Назад я летела еще быстрее, но все равно опоздала – в особняке Данариуса эльфа уже не было. Пустая бутылка из-под бренди сиротливо валялась у камина - он явно набирался, хм…, храбрости перед неким решительным шагом. Где он может быть? Наугад я метнулась к дому магички и успела к самому интересному – обсуждению себя любимой:

– Когда я был рабом, Адриана издевалась надо мной. Насмехалась, не давала еды, мешала спать. Из-за ее положения я был бессилен и она об этом знала.

... Да-да, милый, расскажи ей поподробнее, как часто и в каких именно позах я мешала тебе спать, но, будь любезен, не забудь упомянуть как ты – сам! без принуждения! - ночью крался в мои покои и скребся под дверью. Ты хотел этого, не отрицай! Сама я приходила за тобой, чтобы «мешать тебе спать», всего две ночи – их мне с лихвой хватило, чтобы осознать, что Фенрис – это уже не Лито. После эксперимента и последовавшей за ним потери памяти изменилось почти все - внешность, привычки, даже поведение: Лито был ласков, Фенрис – груб; Лито был открыт и разговорчив, Фенрис - замкнут, молчалив и обидчив; Лито давал слово и держал его, Фенрис свои обещания нарушал; Лито сам хотел быть магом, Фенрис же возненавидел магов и все магическое. Вот уж, действительно – в других мы ненавидим то, чего самим нам не хватает…

…Ты согласился поучаствовать в эксперименте, опасном для жизни, в обмен на свободу для твоих близких. Но не только поэтому - что бы ты ни рассказывал этой молоденькой дурочке о насильственном принуждении к ритуалу. Конечно же, ты не помнишь - и только этим можно оправдать твою невольную ложь - но ты очень жалел о том, что у тебя нет магических способностей, которые подняли бы тебя до уровня твоих хозяев - ведь эльфы-маги не бывают рабами. Их либо убивают, либо учат – в зависимости от характера. Если бы у тебя был дар, тебя, скорее всего, ждало первое - для раба ты был непомерно честолюбив, и делал все для того, чтобы подняться выше, стать ближе к нам, стать одним из нас…

…Я пыталась отговорить тебя. Ты возражал. Не знаю, случайно или же преднамеренно, но ритуал был проведен в мое отсутствие. Я до сих пор не знаю, и не хочу знать, кто проводил его. Но что-то у них пошло не так, и по возвращении меня встретил незнакомец – ни душой, ни телом он не был тем, кто прощался со мной всего неделю назад…

…Чужой взгляд на любимом лице – это страшно и больно. Данариус счёл эксперимент удавшимся, а то, что раб утратил память – мелкий побочный эффект. Полезный даже – теперь эльф стал чистым листом, на котором рука хозяина может написать все, что угодно – новое имя, новую судьбу. Изредка мне казалось, что личность Лито проскальзывают в этом чужаке – в изгибе улыбающихся губ, во взгляде из-под поседевшей челки - и тогда я стала искать способы вернуть его. Я узнала, что сильные чувства могут пробудить память – и я попыталась возродить отношения, что были у нас до того, ставшего роковым, ритуала, но после нескольких ночей я поняла, что во мне ты увидел лишь доступное тело, душу твою я не затронула. Меня это уязвляло, но не открывать дверь на твой стук было выше моих сил - ведь Лито все еще был в этом теле, оглушенный лириумом, придавленный новой личностью. На создание доверительных отношений у меня катастрофически не хватало времени – Данариус тренировал тебя сам, днем, а иногда и ночью. Он прямо-таки влюбился в тебя – все его разговоры начинались и заканчивались твоим именем. «Мой волчонок», «моя ручная смерть» – так он называл тебя. И речи не шло о том, что ты равен нам. После того, как тебя натаскали на убийство, и неоднократно опробовали – каждый раз успешно - было решено исследовать тебя поподробнее и создать как можно больше таких послушных, ручных убийц. …Но все это было позже, а поначалу, когда ты еще недостаточно оправился от ритуала чтобы заинтересовать Данариуса, тобой занималась я…

…Новая личность все прочнее и прочнее укоренялась в теле и душе, и тогда я решилась на крайнюю меру - попробовать вернуть память через боль тела. Как говорится - «заклинание заклинанием перебивают». До пыток дело не дошло, но наказания, использованные мной, были недалеки он них. Раб недостаточно почтителен? – плетей ему! Раб не так посмотрел на хозяйку? – лишить его ужина и сна! Да-да, ты прав - это было, я не отрицаю. Я уверена - возрожденный Лито простил бы мне свои мучения, но результата не было, и все, чего я добилась – это ненависть и окончательный разрыв нашей странной, тягостной связи. Последней надеждой оставалась магия крови, и я освоила ее в совершенстве ради призрачной надежды однажды увидеть улыбку узнавания на твоем лице, на лице Лито.… Семь лет спустя я увидела ее – но улыбаешься ты не мне.… Как удалось ей то, что не вышло у меня?

