Малфой-мэнор еще никогда не выглядел таким заброшенным и мрачным. Сад, за которым раньше ухаживала Нарцисса, теперь превращался в непроходимые дикие заросли. Замок был похож на старика, который сгибался под тяжестью своих лет. В окнах горел тусклый желтый свет. Драко стоял у ворот и смотрел на то место, которое он мог бы назвать домом. Но Малфой-мэнор был его домом лишь по определению, это было то место, где он родился и вырос. Но он не любил его. Он надеялся, что больше никогда не вернется в этот страшный замок, но у него просто не осталось выбора.

Следующие полчаса Драко пытался найти выход из сложившейся ситуации. Все, что он знал на данный момент так это то, что кто-то, по имени Джонни, у которого был друг Кайл, был приставлен к нему как охранник. Что он, Драко, чудом был спасен от пожара, который устроила некая девушка, с каштановыми кудрями, предположительно Гермиона Грейнджер.

Гермиона устало подошла к портрету, скрывавшему вход в их, с Драко, гостиную. Назвав пароль, она шагнула в комнату. Тридцать секунд понадобилось ей, чтобы понять, что то, что она увидела – это не галлюцинация.

Гермиона стояла на крыльце замка и смотрела на Запретный лес. Мысли девушки были далеки от природы. Она думала о том, как хорошо ей было в последнюю неделю. Она наконец-то обрела то душевное равновесие, которого ей так не хватало. Жизнь потихоньку налаживалась. Кошмары первого семестра остались далеко позади. Учеба началась, закончились бессмысленные скитания по коридорам и территории Хогвартса. Теперь, все студенты спешили на занятия, в Большой Зал, в библиотеку. Гермиона с головой окунулась в общественную жизнь. Она уже распланировала День всех влюбленных для студентов старших курсов. Не без помощи Драко, конечно.

Нарцисса Малфой замерла в паре метров от своего сына и гриффиндорки. Она не могла поверить в то, что видела. Где-то в глубине ее материнского сердца разлилась теплота. Ее сын жив. Он выглядит усталым и немного взволнованным, но он жив…

«Гарри ее бросил… Бросил Джинни. Ладно я… просто подруга, которую легко заменить. Но ОНА!!!» - какая-то часть сознания лучшей ученицы Хогвартса отказывалась верить в это, другая упорно напоминала, как она сама себя чувствовала, когда узнала, что «больше не нужна» Гарри.

Если бы в это время кто-то из учеников зашел в кабинет профессора Снегга, он бы подумал, что ошибся дверью. Там было светло, чисто и пахло лилиями. Вот и Гермиона подумала, что не туда попала. Она уже собиралась выходить, когда в камине раздался хлопок, и в нем появилась Нарцисса Малфой.

- Вы… здесь? - изумилась Гермиона…

Драко остановился у портрета, на котором был изображен тролль в розовом бальном платье. Слизеринец не обратил внимания на абсурдный портрет. Он прижался лбом к холодному камню стены и попытался восстановить дыхание.

«Здравствуй, сын! Я хочу удостовериться, что ты понимаешь, насколько важно задание, которое тебе поручил Темный Лорд. Хочу сообщить, что время, данное тебе, сокращено. Ты должен доставить книгу и девушку в замок не позднее завтрашнего вечера.
Я думаю, не нужно напоминать, что будет с твоей матерью, в результате твоего провала.
Жду с нетерпением твоего появления,
Люциус».
В соавторстве с Анжеликой.

Драко постучал, подождал секунду и резко распахнул дверь спальни профессора Снегга. Профессор стоял у камина. Драко заметил зеленое пламя в камине, но не придал этому значения, как впрочем, и виновато-удивленному лицу декана. Малфой глубоко вдохнул. Обычно влажный и спертый воздух, теперь был свежим и в нем витал аромат лилий, что было совсем не свойственно для подземелий, а уж тем более для комнаты профессора Снегга. Драко хотел спросить о странном запахе, но декан его опередил.

Драко стоял под старым дубом у озера. Крупные снежинки, танцуя, ложились на землю. Малфой поднял лицо к небу и наслаждался щекочущим чувством тающих снежинок на своем лице. Он думал о том, что происходит с ним. Утреннюю тишину нарушил скрип снега. Кто-то шел, проваливаясь в сугробы.
Малфой не отрывая взгляда от неба, произнес:

- Ты нашел меня.

