Тренировочное поле было до сих пор не разобрано, и куски штукатурки непрерывно хрустели под ногами. На поле №7 не хватало крыши, а ведь она была обязательной частью локации, призванная изображать бункер или подземный гараж. Многие машины для трансляции анимированных целей были раскурочены, вход в кладовую и арсенал был придавлен балками, впрочем, это не было результатом разгромов: мера безопасности. Чтобы тенебрайцы не сразу добрались до оружия.

Промпто сразу разведал обстановку, как только почувствовал себя лучше. Он трепетно относился к тиру, расположенному в четвертом секторе, и был безмерно рад, когда обнаружил незначительные разрушения. Первые дни он стрелял в одиночку, игнорируя стратега, который постоянно отчитывал парня за потраченные патроны и даже грозился свернуть ему шею, если лимит возрастет в три раза. Блондин только рассмеялся, притворно пожаловался на утраченные навыки, состроил щенячьи глаза, забыв о том, что Игнису на такие изыскания наплевать. Так что тренировка Промпто была прямым вызовом, и когда-нибудь кара того мрачного парня в очках добралась бы до стрелка.

Со вчерашнего дня кроме стрельбы по мишеням у Промпто появилось новое занятие. Увидев пленницу, принцессу Стеллу, что была допущена до штаба именно потому, что вызвалась варить Игнису кофе, блондин решил непременно увлечь эту особу. Она была необыкновенно красивой, дружелюбной сверх меры, и, к тому же, не представляла никакого интереса для принца. Ноктис лишь фыркнул на ее просьбу быть поближе к его команде, еще раз предупредил, что всякое шпионство будет пресечено особенно жестоко, и на этом остался полностью равнодушен к девушке.

В последнее время стратег и принц все больше проводили времени вместе, склонившись над картами, о чем-то ожесточенно споря и выдвигая все новые тезисы, которые либо слали друг другу письменно, огромными пачками, с расчетами и диаграммами, либо устно, но это уже был открытый конфликт мнений. Они полностью погрузились в тактику, разработали боле десяти решений, отправили несколько сотен распоряжений, не считая более тысячи уточнений, которые требовали отдельные триарии или специальные команды.

Стелла была рада, что хоть кто-то из них признал ее, считался с ее присутствием. Игнис почти не обращал на нее внимания, и, по правде, от кофе отказался, так что принцессе не удалось даже в этом помочь команде Селума. Сам же король, как того и требовал статус, оставался настолько погруженным в дела страны, что дальше носа не видел, хотя решал проблемы провинции даже отдаленных земель. Иногда он пораженно сталкивался с девушкой, как бы забыв, что она здесь делает. Флерет пыталась путано объяснить, что ей дано разрешение, но юноша только раздраженно обрывал эти потоки невнятной речи и переключался вновь на решение проблем в армии или стране. Ни отказать ей, ни окончательно принять в свое общество он не мог. Или не хотел в этом разбираться.

Тенебрайская принцесса особенно остро чувствовала свою неуместность в обществе Селума. Как будто бы она была какой-то досадной помехой, мелкой, чтобы вредить, но все равно нарушающей общую гармонию, правильность картины, так что хочется добиться совершенства, стерев недостаток. И при этом Ноктис не выражал вражды, не был груб, а даже как будто интересовался ею, но так редко, что при всем желании девушка не смогла бы вспомнить ни одного содержательного разговора. Ни одного многообещающего взгляда.

Первым «другом» для пленницы стал Гладиолус, хотя этих двоих разъединяло абсолютно все. Когда этот громила увидел маленькую принцессу, которая на первых порах даже представить не могла, что ей делать, как к кому обратиться, он совершенно по-отцовски положил ей руку на плечо (вечный метод примирения этого парня) и заговорил просто, немного грубовато:

— Ты, главное, не бойся. Спрашивай. Вон тот, — Гладиолус ткнул пальцем на Игниса, — По части сложностей. Он наш умник, да. А вон с тем, — он снова ткнул пальцем, но на этот раз в сторону Промпто, что спал в кресле, развалившись и приоткрыв рот, — Не связывайся. Он больно до вашей сестры… Ну, ты поняла? – смутился под конец мечник.

