Андерс встретил его затравленным взглядом, пальцы мага нервно сжимали посох.
— Проходи, — проговорил Андерс, пропуская друга в маленькую неуютную каморку, где едва теплилась наполовину сгоревшая свеча, освещая скудным пламенем раскрытый на грубо сколоченном столе древний фолиант. Крыса, злобно пища, убежала в угол, причудливые тени, созданные пламенем свечи, плясали на потолке, откуда-то тянуло сыростью и гнилью.
Брайан вошел в убежище Андерса и закрыл за собой тяжелую отсыревшую от времени дверь. Андерс тут же наложил на нее магическое заклятие, чтобы никто из посторонних не смог проникнуть внутрь.
— Рад видеть тебя живым, — с несвойственной ему улыбкой приветствовал друга Андерс. – Слава Богу, ритуал не убил тебя. Помнится, мне было ужасно больно. Ты видел дракона?
— Нет.
— Странно, — покачал головой маг. – Обычно все посвященные видят именно его.
— И мой троюродный братец тоже видел дракона? , — усмехнулся Хоук.
— Что?! Ты имеешь в виду…
— Ага. Героя Ферелдена. Он – мой родственник по материнской линии. Фамилия моей матери – Амелл. Неужели ты не догадался?
— Я думал, это просто совпадение, — проговорил Андерс, — но теперь я понимаю, о чем говорила старуха Флемет, если Варрик не врал…
— Он рассказал тебе это? Когда?
— В один из скучных зимних вечеров в «Висельнике» за стаканом доброго эля, — чуть улыбаясь ответил Андерс. – Как видишь, ее пророчество сбылось.
— Вижу, что сбылось, — угрюмо проговорил Хоук. – Варрик сказал, ты был сильно обеспокоен.
— И не зря. Новый Первый Чародей заново возрождает киркволлский Круг и мне в приказном порядке было велено присоединиться к нему. Тебе наверняка послали такое же приглашение, просто ты, видимо давно не подходил к своему письменному столу.
— Я действительно не разбирал почту с тех пор, как вернулся с Глубинных Троп, — сказал Хоук. – Что из себя представляет этот Первый Чародей?
— Странная личность, — откликнулся Андерс, проводя рукой по выпуклому бледному лбу. – Он человек и зовут его – Артур Вейл. Кто он и откуда – никто не знает. Одни говорят, что он прибыл из Денерима, а другие – что из самого Орлея. Сплетни сплетнями, но об этом человеке действительно мало каких-либо сведений. Одно могу сказать точно – в ферелденском Круге под началом Ирвинга такого мага не было.
— Может, он действительно, орлесианец?
— Может быть. По крайней мере, я не собираюсь с ним встречаться. Вот, собственно, зачем я тебя и позвал. Я возвращаюсь в Ферелден. Так будет лучше для всех нас. В Ферелдене сейчас легко затеряться, а если вдруг меня поймают – снова вернусь к Стражам.
— Это явно не все, что ты хотел сказать, — проговорил Хоук.
— Разумеется. Еще я хотел тебе сказать, что не стоит ходить на встречу с Вейлом. Защитник ты или нет, но этот человек опасен. Я чувствую это, хоть никогда его и не видел.
— У меня нет выбора, Андерс.
— Я знал, что ты так скажешь.
— Поэтому ты должен понять…
— Да, я понимаю, но в очередной раз глупо понадеялся на то, что смогу тебя убедить. Пожалуйста, будь осторожен, Хоук. Я оставлю тебе Солвитуса. Ты всегда можешь послать мне с ним весточку.
— Так я и сделаю.
— Я постараюсь разузнать в Ферелдене об этом Вейле, — сказал Андерс.
— Было бы неплохо, если б тебе заодно удалось выяснить, какую роль в судьбе Шона сыграла некая рыжеволосая монашка из лотерингской церкви, — произнес Хоук.
— Ты имеешь в виду эту Искательницу, Лелиану?
— Да. Ее привели в Киркволл не только дела Искателей, я чувствую, что в этом деле у нее и свой интерес.
— Хорошо, как только что-то узнаю, сообщу. А теперь – прощай, друг. И береги себя.
Хоук проводил Андерса до Порта, и отправился домой только когда корабль отчалил от пристани.
Мерриль еще не пришла, и Хоук, наскоро поужинав, сел в кресло у камина, намереваясь дождаться ее, но сам не заметил, как заснул.
***
Мерриль закрыла глаза, чувствуя знакомые прикосновения пальцев Брайана. Он ласкал ее после бурной ночи, лежа рядом с ней на огромной кровати, но вопреки обыкновению, сегодня Мерриль не могла отдаться целиком охватившей ее нежности. В сердце ее словно заноза сидела боль. Оттого, что она снова солгала ему, когда он спросил ее о зеркале.
Тогда они лежали неподвижно, утомленные любовью, и вдруг Хоук приподнялся на локте и посмотрел ей в глаза. Лицо его, слабо освещаемое синим пламенем ночника, показалось Мерриль отстраненным и чужим, несмотря на то, что рука Брайана нежно гладила ее обнаженное плечо.
— Мерриль, — сказал он, не отводя взгляда от ее глаз. – Ты уверена в том, что уничтожила элувиан?
— Да, леталлан, — ответила она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. – А почему ты снова спрашиваешь меня об этом?
