Часть I. Прошлое не лжёт.

1

Тишина. Та самая, про которую говорят - "оглушает". Но эта какая-то особенная, она не просто оглушает, она давит на тебя как пресс, и кажется, наступит такой момент, когда она тебя просто расплющит и все на этом закончится. Но мужчина лет 27, сидевший за столом в небольшой комнатке старого обшарпанного дома, уже давно привык, что так просто ничего не заканчивается. Что приходит рассвет, ночная тишина уступает место дневным заботам. Что все равно после очередной бессонной ночи наступает очередной день, в течение которого тебя могут убить раз десять самыми разнообразными способами. И так всегда, пока либо тебя не убьют, либо... либо... черт его знает, что. Хотя он и понимал, что ничто не может продолжаться вечно, представить себе какой-то логичный конец всего этого он не мог, как ни старался.
Не мог он и понять природу этих бессонных ночей, обязательно случавшихся по нескольку раз в месяц. Конечно, его сны ничем хорошим не отличались, но тем не менее, это было лучше, чем сидеть всю ночь в проклятой тишине и сквозь эту тишину слышать крики боли и ужаса, плач детей, трескотню выстрелов и грохот взрывов, вызванные из глубин памяти. И как он ни старался отогнать непрошенные воспоминания - каждый раз, когда начиналась бессоница, они начинали вылезать одно за другим. И ему оставалось как всегда сидеть за этим столом, пить паршивое пойло, которое заменяло теперь пиво, и, сжав зубы, ждать, когда настанет утро и призраки прошлого уберутся обратно до следующего раза.
Он машинально провел рукой по лицу. Трехдневная щетина настойчиво напоминала ему, что наконец-то появилось время побриться. Однако желания бриться почему-то совсем не было. Он был совсем не против щетины, мешков под глазами. Его вполне устраивала старая потрепанная форма. Все это давно стало привычкой...
Ну вот и рассвет. Он собрался с силами, встал из-за стола, надел потрепанную куртку неопределенного цвета, нацепил военную кепку и как всегда взял старый добрый АК-84НМ. У двери он остановился, что-то обдумывая, затем распахнул ее и решительно шагнул в начинающийся день...

********

...Едва выйдя за дверь, он в очередной раз пожалел, что у него нет штормовки. Старая куртка вроде была утепленной, но толи ветер здесь какой-то особенный, толи кое-кто сэкономил на материале при изготовлении. Как бы там ни было, холодный осенний ветер моментально пробрал его до костей, заставив поежиться и помянуть добрым словом изготовителей. Хотя о покойниках плохо не говорят... Все-таки, за столько лет ношения она ни в одном месте не порвалась, из нее даже ни одна нитка не торчала. Так что добрые слова можно приберечь на более подходящий случай.
Небо постепенно светлело и приобретало светло-серый оттенок, такой, как при пасмурной погоде. День вроде бы обещал быть ясным, однако здесь, в горах, предсказывать погоду, да еще и осенью - последнее дело. Всего минут за двадцать могут набежать тучи и обрушить на землю мерзкий холодный дождь.
Ему было наплевать на капризы погоды на то время, пока они были в лагере. Но возможность быть застигнутыми дождем при переходе через перевал его совершенно не радовала.
Он немного постоял на пороге, подождав, пока холод прогонит остатки усталости и неприятных воспоминаний, и неспешным шагом двинулся в сторону бараков.
Лагерь представлял собой кучку полуразвалившихся деревянных и глинобитных строений, покошенных, просевших, с прогнившими досками, с крышами в таком состоянии, что, казалось, их вот-вот снесет ветром. Тем не менее, с этим лагерем им повезло. Хотя бы тем, что не приходилось спать на камнях под открытым небом. Наличие пусть даже и гнилой крыши над головой хоть как-то облегчало и без того непростую жизнь.
********

