Весь ее маленький, идеальный мир рухнул, когда Гермиона увидела этот клочок бумаги. Первая весть от Гарри за последние полгода. Она все время ждала. Каждое утро, вечер, каждый день за завтраком она украдкой следила за совами, надеясь, что одна из них непременно прилетит к ней и протянет лапку с письмом от друга. Гермиона надеялась, что Гарри или Рон напишут ей, она была согласна даже на самое глупое их оправдание. Она бы поверила им, заставила бы поверить всех. Но такого оправдания не было. Гермиона никогда не была настолько одинока. Дома были родители и друзья, в школе Гарри и Рон. Они всегда были вместе. Гермиону, порой, раздражало, что парни все время были рядом, они бы спали с ней в одной комнате, если бы было можно. Настолько они были близки. Золотой Трио… как пафосно. А теперь она осталась одна, совсем одна, получив ту свободу, о которой она украдкой мечтала. Теперь ей было невыносимо больно. И обидно. Ее выбросили как надоевшую вещь, она больше не нужна…


«Малфой был прав…» Подумала гриффиндорка. «К черту все это!»

Девушка стояла у зеркала.

- Я сильная. Я должна с этим справиться. Теперь я одна. Я все смогу сама. – Гермиона повторяла эти слова, и вскоре, совсем успокоилась. Она знала, что там, внутри, еще какое-то время будет больно, а потом все пройдет. Она в это верила.


Малфой принял душ, и теперь, сидел в гостиной старост, потягивая кофе. «Замечательное утро!» Подумал он. Драко уже отправил сову матери с сообщением о том, что проведет остаток каникул с ней. И уже даже успел сообщить об этом Снеггу. Декан был удивлен, но ничего не возразил.
Теперь Драко сидел в гостиной и ждал чего-то. Дверь гриффиндорской старосты медленно открылась. Слизеринец заинтересованно уставился в дверной проем, всем своим видом показывая, что ему все равно, и он не помнит ничего, что было до сегодняшнего утра. Он приготовился встретить гриффиндорку с боем.


Из-за двери показалась тоненькая женская ножка в аккуратной серой туфельке. «Ничего так.» Подумал Малфой, перемещая цепкий взгляд выше. Узкая черная юбка с высокой талией, белый свитер крупной вязки, широкий ворот слегка открывал взору нежную длинную шею. Малфой забыл, где находится. Длинные, прямые волосы плавно струились по плечам и спине, длинная челка закрывала лицо.


Девушка сделала еще шаг. Малфой с великим трудом сдерживал себя. Он напрягся, изо всех сил пытаясь удержать маску безразличия на своем лице. Девушка сделала еще пару шагов. Она не видела слизеринца, сидящего в кресле. Затем она достала волшебную палочку и прошептала заклинание. Из воздуха появились гирлянды с разноцветными огоньками. Они плавно поплыли по воздуху, цепляясь к стенам и наполняя комнату мягким светом. Еще один взмах и в середине гостиной появилась маленькая елочка. Все еще в снегу. Такая свежая, зеленая, такая праздничная. В гостиной запахло лесом и зимой. Девушка присела возле елочки и продолжала шептать заклинания. Малфой заворожено следил за каждым ее движением. По спине поползли мурашки. Было в этой ситуации что-то непонятное, зловещее… таинственное…. И, хотя, какая-то часть сознания слизеринца яростно протестовала, другая часть была очарована этой девушкой.
«Незнакомка» закончила украшать елку. Она сделала шаг назад и обвела комнату взглядом, как бы оценивая свою работу. Малфой задержал дыхание. Вот она поворачивается… еще секунда…



Вам знакомо чувство, когда весь мир рушится? Когда все, вокруг тебя, просто разлагается на молекулы и атомы, смешивается в одну серую массу? Когда все твои принципы начинают рушиться, не находя под собой опоры. Это как яркая вспышка. Еще миг назад все было хорошо, ну, относительно хорошо. А сейчас, ты открываешь глаза, и всего, во что ты верил, что любил и ненавидел, в чем нуждался…. ничего этого больше нет. Ты теперь один на один со своими проблемами. Примерно, то же самое испытывал Драко Малфой, когда девушка повернулась.


Драко увидел ЕЕ. Он не мог прийти в себя. Он просто не мог поверить. Это была Грейнджер. Та самая Грейнджер, которую он уже шесть лет называл грязнокровкой, которую норовил задеть при любом удобном случае, которая дружила с Поттером. Та Грейнджер, которая была лучшей во всех предметах. Та, которая портила ему жизнь… та, которая поцеловала его. Но что-то в ней изменилось. В ее глазах была пустота. Она была какой-то холодной, отстраненной, колючей.