Стелла удивленно моргнула, потом пораженно посмотрела на свое плечо, которое сжимала лапища, впрочем, осторожно. Далее девушка перевела взгляд на лицо и увидела могучую небритость истинного сына войны, красивый тонкий шрам и добрую улыбку. Гладиолус назвал свое имя, еще раз улыбнулся и отошел к Промпто.

Слабый толчок по ноге заставил блондина подскочить и тут же кинуться к кобуре. К счастью, она была далеко, так что парню хватило времени, чтобы проснуться и сообразить, что тревога была ложной.

— Я бы тебя пристрелил легко, Гладиолус, — насмешливо тянул потом блондин, рисуясь перед девушкой.

В любой другой момент старший товарищ не располагал к потасовкам: Гладиолус был во многом похож на танк: переедет и не заметит. К тому же ложную храбрость не любил: вот и тогда сжал он тощего стрелка в медвежьих объятиях, пока тот не взмолился о пощаде. Стелла не могла сдержать улыбки: искренней, широкой, что обнажала ее зубы-жемчужины.

Позже Промпто навязался к девушке в компанию, отшучивался, делал комплименты, задиристо и нагло смотрел на нее. Стелла, привыкшая к мужскому вниманию на родине, легко отводила от себя всякие попытки флиртовать, так что общение с этим наглецом ничем не грозило. Сходу, как только Промпто удалось закрепить успех первичного знакомства, он повел Флерет в тир, вызвавшись научить ее стрелять. В Тенебраи девушкам наотрез отказывали в этом искусстве, мотивируя тем, что слишком эмоциональны они, а огнестрельное оружие эмоции не любит.

Стелла легко согласилась и на это ухаживание, предпочитая несколько подучиться, чтобы сколько-нибудь приблизиться к идеалу принца. Оставим этих двоих стрелять по мишеням и в воздух, потому что в этом эпизоде не было ничего интересного. Разве что попытки Промпто «случайно» приобнять принцессу, но каждая из них была изящно пресечена.

***


Игнис устало потер виски. Странно складывалось, пожалуй, все это. В смысле, ситуация. В смысле… Похоже, стратег начал уставать. Спал он крайне мало: не более трех-четырех часов в день, с того момента, как впервые напали на город. Нервы были не к черту: слишком за многое нужно было отвечать. Всегда спокойное лицо парня начинало подрагивать: сокращались мельчайшие мышцы у глаз, висков, лихорадочно бились жилки, ускоренные током крови и адреналином. Меньше кофе, но без него – никак.

Принц тоже не был подарком. Внезапно он стал менять свои планы, в виду чего возникли трения. Он упорно отказывался собирать всю огневую мощь западного фронта здесь, хотя это было разумным. Может быть, одним огнем удалось бы избавиться от наступления врага. Игнис устал убеждать своего монарха, что пора относиться к приготовлениям серьезно. Что тот странный случай, когда первые силы Тенебраи были разгромлены – подарок судьбы да самоуничтожение вражеских планов.

Да, врагов было несколько. Предположительно, два. Некто был заинтересован в гибели Ноктиса, кто-то свой. Он знал, что будет, когда лучше напасть. Солдаты, выступившие против цитадели – не тенебрайские, о чем говорила форма, снятая с убитых. Этот второй враг просчитался. Возможно, он – такой же слабый интриган, как те, кто остался в тылу, включая трусливого генерала. Возможно, он – главная сила, сотрясающая этот город и всю власть Селумов. Возможно, он убил старого короля. Смерть его больше не обсуждалась. Она была принята, как факт.

Третий ( или все тот же второй) враг напустил чудовищ на город, настоящие порождения тьмы, которые будто вышли из чрева Энтро. Кто проводил над ними эксперименты? Кто вызвал их? Кто транспортировал? Было ли это контролируемо?