Прошла уже неделя с того разговора в гостиной. Гермиона не могла поверить в то, что происходило с Малфоем. Он перестал называть ее грязнокровкой. Теперь он просто обращался к ней «Грейнджер», и, реже, «Гермиона». Гриффиндорка и слизеринец, которые раньше не могли и минуты провести в одной комнате и не поругаться, теперь сидели вместе в библиотеке и в гостиной. Гуляли по окрестностям замка и разговаривали, разговаривали, разговаривали…

Гермиона проснулась от того, что ей хотелось пить. С большим трудом разлепив веки, она перевернулась на другой бок и приготовилась охнуть от боли. Но ничего не произошло. Тогда гриффиндорка попробовала сесть. Получилось. Тело больше не сковывала ноющая боль. Гермиона пошевелила руками и ногами, размяла шею и встала с кровати. На прикроватной тумбочке стоял кувшин с водой. Утолив жажду, гриффиндорка подошла к зеркалу. Она осмотрела себя со всех сторон. Ни одного синяка?! Гермиона начала было думать, что все это было сном: Пэнси ее не пытала, а Малфой не спасал. Но тут девушка увидела зеленый слизеринский галстук на полу у кровати.

Гермиона возвращалась от директора. Она рассказала ему о том, что произошло вчера в ее комнате. Она даже осмелилась предположить причину и цель визита незнакомца. Дамблдор отреагировал весьма неожиданным образом. Он улыбнулся и что-то прошептал на ухо МакГонагалл, которую вызвал, как только узнал о вторжении в гостиную старост. Декан Гриффиндора кивнула и вышла из кабинета. Потом Дамблдор уверил Гермиону, что непременно найдет виновника и разберется в сложившейся ситуации, и посоветовал не думать об этом и наслаждаться каникулами.

Человек в темной мантии с капюшоном медленно шел по коридору. Его шагов почти не было слышно. Он передвигался плавно, как кошка. Человек шел уверенной походкой, будто уже сотню раз бывал здесь. Поворот, коридор, дверь, коридор, поворот, поворот, дверь…

- Черт! – Выругалась она. – Малфой! Ванная! – Слизеринец выхватил палочку из кармана.

- Пре… - Закончить заклинание он не успел. Из-за двери послышалось «Алохомора», и дверь послушно распахнулась.

- Профессор Флитвик??? – Одновременно произнесли Драко и Гермиона. Невысокий преподаватель стоял в дверях, и держался своей маленькой ручкой за дверной косяк. И пока ошарашенные студенты поднимали челюсти с пола, он, пошатываясь, вошел в комнату.

Это было так неправильно. Так захватывающе и так уникально в своих ощущениях. Гермиона полностью растворилась в его холодных губах, его сильных руках на своей спине, запахе его волос, его дыхании. Умом она понимала, что это неправильно. Что так не должно быть, что это враг! Но она не могла остановиться. Она мстила себе. Мстила жизни за то, что та обошлась с ней так жестоко. А может, она просто мстила друзьям, зная, что Рон и Гарри никогда бы не простили ей поцелуй с Малфоем. А может, ей просто… нравилось…

Когда человек лишается чего-то очень важного, он теряет себя. Он не понимает, что происходит вокруг, почему окружающие себя так ведут. Когда человек теряет что-то важное, для него это горе, скорбь. Он ожидает, что и остальные будут скорбеть. Ему не понятны улыбки на лицах друзей, шутки знакомых, яркая одежда коллег. Для него весь мир – серый. А как - же иначе, ведь каждый раз, теряя что-то важное, человек теряет часть себя.

Весь ее маленький, идеальный мир рухнул, когда Гермиона увидела этот клочок бумаги. Первая весть от Гарри за последние полгода. Она все время ждала. Каждое утро, вечер, каждый день за завтраком она украдкой следила за совами, надеясь, что одна из них непременно прилетит к ней и протянет лапку с письмом от друга. Гермиона надеялась, что Гарри или Рон напишут ей, она была согласна даже на самое глупое их оправдание. Она бы поверила им, заставила бы поверить всех. Но такого оправдания не было.

