Стелла прижала платок к носу и рту, старясь не вдыхать отравленный воздух. Но не получалось: для полной безопасности нужно получить респиратор. Иногда, когда легкие нестерпимо жгло, она призывала свой свет, и он временно очищал ее организм. У ее группы не было достаточно масок и оружия: никто не мог даже предположить, что целевой пункт будет запретной зоной. Большие потери были у первых трех групп: почти 80%. Они ценой своей жизни остановили несколько чудовищ у черты города. Больше семи машин было выведено из строя. А тенебрайские вертолеты не могли подлететь к цели, потому что валил густой дым. Датчики и приборы были неточны: что-то постоянно сбивало их, так что невозможно было вычислить координаты для посадки, не то что для атаки. Большинство разведчиков погибло, но внедриться в систему города удалось. Принцесса гневно остановила атаку, хотя не была главнокомандующим. Ее авторитет в этой критической ситуации был неоспорим. Пока командование копается с неверными отчетами и собирает информацию со спутников, Флерет уже отдавала приказания, и они были необходимы. Раненных и пострадавших собрали внутри машин, чьи фильтры для воздуха пока справлялись. Стелла никак не могла понять, что случилось с городом за какие-то двое суток. Что сделал принц? Впрочем, чтобы он ни сделал, он действительно остановил продвижение ее армии. Возможно, он с успехом отравит принцессу, так что в короткие сроки закончит конфликт.

Девушка с раздражением поправила юбку, обнаружив, что ей совершенно неудобно так разгуливать. Куртку ей уже подарил один сержант, и через два часа умер, наткнувшись на мину. Это было третьей причиной, почему они не могли продвигаться дальше. Нужна была команда саперов. Лучше – две. Все это передала по рации Стелла, но ей не ответили. Возможно, это конец.

Совершенно безумная мысль пришла в голову ей, когда она посмотрела на хмурое небо. Запросить помощи у врага? Ничего бредовее не придумаешь. Но ей было невыносимо смотреть на страдания тех несчастных, что вышли на первую линию борьбы. Нужно вообще закончить эту войну, единственный выход — сдаться на милость врагу.

Если бы еще иметь гарантии, что безжалостный Селум не казнит ее подданных в тот же час, когда доберется до них. Он весьма мил, но, возможно, он слишком устал в прошлый раз, чтобы сражаться с ней? Может, его благородство было обманом? Но ведь он проводил ее. Не коснулся даже, не сказал и слова, не обещал разгромить или убить лично. Он молча ушел, даже не выслушав слов благодарности.

Может, он не так жесток? Да, его сила ужасна, он холоден, как лед, но непохоже, чтобы Ноктис был тираном или питал особенную ненависть к тенебрайцам.

Рация рядом зашуршала. Испуганно пискнула, а сообщение отчаянным шепотом заставило Флерет похолодеть:

— Ваше… высочество… нас атаковали… Звери…— девушка с трясущимися руками схватила прибор и поднесла к самому уху. Ее оглушили помехи:

— Доложите обстановку! Прием! – не своим голосом поспешно приказала принцесса.

Но ей никто не ответил. Чтобы услышать рев и предсмертные стоны связиста, надо было нажать на кнопку рации. Это было некому сделать.


Промпто довольно насвистывал, но из-за респиратора получалось какое-то змеиное шипение. Походкой «ловкого и крутого» парня, он пересек улицу, вслушиваясь в редкие поскрипывания рекламных щитов на ветру, да мирный треск огромного жаркого пламени. За Промпто разверзала свой жадный зев пропасть огня, искрящаяся, пахнущая жженой мертвечиной. Она опаляла дома, пробиралась внутрь и захватывала здания. Некоторые угасали сразу же, потому что срабатывала пожарная сигнализация, некоторые сгорали в течение часа. Даже асфальт плавился от жара, про Промпто и говорить нечего: от пота слиплись волосы на затылке и лбу, а обнаженная грудь влажно блестела. Жар, правда, нисколько не докучал парню, наоборот. Он скучал по такой температуре. Его тело, возможно, искало жарких объятий потому, что в стране Ноктиса он откровенно замерзал.

