Приближалось Рождество. Самая веселая, радостная и необыкновенная пора. В Рождество сбываются самые заветные желания. Все самые близкие люди собираются, чтобы поделится своим теплом. Настроение поднимается только от одного этого слова – Рождество! В Хогвартсе все будто ожило. Студенты очнулись от затянувшейся серой учебы и принялись воодушевленно наверстывать упущенное. Снежные замки возникали тут и там на берегу озера. Хижина Хагрида напоминала огромный сугроб, разукрашенный цветными льдинками. Ну, если быть точным, скорее уж ледяными глыбами, но все же цветными. Хагрид замораживал воду с краской в своих, размером с ведро, кружках, и украшал этим льдом свой дом. Учителя сменили скучные черные мантии на веселые и разноцветные. МакГонагалл расхаживала по замку в бордовой мантии и причудливой остроконечной шляпе, Дамблдор стал носить рождественский свитер, который менял рисунок, на нем то и дело появлялся олень Рудольф, Санта и его эльфы. Снегг нацепил галстук с изображением горы подарков и ходил с неестественной, кривой улыбкой. Но больше всего отличился как всегда профессор Флитвик. Он наряжался каждый день по-разному. Сначала он предстал в образе оленя с красным носом. Следующим был костюм саней. Потом был Санта, его эльф, еще один эльф, подарочная коробка, огромная елочная игрушка, и наконец-то костюм пирата. Последний произвел необычайный фурор в среде полукровок и магглорожденных студентов. Чистокровные же ученики, лишь подозрительно рассматривали профессора и закатывали глаза.


Гермиона тоже поддалась всеобщему настроению. Проснувшись в субботу утром, она заплела волосы в косу и закрепила прическу лентами зеленого и красного цвета. Выглянув в окно, девушка замерла на мгновение. «Настоящая сказка…» Подумала она. Все окрестности замка были усыпаны свежим снегом. Деревья стояли в инеи, протоптанные дорожки поблескивали тысячами маленьких серебряных снежинок. Девушке вдруг захотелось выйти на улицу. Повинуясь внезапному порыву, гриффиндорка схватила теплую мантию и шарф, и выскочила в гостиную, забыв посмотреть на карту Мародеров. И зря…


Драко сидел в гостиной старост. Он проснулся рано этим утром. Спал он на удивление спокойно. Никаких кошмаров, никаких болей. Это показалось парню роскошью. Настолько он отвык от мало-мальски нормального сна. Сейчас он просто сидел и смотрел в камин, забравшись в кресло с ногами и обняв подушку. Со стороны он был похож на маленького мальчика, который скучает по дому. Ну да, какой он мальчик?! Ростом под два метра… Слизеринец думал. О матери, о лошадях, об отце, который пропал месяц назад. Нарцисса писала Драко, что Поттер и его компания мракоборцев совершила набег на штаб Темного Лорда, многих убили. Люциусу и Воландеморту удалось скрыться. И теперь, оба затаились где-то. Драко был рад. Он был рад, что больше не надо переживать за маму, за ее безопасность, хотя бы на какое-то время. Потом он думал о Грейнджер. О том, как зла бывает судьба. Она привязала его к ней. Без нее он не сможет. Недавно Драко узнал, что Гермиона остается в замке на Рождественские каникулы. Он был зол. Даже разбил какую-то вазу в коридоре пятого этажа. Это означало, что ему тоже придется остаться в школе. Вместо того, чтобы провести Рождество с матерью. Хотя, так наверное будет лучше, Драко не хотел, чтобы мать видела, каким слабым он стал.


Размышления слизеринца прервал звук открывающейся двери комнаты грязнокровки.


Гермиона распахнула дверь в гостиную, и одновременно, в ее голове пронеслись три мысли: «Какого черта я делаю?! А если Малфой здесь???», и вторая, более поздняя, - «Мерлин, помоги мне!!! Он здесь…». И наконец, третья, когда она увидела слизеринца. «Боже мой… какой он уставший и беспомощный…»


Реакция Малфоя была неоднозначной. Он весь подобрался, как дикая кошка перед прыжком. Секунду спустя, он вскочил из кресла и встал посреди комнаты, преграждая Гермионе дорогу. «Что делать? Что делать?» Паниковала девушка. Затем, сделав глубокий вдох, она выискала на задворках памяти выражение безразличия и постаралась его принять.


- Грейнджер… - прохрипел Малфой.

- Чего тебе, хорек? – Гермиона старалась говорить спокойно.

- Ты меня избегаешь? – Мерзкая ухмылка и холодный взгляд слизеринца отрезвили девушку.

«Как он мог показаться беспомощным? Эта сволочь еще подпортит жизнь окружающим!»

- Нет, тебе показалось! А что, ты по мне скучаешь? – Усмехнулась гриффиндорка. Малфой удивлено поднял бровь. Секундная пауза. И настал черед Гермионы удивляться.

