Глава 1. Смерть.

Вы никогда не задумывались над таким понятием, как смерть? Что она из себя представляет? Как она выглядит? Из чего состоит? На все эти вопросы люди не могут дать конкретного ответа, потому что никто и никогда не видел это (и, честно говоря, откуда взялся облик скелета в оборванном черном плаще и с косой в руках я до сих пор не могу понять). Вообще смерть – понятие довольно-таки растяжимое. Кто-то считает это нормальной и естественной вещью, и не боится прихода смерти, а кто-то трепещет в страхе даже, когда просто слышит это слово (последние встречаются значительно реже). Но в независимости от того, как вы относитесь к этому процессу, он все равно рано или поздно постигнет и вас, ведь это, как звенья в цепи – неразрывно следующие друг за другом колечки прочного металла. Просто разных людей смерть настигает по-разному. Кому-то везет и он умирает спокойно и тихо во сне, кто-то, не выдержав тяжелых натисков жизни, кончает жизнь самоубийством, кого-то смерть настигает в вагоне метро, в офисе, на улице, дома и прочих местах людского появления, а кто-то умирает по воле других людей, порой даже не успев толком понять, что случилось.
К чему я толкаю вам всю эту философию? Да потому что тут, сидя на небесах, в ожидании того, когда же тебе, наконец, вынесет приговор этот Верховный Совет ангелов, можно с ума сойти от скуки. Кругом нету ничего, кроме пушистой ряби белых облаков. Облака, облака, облака… Летать над ними, это конечно, захватывающее ощущение, но после двух-трех часов парирования, поверьте, вам это занятие покажется не очень интересным. Так вот, о чем это я? Ах, да смерть. Как вы уже поняли смерть – это такая штука, которая приходит и отнимает у нас все самые вкусные пироженьки жизни (заставляя нас даром отдать их в другие руки) и, забрав нас непонятно куда, мастерски смывается в самый неподходящий момент. Оп, и нету вора! Вот он, самый искусный воришка на всем белом свете – стырил и испарился, как отрыжка в воздухе. Я, кстати, до сих пор жалею о том, что мой любимый скейт пошел на растерзание младшему брату-тирану.
Как я оказался здесь? И что я вообще тут делаю? Да хрен его знает! Я сам до конца разобраться толком не успел, но могу рассказать вам немного из того, что было ранее.
Итак, Артур Флэтчер, один из самых известных учеников средней школы Италии шел как-то раз по улице… Нет, погодите, давайте-ка я начну с самого начала и немного по-другому.
То утро ничем не отличалось от большинства других предшествующих ему товарищей. Оглушительный звон будильника проехался по моим ушам, как трамвай по рельсам, безнадежно разрушив сладкую негу моего прелестного сна. Несмотря на то, что будильник – это такая мозговитая сволочь, которая будет орать во все горло до тех пор, пока ты не оторвешь своей задницы от теплой мягкой постельки и не встанешь, что бы нажать на маленькую кнопочку, я все равно умудряюсь перехитрить эту круглую пузатую тварь. Я просто ставлю его возле своей кровати, на тумбочку, и, когда он начинает горланить с утра пораньше, просто на ощупь тыкаю маленькую спасительную пимпочку. Гениально, не правда ли? Но даже, несмотря на широту моего великого ума, меня это не спасает.
Уткнувшись лицом в подушку, я пытаюсь словить за хвост последние остатки стремительно ускользающего сна, но, как вы догадываетесь, эта проворная тварь оказывается очень увертливой и быстрой, поэтому ничего, кроме того, как продолжить лежать, укутавшись с головой в теплое одеяло, мне не остается.
— Артур! – слышу я за дверью окрик мамы. – Давай подъем! Живо!