Драко мог поклясться, что раньше ее глаза светились изнутри. А теперь, когда она смотрела на него, парню хотелось сброситься с Астрономической башни, или сделать еще что-нибудь, только бы не видеть этих мертвых глаз. Гермиона совершенно спокойно скользнула по нему взглядом, как будто слизеринец был всего-навсего предметом мебели. Затем, убедившись, что все сделано так, как она хотела, Гермиона взяла книгу с полки и устроилась в кресле. Малфой молча, следил за ее действиями. Вся загадочность и праздничное настроение испарились. Но Малфои так легко не сдаются.


- Привет, Грейнджер! – Малфой попытался казаться спокойным. – Чего это ты на себя напялила? Красивые вещи не помогут тебе выглядеть лучше.

- Значит, ты считаешь, что эти вещи красивые? Спасибо. – Ответила Гермиона, не отрывая взгляд от книги. Малфой нахмурился, но не сдавался.


- А волосы для чего выпрямила? Перед Филчем покрасоваться? Не хотелось бы тебя огорчать, но даже ему на тебя наплевать. – Малфой злобно усмехнулся и приготовился выслушивать оскорбления.


- Хмм… все-таки заметил… - Гермиона перелистнула страницу и едва заметно улыбнулась.


- Заметил что?


- Мои волосы, Малфой… - Девушка захлопнула книгу и уставилась слизеринцу прямо в глаза. Малфой поежился, но сумел сохранить маску. – Что, боишься меня? – Гермиона откинулась в кресло.


- Грейнджер, ты что, все мозги себе выплакала? Да, я слышал, как ты рыдала в ванной. – Это был чистой воды блеф. И Гермиона прекрасно это знала. Она лишь усмехнулась в лицо слизеринцу.


- О чем ты, Малфой? Разве у грязнокровок бывают мозги? – Малфой инстинктивно дернулся. Было непривычно слышать это слово от нее. Причем, она говорила так спокойно, как будто передавала сводку новостей. – И да, тебя не учили, что шпионить за девушками, это, по меньшей мере, неприлично. Завязывай с этим, или так и останешься без девушки. – Девушка ухмыльнулась. Ухмылка получилась абсолютно «малфоевской». Драко начал нервничать.


- Знаешь, Грейнджер, у меня с девушками проблем нет, и у тебя с парнями, похоже, тоже. Только ведь у тебя в принципе НЕТ парней. – Драко приготовился нажать посильнее. – Вспомни, куда смылись от тебя Поттер и Уизли? Далеко, да? Довела ты их… - Драко почувствовал, что перегнул палку в тот момент, когда остатки человеческого погасли в глазах гриффиндорки.

Гермиона неожиданно выпрямилась в кресле. Она склонила голову как-то по – звериному и посмотрела на Малфоя, слегка прищурившись.
Драко замер, ожидая продолжения. Он сидел молча, съежившись под цепким взглядом гриффиндорки, казалось, еще мгновение и она набросится на него.

Гермиона чувствовала, как внутри борются два начала. Одно – злобное, хваткое, ненавидящее и жаждущее мести. Другое – доброе, верящее в чудеса, человеческое, такое гриффиндорское. Гриффиндорка смотрела в глаза своего врага. Того человека, которого привыкла считать врагом. Она еле сдерживалась, чтобы не переступить черту. Единственной мыслью, сдерживающей ее от превращения в такую же холодную, жестокую и беспощадную, была «Я не стану такой же как они.» Возможно именно этой мысли, Малфой обязан был своей жизнью. Гермиона глубоко вдохнула. И успокоила животное внутри себя.


Нет ничего хуже, чем сломленная женщина. Она не знает, где плохое, а где хорошее. Ей наплевать на добро и зло. Все границы перестают существовать. Тяжело держать себя в руках. Но Гермиона сможет. Она сильная.


- Они далеко, Малфой. И я им больше… Они больше… не нуждаются в моей помощи. Теперь наши дороги расходятся. Я предпочла бы, чтобы ты больше не возвращался к этой теме. – Гермиона говорила тихо. Но Драко показалось, что эти слова прогремели на весь замок, что их выгравировали у него в мозгу. Он повиновался. Драко Малфой повиновался!!! Он и думать забыл о том, что можно задеть гриффиндорку, пошутив насчет ее друзей. «Бывших друзей», исправил сам себя Малфой. Теперь все будет по-другому.


«Только такой Грейнджер мне не хватало.» Устало подумал Драко, когда Гермиона встала из кресла и вышла из гостиной.