От загадок мутился разум. Игнис прикрыл глаза, стараясь не думать хотя бы пять минут. Но покоя ему не дали. Дверь осторожно распахнулась и на пороге оказалась тенебрайская принцесса. Стратег встрепенулся, поднялся с места и отвесил поклон. Девушка поспешила к нему и скоро проговорила:

— Что вы! Не надо формальностей, оставьте. Я хотела бы на равных…

— Так принято, ваше высочество, — напомнил Игнис, выпрямляясь.

Стелла с досадой посмотрела на него, отметив необычайно умные глаза этого молодого советника, его крепкие широкие плечи, благородную мужественность и почтительность. Что-то в нем остро напоминало принца, только не было небрежности, а скорее… полный контроль. Как будто этот человек знал, где его место, кто он и что следует делать. Поэтому держался уверенно, хотя и напряженно.

— Я хотела увидеться с вами, Игнис… — Флерет вдруг замолкла, со стыдом осознавая, что испытывает сложности, обращаясь к собеседнику.

Тот же нисколько не обратил внимания на замешательство Стеллы и всем видом приготовился слушать.

— Я не знаю, как к вам обращаться, — уныло призналась девушка. Она оробела, но ее можно было понять.

— По имени, — подсказал стратег и, разрешив неловкую ситуацию, предложил принцессе присесть, чтобы ей было удобно рассказывать.

Сам он вернулся к креслу, но не сел, а лишь оперся о спинку, все еще внимательно разглядывая гостью.

Девушка немного помолчала, справляясь со смущением, а потом извинилась:

— Простите, что отвлекаю вас праздными разговорами. Но мне больше не к кому обратиться… -начала она.

— Я слушаю вас со вниманием, — не меняя тона, учтиво отозвался стратег.

— Хорошо. Тогда не думайте, прошу вас, о том, что я собираю сведения и собираюсь предать ваше гостеприимство, — добавила робко она, поправляя волосы.

Золотые локоны спускались по нежной шее. Игнис моргнул, удивленный тем, что заметил это.

— Разумеется, — несколько отрешенно согласился парень, с усилием воли заставляя себя не любоваться красотой гостьи.

— Я могу поговорить о принце с вами? О его методах… правления? – Стелла поймала взгляд Игниса, как будто сама учиняла ему допрос. Но это получилось так мягко и невинно, что обвинять ее в излишнем любопытстве не стоило бы.

Легкая складка возникла у переносицы парня. Но тут же разгладилась:

— Возможно, я смогу вам ответить на кое-что. Но не ожидайте многого, — с тяжелым выдохом, даже как-то устало согласился стратег.

Стелла благодарно улыбнулась, удобнее устроилась и спросила:

— Каким был принц в детстве? Его, наверное, многие любили? И сейчас… — запнувшись, девушка слегка покраснела.

-Вы правы, народ его любит. Есть люди, для которых он выгоден. Есть те, кто разделяет его убеждения. Встречаются даже преданные ему, как сильной личности, — не спеша, как будто обдумывая, изрек Игнис.

Когда он заканчивал свою мысль, ее перебила случайная догадка, к какому лагерю относится он.

— Что касается детства, я мало знаю, — закончил парень и поправил оправу.

— Как? Вы же давно с ним? – оторопев, Стелла даже не поверила этому человеку.

— Не так уж давно. Где-то с пятнадцати лет. Прежний король искал товарищей для нашего принца, я попал в их число, — спокойно объяснил Игнис.

Флерет вздрогнула. Эта новость была неожиданной. Возможно, Ноктис такой именно потому, что всю жизнь, все детство был одинок? Как она, брошен? А как же…

— Его мать умерла рано, так говорят, — почти равнодушно продолжил Игнис, сцепляя пальцы между собой.

От приглушенного света мониторов очки загадочно поблескивали, образую световую тень, что почти скрывала глаза.

-Почему? – выпалила принцесса и тут же зажала себе рот. Вопрос был как минимум глупый.

— Достоверно неизвестно. Некоторые считали, что она мешала двум лицам влиять на старого короля, — все так же ровно объяснял стратег, но брови у него нахмурились, — Кто-то говорил, что сам король решил сменить жену. Впрочем, замены королевы не было. Как и побочных ветвей. Старый король презирал сношения с людьми простой крови. Я имею в виду близкие сношения.