Хм, может, притвориться, что я умер? Тогда я смогу прогулять школу (ну или, по крайней мере, первые два урока, так это точно). Хотя… Последний раз, когда я решил притвориться мертвяком, кончился чем-то в роде «Никакого интернета на месяц! Телефон я тоже у тебя забираю!»
Эти воспоминания заставляют немного поежиться. Нет, вариант « Мама, ночью меня задушила подушка» не подходит. Надо придумать что-то другое.
Ммм… Заболел? Последний раз закончился криками «Никакой улицы ты не увидишь еще неделю!»
Вариант « Мам, ночью на меня чихнула подушка» тоже не годится.
Отравление? Последний раз закончился тем, что мама, лишила меня всякой возможности питаться во всяких кафешках и забегаловках вроде Макдака. Как она это сделала? О-о-о, она, как всегда сделала это весьма жестоким образом. Авторский штрих, так сказать. Моя мама любит достигать своей цели быстро и четко, и делает это самыми изысканными способами, которые с каждым разом становятся все более и более ожесточенными. Мне даже иногда начинает казаться, что ее предками были какие-нибудь средневековые викинги, для которых четвертование было обычной детской забавой. Когда врач сказал, что у меня возможный гастрит, я тут же был лишен всех карманных денег на месяц! Вы представляете?! Всех! Абсолютно! Я был не хуже бомжа с улицы! Чтобы не умереть с голода, мне все время приходилось тащиться домой в строго назначенные мамой часы и, сдерживая порывы рвоты, пихать в себя натертые тушеные брокали и прочие гадости, которыми пичкают маленьких детей, уверяя их, что от поедания этой мерзости эти малолетние тупые создания когда-нибудь вырастут и станут умными хорошими ребятишками. Ха! Насмешили! В детстве мне всегда говорили : Кушай, Артур, вырастешь – будешь умным и хорошим мальчиком!
Наивные какие, а! С тех пор, как меня в седьмой раз выгнали из средней общеобразовательной школы нашего округа, я перестал верить любому слову взрослых. Все, что говорят те, кто старше – полнейший несуразный бред. Вот такой истине научила меня жизнь. Итак, я, кажется, размышлял о том, как бы прогулять школу…
Как вы уже поняли я «мастер» отмазок и обладаю «великолепными» актерскими качествами, но, несмотря на все это, фантазии у меня хоть отбавляй. Снова и снова идеи насчет прогула посещают мой мозг, каждый раз подстрекая меня на новый поступок, который ровно, как и все предыдущие заканчивается полнейшим провалом. Но ничего. В этот раз у меня все получится, как нельзя лучше…
— Артур! – распахнув дверь, орет мама.
— Ма — а — а — а — ам!— жалобно тяну я. – Моя нога… Я, кажется, подвернул ее вчера по дороге домой…
Да! Мой план просто идеален.
— Болит? – тут же смягчается она.
— Да… — морщась, словно умираю, наигрываю я.
— Что ж… — со вздохом говорит мама.
Да! Почти! Сейчас…
( Сейчас она скажет что-то в роде : « Ладно, сынок, оставайся сегодня дома, полежи, а я пока, что вызову врача»? Да? Вы так думаете? Ха! Я тоже так думал…).
Сейчас в комнату врывается мой младший брат с огромным водным пистолетом в руках и одним прыжком оказывается напротив моего лица.
— Эрик! – окрикивает его мама. – А ну иди собираться!
— Ма – а — ам, — тянет он, — ты же прекрасно знаешь, что он врет!
— Я не вру! – кинув на брата злобный взгляд, тут же возникаю я, высунув голову из своего теплого кулька.
— Твой брат вчера подвернул ногу. – строго говорит мама, глядя на Эрика. – Поэтому сегодня он остается дома.
О да – а — а! Как я давно ждал этих слов…
— А вам, Эрик Флэтчер, пора в школу!
Эрик обиженно посмотрел на маму и, не смея возразить ни единому ее слову, медленно вышел из комнаты.
