Гермионе пришлось долго объяснять ситуацию аврорам. Как только Грозный глаз Грюм разрешил ей идти, МакГонагалл накинулась на девушку с расспросами. Гриффиндорке пришлось повторить все сначала, как она шла в Хогсмид, как нашла записку у себя в кармане, как эвакуировала ребят из Сладкого Королевства, сколько Пожирателей обездвижила, как спасла слизеринку. Но только она почему-то умолчала о том, как пытала Пожирателя, и том, как не смогла послать ответное заклинание в Малфоя. МакГонагалл похвалила старосту и отправила ту в школу.

Гермиона шла, опустив голову, чтоб не видеть того, что творилось вокруг. Авроры сновали между магазинчиками и кафе. Преподаватели создавали носилки, чтоб на них переправить в школу раненых учеников. Снегг стоял и строил носилки в колонну. Гермиона отметила про себя, что это, должно быть, весьма сильное левитационное заклинание, раз оно позволяло удерживать в воздухе около 15 носилок одновременно.

Девушка старалась не смотреть на темные тела на земле, накрытые мантиями. Она не знала, свои это или чужие. Да и какая разница. Людей то не вернуть… Дойдя до Хогвартса девушка совершенно твердо решила, что в Больничное Крыло она не пойдет. Хватило уже. Поразмыслив немного, Гермиона отправилась в библиотеку. Почему же она не смогла дать отпор Малфою? Может в книгах что-нибудь про это есть…

Драко шел к школе. В голове как будто рой пчел поселился. Все гудит. Он думал. Шел и думал. Его болезнь не давала парню покоя. С ним произошло что-то пострашнее простого вируса, как выразился директор. Он слишком хорошо запомнил глаза матери. В них было столько боли, грусти, страха. Драко только один раз в жизни видел такой вот взгляд у матери – это было, когда ему было всего 9 и он свалился с лошади и сильно ударился головой. Тогда он лежал в кровати около месяца. И мать не отходила от него ни на минуту. Драко поклялся, что больше никогда не станет причиной такого вот взгляда Нарциссы. И вот, снова этот страх в ее глазах. Что же произошло? И еще, Драко понял, что после того как он очнулся в Больничном Крыле, что-то изменилось в нем. Как будто что-то жгло внутри. Иногда огонь был совсем крошечным, и Драко его почти не чувствовал. А иногда горело так, что слизеринцу приходилось принимать ледяной душ, лишь бы унять жжение. Еще один вопрос. Что же это?


И, наконец, последнее, что занимало его мысли сейчас это странный поступок грязнокровки. Сначала она пытала,… только подумайте,…ПЫТАЛА!!! Пожирателя, а потом не смогла напасть на Малфоя. Да что твориться в этом мире! К какому Мерлину все катится?!


Дойдя до гостиной Старост, Малфой пробормотал пароль и вошел. Комната казалась пустой. Он взмахом палочки разжег огонь в камине и отправился в свою комнату. Все было как обычно. (Благо домовики все убрали). Драко призвал бутылку Огневиски из шкафа, и, сделав несколько глотков, поставил ее на тумбочку. Сняв мантию и рубашку, Драко повалился на кровать. Глаза сами собой закрылись.

Гермиона сидела в дальнем углу Запретной секции библиотеки, обложившись книгами. Перо скрипело по пергаменту. Девушка была похожа на сумасшедшую. В глазах блеск, волосы растрепаны, сидит на краешке стула, склонившись над пергаментом и книгой, что-то сосредоточенно пишет, нервно закусывая губу.


… тем самым обряд Замещения крови позволяет человеку, подвергнутому Проклятию Кровной мести обрести силы… Связь между врагом и человеком, подвергнутым проклятью…Невозможно нанести вред… только если противник силен… никакого выхода…


Дописав последнюю строчку, Гермиона перечитала записи, и из груди вырвался всхлип. Девушка уронила голову на книгу, а потом и вовсе разревелась как первокурсница. В голове одна фраза… «Никакого выхода…»


Гермиона перестала всхлипывать. Рационализм взял верх над истерикой. Она нашла описание их с Малфоем ситуации в одном старинном фолианте по черной магии. Эта книга хранилась в Запретной секции много лет. В ней говорилось, что человек, который был, подвергнут проклятию Кровной мести может обрести силы лишь в случае обработки ран мазью из крови врага. «Ха! Это мы уже прошли.» Подумала Гермиона. После ритуала восстановления между человеком, отдавшим свою кровь, и жертвой возникала связь. Кровная связь. Такую связь нельзя было разорвать. Это было немного жестоко. Ведь враги становились как бы одним целым.

Гермиона вычитала, что «Враг» то есть она, не мог нанести вреда «жертве» то есть Малфою. Теперь девушка не могла использовать ни одно вредоносное заклинание против слизеринца. «За что???» Подумала Гермиона. Как она сможет противостоять хорьку, если она даже не может использовать палочку?! Девушка отчаялась. Пока хорошим вариантом оставалось лишь то, что она будет избегать Малфоя.
Трудновато получится. В одной гостиной живут все-таки.