Стелла так и не убрала рук ото рта. Этот человек был ужасен. Он так легко говорил… так легко рассуждал. И это преданность? Как же… Как же так можно?
Проблема была в том, что тенебрайская принцесса вздумала сравнивать менталитет своей страны с тем, что происходило здесь. И мораль, обычаи, принципы – все было другое! Но опыта у Флерет не имелось, так что девушка думала о некоторых стилях жизни, как о чудачествах, присущих одному лишь человеку.

Принцесса не знала, что аристократия здесь требовательна к себе, зорко следит за регламентом, бесконечными правилами и соблюдением их. Она предположить не могла, что здесь правил разум людьми, а не чувства. Холодная расчетливость, жесткая политика выживания, а не общность, единство с природой и обществом, чем славилась Тенебрая. Эти две монархии были настолько различны, что только наличие королей сколько-нибудь делало их похожими.
Когда шок немного прошел, а пытливый взгляд Игниса переместился к монитору, Стелла спохватилась и вернулась к предмету разговора:

— Вы говорите, отец принца – добрый король?

Стратег в сомнении прикусил губу, что-то набрал на экране, отправил, а после опять повернулся к высокочтимой гостье:

— Верно. Политика старого короля была во многом продуманной.

— Но не так хороша, как программа принца Ноктиса? – нашлась принцесса.

Игнис усмехнулся. На миг блеснули белые зубы и тут же блеск померк:

— Программу принца составлял я. Мне сложно судить о своей работе, пока она не принесла значительных результатов, — нарочито медленно проговорил молодой советник.

Второй раз за вечер Стелла была удивлена. Оказывается, власть не совсем принадлежит Селуму. Вернее, есть сферы, где им распоряжаются, руководят. Не факт, что его милосердие – собственное решение. Может, этот человек, сидящий перед ней, приказал… в смысле, посоветовал ему? Кроме того, видно, что он постоянно исполняет какие-то функции, работает как координатор. Безвылазно сидит в этом сердце страны, заставляя живую кровь народных масс бежать по кругу, дуге или умирать стоя.
— Еще вопросы? – любезно предложил Игнис и зевнул с закрытым ртом.

— Да, конечно, — рассеянно кивнула девушка, заправив золотую прядь за ухо, когда она упала на лицо:

— Как вы думаете, пойдет ли за принцем народ? Поможет ли ему, без приказа? Почему вы уверены, что выиграете войну?

Стратег с любопытством посмотрел на девушку, пытаясь угадать, что она задумала. Но ответил почти сейчас же, будто готовил ответ.

— Народ будет стоять за свою свободу и честь. Приказы здесь не нужны. Но до них дело не дойдет. Потому что Нокту не нужна поддержка. Своими силами он может остановить вас. Только своими.

— Такой мощи нельзя не поклоняться, — только и ответила принцесса.


***


Гладиолус мрачно затачивал нож, периодически проверяя лезвие на свет. Шрам у него стал глубоким, как это случалось всегда, если мечник напряженно думал. На другом конце комнаты, в кресле, сидел Промпто, сумрачный на вид. Стоит ли говорить, что Игнис был совсем не в духе? Пришли вести от разведчиков первых группы. Остальные – погибли.

— Эти твари сделают за нас всю работу? – еще раз несколько тупо, тяжело поинтересовался блондин, с ненавистью сжимая приклад винтовки.

От ярости его трясло, но ничего поделать он не мог.

Стратег кивнул. Он сидел неподвижно за компьютерным столом, находясь в анабиозе. Молодой советник не мог придумать выхода на протяжении получаса. Какая-то ошибка, ведущая к ловушке, присутствовала во всем этом конфликте.

Дверь хлопнула. В комнату стремительно вошел принц, обвел присутствующих цепким взглядом и неприязненно заключил:

— Надеюсь, я не зря спешил через весь город, бросив западный фронт?

Игнис ответил ему напряженным взглядом, от чего раздражение Селума исчезло:

— Вы интересовались, почему армия врага не нападает, верно? – стратег подошел к своему правителю.

Тот не шелохнулся, предполагая, что сейчас-то судьба и нанесет свой коронный удар.

