— Мерриль, Мерриль, что ты натворила, дален…
Голос Маретари вырвал Мерриль из легкого сна, которым она ненадолго забылась на своем жестком ложе в эльфинаже. Сразу после ухода Брайана она перебралась туда. Ей было неуютно без него в огромном поместье, где дядя Гамлен смотрел на нее косо, а Карвер бывал крайне редко.
Услыхав голос Хранительницы, Мерриль пронзительно закричала и вскочила с ложа. С расширившимися от ужаса глазами она смотрела в темноту. Очертания комнаты были расплывчатыми и нечеткими, и эльфийка догадалась, что она проснулась в Тени. Она откинула покрывало и поднялась. Зыбкие контуры невзрачного убранства хижины наводили на нее ужас. Ей не раз приходилось бывать в Тени, но такого страха она не испытывала никогда.
Она хотела выбежать из хижины, но ноги не слушались, как это обычно бывает во сне. Чем быстрей хочется бежать, тем медленней получается. Сердце колотилось как бешеное, казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди.
Взяв себя в руки, Мерриль подошла к двери, и распахнув ее, замерла на пороге.
Перед ней расстилался огромный и таинственный Бресилианский лес. Именно там жил их клан, до того, как перебраться в Вольную Марку. До того, как соседний клан потерял Хранителя Затриана из-за оборотней. Маретари тогда испугалась, что проклятье коснется и их, и увела всех в Киркволл.
Мерриль шла по знакомым тропинкам, оглядываясь по сторонам, в надежде найти Маретари. Но ее нигде не было, лишь в голове звучал ласковый голос:
— Зачем ты солгала ему, дален? Неужели то, что случилось в старом капище, тебя ничему не научило?
— Я не могла избавиться от него, не могла!, — простонала Мерриль. – Я не знала, что все так выйдет!
— Потому что демон не сказал тебе этого, — раздался вдруг голос за ее спиной и Мерриль увидела Маретари. Старая Хранительница стояла в двух шагах от нее и ласково смотрела на Мерриль своими добрыми глазами в сеточке мелких морщинок. – Демон, заключенный в этом зеркале, дитя, никогда не говорит всей правды, только часть. Но и эта часть может оказаться губительной для таких чистых душ, как твоя. Ты хотела помочь, из благих побуждений, и демон сыграл на твоей слабости. Ты до сих пор в его власти…
— Нет!, — словно безумная закричала Мерриль. – Я освободилась от него!
— Если бы ты освободилась от него, ты разбила бы элувиан, — тихо произнесла Маретари. – Но ты солгала Хоуку, спрятала зеркало, и теперь оно пропало. Демон элувиана нашел себе новую жертву, но и тебя он не отпустит. Ты нужна ему, Мерриль. Твоя кровь ему нужна.
— Я не дам поработить себя!
— Тогда ты должна бороться, дален. Показать ему, что ты сильней. Если ты сделаешь это, возможно не все еще потеряно.
— Я сделаю, сделаю, Хранительница! Обещаю!
— Хорошо, дитя. Ступай. И ничего не бойся, я присмотрю за тобой.
Внезапно, Мерриль оказалась прямо перед входом в логово оборотней в руинах тевинтерского храма. Она каким-то странным образом поняла, что элувиан там и ждет ее. Она осторожно начала спускаться вниз.
Неслышный, но притягательный зов зеркала вел ее вперед и вперед. Мерриль не чувствовала ни холода, ни боли от острых камней по которым шла. В Тени ничто не может причинить тебе боль, кроме духов и демонов.
И вот, наконец, она открыла покрытую плесенью дверь и вошла внутрь огромной комнаты, посередине которой стоял элувиан.
Мерриль подошла к зеркалу с твердым намерением разбить его, но вдруг что-то словно остановило ее. В глубине зеркала возникла чья-то знакомая фигура. Всмотревшись, Мерриль увидела, что это Хоук. Он стоял у окна в огромной комнате, в своем одеянии Защитника. Мерриль видела его четкий профиль на фоне окна, за которым уже сгущались сумерки. Вдруг в призрачной зеркальной комнате появился еще кто-то и направился прямо к Хоуку.
— Разбей его, дален, — раздался голос Маретари. – Не смотри, это обман!
Но Мерриль не могла оторвать взгляда от зеркала. Она увидела, что рядом с Хоуком стоит женщина в синем платье орлесианской аристократки. Черты лица женщины были едва уловимы, она могла различить только прямые рыжие волосы до плеч.
— Скорей, Мерриль!, — торопила Хранительница, — не мешкай!
В эту же секунду женщина в зеркале стала целовать Хоука, страстно и нежно, и Мерриль больше всего на свете захотелось узнать, кто это. Запомнить ее лицо.
Хоук обнял незнакомку за талию, потом притянул к себе, не отрываясь от ее губ. Мерриль пронзительно закричала. Она узнала женщину. Это была та самая рыжая церковница из Казематов. Лелиана или как ее там.
Она изо всех сил ударила по зеркалу посохом, но зеркало не разбилось, оно просто растворилось в пустоте. Эльфийка заплакала, упав на колени, полностью обессиленная.
— Эту битву ты проиграла, дален, — рука Маретари легла ей на плечо, и эта рука была на удивление живой и теплой. – Но она не последняя. Извлеки уроки из своего поражения. Демон сыграл на твоей ревности, дитя, надеюсь, ты поняла это?
— Да, Хранительница, — прошептала Мерриль, поднимая голову и глядя на Маретари.
— Тогда в следующий раз будь осмотрительней, — улыбка Маретари была доброй и немного грустной. – А сейчас тебе пора.
Мерриль вскрикнула и проснулась. Тело ее было мокрым от пота, волосы прилипли ко лбу. Она тяжело дышала, словно бегом бежала до самой вершины Расколотой горы.
Сев на кровати, она долго сидела с закрытыми глазами, успокаиваясь. На душе было тяжело.