С такими, совершенно невеселыми мыслями, девушка с каштановыми волосами отправилась спать. Но все, же одного она не учла. В библиотеке появился сквозняк. Он перелистнул страницы в, оставленной на столе, книге. «Единственным способом разрушить или ослабить такую связь, является вариант со Стихийной магией. Враг, должен обладать ей, чтоб расторгнуть кровную связь с жертвой, но при этом намерения врага должны быть благими.» Ох и писали, же столетия назад. Никак не разобрать…


Утро воскресения началось для Гермионы неожиданно. Девушка планировала проспать как минимум до полудня. Уроки она уже сделала, а шататься по, промерзшему до последнего камня, замку ей совершенно не хотелось. Гриффиндорка лежала под тремя одеялами, свернувшись в клубок. Ей снились воздушные шары и океан. Вдруг раздался звук, похожий на взрыв. Гермиона проснулась и попыталась встать с кровати. Судорожно барахтаясь, и окончательно запутавшись в одеялах, она упала на пол. Ругаясь, одному Мерлину известными словами, лучшая ученица школы нащупала на прикроватной тумбочке палочку и направилась к двери. Попутно заглянув в зеркало, она передумала, и для начала схватила мантию из шкафа. Правильно сделала. Ее пижама с розовыми дракончиками явно была не к месту. Впопыхах надев ее, Гермиона осторожно открыла дверь своей комнаты.
Картина была впечатляющей. Малфой стоял в гостиной. Волосы растрепанны, на кончике носа сажа, вместо портретного проема – огромная дыра в стене.


- Какого черта, Малфой? Ты спьяну пароль забыл? – Гермиона разозлилась. И вот из-за этого ей не удалось выспаться?!

- Закрой рот, Грейнджер. Этот урод не хотел пускать меня. – Малфой принялся отряхиваться.

- Пароли сменили вчера вечером, болван! – Гермиона пытливо посмотрела на слизеринца. – Ой, неужели ты не ночевал в гостиной? Опять шлялся где попало!

- А тебе какое дело? Ты мне кто? Родитель? НЕ пошла бы ты куда подальше, грязнокровка! – Слизеринец поднял на нее глаза полные ненависти.


- Ну, уж спасибо! Избавьте меня от такого позора, как быть твоей родственницей! Да я бы лучше наложила на себя руки, чем была бы в родстве с твоей мерзкой семейкой! – Гермиона умом осознавала, что это было сверх меры, но остановиться не могла. Малфой, вкупе с «грязнокровкой» действовали на нее как красная тряпка на быка. Она даже позабыла, что палочку использовать против него не удастся. Вчерашний день казался страшным сном и не более.

Драко Малфой стоял посреди гостиной и смотрел на ненавистную гриффиндорку. Он только что взорвал стену, потому, что рыцарь на портрете не захотел его пускать без пароля. Малфой угрожал тому минут пять. Портрет отказывался двигаться. Драко стал беситься. Внутри все горело адским пламенем. Жжение в груди становилось нестерпимым. Хотелось поскорее оказаться под холодным душем. Тогда слизеринец не выдержал, и просто снес добрую часть стены. Войдя в гостиную, он увидел лохматую голову Грейнджер, которая высунулась из своей комнаты. Какого черта ей надо? Драко нацепил маску безразличия, хотя внутри все горело. Он не мог убежать от гриффиндорки, приходилось надеяться, что девчонка испугается и закроется у себя в комнате.

Началась обычная для этих двоих перепалка. Каждый пытался ужалить побольней. Вдруг, слизеринец почувствовал, что жжение отступает. Он удивленно замолчал.

- Что, сказать тебе больше нечего, мерзкий хорек? – Гриффиндорка почувствовала, что парень медлил, и решила пойти в атаку. Она чувствовала какую-то странную силу внутри себя. Ей не было страшно. Была какая-то уверенность в том, что Малфой не сможет ей навредить. Тем временем, Драко начал надвигаться на девушку. Он подошел совсем близко и совсем быстро. Гриффиндорка не успела и глазом моргнуть, а когда она хотела скользнуть обратно в свою комнату, слизеринец резко толкнул дверь рукой, и она оказалась прижатой к закрытой двери своей комнаты. Девушка сжалась, ожидая нападения. Сила, которую она чувствовала, не исчезала, но разум взял верх, и девушка прекрасно понимала, что без палочки ей не выкрутиться.

Драко стоял очень близко к гриффиндорке. Он чувствовал ее дыхание. Чувствовал запах ванили, исходивший от ее волос,… Боль исчезла, совсем. Стало спокойно и легко. Драко задумался на секунду, все еще продолжая вдыхать аромат гриффиндорки. Потом сделал два шага назад. Гермиона не шевелилась. Она наблюдала за грациозным слизеринцем. Он поморщился и снова шагнул к девушке.


Боль проходила совсем, когда Драко оказывался рядом с грязнокровкой Грейнджер, и возвращалась, стоило ему отойти дальше, чем на пять метров. Слизеринец поэкспериментировал, походил по гостиной. Гриффиндорка стояла не шелохнувшись. И только, когда Малфой хлопнув дверью удалился в свою комнату, она сползла на пол и заплакала.