— Большинство отрядов первичного этапа операции было уничтожено. Остальные укрепились, вырыли окопы и отбиваются от голодных тварей. Тенебрайцы терпят значительные потери от генетически модифицированный ящеров и тех, новых, от «демонов», — зачитал по памяти отчет молодой советник. На лбу у него появилась складка тревоги, а взгляд ожесточился.

Принц несколько расслабился, узнав, что речь идет об этом:

— Я не вижу проблем. Мы сохраним ресурсы, — пожал Ноктис плечами.

— Вы ошибаетесь! – выдохнул Игнис. Потом он заговорил сбивчиво и взволнованно:

— Тенебрайцы не могут справиться с этими чудовищами. Иными словами, твари получают достаточно пищи ежедневно, истребляя наших врагов. Я не знаю, сколько следует ждать до периода, когда они начнут размножаться. На мой взгляд, большинство из них – взрослые особи. Мы рискуем получить молодняк, который будет нападать на все, что движется. Не только на землях Тенебраи, но и в нашей стране.

Промпто тихо выругался. Он представил, что в таком случае патронов не хватит. Гладиолус ожесточенно точил нож, от чего металл завизжал, соприкасаясь с металлом. Селум оставался спокоен.

— Это все? – почти равнодушно уточнил Ноктис.

На его взгляд, из этой проблемы делали катастрофу, когда можно было перебить зверей, а так же, их потомков, спланировав парочку операций.

— С каждым поколением справляться с монстрами будет сложнее. Это наследственный капитал, генетический код, сохранит мутацию – причину, почему такие твари опасны. С каждым пометом* способности животных укрепляются, возрастают. Они более смертоносны, более живучи, а в их числе все больше возникает мутаций. Это закон эволюции, принц. И мы не знаем, как часто размножаются эти твари. Сколько им нужно времени, чтобы продублировать себя в несколько раз.

Селум нахмурился, просчитывая хотя бы примерно, что случиться, если популяция монстров возрастет. Скорее всего, он сам не справиться. Армия же бесполезна в борьбе с ними. Никаким оружием не возьмешь. Пули почти не ранят, ракеты и другие установки почти бессильны нагнать вертких тварей. Ловить по одному – бесполезно, если их будет много. Монстры будут пожирать людей, захватят город и продвинутся вглубь страны. Это будет национальной катастрофой!

— Нам нужна Стелла Нокс Флерет, — только и сказал принц, прежде чем уйти.

Гладиолус и Промпто проводили его с недоумением. Чем дальше, тем меньше они его понимали. Игнис, застыв, о чем-то напряженно думал. Наконец идея осенила и его.
— Ты хочешь научить тенебрайскую принцессу сражаться? – спросил он сам у себя.

***


Стелла тяжело дышала. Воздух наотрез отказывался проникать в сдавленные легкие, резал их беспощадно. Девушка так вымоталась, что вот-вот могла потерять сознание. Но нельзя, ведь она хочет стать сильнее.

— Поднимайтесь, — приказал холодный голос.

Принцесса попыталась подняться на ноги, но перед глазами все потемнело, голова закружилась, и она бессильно опустилась на колени, оперлась руками о мраморный пол.

— Не склоняйте головы перед противником. Не важно, будь то меч или когти, вам легко снести голову, — продолжал ледяной голос. Ледяной, с почти певучий, глубокий.

Стелла еще раз глотнула воздуху и решительно поднялась, хотя мышцы жутко ныли. Перед ней еще раз пронеслась полупустая мрачная зала, с опущенными портьерами. Проемы на потолке давали скудный, мертвенный свет, и уже ложились фиолетовые тени, так как неизменно приближалась ночь. Пасмурная, возможно, ненастная, судя по тяжелым тучам, загородившим половину неба.

Выходит, она тренировалась около двух часов, после перерыва. Но уже не могла пошевелиться, измотанная до предела.

— На сегодня хватит, — равнодушно заключил голос, принадлежавший Ноктису, который стоял неподалеку и откровенно скучал.