Он миновал барак, в котором спали бойцы. Сразу за ним стояло строение поменьше, сильно просевшее и державшееся фактически на соплях. Это был импровизированный склад оружия и боеприпасов - советского и российского производства. Он никогда не доверял оружию Альянса. Немного получаешь удовольствия, когда в самый разгар боя оно заклинивает или взрывается у тебя в руках. Недаром кое-кто презрительно называл автоматы Альянса "перделками".
Однако проблема с боеприпасами становилась все более насущной. Старые российские патроны заменить было нечем, разве что производить их самим. Поэтому с некоторых пор он подумывал о том, как переделать свой АК-84 под стрельбу патронами Альянса. Эффект, конечно, будет уже не тот, но по крайней мере, останется уверенность, что оружие не откажет в самый неподходящий момент.
Погруженный в размышления, он не заметил, как подошел обрыву. Хотя скорее это был не обрыв, а просто крутой склон, с редкой сухой травой, изрядно размытый дождями и оползнями. Внизу, метрах в пятидесяти шумела река. Вдоль ее берегов кое-где торчали одинокие кусты терновника. И были там еще какие-то красно-зеленые растения. Красно-зеленые?... Он присмотрелся повнимательнее - так и есть, "божьи коровки". Научное название этих штук он слышал только один раз давным-давно, и уже успел забыть. Он с любопытством смотрел, как красно-зеленые "отростки" мерно покачиваются на своих... корешках, что ли. Любопытно, конечно, за ними издалека понаблюдать, но близко к ним подходить не стоит. Ему доводилось видеть, как из этих милых на вид "растений" буквально выпрыгивают красные жучки и как после этого через пару минут от человека остаются только кровавые ошметки. Серьезные, в общем, штучки эти "божьи коровки".
Он присел на корточки у обрыва и задумчиво уставился вдаль. Где-то там, на западе отсюда, плескалось море. Он невольно усмехнулся - "море"... С некоторых пор такие "моря" появились по всей планете. И произошли они, как это обычно бывает, от людской глупости. Какой-то умник предложил очередной способ борьбы с муравьиными львами, с этой напастью всех пустынь, степей и равнин. Вот и начали мы затоплять все низины водой из рек и водохранилищ. А чего добились? Муравьиные львы ушли в другие места, климат стал необратимо меняться, а в самодельных морях расплодилась живность, не менее проблемная, чем муравьиные львы. Самое интересное, что с каким упорством люди заливали все водой, с таким же упорством Альянс теперь эту воду осушает. И вот тянутся на сотни километров порты, пристани, стоят на на земле проржавевшие корабли. И муравьиные львы вернулись на старые места. Весело живется, ничего не скажешь.
Каждый раз, когда его посещали подобные мысли, он приходил к выводу, что в нынешней ситуации отчасти есть и вина людей. Пока мы испоганивали планету в попытках вытравить непрошенных гостей, кое-кто готовился к вторжению. Ко Второму, гораздо более страшному, чем Первое...
Его внимание привлекло какое-то движение метрах в двадцати ниже по склону. Средних размеров хедкраб карабкался вверх по склону, прямо по "сыпучке". Его лапки скользили по мелкой щебенке и песку, но он упорно продолжал движение. Первым инстинктивным желанием мужчины было пристрелить тварь, но потом все же разум пересилил отвращение. Этот мозгосос все равно умрет - если его сейчас не пристрелить, то потом его либо поймает орел, либо загрызет кто-нибудь из наземных. Как бы там ни было, но начинать день с убийства ему не хотелось. Поэтому он просто наблюдал как краб в отчаянной попытке зацепиться засучил лапками по склону. "Сыпучка" пришла в движение, и краб вместе с осыпающимися камешками и песком заскользил вниз. Обессилевший, видимо, краб, уже не сопротивляясь, просто скатывался по склону прямо к тому месту, где виднелись красно-зеленые отростки. "Божьи коровки" отреагировали моментально. Сразу пять-шесть жучков вцепились мертвой хваткой в тушку заверещавшего мозгососа. Расправа была короткой - всего секунд за пятнадцать "коровки" разорвали краба на куски. Еще через 20 секунд от краба осталось одно воспоминание. Насытившиеся жучки разбежались кто куда. Он знал, что через какое-то время они все "взорвутся" и таким образом выбросят споры. И из этих спор прорастут новые отростки.
Внезапно ожившая рация вывела его из задумчивости:
-Капитан, для вас срочное сообщение. - в голосе дежурного проскальзывало беспокойство.
-Понял, - коротко бросил мужчина и быстрым шагом направился к импровизированному оперативному пункту...

