю, не знаю...
Она смотрела на него с прищуром.
- Сколько времени мы с тобой вместе?
- Эээ... Сейчас, подожди, я посчитаю...
Хоук недоуменно выгнула бровь.
- Семь лет, к твоему сведению. О твоей плохой памяти мы тоже поговорим, только позже. Так вот, за это время я тебя неплохо узнала, насколько это возможно. Поэтому отвечай - что происходит?
Андерс выглядел зажатым в угол - он из последних сил искал пути к отступлению. К счастью, судьба была на его стороне. Или просто она любила над ним издеваться.

По лестнице спускался капитан корабля, и, заметив Андерса, тут же двинулся в их сторону, крича на ходу:
- Сударь, не поясните ли вы мне одно обстоятельство?.. - он привычным жестом погладил свою жиденькую рыжую бородку и замер, всем своим видом показывая, что ждет ответа.

Их капитан был необычайно яркой личностью, с большой буквы Я. Он уже давно плавал, и считал себя истинным моряком, хотя всеми повадками напоминал скорее торговца средней руки. Его речь была чинной и неспешной, а жесты медленными и ленивыми. Некоторые принимали эти манеры за особый показатель стабильности и зажиточности, и капитан тщательно копировал этот стиль поведения - ровно до того момента, когда случалось нечто непредвиденное. Например, когда его помощник проливал эль на карту - тогда проявлялось истинное лицо этого странного человека. Его рыжие брови, казалось, начинали жить своей жизнью - они кривились, выгибались, или сводились в одну неразлучную полоску в районе носа. А голос постепенно набирал силу, пока не становился слышен даже в каютах. Когда капитан начинал ругаться, Мариан хотелось ходить за ним с листом бумаги и пером, ловя вспышки гнева, и записывая словесные изыски на бумагу, чтобы потом непременно отправить в письме Варрику. Нет, определенно, такие конструкции ругательств заслуживали того, чтобы быть увековеченными - не запомнить их, не сохранить - это было бы страшной трагедией для словесности Тедаса.
И вот, похоже, сейчас их капитан начинал злиться.
- Сударь, не поясните ли вы мне...
Андерс смотрел на того подозрительно - ему тоже нравилось видеть проявления гнева этой грозы морей и кабаков, но только в том случае, если эмоции были направлен не на него.
- Я с удовольствием поясню, когда узнаю, что именно.
- Тогда удосужьтесь пояснить мне. Какого гребанного, затраханного драконом кунари, какого нагом погрызенного саирабаза, да чтоб им всем в заднице Андрасте гореть...

Голос капитана становился все громче, набирая силу с каждым слетавшим с языка ругательством. Особенно, если это ругательство касалось кунари - их он страстно не любил.

-...какого, Создатель их всех побери, демона сотворил ваш кот?!..
Андерс тут же замахал руками, и, не дослушав гневную тираду, заявил:
- Пушистиус ни при чем. Это сделал я.
Вслед за капитаном спускался молодой паренек и, услышав слова Андерса, прыснул со смеха. Капитан же замер и удивленно посмотрел на Андерса. Его взгляд скользил сверху вниз, затем снизу вверх.
- Я очень сильно сомневаюсь, что вы могли это сделать.
Андерс понимал, что дело совсем плохо, но отступать не намеревался. В конце концов Серые Стражи - это звучит таинственно, и все странности можно списать на то, что он состоит в этом ордене.
- Это действительно сделал я!
Его голос звучал обреченно, но на удивление решительно.
- Послушайте, сударь. Я застал вашего драного кота за тем, что он... - тут капитан наконец-то вспомнил, что рядом стоит Мариан, и решил все же смягчить выражения в присутствии дамы. - Занимался непотребством с моей Эльвирой.

Хоук не сдержалась и расхохоталась в голос. Эльвира была любимой кошкой капитана и чем-то вроде корабельного талисмана. Покуситься на неё было равносильно самоубийству. Но их кот явно пошел в хозяина - простой жизни он не искал, да и шкурой, похоже, не дорожил. Однако её смех моментально умолк, как только на неё сурово глянули ярко синие глаза из-под рыжих насупленных бровей. Самое время было пожалеть о том, что посохи с запасами лириума остались в каюте.
- Так вот, сударь, прекращайте брать на себя вину за проделки вашего кота, и начинайте его воспитывать. Иначе... - капитан вспомнил, кто вылечил ему годами нывшую поясницу и все же немного успокоился. - В общем, разберитесь с этой блохастой вонючей дрянью!
- Он не блохастый!
Спорить про вонь, после того, как Пушистиус исследовал отходы на кухне, было бесполезно, но Андерс все равно оскорбился до глубины души.

- Так значит, сырую рыбу ты не ел?
Мариан проводила взглядом капитана, который по дороге поминал всех известных демонов Тедаса, и теперь с усмешкой смотрела на своего любимого мага.
- Нет, я её даже в жареном виде не люблю.

"Чтоб вас всех, кошатники ненормальные!” - раздалось откуда-то сверху лестницы.

- И в белье моем ты тоже не копался?
- Нет, - Андерс смущенно потер переносицу. - Ри, я не настолько извращенец, как ты подумала.
- Ты хуже. Гораздо хуже, - Хоук выдержала драматическую паузу. - Ты кош-ш-шатник.
Андерс расхохотался и прижал её к себе. Похоже, он был рожден для того, чтобы попадать в самые нелепые ситуации.

А воспитание оказалось не таким уж трудным делом. Спустя пару часов после разговора Андерс размышлял над тем, как снять кота с полки с мукой, куда тот спрятался от хозяев, внезапно решивших заняться его поведением. Попытавшись перепрыгнуть на балку у потолка, Пушистиус не рассчитал сил и полетел вниз, чуть не шлепнувшись в огромную кастрюлю с варевом для матросов. Андерс успел вовремя заключить его в магический барьер, и кот избежал участи быть сваренным на радость капитану. После этого, видимо, почувствовав благодарность к человеку, он перестал хулиганить. И даже ложился к ним в ноги на кровати, и даже не будил по утрам противным мяуканьем, и даже не пытался грызть туфли Хоук. Но все это счастье продолжалось... всего дня три. Как оказалось, память у котов не слишком хорошая, и проделки возобновились. Правда, теперь на попытки Андерса заявить "Это сделал я”, все отвечали дружным хохотом.