Несмотря на то, что идея обучить принцессу принадлежала ему, исполнять ее совсем было невыносимо. Девушка была слабее, чем он мог предположить. Первые же атаки она пропустила, следующие – едва отклонила. Если бы не ослабленная мощь кристалла, он смог бы убить тенебрайскую противницу одним ударом. Как и предполагал.

Стелла не выдержала такого обращения, хотя сама же согласилась помочь, а следовательно – тренироваться. Когда ее впервые отбросило на холодные мраморные плиты, горячие слезы брызнули из ее лучистых глаз. Около пяти минут Селум не знал, куда деваться. Он понимал, что следовало бы извиниться за такой удар, но с другой стороны, на войне никто ни за что не извиняется.

— Пусть привыкает, — твердо решил для себя он. И ждал, пока девушка не успокоится.

Смахнув слезы, Флерет встала. Ей было одновременно стыдно и обидно, ведь ничто так не задевает душу, как грубость со стороны человека, которого любишь. Хотя она понимала, что действия принца таковы в рамках тренировки, что он не может смягчать удары без ущерба для эффективности. Только боль откроет ей реальные прорехи в обороне. Только обида заставит ее стать быстрее, сильнее.

И девушка снова встала в позицию, направив рапиру на принца. И снова были удары, обманные движения, уходы; звенел кристалл, сталкиваясь со светом…

— Прежде чем мы разойдемся, я хотел бы провести последнее испытание, — Селум отвлек ее от своих мыслей именно в момент, когда она прокрутила весь этот день сначала до конца.

— Да, конечно… — не сразу нашлась Флерет и несколько нервно сцепила руки перед собой, чуть приподняв их к груди, как бы в молитвенном жесте.

-Вызовите свою силу и попытайтесь обрушить всю ее, без остатка, на меня, — приказал Ноктис и отошел на несколько шагов, потом повернулся и встал лицом к лицу.

Стелла тяжело вздохнула и попыталась вызвать то тепло внутри, которое после вырывалось наружу ослепительным золотым светом. Она вспомнила все ассоциации, все те ощущения, которые всегда помогали ей пробудить спрятанную в ней силу. Но теперь внутри было пусто и мертво. Девушка напряглась, припоминая, как ей случалось спастись, призвав это свет. Но искусственно паника не создавалась. Свет не было.

-В чем дело? – позвал с другого конца залы Селум, теряя терпение.

— Я не могу его вызвать, — чуть слышно пролепетала девушка, сгорая от стыда. Даже это, простейшее действие она не могла выполнить!

Ее как будто толкнуло темное облако. Обступила завеса тьмы, выскользнувшая из ниоткуда. Яркая, мощная, она пожрала пространство, окружая девушку.

— Вы не испытывали трудностей во время тренировки. В чем дело? – настойчиво повторил свой вопрос принц, появляясь рядом внезапно, будто шагнув из этой дымки.

Стелла пораженно отшатнулась, хотя вроде бы привыкла к неожиданным, иногда спонтанным атакам Ноктиса. Испуганная, она закрыла лицо, чувствуя, что вот-вот слезы потекут из глаз. Давление, которое оказывал принц, иногда было невыносимым. Он мог казаться учтивым, мог совершенно не применять силы, но от его слов, внезапного проявления чудесных способностей кристалла становилось безотчетно жутко. Как будто сама ночь спускается к тебе с небосвода, стремясь увлечь в свои объятия, окутать всего, а потом умертвить.

Алый взгляд внимательно изучал девушку, без эмоций, без чувств, как будто некое существо – чистый концентрат силы, как Фатум или Рок, вдруг видит перед собой слабого человека и не знает, стоит ли он таких мучений или можно поискать нечто другое. Более стойкое существо, чем нежная человеческая сущность.

— Вы меня боитесь, — уверенно заключил принц, — Не скажу, что я не причина этого. Возможно, я добивался такого чувства от вас, — Стелла была так удивлена, что перестала прятать лицо в ладонях, хотя то, что она увидела, было все еще по-своему страшно.