…Синий всполох лириумных клейм вырвал меня из воспоминаний. Надо же! Какие смелые в Киркволе магички – вот так хватать эльфа за клейменую руку даже Данариус не решался – за такое Фенрис от боли рефлекторно бил в морду всех, независимо от пола, положения в обществе и последующего наказания. Бабах! - Он впечатал ее в стену так, что штукатурка посыпалась. Подлетаю ближе. Ситуация патовая – он держит ее за плечи, и явно сам не знает, что будет делать дальше - ну, не убивать же? - а она пребывает в состоянии шока: хлопает ресницами, судорожно хватает ртом воздух – да, девочка, это тебе не обслугу в таверне за попу щипать. Медленно гаснут клейма, медленно он разжимает руки, и, не глядя на нее, начинает отступать. И тут … Ого! какой материал пропадает - решительность, ум, реакция - в Минратоусе она бы магистром стала!.. - пока эльф пребывал в растерянности, эта девка рванулась к нему, впилась в раба руками и губами, и уже сама притиснула его к стене и нацеловывает, а этот скромник и не думает сопротивляться – шарит руками по всем доступным округлостям, хоть бы перчатки когтистые снял, герой-любовник. …Тьфу! Смотреть противно…

…Что вы говорите? …Ревную? …Я? Да вы что, лириума нанюхались? Скажите еще об этом Данариусу - повеселите старичка под конец жизни. Да весь Минратоус знает, что магистр Адриана – бесчувственная стерва с каменным сердцем и холодной душой. Он убил меня – какая вам еще нужна причина для мести? А я наконец-то поняла, что мне нужно сделать, чтобы отомстить и уйти довольной делом рук своих. Не убить его – я же не освободить его хочу. И даже не вернуть его Данариусу, который наверняка семь шкур с него спустит за побег, но телесные страдания проходят вместе с заживающими ранами, да еще - вдруг эта сволочь остроухая опять сбежит? Нет! Я отомщу сама, здесь и сейчас! И если удастся то, что я задумала, то он будет страдать гораздо дольше и сильнее, чем страдал бы у Данариуса. Причем источник страданий будет крыться в нем самом, и страдать он будет по собственной воле - вот в чем главная прелесть!

Вдоволь нализавшись, парочка рванула вверх по лестнице, роняя на ступени одежду и оружие. Я вплыла за одуревшими от страсти любовниками в полутемную спальню, дождалась нужного момента и, скользнув на тело магички, накрыла ее искаженное страстью лицо, словно маской, своим призрачным ликом. Хорошо, что мы с ней немного похожи – голубые глаза, черные волосы, узкое лицо…

…Некоторые реакции тела остаются неизменны, несмотря ни на что. В момент оргазма он, как всегда, широко распахнул глаза, и в них отразилась та, что стонала под ним, но лицо у нее было моим. Пресловутый «пик эмоций» - я же говорила, что в такой момент почти каждый может увидеть невидимое. …Призрак прошлого, например.

Он увидел и узнал меня – я поняла это по судороге, дернувшей его тело и не имеющей ничего общего со страстью. Так дергает боль души. Да, милый, теперь ты долго будешь меня помнить – каждый раз, встречаясь с ней взглядом, будешь отводить глаза, боясь увидеть меня. И, зная тебя, могу с уверенностью предсказать, что не скоро ты решишься приблизиться к ее постели. Жаль, не увижу, как вы будете страдать: она - от непонимания – ведь ты наверняка не расскажешь ей всей правды, отделаешься какой-нибудь невнятицей, а ты - от боязни вновь увидеть меня в ней. Интересно, сколько пройдет недель, месяцев, …лет, быть может? - прежде чем ты преодолеешь свой страх, да и сможешь ли? Но знаю, что все это время ты будешь, возможно, единственным, кто будет помнить обо мне, убийца мой, моя любовь…