Завернув за угол, он заметил очередную кучу тухнущего мяса, застывшего в собственной слизи. Промпто уже не испытывал отвращения, потому что досконально изучил строение этих тварей, и знал, что чем плюется, как истекает кровью, а что токсично. Честно говоря, все эти чудовища были жутко токсичные. Игнис уже предположил, что это искусственно созданные организмы, или модифицированные, как в случае с ящерами. Такие жили в степях и ущельях, далеко от населенных пунктов и никогда на человека не нападали. Они питались рыбой в океане или жевали траву, были небольшими, едва превышая размеры легковой машины. То, с чем сталкивались Гладиолус и Промпто, выходило за все рамки: мало того, что эти твари были плотоядными, но еще могли легко кусок арматуры переварить, судя по составу желудочного сока, который собрал ради исследования Игнис, когда два солдата привезли ему одного такого, выпотрошенного. Кто-то экспериментировал, причем по-крупному. И кто-то натравил этих чудовищ на город.

Конечно, Промпто не особо об этом беспокоился. Роль у него маленькая и понятная – жечь и стрелять. Об остальном пусть заботятся Игнис с Ноктисом, все-таки ближе к власти, да и мозговитые. Хотя стрелка немного напрягало, что вся эта ситуация затянулась на такое долгое время. Он привык проводить вечера в компании хороших людей и хорошей выпивки, а если появлялись ко всему этому красавицы – жизнь вообще была раем. Он молод, хорош в своем деле, красив, черт возьми, так почему не насладиться «красавицей и кубком», как написано в мудреных книжках принца?

Промпто ухмыльнулся. Но тут же собрался, решив, что подумает обо всем в машине. На сегодня, по его скромному мнению, было достаточно. Он стянул винтовку и аккуратно повесил ее на раздолбанный дорожный знак, который мало того, что скривился, но и отчасти вылез из асфальта, похожий на дерево, обнажившего свои корни над почвой, когда его кто-то тянет в сторону, вырывая. Канистра, которую он все это время держал в руке, была почти пустой, но, в конце концов, горючего еще хватало. Он отрегулировал немного подачу воздуха, переключив на режим угарных газов и органических ядовитых веществ. После этого светловолосый парень легкой пружинистой походкой подошел к трупу и внимательно осмотрел предполагаемую площадь возгорания. Чудовище на чем-то лежало, и сколько бы Промпто ни всматривался, на чем, понять не удавалось.

Внезапно к стрелку подкрался голод. Он всегда наступал неожиданно, но неизменно и требовательно. Шутка ли – с самого утра работать? Сейчас было около четырех, так что пора на базу и догрузиться, чем придется. Собственно, по этой причине Промпто не особо думал.

Он быстро распылил остатки смеси, с учетом того, чтобы охватит площадь по краям, чтобы огонь двигался к центру. Когда с этим было покончено, он достал небольшой гранатомет, что на проверку было «частью» сложной системы реактивного огнемета. Проверив сумку, он нашел два снаряда и выбрал один, самый мощный. Вскинув ствол на плечо, стрелок прицелился и нажал спусковой механизм. Небольшая отдача пришлась на плечо, а вдалеке что-то негромко бахнуло, и громоподобно зазвучала знакомая симфония огня. За несколько секунд от туши остался дымящийся скелет, который давался огню в самую последнюю очередь, чего не скажешь о многоэтажном доме и внутреннем дворе, которые тоже запылали, весело и ярко, заставляя тени плясать по стенам. Промпто услышал, как треснули стекла и потекли пластиковые панели, издавая змеиное шипение. Сквозь респиратор потянуло горелой пластмассой. И тут он увидел свою фатальную ошибку. Чудовище лежало на баллонах с кислородом и водородом, в количестве минимум десяти штук. По-видимому, здесь проводились какие-то работы, хотя Промпто предположить не мог, что каким-то идиотам вздумается поместить целую десятку, да еще на улице.

Что там застала эвакуация? А черт его знает. Промпто с широко раскрытыми глазами наблюдал, как плавятся поверхности, как клокочет внутри баллонов. И вот один прорвался: огонь жадно лизнул его, и Промпто почувствовал жар у лица. За какую-то секунду его накрыло мощнейшим взрывом. У ближайших домов вынесло стеклопакеты, а асфальт под ногами стал жидкой массой.