Она целовалась с Малфоем. «О Мерлин!» Подумала девушка. Все слишком запутанно. Его руки, которые ее обнимали, вдруг показались чудовищно тяжелыми. Гермиона вынырнула из его объятий. Малфой не пошевелился, лишь посмотрел с какой-то грустью в глазах. Гермиона отвернулась и выбежала из башни. Подальше отсюда. Подальше… Драко остался стоять на Астрономической башне один.

Гермиона весь день находилась в приподнятом настроении. Все в жизни приобрело другие краски. Серые, холодные коридоры Хогвартса казались самым замечательным местом на земле. Снег за окном был не просто белым, а самым белым, блестящим и сказочным. Пустая библиотека – уютной и приветливой. Гриффиндорка слушала рассказы Лаванды и Парвати о их новых любовных увлечениях, и у нее даже не возникало рвотных позывов, или желания сбежать и зарыться в снегу, чтобы никто ее не нашел.

...Резко развернувшись, девушка метнулась в сторону своей комнаты. Остановил ее голос директора.
- Гермиона, ты не простая волшебница!
«Какого черта?! Неужели всем обязательно нужно упомянуть о том, что я не такая как все…. И Дамблдор туда же…. » Девушка не выдержала. Уже у двери в комнату она остановилась, и, обернувшись, посмотрела директору в глаза.

Неожиданно…раньше она чувствовала это только рядом с родителями или друзьями. Малфой в их число точно не входил. Гермиона застыла, боясь пошевелиться. Малфой заворожено смотрел, как гриффиндорка смущенно моргала. Ее ладошки покоились на плечах слизеринца. Драко чувствовал ее тепло, ее сбившееся дыхание. Обычно он любил холод, он мог часами разгуливать в рубашке по осеннему лесу, и даже не замерзнуть, в то время как Блейз, кутающийся в три мантии все время жаловался, что продрог насквозь. Но сейчас, он ни на что не променял бы тепло ее пальцев, ее дыхание на своей коже. Ему вдруг так захотелось, чтобы девушка обняла его, чтобы поделилась своим теплом. Он наклонился к ее лицу.

Гермиона вернулась в замок после ужина. Она успела купить подарки всем. И теперь сидела в своей комнате посреди кучи оберточной бумаги. Ей всегда нравилось оборачивать подарки. Это было так…весело. Раньше они с матерью всегда придумывали разные истории про подарки. Например, они сочинили историю про то, как шарф, который они собирались дарить мистеру Грейнджеру на позапрошлое Рождество, был доставлен к ним из сказочного королевства, где все носили такие шарфы. Ну, и, конечно же не обошлось без магии

Гермиона не пошевелилась. Внутри как будто бомба взорвалась. Болело все. Но сильнее всего была боль не физическая, а душевная. Она не могла поверить, что Малфой позволил своему отцу сделать это. Хотя, на что она надеялась? Что он кинется защищать ее? Ну да, еще бы! Он трус. «Но он наверняка знал, что ему тоже будет больно, попытался хотя бы спасти свою шкуру. » Мысли переворачивались вяло, медленно, мозг как будто превратился в вязкую жидкость. Она сидела и смотрела на слизеринца. Ноги затекли, но какая теперь разница, у нее и так все тело болит. Гермиона пыталась понять, что же она теперь чувствует по отношению к Малфою. Что это? Ненависть? Нееет… уже нет. Жалость? Хм…возможно. Симпатия? О нет! Злость? Нет. Этого тоже нет.

События закружили Гермиону. Вся прошедшая неделя казалась сном. Драко Малфой последние дни пропадал у Дамблдора в кабинете. Гермиона так толком и не поняла, что произошло тогда в Малфой-мэноре, но, говорят, Малфой попросил защиты у Дамблдора. Ходило много слухов о Слизеринском принце, но одно Гермиона знала наверняка. Нарцисса Малфой находилась в Хогвартсе. Более того, она помогала мадам Помфри в медпункте. Дамблдор сумел обрисовать все так, что семья Малфоев не утратила своего авторитета. Это было что-то вроде того если бы Миссис Малфой снизошла до простых смертных и решила заняться благотворительностью, помогая школе, в которой учится ее сын. Многие ученики намеренно подхватывали насморк или царапались, чтобы прийти в медпункт и посмотреть на Нарциссу.