…Гриффиндорка сидела неподвижно. Как кукла. Она по-прежнему смотрела на него. По щеке одиноко скатилась слеза.


- Прости… - Прохрипел Драко….




Гермиона не пошевелилась. Внутри как будто бомба взорвалась. Болело все. Но сильнее всего была боль не физическая, а душевная. Она не могла поверить, что Малфой позволил своему отцу сделать это. Хотя, на что она надеялась? Что он кинется защищать ее? Ну да, еще бы! Он трус. «Но он наверняка знал, что ему тоже будет больно, попытался хотя бы спасти свою шкуру. » Мысли переворачивались вяло, медленно, мозг как будто превратился в вязкую жидкость. Она сидела и смотрела на слизеринца. Ноги затекли, но какая теперь разница, у нее и так все тело болит. Гермиона пыталась понять, что же она теперь чувствует по отношению к Малфою. Что это? Ненависть? Нееет… уже нет. Жалость? Хм…возможно. Симпатия? О нет! Злость? Нет. Этого тоже нет.



Девушка вглядывалась в серые глаза. Она всегда думала, что серый цвет – какой-то незаметный, грустный, какой-то серый, в общем. Но его глаза были другими. Как тучи перед грозой, как небо в дождливый день, как сумерки, как быстрая река с кучей подводных скал. Такие, ярко-серые глаза. И тут гриффиндорка наконец-то поняла. Она НИЧЕГО не чувствовала. Ей не было жалко слизеринца, она не злилась на него, не обижалась, не ненавидела, и, уж точно не боялась. Ей было все равно. Наплевать. Такого девушка точно от себя не ожидала. Наверное, она устала ненавидеть его. Устала бояться, устала прятаться. «Такое ощущение, что я просто больше не хочу тратить на него свои эмоции. Дышать легче, мне как будто вернули часть меня.» Призналась себе девушка.



Малфой смотрел на грязнокровку Грейнджер. Ее опухшие глаза, искусанные до крови губы, растрепанные волосы. Ему на секунду показалось, что нет ничего прекраснее на свете. Следующей мыслью было. «О Мерлин, как же я ударился головой.» Девушка упорно не желала отводить взгляда. Малфой не сдавался. «А она смелая. Нагрубила отцу, и даже не вскрикнула, когда он ее пытал.» Тут Драко стало стыдно, за то, что он кричал, тогда, когда эта маленькая, хрупкая девушка молчала. «Мне было больнее.» Успокоил себя слизеринец. Получилось неубедительно.



Гермиона собралась с мыслями. «Ничего не чувствую. Так даже лучше.» Смахнув слезу, она поднялась с пола и поплелась в сторону преподавателей. Как только она попала в поле зрения МакГонагалл, девушку подхватили Флитвик и профессор Стебль. Тут же нарисовалась мадам Помфри. Ее куда-то понесли. Положили на что-то мягкое. Больше она ничего не помнила. А Малфой лежал на полу и смотрел в потолок, пока к нему не подошла Нарцисса и принялась его осматривать. Внезапно для себя, Драко понял, что что-то оборвалось внутри, какая-то невидимая нить исчезла. Слизеринец был в смятении, он не мог понять, чего же ему не хватает. Последним, что он помнил, была, непонятно откуда взявшаяся картинка в его сознании. Глаза цвета шоколада в обрамлении пушистых ресниц, и запах… знакомый запах ванили и корицы.


Девушка очнулась у себя в комнате. Кто-то заботливо укрыл ее одеялом, и оставил на тумбочке графин с водой. Гермиона пошевелила рукой. Вроде не больно. Попыталась сесть. Немного труднее, но все же возможно. Во рту было сухо, горло саднило, как будто она наглоталась песка. Гриффиндорка потянулась к графину, наполнила бокал и принялась жадно пить. Утолив жажду, она смогла мыслить. «Мерлин, лучше быть без сознания, чем в таком состоянии.» Прошлепав в ванную и встав под теплые струи, девушка позволила себе на пару минут отключиться от реальности. Когда она наконец-то высушила волосы и переоделась, организм заявил, что ему необходима еда. Гермиона понятия не имела, который сейчас час, какое число, какой день, в конце - концов. Даже не потрудившись надеть мантию, в свитере и джинсах, она вышла из комнаты. Малфой сидел на полу у камина. Девушка прошла мимо, не посмотрев в его сторону. И ей было все равно.


- Грейнджер! Очнулась? – Голос звучал приглушенно. Гермиона обернулась. – Ну? Я задал вопрос. – Малфой поднялся и, пошатываясь, побрел в сторону гриффиндорки.

- По-моему, ответ очевиден. – Как то грубо получилось. Хотя, какая разница?! Гермиона развернулась и пошла дальше. Малфой остался стоять. Девушка спиной чувствовала его тяжелый, удивленный взгляд. Но для нее больше не существовало деления на категории «теплый взгляд Гарри», «ревнивый Рон», «мерзкий, гадкий Малфой»… все грани стерлись. Теперь была только одна категория «чей-то там взгляд». Грустно.



Пока Гермиона добралась до гостиной гриффиндора, она усвоила три простые истины. Первое – сегодня 23 декабря, 12.00. Второе – большинство студентов уехали домой на каникулы, и последняя партия отправлялась завтра с утра. И третье – Дамблдор, видимо, приложил огромные усилия, чтобы скрыть инцидент с Люциусом Малфоем, потому что по дороге Гермионе не задали ни одного вопроса на эту тему. Найдя Джинни в гостиной, Гермиона углубилась в чтение, кем-то забытого учебника по рунам, сидя рядом с подругой и, краем уха, слушая ее щебет.


Вроде все было как раньше, но состояние «нормальности» испарилось. Те же люди, тот же Хогвартс, все то же самое, только нет больше ненависти. Странно…. Гермионе стало грустно. Но Джинни вовремя напомнила Гермионе о подарках на Рождество, и та, извинившись, помчалась к профессору МакГонагалл, выпрашивать внеурочное разрешение на посещение Хогсмида. Разрешение она, конечно же получила. Отбросив сомнения, гриффиндорка отправилась за подарками, оставив удивленного Малфоя наедине с его мыслями.


Драко Малфой сидел в гостиной и думал о ней. О ее глазах, ее запахе, ее мыслях. Сегодня он увидел в ней то, чего не замечал раньше. «Или раньше этого просто не было.» Успокаивал себя парень. Он увидел безразличие. Ему вдруг захотелось, чтобы гриффиндорка наорала на него, обозвала, швырнула в него что-нибудь. Он хотел почувствовать, что все как раньше. Как будто не было происшествия в медпункте, как будто ее не пытал его отец. Как будто он не струсил. А она просто ушла. Ушла, даже не обернувшись. Не сказав ничего обидного. А потом влетела в гостиную, как будто случилось что-то очень важное. Драко наблюдал, как она выбежала из своей комнаты с теплой мантией и снова скрылась за портретным проемом. «Даже не взглянула.» Расстроено подумал парень. Он был готов все отдать только за один ее взгляд полный ненависти к нему.