Ноктис постепенно привыкал с такой бешенной тряске и качке, и перестал зеленеть. Датчики тепла невыразительно запищали, показывая высокие температуры впереди. Действительно, откуда-то несло дымом, что серьезно мешало обзору. Селум глухо выругался, когда увидел гарь домов и открытый огонь прямо на улицах. Научи дурака молиться, так он и храм разнесет. Когда он найдет Промпто, следует самолично устроить ему выволочку. Интересно, сколько будет стоить компенсация всем семьям и фирмам, потерявшим имущество и квадратные метры в самом высокотехнологичном и высококлассном бизнес-районе и спальном в придачу? Казначейство снимет шкуру с наследного принца. Если обиженные граждане не захотят собственноручно сделать то же самое.

Гладиолус лихо развернулся, буквально взлетел над трещиной в асфальте, протаранил парочку дорожных знаков и въехал в переулок. Ноктис успел заметить спину Промпто, который неподвижно стоял вдалеке. Перед ним полыхало пламя: оно поднималось ядерным грибом вверх, закрывая газовым облаком небо. Стекла трещали, а этот придурок стоял как вкопанный.

Прежде чем Гладиолус успел что-то сказать, принц покинул броневик и захлопнул дверь. Буквально в следующий момент машину потрясло от взрывной волны, и всю поверхность замело то ли пылью, то ли пеплом. Что-то пару раз треснуло по обшивке, потом был небольшой толчок, так, что машина немного подалась вперед и замерла снова. Мечник пораженно застыл, чувствуя, что сделал непоправимое. Вернее, не сделал: остановить Селума – вот что требовалось.

А теперь, судя по всему, он нарвался на взрыв. Промпто, одной ногой уже в могиле, утянул за собой единственную надежду этой страны.

Гладиолус не открыл – вынес дверь, хотя для этого требовались усилия. На нетвердых ногах он вышел и тут же почувствовал ужасный жар. Обшивка броневика накалилась, но покрышки выдержали: все-таки разработки устойчивой к высоким температурам резины не прошли даром. Надо же, в такой критической ситуации он подумал о металлоломе. Гладиолус со зла пнул бок автомобиля и мысленно приготовился обнаружить останки наследного принца.

Респиратор справлялся с гарью и пеплом, которые темным облаком заполнили все пространство. Развороченные стены домов, кое-где обвалы, липкий асфальт под ногами – взрыв точно был мощным. Гладиолус сделал несколько нерешительных шагов в сторону и увидел два силуэта, чуть намеченных в серой дымке. Мечник чуть не сошел с ума от радости, и в тот же момент понял, что двинуться не сможет. Бывают такие типы стресса, после которых остается только сползти на землю без сил. Гладиолусу еще хватало твердости держаться на ногах.

Этот необыкновенный парень, это чудо королевства тащил за собой обмякшего Промпто, перекинув одну руку через плечо. Голова стрелка свободно болталась – он был если не оглушен, то контужен. Вокруг них поблескивали мельчайшие частицы кристалла, создавая тонкую, как стекло, защиту. Она была полноценной: принц ступал по тонкой поверхности, а не по расплавленной земле. Селум легко доставил свою ношу на место, сделав знак Гладиолусу, чтобы тот сел в машину. Ноктис, не касаясь двери, открыл ее: опять чудеса кристалла. Гладиолус, перебравшись назад, к стрелковому люку и небольшой площадке, куда помещалось около четырех бойцов, принял Промпто и втащил внутрь. Слева была медицинская станция, куда входили простейшие установки, аптечка и носилки. Выдвинув последние, которые были хитро собраны для экономии места, Гладиолус поместил тело светловолосого парня. Когда мечник обернулся, чтобы найти принца, тот уже был рядом и протягивал ему респиратор. Двери Ноктис закрыл и включил систему фильтрации воздуха. В принципе, теперь Промпто не так нужна маска.