Да! Это полная победа! А-а-а…Как же она сладка…
Я, довольный эффектом своих слов, потеплее закутываюсь в мягкое одеяло и начинаю опять погружаться в мир сладких сновидений… И тут крик брата заставляет меня вздрогнуть от неожиданности.
— Смерть врагу! – орет он и, открыв глаза я понимаю, что этот маленький поганец вновь находится напротив меня.
— Слушай, мелкий… — ворчу я сквозь сон. – Заткнись, а… — уже бормочу я, закрывая глаза, в надежде, что эта назойливая мелочь куда-нибудь денется и оставит меня наедине с моими сновидениями, но вдруг что – то ледяное окатывает все мое лицо, заставляя вздрогнуть все тело от леденящей дрожи. Я моментально вскакиваю с кровати и кидаюсь вслед убегающему засранцу, но тут же натыкаюсь на маму.
Упс, а вот этого я не предвидел…
Она стоит, уперев руки в боки, и смотрит на меня суровым грозным взглядом.
— Ногу, значит, подвернул?! – в негодовании начинает кричать она.
— Эм…ну… — начинаю мяться я, подыскивая оправдание, но почему-то не нахожу никаких подходящих слов.
В это время за спиной мамы показался Эрик, прибывающий в диких приступах смеха.
« — Ну, подонок мелкий! Я тебе так задницу надеру по дороге в школу!» — со злостью строю я план мести в голове, но слова мамы заставляют меня оторваться от этого замечательного занятия, которое так греет душу в эти суровые и тяжкие дни.
— Молодой человек! – окрикивает она меня. – Вы наказаны, понятно?!
( В нашей семье, как вы уже заметили, есть эта дурацкая привычка обращения к родственникам на «Вы». Не всегда конечно, но присутствует и, несомненно, ужасно раздражает. Вообще, пошло это от папы, потому, что он у нас крутится в бизнесе, а там кроме официального «Вы» ничего нету. Честно говоря, я их не понимаю, как можно обходиться без привычного « Здорово, чувак!», или « Как ты, брат?», ну или « О-о-о, здорово, пиdор! Как выходные прошли?» или чего-то в этом роде.).
— А что бы мои слова хорошенько вам запомнились, мистер, я забираю у вас вашу деревяшку!
В тот момент мне показалось, что мое сердце перестало биться. Дыхание остановилось, и я в страхе попятился назад, округлив глаза от ужаса.
— И попрошу по живее!! – все еще в приступе злости орет эта породившая меня женщина, в жилах которой, несомненно, течет кровь самых свирепых предков человечества. Теперь я в этом ничуть не сомневаюсь. Мне кажется, что в нашем роду по маминой линии была сама Кровавая Мэри. ( Не помню, как там ее по имени отчеству звать). Кстати, то, что эта женщина была самой известной тираншей прошлого, я узнал совершенно случайно от своей знакомой, которая увлекается историческими личностями вроде Кровавой Мэри.
Так, опять я отвлекся от темы.
— И попрошу по живее!!
Этот окрик словно возвращает меня в реальность. Я потерянно смотрю на маму не в силах вымолвить ни слова.
— Ну! – требовательно кричит она.
Вместо моего ответа в другом конце гостиной появляется отец, которого, несомненно, заинтересовали оры его любимой жены.
— Что случилось? – строго спрашивает он, подойдя к нам.
Эрик тут же куда-то смылся, оставив нас разбираться втроем, что бы ему ненароком не влетело от отца.
— Этот молодой человек, – мама указывает на меня, стоящего в трусах, с лохматой головой и с полными страха глазами, – сказал, что вчера по пути домой он подвернул ногу. – предательски докладывает она.
Отец одаривает меня многозначительным взглядом, но молчит.
— Артур Флэтчер! – вновь обращается ко мне мама. – Попрошу выполнить мою просьбу!
— Нет, мама только не… — начинаю бормотать я с мольбой в голосе.
Господи, только не моя любимая! Нет! Моя досочка! Свет мой! Только не ты!