— Потому что друзья твоей подруги Элуриэль очень интересуются судьбой элувиана, — ответил Хоук. – Могло так получиться, что им удалось восстановить зеркало?
— Исключено, — ответила Мерриль. – Я разбила его и уничтожила осколки.
— Значит, я не так понял пьяную болтовню того эльфа, — пробормотал Брайан. – Что ж, вполне может быть…
— Что-то случилось?, — с тревогой спросила Мерриль.
— Ничего страшного, — ответил Хоук, обнимая ее. – Если ты действительно уничтожила это треклятое зеркало, то все в порядке.
Больше она ничего не спрашивала, но чувствуя его прикосновения, Мерриль вдруг внезапно горько пожалела о своем вранье. Какое-то неведомое ей доселе чувство страха и грусти охватило ее. И она знала, что с этим чувством ей предстоит сражаться самой. Хоук ей тут не помощник.
Она украдкой вздохнула и прижавшись к нему всем телом, заставила себя уснуть, положив голову на грудь Хоука.
Брайан же еще долго не спал, слушая спокойное дыхание Мерриль.
Он и вправду обнаружил вечером на столе письмо от нового Главного Чародея Вейла. Наутро ему предстояла аудиенция, от которой он не ждал ничего хорошего…
Поднимаясь по знакомым лестницам, которые еще кое-где носили следы прошедшей битвы, Хоук невольно снова вспомнил, как защищали они Круг от храмовников, как сражались с дьявольским чудовищем, в которое обратился Орсино, поняв, что его детище обречено…
Хоук провел пальцами по лбу. Воспоминания о безжалостной и бессмысленной бойне ушли в прошлое, уступив место чувству надвигающейся опасности. Он перешагнул последнюю ступеньку, и направился по коридору в кабинет нового Главного Чародея.
Едва он закрыл за собой дверь и взглянул в узкое бледное лицо Вейла, обрамленное черными волосами, как голову Брайана вдруг пронзила страшная боль, он едва удержался, чтобы не застонать. В крови Первого Чародея жила скверна, точно такая же, как и в крови самого Хоука. И он готов был поклясться, что Вейл знает об этом, и более того, заметил состояние мага. Желтые глаза Артура Вейла внимательно изучали побелевшее от боли лицо Брайана Хоука.
— Добрый день, мессир Хоук, — вкрадчиво проговорил Вейл, и его тонкие губы сложились в насмешливую улыбку. – Вы в порядке? Что-то вы побледнели.
— Да, я в порядке, — ответил Хоук, превозмогая боль. – О чем вы хотели поговорить со мной, Первый Чародей?
Первый Чародей сел, и его длинные пальцы разгладили складки новенькой мантии. Он был очень молод, лет шестнадцати, не больше, на лице не было ни единой морщинки. Вейл жестом указал Брайану на кресло. Хоук сел, прислонив посох к стене.
— Я не стану произносить длинных речей, Защитник Хоук, — сказал он. — Не стану рассказывать, как важно снова восстановить мир и покой в Киркволле, особенно сейчас, когда война между магами и храмовниками в самом разгаре, а порождения тьмы снова выбираются на поверхность. Я призываю вас вступить в Круг, и мы вместе станем объединять магов, прекратив тем самым бессмысленное кровопролитие. Я предлагал то же самое вашему другу Андерсу. Но, судя по тому, что вы пришли один, Андерс отказался. А жаль…
— Я тоже откажусь, — сказал Хоук. – Я никогда не буду состоять в Круге, но если вам нужна моя помощь в деле объединения магов, я помогу вам.
— Почему вы избегаете Круга?, — спросил Вейл, и его желтые глаза сверкнули. – Потому что ваш отец всю жизнь был отступником, так же, как и ваша покойная сестра?
— Позвольте мне умолчать о причинах, Чародей Вейл, — сказал Хоук. – Вы достаточно хорошо изучили мою биографию, так что сделать выводы о причинах моего нежелания быть в Круге, тоже не составит труда.
— Что ж , ваш ответ предельно ясен, — сказал Вейл. – Я не стану настаивать на своем предложении, но оно остается в силе. Будучи отступником, вы теряете покровительство Круга, Защитник Хоук, и дальнейшая ваша судьба будет полностью зависеть от обстоятельств и ваших магических способностей, к слову, весьма и весьма недурных, как я слышал. Но любые, даже самые сильные способности не всегда могут защитить их обладателя…
— Это угроза?, — прищурился Хоук.
— Нет, что вы! Просто дружеское предупреждение. Я отлично знаю, что новый рыцарь-командор не питает к вам особого расположения. Когда вам, или вашей возлюбленной надоест убегать от людей Карраса, я с радостью приму вас снова.
— Благодарю за предупреждение, Чародей Вейл, — сказал Брайан, поднимаясь и беря посох. – А теперь, если у вас больше нет ко мне вопросов, я с вашего позволения покину вас.
— Да, да, конечно, ступайте, Защитник, — ответил Вейл. – Не стану вас задерживать.
Брайан вышел на улицу и глубоко вдохнул теплый воздух, пропитанный морем. Головная боль прошла совершенно, но одна мысль не давала Хоуку покоя и мысль эта терзала его похуже недавней боли. Он был уверен, что где-то уже видел Артура Вейла, но не мог вспомнить где и когда…