Гладиолус быстро стащил то, что осталось от старой: резина немного поплыла, и если бы не устойчивая к огню основа, которая плотно прилегала к самому лицу, стрелок получил бы тяжелые ожоги. Но сие смазливое личико абсолютно не пострадало. Мало того, когда он осмотрел голову пострадавшего, шрамированный сам немного заулыбался. Этот пацан имел сказочную удачу. Сам Гладиолус никогда так легко не отделывался. Этот красавчик даже волос не сжег, хотя первоклассной шевелюрой хвастаться не будет. Мечник осторожно провел пальцами по прядям, устроив окончательный беспорядок на голове Промпто, но за ними он не нашел ни ран, ни ожогов. Когда он опустил товарища обратно на носилки, тот слегка пошевелился и застонал. Гладиолус встревожился и быстро осмотрел его тело: жилетку, конечно, придется выбросить. Небольшие ожоги на груди и животе, местами уже набухали пузыри и сползала кожа. Это не страшно, максимум – вторая степень.

— На спине, — возню Гладиолуса прервал совет принца, который успел снять ботинки с раненного и, заодно, собственные перчатки. Разумеется, если бы не сила одного вояки, резать жилетку Промпто было бы долго. Ноктис помог Гладиолусу снять респиратор, сам снял свой и направился к аптечке:

— Не трогай его руками, — глухо приказал принц, когда Гладиолус попытался возразить.

— Внесешь какую-нибудь заразу.

Гладиолус все это время молчал, выполняя приказы, хотя его что-то грызло, что-то хотелось сказать. Промпто снова застонал и попытался перевернуться на бок, но тут же дернулся, зашипел и оставил попытки. Мечник помог ему и придержал за грудную клетку, стараясь не касаться обожженных мест. Тогда-то он и понял, почему блондин так страдал. Видимо, жилетка была из плавких некачественных материалов, так что она, нагревшись, впилась в спину стрелка, и слиплась с кожей, так что вся спина, на проверку, была одна зияющая рана.

— Игнис, что скажешь? – тем временем добивался принц. Жестко затрещали помехи, через которые едва прорывался голос координатора. Селум напрягся, нахмурился и выключил связь. Потом вернулся, мрачно стянул с себя куртку и достал аптечку. Сверху лежал небольшой баллон, где-то литр, не больше. Прозрачный, с маслянистым блеском. Ноктис зубами отвинтил крышку и щедро полил себе на руки, игнорируя, что заливает и пол.

— Отдирай, — кивнул он Гладиолусу, который с некоторым опасением глядел на своего «повелителя».

— Стой, — вдруг отменил приказ он. Поставив емкость куда придется, принц пошарил в аптечке и достал целых шесть коробок различных ампул. Сбоку от аптечки он нашел медицинский пистолет, который как раз начиняли всякими ампулами для быстрых инъекций в полевых условиях. Игнис советовал успокоительное первой группы и обезболивающее шестой. Обезболивающее было только первой группы и двенадцатой. Подумав немного, Ноктис отказался от успокоительного в пользу обезболивающего двенадцатой группы: сердце Промпто должно было выдержать, у него же не было болевого шока.

Гладиолус, наблюдая за Селумом, откровенно нервничал. Промпто, снов придя в себя, больно вцепился в руку товарища, похоже, не замечая ничего вокруг.

— Что ты делаешь? – поторопил мечник принца. Тот нахмурился, вставил ампулу в разъем и, приставив к плечу, нажал на спусковой механизм. С легким шипением игла нашла мышцу и ввела лекарство.

— Теперь ждем, — глухо отрезвил товарища Селум, обрывая все попытки Гладиолуса возражать. Тот лишь нахмурился, а шрам у него потемнел.

Промпто сквозь зубы цедил проклятия на незнакомом языке. Лицо у него исказилось, видно, что терпел он из последних сил. Ему казалось, что кто-то жрет его тело, кто-то невыносимо горячий, а воздух совершенно не охлаждал, усугубляя ощущение.

— Мать вашу, уберите эту хреновину! – взвыл он, потеряв самообладание. Ноктис с великим трудом приказал себе не двигаться, потому что действительно хотелось помочь, хотелось облегчить страдания товарища. Но нельзя. Они должны дождаться, когда обезболивающее начнет действовать.

— Принц… — хрипло позвал Гладиолус, чувствуя, что не выдержит вида мучений стрелка.

— Ничего не делай, — ледяным напряженным голосом приказал Ноктис. Промпто уже откровенно метался, и мечнику нужно было прикладывать усилия, чтобы тот оставался на боку, и не касался спиной носилок.

— Принц! – чуть ли не заорал Гладиолус, нагнувшись, чтобы всем телом остановить бред Промпто.