— Артур. – сурово смотрит на меня отец. – Выполни то, о чем тебя попросила мать.
Вот кому я никогда не осмелюсь перечить, так это отцу. Его я уважаю больше всех в нашей семье и даже немного побаиваюсь, а так, мне хоть палец в рот не клади. Обматерю любого, как нефиг делать.
Я покорно разворачиваюсь и плетусь обратно к себе в комнату. Вернувшись к матери, я протягиваю ей свой ободранный поцарапанный со всех возможных сторон скейт и, не сказав ни слова, возвращаюсь к себе в комнату.
Все. Это конец. Жизнь моя потеряла всякий смысл. Я плюхаюсь обратно на кровать, размышляя над тем, что же еще держит меня в этом мире. И знаете, к чему я пришел после минутного обдумывания? Ни к чему. Вся моя жизнь заключалась в этой деревянной доске, которая стала мне роднее, чем кто-либо на этой планете. Знаете, есть всякие мелкие и не очень вещички, там амулетики, которые типо удачу символизируют? Ну или любовь там, деньги, еще какую-нибудь херню… А эта доска символизировала меня и сейчас у меня отнимают меня самого, мою душу. Представляете, каково мне?
Я потерянно рассматриваю белоснежную гладь потолка. Как человек, потерявший свое второе Я, я лежу и не думаю ни о чем. Абсолютно.
— Артур!
Крик матери возвращает меня в реальный мир.
— Живо завтракать!
И тут я понимаю, что меня охватила невероятная злость. Злость на мать, за то, что она лишила меня моей доски, на отца за то, что это произошло по его «приказу» и в особенности на брата, собственно потому, что во всем случившемся виновата именно эта мелкая сволочь.
Я нехотя поднялся с кровати и поплелся в ванную, что бы привести себя в порядок. Но даже холодный душ не смог успокоить мои бушующие эмоции, а только наоборот еще больше разозлил.
Вернувшись в свою комнату, я открыл дверцу шкафа и первое, что от туда выпало – была пара светло-серых, потертых в некоторых местах узких джинс, а вместе с ней и желтая майка на которой было написано что-то на английском большими черными буквами.
Отлично, и не надо думать, в чем идти.
Подобрав одежду с пола, я натянул на себя шмотки и, схватив на ходу с кресла светло-синий кардиган вместе с портфелем, двинулся по направлению к лестнице, ведущей на первый этаж к входной двери.
— Артур! – услышал я, когда уже повернул ключ в замке. – Куда это вы собрались, молодой человек?!
На пороге кухни показалась все еще злая мать с полотенцем в руках.
Я, промолчав, медленно перевел взгляд с нее обратно на замок и провернул ключ еще раз, открыв дверь. Огонь злости разгорался во мне с каждой секундой все больше, и больше и меня так и подмывало ответить ей что-нибудь, но в тоже время я прекрасно понимал, что мой пофигизм раздражает ее еще больше, поэтому я вышел на улицу не проронив ни слова.
Благо отец уехал на работу десятью минутами раньше. Будь он все еще дома, я был бы вынужден сидеть на кухне и пихать в себя завтрак под суровыми взглядами матери и насмешливыми со стороны Эрика. Поганец маленький, ну я до тебя доберусь…
До школы езды на машине не больше десяти минут, а т.к. машина сегодня готова сожрать меня вместо завтрака с потрохами, придется идти пешком… Черт. Так, сейчас что-нибудь сообразим… Сейчас – сейчас. Я что-нибудь обязательно придумаю…Странно, что-то в голову сегодня ничего не идет. А, знаю, это все из-за моей доски. Точно…Все. Сегодня буду ходить угрюмый и злой на всех. Все, я все придумал.
Выйдя из ворот своего дома, я свернул налево и пошел вдоль улицы по направлению к своей школе, которая находилась в соседнем квартале. Ну, раз идти мне не мало, можно послушать музыку. О, Папа Роач, кажется…Клеевая песня.

