Крутить педали велотренажёра, несмотря на усталость мышц, нарастающую с каждым псевдокилометром, было весело и приятно. Бодрый голос инструктора, бравурные мелодии Штрауса, льющиеся из мощных динамиков, улыбающиеся лица знакомых — как и он, крутящих педали в просторном, светлом гимнастическом зале, прибавляли Петру Михайловичу сил. С каждым вдохом хорошо очищенного, в меру прохладного воздуха, Ендовой ощущал прилив здоровья и молодости. Периодически утирая пот ворсистым полотенцем, не останавливая вращательных движений, Пётр Михайлович запрокидывал голову, и впрыскивал в горло из небольшого, стеклянного флакона порцию аэрозоля. Сразу же после этого, ноги как бы сами ускоряли вращение, и стрелка спидометра за круглым стёклышком, послушно отклонялась вправо.

Компанию Ендовому составляли бодрые, подтянутые старички, и спортивные, разрумянившиеся старушки. Впрочем, судить о возрасте присутствующих, случайному наблюдателю было довольно сложно. С одной стороны, седина в густых шевелюрах, традиционно интерпретировалась в полвека, и более, но гладкая, почти без морщин, розовая кожа, хорошо развитые, спортивного сложения, фигуры, ассоциировались с молодостью и здоровьем. Несколько смущали периодические попшикивания аэрозольных баллончиков, которыми пользовались практически все присутствующие, но в наш век поголовной аллергии, это не казалось столь уж странным.

Конечно, возраст коллег по тренажу, не был секретом для Ендового. Все они давно уже были пенсионерами. Но великая сила правильного образа жизни, делала их гораздо более подвижными и здоровыми, нежели бледных, худосочных, или, напротив, разжиревших, представителей современной молодёжи, большую часть свободного времени проводящих сидючи в спёртом воздухе, уткнувшись в облучающие кинескопы.

Намотав ещё пару десятков километров, Пётр Михайлович, повинуясь сигналам персонального бипера, лихо притормозил, ловко, словно будёновский всадник, соскочил с алюминиевого конька-горбунка, и, повесив влажное полотенце на плечо, направился к душевым. Через пять минут он уже возлежал на белой простынке, расслабившись, разминаемый сильными руками массажиста. Напротив кушетки, миниатюрный телевизор, цветными, чёткими картинками и приятным баритоном нарратора, рассказывал об успехах современной геронтологии.

Дискавери, любимый канал Ендового, не уставал удивлять основательностью и разнообразием, ясностью изложения и глубиной сюжетов. Передача, которую с интересом смотрел Пётр Михайлович, была посвящена новым фармакологическим препаратам, благодаря которым, пожилые люди обретали вторую молодость. Жизнерадостные японские долгожители, улыбающиеся канзасские фермеры, солидные, сдержанные бюргеры, все интервьюируемые с удовольствием рассказывали о путешествиях, в которых они проводили целые месяцы, демонстрировали плоды своего творчества — картины, скульптурки, вышитые бисером рушники, заразительно смеясь, рассказывали сальные анекдоты. Большинство из них, помимо традиционных, природных препаратов, применяли и новомодные, синтезированные в лабораториях фармогигантов, лекарства. В ряду последних, особенно выделялся препарат ксиметраэнедрин, действие которого отличалось не только ярко выраженным эффектом омоложения, но и отсутствием побочных, негативных свойств.

Репортаж из стерильных производственных помещений, в которых ксиметраэнедрин проходил все стадии синтеза, мало кого удивил бы обилием компьютеров и роботов на поточных линиях, но явно порадовал всех применяющих чудесное снадобье словами коммерческого директора компании ФармоСтар о расширении мощностей и снижении цены препарата. Не вникая в подробности технологии, которым была посвящена последняя часть передачи, Пётр Михайлович, удовлетворённо прижал правую щёку к прохладной простыне, и, расслабившись, закрыл глаза.

С тех пор, как он начал применять ксиметраэнедрин, прошло около года, но, за этот короткий срок, Ендовой, как и старики в сюжете телеканала, преобразился неимоверно. Конечно, пересаженное молодое сердце и другие, жизненно важные органы, восстановленная подвижность позвоночника и тазобедренных суставов, правильный распорядок дня и ночи, улучшили самочувствие пенсионера, но ксиметраэнедрин, применяемый регулярно, просветлил сознание, наполнил жизнь желаниями и страстями молодости.

Стоил препарат, доставляемый через систему обеспечения вышедших в тираж, но, тем не менее, остающихся государственными людьми, чиновников высшего ранга, не дёшево. Но восемьдесят процентов компенсации, позволяли не испытывать в нём, как, впрочем, и во всём остальном, никакой нужды. Но, даже если бы цена ксиметраэнедрина была на порядок выше, попробовавший чудесное средство ни за что не отказался бы от препарата.

Вспоминая прежнюю, пролетевшую в нервном чаду табачного дыма, отравленную алкоголем и перееданием, бессонницей и треволнениями, жизнь, Ендовой сравнивал её с теперешней, размеренной, но вдохновенной, беспокойной, но здоровой и счастливой. И, словно малиновое сияние, лучами из матового флакончика, улыбка блаженства, всё ярче освещала его загорелое, чистое, мужественное лицо.