— Срывай, — в голосе Селума звучала сталь.

Гладиолус покрепче ухватился за остатки жилета, впившиеся в спину раненного, и рванул. Нечеловеческий вопль затопил уши воинов. Не теряя времени даром, Ноктис схватил емкость, из которой он поливал себе что-то на руки, и залил рану Промпто. Тот дернулся и заорал. Гладиолус приподнял голову и грудь парня над носилками, которые тут же покрыла смесь из крови и чего-то еще маслянистого. Селум метнулся к другой аптечке и достал изо льда один из баллонов. Отвинтив крышку, он тут же принялся распылять над раной белую холодную пену. Промпто вздрогнул, стиснул зубы и стерпел. Анальгетик в составе пены подействовал мгновенно: черты лица парня несколько сгладились, а глаза стали более осмысленными. Боль отступила.

Пена равномерно покрыла рану, застывая коркой. Это было временное средство, останавливающее кровь, действуя, подобно коже, защищая от внешних раздражителей, так что даже самая опасная рана временно закрывалась, чтобы можно было успеть довезти пострадавшего до госпиталя.

Гладиолус выдохнул, чувствуя, что напряжение несколько спало. Промпто чуть зашевелился в его руках, пытаясь опуститься на носилки.

— Подожди, — коротко бросил принц мечнику, демонстрируя бинты. Около пяти минут оба пытались понять, как лучше наложить повязку. Наконец, это удалось, а остатками перевязочного материала принц вытер носилки, так что Промпто уместился с умеренным комфортом. Когда его поместили, парень закрыл глаза и вырубился, предпочитая все остальное пережить во сне.

— Мы справились, — болезненно улыбаясь, заключил Гладиолус. Селум ничего не ответил. Его легковерный товарищ вопросительно приподнял бровь.

— Посмотри на его ступни, — подсказал принц.

Гладиолус взглянул и матерно выругался.

Когда принц закончил покрывать пеной ноги, они вместе осторожно перевернули Промпто и обработали ему грудь и живот, благо, площадь ожогов была там минимальна.

— Откуда ты… Вы знали, что делать? – устало махнул Гладиолус Ноктису, когда они оба, вымотанные таким стрессом, сидели около Промпто.

— Игнис позаботился, чтобы я знал об элементарной технике оказания помощи. Чтобы я мог сам себе помочь, — неохотно признался Селум-младший, разглядывая упаковки от бинтов под своими ногами.

Его старший товарищ кивнул:

— Когда отправимся? — поинтересовался он у принца.

— Когда закрепим ремни безопасности, — указав на Промпто, распорядился тот.



Стелла слышала страшный рев снаружи. Однажды что-то мягкое врезалось в бронированную машину, где она вместе с несколькими раненными, смогли укрыться. Страх затопил сущность принцессы, она не знала, что делать. К тому же, голова страшно кружилась, ведь мозг голодал от нехватки кислорода. Слабая, измученная, девушка полусидела – полулежала, а золотой свет больше не появлялся. Фильтры перестали работать, ведь жужжания над головой не было. Это конец. Минут через десять она задохнется.

Два раненных бойца рядом около пяти минут назад начали слабо скрести свою шею, кашлять и заглатывать воздух, как это делают рыбы. Потом у них были судороги. Потом они умерли.

Принцесса знала, что то же будет с ней. И это было вдвойне страшно.

Она вспомнила, как впервые оказалась здесь, как ее довезли до черты города, как она взяла машину и приехала сюда, чтобы найти принца. Как долго бродила по улицам, чувствуя присутствие чего-то яркого, темного, как газовая дымка зарождающейся звезды, которую можно увидеть в планетариях. Она подумала, и решила «прикоснуться» к ней, мысленно позвать. Девушка представила себе нить Ариадны, и сама стала ею. И вот, спустя четверть часа, он пришел. Принц был обескуражен, он был вынужден следовать за нитью, и совершенно был поражен, когда увидел ее, Стеллу. Даже споткнулся.

Слабая улыбка коснулась губ принцессы.

Сейчас не время для гордости. И он придет. Должен прийти. Больше некому.

Собрав остатки сил, девушка стала нитью Ариадны, отчаянно яркой, пылающей так, как свет у кромки небес.

Ноктис вздрогнул, чувствуя, что его позвали.