- Да, Грейнджер, скучаю. А ты по мне разве нет?

- Иди к черту, Малфой! Дай мне пройти! – Гермиона уверенно двинулась в сторону выхода. Ей показалось, что если она не ослабит натиск, Малфой просто уберется. Но слизеринец и не подумал сдвинуться с места. В итоге гриффиндорка оказалась в полуметре от него.

- Я сказала …

- Я слышал, что ты сказала. Но я не собираюсь выполнять твои приказы, дура! – Малфой смотрел на девушку презрительно.

- Дура? О! Это что-то новенькое! А куда же делась «грязнокровка»? – Гермиона начала заводится, слишком долго она ненавидела белобрысого хорька. Слишком долго она его избегала.

- Не переживай, я тебе и об этом твоем качестве напомню. А то совсем от рук отбилась. – Малфой смотрел на девушку, и не видел в ее глазах ни капли страха. Его это не устраивало. Драко всегда боялись. Все! – Или ты решила, что Поттер все еще помнит о тебе? Да ему плевать! Ему и твоему бедняку Уизли! Им плевать на тебя. Сколько раз они тебе писали? А? А почему не взяли тебя с собой? Что они тебе сказали? Что девушек туда не принимают? А я думал ты умная, Грейнджер. Неужели ты ни разу не видела женщину – аврора? Ты дура, Грейнджер, дура и грязнокровка! – Слизеринец закончил гневную тираду и посмотрел на девушку.
Гермиона старалась сдерживаться изо всех сил. Каждое слово слизеринца больно ранило ее. Он задел то, что нельзя было задевать. Он заново вспорол рану, которая почти зажила.


Гермиона почти смирилась с тем, что друзья ей не отвечают. Где-то глубоко в душе, она понимала, что это все глупо, что они могли бы взять ее с собой. Тоненький внутренний голос повторял, что друзья бы так не поступили, что был другой выход. Но Гермиона игнорировала этот голос. Теперь, Малфой озвучил все ее опасения. И его она не смогла проигнорировать. Слезы навернулись на глаза. Внутри все разрывалось.


- Что, неужели задел за больное? Ну, ты уж извини, Грейнджер. Я же о тебе забочусь! Нельзя быть такой наивной. Даже грязная кровь не оправдывает твоей глупости. – Малфой, видя, что ему удалось зацепить девушку, продолжал издеваться. Он давил на нее, он хотел отомстить за все те унижения, на которые ему приходилось идти, чтобы избавится от жгучей боли внутри. В нем проснулся хищник. Слизеринец хотел раздавить, морально уничтожить, подчинить ее себе.


Гермиона молча слушала мерзкие слова Малфоя и давилась слезами. Она понимала, что теперь осталась совсем одна. Девушка вспомнила об обещании, которое дала сама себе. «Малфой никогда не заставит меня плакать…» Злость…. Злость выжгла все слезы, всю жалость к себе, всю обиду на друзей. Злость на слизеринца, и прежде всего на себя. Он прав, нельзя быть такой наивной. Гермиона сжала кулаки и приготовилась ужалить побольнее.


- Малфой, заткнись! Я не желаю слушать бред, который ты тут несешь! Я так понимаю тебе поговорить не с кем, раз уж ты снизошел до того, что учишь жизни, какую-то мерзкую грязнокровку! Придержи свои нравоучения для своих мерзких подхалимов и дешевых девок. Мне они совершенно не нужны. И еще, не смей даже слово произносить о Гарри и Роне. Они те, кем тебе никогда не удалось бы стать. Ввиду твоего мерзкого происхождения, и еще более мерзких родителей. Они наверняка сами не желают с тобой общаться. Настолько ты не оправдываешь их надежд. Ты – ничтожество, Малфой, и родители твои – ничтожество, заработавшие авторитет, тем, что прислуживают Темному Лорду и делают за него всю грязную работу! Вся твоя семья – рабы этого никчемного темного волшебника! – Гермиона гневно выкрикивала оскорбления в адрес Малфоя. Слизеринец был в ярости. Никто еще не осмеливался выливать столько грязи на него и его семью. Ему было плевать, что говорят о Люциусе, но его мать…. Он никогда не позволит кому-то оскорблять Нарциссу, тем более ЕЙ.


Гермиона остановилась на секунду, чтобы перевести дыхание. В голове появлялись все новые и новые слова, которыми она хотела обозвать Малфоя, как вдруг щеку обожгло. Гриффиндорка стояла и растерянно смотрела на светловолосого старосту, который влепил ей пощечину. В следующий момент она уже нацелила палочку прямо в его сердце.


- Круц… - Закончить девушка не смогла. Ее затрясло, и она упала на пол.

- Что, Грейнджер, сил не хватило? Или смелости? Хотела использовать Непростительное? Зря, зря… Ну раз ты так хочешь, тогда получай, Круцио!

Гермиона подняла палочку в ослабевших пальцах.

- Протего!