Ноктис, невероятно бледный, с практически прозрачной кожей, алым глубоким взглядом и неописуемым выражением презирающей скуки, какое бывает только у богов или древних душ. Вокруг него клубилась тьма, изредка сверкая мельчайшими частицами кристалла, будто отголосками погибших звезд. Сама тенебрайская принцесса была в центре этого облака, совсем рядом, так что тьма могла в любой момент обрушиться на нее.

Это был ужас, когда нет сил сопротивляться. Когда увиденное тобой настолько прекрасно и в то же время несет смерть. Так не сопротивляются умирающие светила, если их тянет в черную дыру. Как не сопротивляются глупые животные, оказавшись в лапах хищника, как такое бывает с кроликами и удавами. Момент балансирования, на краю пропасти, когда жертва видит своего убийцу, а убийца готов к удару, и вот, в следующую секунду все свершиться. Но это мгновение, когда две силы встречаются друг с другом, становится невыносимо медленным, тягучим и по-острому приятным.

Селум первый разорвал это видение. Он прерывисто обнял принцессу, и в тот момент тьма сомкнулась над ней, как будто пронзила ее. Девушка содрогнулась, переполненная эмоциями: ей хотелось плакать, ликовать, разразиться гневной речью, ударить этого принца и в то же время вцепиться в его форму, чтобы он не смел ее отпускать. Невероятно яркий свет, чище золота, вырвался изнутри, смял тьму, развеял, как солнечные лучи туман. Вся Стелла, от самого маленького локона, до кончиков ногтей, казалась окутанной золотой дымкой.

Флерет не сразу смогла поднять голову и посмотреть на этого жестокого человека, что так безжалостно заставил ее показать, что она чувствует, что хранит внутри. Ему нужны сведения о ее силе, а не она сама, поэтому, может быть, она ощущает, как ладони принца сжимают плечи, отстраняя. Стелла же крепко обхватила его корпус, прижимаясь лбом к груди. Сейчас, эта случайность, станет недоразумением. Сейчас это все прекратиться. Действительно, у нее нет гордости.

Тьма рассеялась, кристалл затих. Залу затопила тишина. Только Стелла продолжала мягко светиться, неспособная сейчас остановить льющийся поток силы.

Девушка почувствовала, как расширилась грудная клетка под ее руками, но вздоха не услышала. Принц заговорил, нисколько не смущенный их положением:

-Ваш кристалл практически не поддается контролю?

Стелла промолчала, а потом из вредности покачала головой, до сих пор пряча лицо.

— Эмоции управляют вашей силой, верно? – продолжил Ноктис, все так же бесцветно.

Опять только жестом девушка выразила свое отрицание.

— Вы тоскуете по семье, по родным? Вы нуждаетесь… — тут Селум впервые замолк, подбирая необходимые слова… — …в поддержке? Проявлении родственных чувств? Ваша слабость… — начал он более ледяным тоном, но Флерет тихо произнесла «Нет!»

Ноктис усмехнулся, услышав ложь. Даже если женщина отрицает, она часто говорит о другом. Принцу стало жаль, что эта необычная девушка на проверку оказалась очередной поклонницей его культа личности. Не имея и малейшего понятия, кто он на самом деле.

— Я жду вас завтра, здесь. После полудня.

Таким образом, он отстранил от себя Флерет, очертил вновь границу их отношений, а потом мягко убрал ее руки, слегка поклонился и вышел.
Все эти последовательные, тщательно продуманные в своей аккуратной почтительности действия выглядели еще хуже, чем простой удар или толчок. Принц ничего к ней не испытывал. Не рассердился, не сочувствовал ей. Его не трогала красота Стеллы, в нем не просыпалось естественных мужских инстинктов, как обладание и защита. Конечно, он знал их и в совершенстве использовал, чтобы заставить тенебрайскую принцессу излучать золотой свет. Но сам он ничего не имел к ней. Она была чуть лучше предметов, каменных стен, равнодушных стихий в мире, но именно потому, что могла говорить и думать.

Эта мысль убила золотой свет. Стелла померкла. Она едва добралась до кресла, которое одиноко стояло в полупустой зале, и без сил упала, чувствуя, что ноги ее не держат.


*Единовременный приплод от самки какого-либо животного. Количество рожденных детенышей за один раз.