When I see her eyes
Look into my eyes
Then I realize that she puts shit inside my head
So I close my eyes
Thinking that I could hide
Just associate so I don't have to lose my head
The situation, is to adjatation
Then she cut me off
Could this be an amputation?

Бла-бла-бла-бла-бла-а-а.

Вдруг что-то, или вернее кто-то налетел на меня сзади, повиснув на шее с радостными воплями, которые было слышно даже сквозь наушники.
— Арту – у – у – у – у – у — рчик!!!
Боже эти визги я узнаю за километр. Элиссия – моя девушка, кара небесная. Почему я с такой «любовью» отзываюсь о ней? Да потому, что терпеть ее каждый день просто невозможно : мой телефон выучил ее номер уже наизусть, мой почтовый ящик, личные сообщения твиттера, фэйсбука и прочих социальных сетей уже переполнены ее сообщениями удалять которые просто бесполезно : все равно к вечеру еще больше наберется. Каждую перемену она несется ко мне, вешается на шею и рассказывает о том, как она с подругами клево провела очередной дивишник или отлично пошопилась. Я уже даже думал о том, как бы заловить этих самых ее подруг где-нибудь в темном переулке ночью и поговорить с ними о том, о сем за чашкой тяжелой бейсбольной биты или парочки увесистых кирпичей.
Казалось бы, Артур, дорогой, что тебе мешает ее бросить?
Что мешает? Что мне мешает бросить эту идиотку?! То, что мне мешает, зовут С – э – э – э – э – э — м – старший брат Элиссии. С – э – э – э – э — м – огромная бандурина размером со шкаф, весом, так, кило под сто, если не больше. Вдобавок ко всему Сэм капитан нашей сборной по рэкби. ( А как известно игроки этого вида спорта отличаются неимоверной силой и быкоподобностью). И если вдруг с его милой Элиссией что-то случится ( я говорю именно про те долгие женские депрессии из-за расставаний, печальные статусы, мокрые подушки и прочее), то как вы думаете, кто будет за все это отвечать? Мне еще пожить хочется… Я слишком молод, что бы умирать.
— Арутрчик, милый, привет, пупсичек мой! – теребит меня за щеки Эли. – Я так по тебе соскучилась, зайчонок!
— Мы не виделись всего восемь часов… — хмуро отвечаю я, снимая наушники.
— Ну и что?! Ты же знаешь, что я тебя люблю-люблю-люблю! Очень-очень-очень!
Элиссия принялась обцеловывать мое лицо, вися у меня на шее.
— Котеночек, а почему ты пешком? – поинтересовалась она, когда мне наконец-то удалось отлепить от себя назойливую блондинку.
— Прогуляться захотел. – шагая вперед, понуро ответил я.
— Это просто замечательно! Ой, Артурчик, представляешь, мы с Мартой решили поехать в самый большой торговый центр нашего штата! Говорят, там очень много всяких магазинов одежды, кафешек, отделов с косметикой…
Ну, все, понесло…
— А еще мне сказали, что… — она вдруг резко замолчала. – Артурчик?
— Что? – оторвался я от привычного занятия, рассматривая асфальта по пути, пока болтает эта дура.
— Ты меня слушаешь?
— Да, конечно… — скучающе ответил я, переводя взгляд обратно под ноги.
— Так вот, в этом центре…
Где там моя кнопка изоляции?
Короче говоря, от Элиссии я смог отделаться только, когда прозвенел звонок на урок.
( Хвала небесам, что мы учимся в разных классах). Пройдя на свою излюбленную «Камчатку», я сел за парту и достал первую попавшуюся под руку тетрадь.
« — Ну наконец-то… — с облегчением подумал я. – Так, что у нас сейчас? История? Ясно, я спать.». – и с этими мыслями я растянулся на всю парту, положив голову лицом вниз, что бы свет не мешал.
— Эй. – позвал меня кто-то шепотом.
Я поднял голову и увидел недалеко от себя Эм – симпатичную зеленоглазую шатенку. Эммилия, афигенная телка, с которой мы знакомы еще с первого класса. Она живет недалеко от моего дома, и я частенько заглядываю к ней на бутылочку кока-колы. Ну и не только. Несмотря на то, что она девушка, она не хуже меня умеет управляться с доской, очень веселая и милая. Была б моя воля – замутил бы с ней, но как только я об этом думаю, в голову сразу же приходит устрашающий образ С – э – э – э – э – э — ма.
Эм пригнулась и кинула мне скомканный листочек бумажки. Записка упала прямо мне на стол. Я развернул бумажку и прочитал послание.

Ты чего, как индюк напыщенный?

Я? Индюк? Ахренеть.

Ничего.

Еле накорябал я на малюсеньком обрывке и кинул листок прямо в затылок подруге. Она, обернувшись, одарила меня многозначительным взглядом и, подобрав записку, развернулась обратно. Через пару секунд мне в голову полетел ответный удар.

Эй, бобр.

Э… Чего? Бобр?

???

Я, подождав пока учитель отвернется обратно к доске, кинул листок и, промахнувшись, попал в голову соседке Эм. Та в свою очередь, раскрасневшись, подобрала листок, но шустрая Эм тут же выхватила записку из рук подруги.
Пришедший вскоре ответ гласил :

Как известно бобры добры.
Добротою бобры полны.
Если хочешь себе добра,
Нужно просто позвать бобра.
Если ты без бобра добр, значит, сам ты в душе бобр. :)

Прочитав последнюю строчку, я не выдержал и усмехнулся.

