Разграбленная и покореженная за счет снятия security машина - неприемлемый транспорт для Нельсона. Даже отечественная шестерка пристойнее и надежнее, чем Ауди, неразличимый в клубах дыма. Хотя… При манере езды Нельсона она по земле кувырками будет перемещаться. На старом стенде для объявлений висел незамысловатый плакатик – реклама такси. Уцелело только это объявление, остальные налепленные друг на друга, развевались на ветру.

Нисан с оранжевым бейджиком в традиционно черную клетку подъехал к развалинам, Дэниел чувствовал себя паршиво, даже не заметил такси, но приглашающие гудки заставили забраться в машину и назвать адрес. Коренастый водитель с зачесанными назад волосами спросил весело:

- Вы такой грустный из-за тачки?

- Нет. Просто я урод своего времени. Как и все 99, 9% людей. Но повстречал того, кто не вписывается в нашу статистику. Я ждал… Я ждал подкрепления. А если бы он погиб? Теперь он меня считает воплощением темной материи. Я мог их уничтожить, но я осторожничал.

- Вам повезло. Если друг простит вас, то совесть в его обличье перекочует к вам.

Ромео отвезли в бесплатную государственную больницу. Вы никогда не задавались вопросом, почему в России лечебные государственные учреждения называют больницами, а все частные и зарубежные – клиниками? Клевера поставили в очередь среди покалечившихся в драках, пьяных с разбитыми носами и едва дышащих из автокатастроф.

Врач с отвратительными усиками и блуждающим взглядом взмахнул бутылкой коньяка и приговорил:

- У меня смена закончилась. А столы переполнены, так что все кто не доживет до утра - прощайтесь.

Нахально обыскал карманы парня, нажал на последний вызов и иконку громкоговорителя, поддельно извиняющимся тоном сказал:

- До вашего друга не дойдет очередь. Он обречен. Утешьте его…

Нельсон ответил люто:

- Если ты не прооперируешь его, то я тебя истреблю без очереди и права на помилование. И прочих пациентов это тоже касается.

- О,кей. Как рассудите, государь.

Врач задрожал, желудок захватили большие лапы, когти впились в него, копошились там собственнически, проникая глубже и глубже.

Плоть у Ромео обнажала кости, легкие белели среди месива, поцарапанные ножами почки высовывались. Дыхание парня гасло, а плафоны с дешевыми желтыми лампочками заискрились и померкли, растратив жалкий срок годности. Клевер физически не мог отобрать телефон у хирурга, но после категоричной речи Дэниела торжествующе улыбался, зарывшись в пахнущие плесенью одеяла. Уйти в небытие, что может быть проще и уютней? Как в утробе у матери, как в эдеме - всеобъемлющий транс, равный зеленой полоске на допотопном мониторе. Но искривленная черта хотела выпрямиться. И тогда - блаженство перерастет в бедствие. Перестук колесиков тележки, детский плач… Грубые горячие пальцы срывали клочки одежды, прилипшие к запекшейся крови, увязшие в ранах. Ромео взвыл от качественной разницы медицинских услуг, мысленно поблагодарил Дэниела за участие и благие намерения, как бы они не выражались. Признал себя вспыльчивым тинэйджером, чуть не угробившим сомневающегося человека. Реальный, а не из-за галлюцинаций от дикой муки, зверь пыхтел, промывая изрядно срезанную плоть. Сломанные кости торчали, но заправлять их обратно добрый доктор не спешил, а копался в парне без анестезии и персонального разрешения. Клевер при первой возможности сложить звуки в нечто разумное запретил бы себя бессовестно лапать. Кислородная маска срослась с телом, даруя забвение.