**** ****

Оперативный пункт был устроен в более-менее сохранившемся строении, построенном из шлакоблоков. Когда-то здесь было что-то вроде органов самоуправления граждан. Теперь на крыше была установлена небольшая спутниковая антенна, собранная собственноручно два года назад. У правой стены был установлен генератор (тоже самодельный), от которого питалась антенна и все оборудование в оперативном пункте.
Сам же оперативный пункт представлял из себя тесноватое помещение с узеньким окошком, вырубленным в одной из стен. Вид осыпавшейся штукатурки и щелей в стенах дополняли два стола, на которых стояли переносные компьютеры. Вся информация, принимаемая антенной, поступала сюда. Здесь дежурные операторы, работавшие круглосуточно в три смены, отсеивали всю бесполезную информацию, составлявшую около 90% потока и сохраняли все, что могло быть важным. Это была адская работа, однако она давала возможность быть в курсе если не всех, то очень многих планов Альянса, коль скоро тот использовал для связи старые земные спутники на геостационарной орбите. Когда-то это помогло им вторгнуться на Землю, теперь же использование этих спутников было довольно опрометчивым шагом... Как только он вошел в помещение, оба дежурных машинально вскочили со своих мест и отдали честь.
-Что за сообщение, Коллинз? - спросил капитан, козырнув в ответ.
-Пришло по закрытому каналу две минуты назад, сэр. -
Дежурный снова сел за компьютер и его пальцы застучали по клавиатуре. Затем, найдя то, что искал, он показал на экран: - Вот оно.
Капитан наклонился к монитору, всматриваясь в символы и цифры. Четвертый шифр... Это его насторожило. "Четверкой" передавали только самые важные сообщения, причем никто, кроме командиров подразделений, расшифровать их не мог.
Ему хватило секунд десять, чтобы понять смысл: "Прогулка закончена, возвращаемся домой. Амиго разбился. Код 1-3-7Е".
Он резко выпрямился. Значит, Рамиреса накрыли...
-Сэр, - второй дежурный едва скрывал волнение, - Альянс начал перегруппировку сил. Они блокируют все каналы связи...
-Так, Коллинз, Стоун, сворачивайте оборудование - мы срываемся. - голос капитана был на удивление спокойным.
-Есть, сэр.
-О'Брайен, прием. - обратился он уже по рации.
Ответа ждать не пришлось:
-На связи. - видимо, сержант уже не спал.
-Боевая тревога. Немедленно поднимай группу. Мы уходим.
-Так точно.
Он вышел наружу и направился к бараку, на ходу обдумывая ситуацию. Лейтенант Оскар Рамирес был одним из самых способных специалистов по радиоперехвату. И тем не менее, как показала практика, от ошибок и случайностей не застрахован никто, и Рамирес не исключение. Впрочем, капитан не сомневался, что на месте Оскара мог оказаться и он сам, и кто-либо другой. Все-таки, в этой жизни по большей части все зависит от случая, а не от шифров, профессионализма и спецподготовки.
Из барака уже выбегали и выстраивались в шеренгу поднятые по тревоге бойцы. Сержант подгонял отстающих. Солнце уже вот-вот должно было появиться из-за горы. С запада тянулись густые облака. В ближайших деревьях пели птицы, а откуда-то с гор доносился протяжный вой какой-то твари, одной из тех, которые уже давно стали частью местного животного мира. Вот и новый день...