:)

В этот раз записка попала точно на парту Эм. Она развернула листок и, прочитав мой весьма содержательный ответ, скомкала бумажку и положила ее в пенал. Я обвел класс скучающим взглядом и посмотрел на часы.
8.38. – гласили электронные циферки на маленьком экранчике цифровых часов.
« — Еще пол часа… Ладно, скоротаем время и немного поспим…» — и с этими мыслями я вернулся в исходное положение, растянувшись на просторах деревянной парты. Учитель истории уже давно привык видеть меня в подобном состоянии, и прекрасно понимал, что орать на меня бесполезно, поэтому просто не обращал на меня никакого внимания.
Школьный звонок для меня – это будильник номер два, ( что-то в роде «рабочего» пробуждения) разбудивший меня вот уже какой по счету раз.
— Эй, мужик, ты сегодня вялый какой-то. – услышал я где-то возле себя.
Подняв голову, я увидел Эмми.
— Что, совсем не стоит? – с наигранным сожалением в голосе спросила подруга.
Вообще, Эм любила подкалывать меня на подобные темы, зная то, как я люблю ходить «налево» ( а раз не стоит, значит про любимое хобби можно навсегда забыть) и какой популярностью я пользуюсь среди девушек ( к которым собственно и хожу. Налево.), но я не обращал никакого внимания на подобные высказывания в свой адрес, будучи уверенным в своей собственной ахренительности.
— Только, когда рядом с тобой. – поднимаясь из-за парты, отплатил я той же монетой подруге.
Девушка лишь усмехнулась в ответ, поворачиваясь ко мне спиной.
— Готовься… — подходя к двери, прошипела мне Эм.
— Чего? – непонимающе переспросил я, но вдруг кто-то резко налетел на меня с боку с такой силой, что я еле-еле устоял на ногах.
— П – у – у – у – у — псик мой! – раздался визг на весь коридор.
Тво – ю – ю – ю – ю — ю ж м – а – а – а — ть.
« Эмми, не уходи, пожалуйста! Спаси меня, прошу! Эмми, куда же ты? Эмми!!!» — именно эти крики о помощи можно было легко прочитать в моих глазах, адресованные моей любимой скейтерше, которая еле сдерживая смех, предательски завернула на лестницу, оставив меня на растерзание этой невыносимой гламурной тиранше.
Примерно таким образом проходят все мои школьные дни – камчаткий сон, трепотня с Эм в промежутках моей северной спячки, рабочий будильник, радостные визги, повисшей на шее, Элиссии и так далее. Иногда, правда, меня вызывают в кабинет директора на беседу за чашечкой моего и без того скупого мозга, который явно пришелся по вкусу нашему директору, ведь этот сморщенный носатый старец так любит почитать мне светские нотации на тему « В наши – то времена…»… . Реже случается, когда Эли заболеет или же уедет куда-нибудь в отпуск со своей семьей по середине учебного года, похоже, что сам Бог решает сжалиться надо мною, грешником несуразным, и дает мне немного передохнуть, дабы мои руки не потянулись к веревке с мылом. Но и тут не все так просто. Когда Элиссии по каким-либо причинам нету рядом со мной, то вместо нее тут же появляется толпа девчонок, не дающих мне прохода в коридорах школы. « — Артур, можно твой номер телефона?», « — Артур, пошли, сегодня погуляем?», « — Артур, мои родители уехали, и сегодня ночью их не будет.», « — Артур, ты сегодня такой красивый», Артур, Артур, Артур... . И когда меня в очередной раз зажмут в коридоре, обрушив на меня бесчисленное количество наитупейших вопросов и возгласов относительно моей внешности, на помощь приходит она – волосатая зеленоглазая женщина. Супервумэн воплоти, проще говоря.
— Та-а-ак, девочки, сегодня Артур очень занят и у него много важных дел. – проскальзывая в толпу и закрывая меня своей героической маленькой спинкой, говорит Эмми.
Тогда все эти разрисованные куклы строят расстроенные выражения на своих замечательно отштукатуренных лицах и, рассосавшись, идут бродить по этажам в поисках новой смазливой жертвы вроде меня.