Проснувшись, Ромео наскреб мобильник на ветхой тумбочке, едва не перепутав его с румяным, отборным яблоком. Капельница с пластырем повисла укоризненно и бесправно, раскачивалась в назидание, но Клевер принялся за написание sms, одержимый донести до Дэниела хоть толику извинения. До убийства Нельсоном руководила жажда денег, а после - утраченного достоинства, чести и своего курса за штурвалом яхты, стоящей миллионы долларов и судьбы. Печатные буквы не передают восторженные эмоции и переживания, ломающие хребет лучше японских мечей. У любовников, старательно выводящих знойные комплименты на свитках, вычурные закорючки в порывистых предложениях аккомпанируют смыслу посланий. Краткое и красноречивое – Спас Ибо с сентиментальным смайликом и бесконечными восклицательными знаками придется по вкусу Нельсону, обожающему гениальные цитаты. Особенно свои. Но посвященные его величеству – оценит и извинит за нелепое оформление. Запоролить сообщение от хакеров? Yes! Отправить? Yes!!! Без лекарственного раствора в крови обмен веществ, как у медведя на севере с добротной и укромной берлогой. Женский прототип морфея убаюкивал причудливыми образами и укутывал в их воздушную сеть. А после – гнусное нападение кошмаров в веренице грез с крутыми тропинками к олимпу. Сумрачных, с занесенными песком следами паладинов и тварей, с молниеносностью кобры и грацией охотника.

- Люди привыкли спать, – бархатный и прерывистый, настаивающий на пробуждении голос.- Когда просыпаются, то начинают притворяться, что еще дремлют. Но судя по моим часам нам пора.

Ромео лукаво посмотрел на Нельсона, стыдливо зажмурился, притворившись рабом, покорно ожидающим справедливой взбучки.

- Это я прошу прощения…- сказал Дэниел, заканчивая клоунаду. – Это я - эгоист. А ты великодушный дурак. Что солиднее. Общество их превозносит, отвешивает… комплименты насчет доблести и альтруизма, а после – сбрасывает в обрыв, когда конкуренты пали, а очередь за ними. На Руси психи всегда популярны. В итоге враг моего врага – мой враг.

- Я смирился, что мы разные, – обмолвился Клевер. - Кстати, почему шприц торчит из капельницы?

- Балую тебя тонизирующими коктейлями.

- И швы не разойдутся?

- Я уже их заморозил.

Ромео развязал тесемки халата, с подозрением глянул на побелевшие до неузнаваемости раны, неуклюже зашитые толстыми серыми нитями.

- Классный дезодорант! Антиперспирант? – пошутил Нельсон.

В палату зашла совсем еще юная медсестра, как определил Дэниел, практикантка. Блондинка, со светлыми, будто прозрачными глазами, смотрела на Нельсона с любопытством и едва проклевывающимся раздражением. Эстетично выщипанные брови изогнулись прелестными дугами.

- Так Вы – интерн? – спросил Дэниел высокомерно, цапнув яблоко и невозмутимо порядочно от него откусив.

- Если по-иностранному, то – да, – ответила практикантка, нахмурившись все-таки.

- Ну, сейчас прилагательное «русское» – ругательство, хотя следует назвать Вас по-русски, без опостылевшей корректности.

- Что Вы себе позволяете? А?

- Это Вы не в пример распустились и расфантазировались на тему героев и их невест.

- Что?

- Фрукты воинам за эротическое вознаграждение?

- Нет! С контактами родственников глухо, разведки нет, вот я и решила утешить парня!- извинялась девушка, краснея и краснея, приобретая оттенки красочных перьев попугаев в Африке. – Преступление?

- А застывающая жирным слоем на избраннике лимфа не в Вашей компетенции?

- Доктор предупредил, чтобы я следила только за показателями.

- Ну, где проявить инициативу продуктивнее Вы догадались?

Девушка с осуждением глянула на Дэниела и ретировалась из бункера с навязчиво тикающим таймером от связок взрывчатки, расположенных искусно, чтобы непременно подорвать враждебных индивидов.

Ромео встал, кровь забурлила от напряжения, халат комично распахнулся, показывая приобретенные за цену, про какую никто не догадался, рекомендации специалистов, вигрированные на самом клиенте. Неуклюже запахнув незавидный наряд, парень засеменил в скучный, грязно-серый с ржавыми подпалинами двор, опираясь на подворачивающие предметы мебели.