***** *****

В свежем холодном утреннем воздухе звонко раздавались короткие команды сержанта Джона О'Брайена. Двухметровый ирландец возвышался над солдатами будто скала, и это еще больше внушало уважение. При каждом произнесенном им слове его густые усы и борода забавно шевелились, однако посмеяться над этим не осмелился бы никто. Капитан лично знал парочку умников, которым О'Брайен причесал физиономии за шуточки и приколы. Характер у него был невероятно тяжелый, истинно ирландский, с присущим упрямством и постоянной готовностью влезть в драку. Тем не менее, капитан немного знал людей, таких же надежных как сержант. Здоровяк, несмотря на свой норовистый и неуживчивый характер, ни за что не бросил бы товарищей даже в самой безвыходной ситуации. Он был из тех, кто дрался до последнего вздоха и скорее застрелился бы, чем сдался в плен. За это ему прощались многие его недостатки.
-Становись в шеренгу! - голос сержанта буквально гремел. - Ковальски, шевелись давай! Чего ты там застрял?
-Сержант, у меня здесь...
-Отставить разговорчики! - заметив капитана, сержант зычно скомандовал: - Смирр-но!
Бойцы вытянулись по стойке "смирно".
-Вольно, - сказал капитан. - Значит так, мальчики и девочки. Противник проводит массовую перегруппировку сил. Есть очень большой риск, что нас могут обнаружить. Поэтому, в течение двадцати минут сворачиваемся и покидаем лагерь. Мы должны уйти до того, как нас засветят. Действуем по стандартному плану. Хоффман, Финчер, Сузуки - на вас боеприпасы. Джонсон, Родригес - медикаменты. Все остальные - действуйте по уставу. Серых, проследи, чтоб желторотики не оставили свои рации, сухпайки и прочее барахло. Выполнять.
Бойцы разошлись и приступили к работе. Двадцать три человека, мужчины и женщины, работали как единый механизм. Ему оставалось только гадать, о чем они сейчас думали. Все они давно уже страдали от хронического недосыпания, бесконечных переходов с места на место и опасных боевых операций. Зачастую многие находились на грани нервного срыва. Большинству удавалось взять себя в руки, но не всем... Те, кто не могли совладать с нервами, подписывали себе смертный приговор - либо сами накладывали на себя руки, либо шли на верную смерть. Оставшиеся же еще более закалялись и черствели. Но, как показало время, слабаки и романтики на войне не выживают, и чтобы дожить до конца дня и не свихнуться, видя как твоих товарищей разрывают на куски, нужно было быть сильным. Ему и его людям это удалось. А кому-то не повезло. Что ж, на войне либо ты, либо тебя...
-Что произошло, Алекс? - спросил сержант после недолгого молчания.
-Рамиреса накрыли. - тяжело вздохнув, ответил капитан. - Он успел передать сигнал бедствия всем постам. Альянс сейчас прочесывает каждый сантиметр. Сигнал хоть и передали "четверкой", но второпях не позаботились о защите канала связи. Альянс просто вычислит всех получателей и направит войска. Если уже не сделал это.
-Нехорошо... - задумчиво проговорил О'Брайен. - Какой у нас план действий?
-Пойдем на северо-восток через "Чертово ущелье". Путь опасный, но это единственный выход. Указания от командования получим уже во время перехода.
-Так-с, это карта минных полей и "биоловушек". - Сержант вытащил из рюкзака потертую, сложенную вчетверо, бумагу. - Обязательно пригодится.
-Давай-ка посмотрим, - капитан склонился над картой, - вот здесь, здесь и здесь "биоловушки". Единственный способ их обойти - вот эта тропа. Но, находясь на ней, мы можем засветиться. Наша задача - пройти этот участок как можно быстрее и спуститься снова в ущелье. Там нас уже не достанут.
-Тяжелое вооружение и часть боеприпасов придется бросить. - Сказал сержант. - Они будут только задерживать нас.
-Черт с ним, с вооружением, - согласился Алекс. - Нам главное - сохранить спецтехнику и самим в живых остаться. Слушай, Джон, я займусь оборудованием, а ты проследи пока, чтобы они взяли самое необходимое. В первую очередь - минометы и "Шмели".
-Сделаю. - Сержант почти бегом направился к складу с оружием.
-Шевелитесь, ребята, время поджимает. Сахновский... Са-ахновский, едрит твою, ты что там копаешься? - прикрикнул Алекс по-русски. - Тебя в детстве недокормили, что ли? Шевели батонами, или пойдешь у меня замыкающим!
Солдат встрепенулся и бегом кинулся в барак, видимо, оставил там что-то. На бегу он наступил на собственные развязавшиеся шнурки, споткнулся и всем телом грохнулся на землю. Капитан только махнул рукой. Парень был в отряде недавно, но за короткий срок успел изрядно достать своей медлительностью и неуклюжестью. Хотя при этом был абсолютно безотказным и добродушным, и, кроме того, очень неплохо стрелял. Ну да ладно, видимо все в этом мире держится на равновесии...