Но, похоже, я немного отвлекся от темы. Короче говоря, этот день прошел, как и большинство предыдущих, за исключением того, что Эли по неизвестным мне причинам смылась после четвертого урока неизвестно куда. Но я не стал огорчаться и продолжил радоваться жизни дальше. Когда прозвенел звонок с последнего урока, я вышел из класса и тут же оказался задавленным в угол толпой размалеванных девок.
— Арти, у меня завтра будет вечеринка, ты придешь? – говорит одна из них.
— Артур, у меня есть два билет на концерт « Sum 41» в четверг. – голосит вторая, пытаясь перекричать подругу.
Что? Откуда вы знаете мою любимую рок-группу?!
— Мой дядя на выходных предлагает мне прокатиться на его личной яхте и говорит, что бы я взяла с собой какого-нибудь друга. Не хочешь составить мне кампанию? – спрашивает третья.
— Девочки – и – и — и! Вашего Артурчика вызывает директор и это очень срочно! – вдруг откуда ни возьмись, появляется Она.
— Ты как всегда вовремя. – с облегчением в голосе вздыхаю я.
— С каких это пор наши девочки стали лесбиянками? – задумчиво говорит Эм, как бы невзначай.
— Не бойся, тебя они точно не тронут. – с усмешкой в голосе отвечаю я, но сам не верю в свои слова, зная какой популярностью пользуется Эм среди парней.
— Кстати, у нас скоро будет проводиться конкурс « Мисс Школы». Я думаю, ты должен обязательно испытать свои силы там. И, как мне кажется, ты точно выйдешь в финал и наберешь самый высокий балл на конкурсе красоты. – серьезным тоном сообщает мне подруга.
Нет, ну я, конечно, все понимаю, но что я могу поделать с тем, что природа поскупилась на мою « мужекоподобность» и наделила меня худощавыми, как две палки, ногами и большими зелено-желтыми глазами с длинными ресницами? Ну, вот что я могу с этим сделать? А?
— Кстати, у меня знакомая делает операции по перемене пола. Если хочешь, могу оставить тебе номерок. – усмехнувшись собственной остроте ума, говорит мне Эмми.
Ха! Нашлась тут шутница! Шутка – самосмейка, блин. Сам пошутил – сам посмеялся. Вот это точно про тебя, Эм.
— Да пошла ты… — скорее с обидой, чем со злостью, кинул я, и резко завернул за поворот лестницы.
— Эй, да чего с тобой такое? – догнав меня, Эмми схватила меня за рукав кардигана и потянула на себя.
— Отстань. – я попытался вырвать руку, но это ни к чему не привело.
— Слушай, мэн, ты сегодня, как УГ полнейшее ходишь. С таким настроем тебе не пройти и отборочного этапа соревнований.
Забыл упомянуть. В нашем округе проводятся соревнования по скейтбордингу. Лучшие из лучших отправляются на батлы с соседними округами и представляют свой район на этих соревнованиях. В конце концов, те, кто прошли все отборочные этапы, едут на финальные матчи, проводящиеся по всей Италии. Каждый раз в разных местах устраиваются показательные выходы (заранее приготовленные всеми участниками) и по результатам жюри выбирается Король скейтбординга. Вся эта муть проходит раз в год, и соответственно каждый год корона переходит в новые руки. Король не имеет права принять участия в ближайших соревнованиях, дабы новые люди могли проявить себя и свой талант. Такая возможность выпадает нынешнему победителю только через год. Несмотря на то, что скейтбординг – это неофициальный вид спорта, много людей приезжают из соседних округов только ради того, что бы просто посмотреть на выступающих.
Наш район тоже проводил отборочные матчи, о которых я совсем забыл, и со дня на день нам должны были сообщить место и время встречи всех желающих принять участие в этом огромном флэш мобе.
— Ох, я совсем забыл о них. – растерянно кинул я.
— Неудивительно. Слушай, а ведь выберут только одного из нас. – пихнув меня локтем в предплечье, лукаво улыбнулась подруга.
— Могу сразу передать тебе эту честь. – понуро ответил я, вспомнив о своем недавнем горе.
— Чего?
— Мать забрала мой скейт сегодня утром и отдавать его, явно, не спешит…
Я опять уткнулся взглядом себе под ноги, со злостью пнув несуществующее нечто.
— Слушай, Джонни одолжит тебе свою доску на день соревнований и…
Я прервал жалкие утешения Эмми.