На единственном парковочном месте старенький, поцарапанный кое-где нисан бойко гудел мотором, а печка растапливала атмосферу нервозности, вылизывающей бедного Макса так, что его выворачивало наизнанку. Нельсон и Клевер уселись сзади водителя на потрепанные и пружинившие при каждом вздохе кресла, в итоге – оба театрально подпрыгивали при езде. А шов на бедре парня разошелся в парадирующей улыбке, фонтанируя содержимым на дешевый резиновый коврик. Ромео от избытка впечатлений и транквилизаторов расстался с тактильными ощущениями. Дэниел распылил импровизированный дезодорант на ничего не подозревающего пациента, и тревога выветрилась через сломанную вентиляцию. Макс хмыкнул с восхищением и обидой на то, что технологии до него не дотянутся, что если крепко поцелуется с Феррари или мерсом, то Айболит не с вертолета в облаках спустится на выручку, а бригада на газели снизойдет до долга, за какой платят недостаточно.

Дэниел попросил остановиться где-то на МКАДе, вылез из машины с потусторонней отрешенностью. Рома порывался узнать - зачем, но Нельсон жестом прекратил допрос. Как постоянный участник кроссов, красиво побежал, чуть ли не бороздя железобетон электронными адидасами. К чудачествам Нельсона все привыкли, так что никто не заподозрит в разминке по центру Москвы скрытые мотивы, а вот если бы Дэниел важно прогуливался по бульварам без дежурившего поблизости лимузина, так это да - не вписывается штампованный по мерке интеллигентности пейзаж. Если притворяться, то учитывать и зрителей и помощников в труппе.

Нельсон пробежал выпавшие на долю десять километров, как стометровку. Тренировки на столь популярной в фитнес-клубах дорожке помогли одолеть дистанцию. Силовые упражнения Дэниел считал нудными и пренебрегал ими.

В роскошном бутике менеджеры, завидев весьма состоятельного клиента, прогнали куда-то еще не обтертых в условиях рынка консультантов, с опытом и оперативностью завернули дорогой товар, от нижнего белья до галстуков, в мелкие и большие упаковки с лейблом производителя. Нельсон вышел из фешенебельного магазина с увесистым пакетом.

Проклиная свою беспомощность, Клевер переодевался в костюм office stale. Шнурки не складывались в бантики, а завязывались в морские узлы. Парня передергивало от нахлынувшей боли, но он все-таки четыре петли вытянул из тугих веревочных комков.

- Всего один километр, и мы дома! – сказал Дэниел, вызволяя из тесного салона Ромео. Тот, смахивая со лба крупные капли пота, посмотрел на Нельсона сумрачно и объявил:

- Я сейчас бы вон в ту ямку на обочине прилег. Но я не настолько низок, чтобы потакать физиологии.

- Инстинкты очеловечивают. А трусость спасает. Знаешь из чего лепятся герои? Из образцового пиара. А на самом деле – это люди в чем-то ущемленные. Иначе обыденность приняла бы их в круг шопинга, ток – шоу и love story.

Взгляд Ромео потемнел от воспоминаний, губы сжались в тонкую побледневшую полоску. Напряженно покачиваясь, как дуэлянт после поединка, парень шел с боязнью перед жезлом судьбы. Но все также переполненный упрямством. Ремонтируемое шоссе осыпали хрустящей щебенкой, и оба утопали в ней при каждом шаге. Дэниел посоветовал Ромео засунуть руки в карманы, изменить сконфуженность на… дворовую походку. Для Клевера это предложение показалось легким и обычным поведением, но с изменением характера прошлые привычки воспроизводить почти невозможно, по крайней мере - естественно. Получив несколько рекомендаций по притворству от мастера лицемерия, Клевер все-таки сформировал ракурс развязного парня с вызывающими манерами. С почтением поздоровавшись с Нельсоном, новый охранник поверил в незамысловатую сказку о прогулке.