— Слушай, Эм, ты сама прекрасно понимаешь, что я и моя доска – это одно целое! Встань я на чью-то чужую, то все! Я и метра не проеду!
Я начинал сильно злиться на свою скейтершу.
— Да, но…
— Что «но»? Что «но»?! – я не на шутку разозлился, и уже перешел на крик, который разносился по всему коридору, заставляя окружающий народ осуждающе коситься на нас.
Эмми промолчала в ответ. Мы вышли из школы и спустились по лестнице.
— Артур, но ты же можешь… — девушка замялась, пытаясь подобрать нужные слова поддержки.
— Что я могу, Эм! Что?! Ты думаешь, моя мать извинится и протянет мне доску со словами « держи, милый, катайся на здоровье!» или же она свалится на меня с небес?!
Что-то меня совсем понесло…
— А, может быть, мне принесет ее скейт-фея, а?! – мои крики уже были слышны на пол улицы. – Что, Эм? Что, скажи!
— Да не знаю я! – дрожащим голосом вскрикнула Эмми. – Может, попробовать поговорить с твоей мамой…
— Поговорить? С ней? Ты смеешься?! – надменно произнес, вернее, прокричал, я. – Она не понимает ничего, кроме оров на пустом месте! Ничего!
Злость закипала во мне с каждой секундой все сильнее и сильнее.
— Я понимаю, но все-таки…
Я опять прервал подругу на полу фразе.
— Что ты понимаешь?! Поверь, тебе никогда не понять мою мать и меня, ведь твои родители постоянно позволяют тебе все, что ты захочешь! Они никогда тебя не наказывают и не забирают твоих вещей! Тебе никогда меня не понять! Никогда!!!
Эм вдруг резко остановилась.
— Я просто… — она всхлипнула, – просто…хотела тебя поддержать… — тихо произнесла она, опустив голову. Только сейчас я заметил, что Эмми плачет. Моя Эмми плачет из-за меня… Господи, да таких придурков, как я надо еще поискать. Все это время я тупо орал на, ни в чем не повинную Эмми, и даже не пытался услышать ее слов. Слов поддержки. Сейчас я ощущаю себя последней сукой на планете…
— Эм, — шагнув к подруге, начал я. – Прости, я не хо…
-Да пошел ты! – сквозь слезы крикнула Эммилия и, резко развернувшись, побежала в противоположную сторону.
— Эм! Постой! – крикнул я вслед убегающей девушке. – Эмми!
Я сорвался с места и со всех ног пустился вдогонку стремительно удаляющейся подруге.
— Эм! Подожди! – кричал я на всю улицу, пытаясь сократить разрыв. – Эмми!
Благо, бегал я лучше всех в классе (это с моими-то худющими ножками!) и поэтому, догнать подругу мне практически не составило особого труда. До Эм, когда я наконец-то смог нагнать ее возле дороги, оставалось буквально пару шагов.
« — Попалась.» — с ликованием подумал я, прибавляя шаг. На переходе горел красный человечек, говоривший о том, что идти нельзя, и я сильно обрадовался этому, потому что бежать моя Эммлия уже никуда бы не смогла. По крайней мере, я так думал. Эм, охваченная отчаянием, в слезах, не заметила красного света и выбежала на пустынный переход, по которому то и дело пролетали машины на огромных скоростях. Мое сердце замерло и, казалось, перестало биться, когда в какую-то долю секунды, боковым зрением я увидел изумрудно-зеленую спортивную иномарку с неимоверной быстротой несущуюся навстречу Эмми. Я не помню, как сам оказался на том переходе. Скорее всего, просто не успел затормозить, когда бежал, но этого разгона хватило, что бы успеть оттолкнуть несчастную Эм. Я отчетливо помню оглушающий визг тормозов, звук удара, тут же последовавшую за ним резкую тупую боль где-то в районе правой стороны ребер, перепуганные глаза Эм, ее пронзительный громкий визг и все. Больше я не запомнил ничего. Собственно на этом и оборвалась моя никчемная жизнь. Сам того не успев осознать, я умер вместо Эммилии, даровав ей еще один шанс на существование. Печально, конечно, осознавать то, что тебя больше нету на свете и понимать, что ты уже никогда не сможешь вернуться в этот мир… Но я не сильно сожалел по этому поводу,
( ведь жить в том дурдоме, в котором провел я почти семнадцать лет своей жизни, было, наверное, одним из самых страшных наказаний грешников), что в принципе, оправдалось в ближайшее время.