Die wahnsinnige Schlacht (Безумная битва)

Флешбэк 3 Два дня до Трагедии

Упругий ветер хлестал по окнам одиночными каплями. Остатки деревьев с когда-то пышной кроной тревожно раскачивались, сотрясаясь изнутри. Свинцовые тучи нависли над городом, готовые обрушиться в любой момент. Тонкие молнии змеями скользили из стороны в сторону. Иногда раскаты грома оглушительно проносились, будто медные колесницы.

Ноктис не мог уснуть в эту ночь, встревоженный непонятным предчувствием. Конечно, такие вещи присущи только женщинам, а мужчина, чья логика – второе оружие в любой войне, не станет морочить себе голову несуществующими вещами. Но тревога не отступала, сколько бы ни читал молитв сквозь зубы молодой принц.

На завтра Игнис спланировал атаку на крылатых тварей, возможно, даже на монстров. Было необходимо выспаться. Скорее всего, махать мечом придется несколько часов, без остановки. Хотя у Селума было больше шансов: а – выжить, б – поразить все цели, с – выйти из этого ада без ранений. Отчасти товарищи будут помехой: придется следить за ними, чтобы никто из них не умер. Такие операции раздражали обладателя кристалла именно потому, что требовали от него большего напряжения и ответственности.

Но Игнис был неумолим в своих решениях. Так же и в том, что он пойдет с принцем. Для того чтобы собрать информацию и помочь, если все неожиданно обернется. Каких «неожиданностей» ожидал стратег, Ноктис предположить не мог, впрочем, думать – не лучшее его умение.

Почему-то эти мысли перетекли в воспоминания Селума, когда он только встретил Игниса. Надо признать, чудеса мира не заключены в одном кристалле или даже в паре кристаллов. Есть масса древних обрядов, наследий крови, и даже в обычном человеческом организме существует чудо.

Когда рука Игниса загорелась, Ноктис не мог сдвинуться от ужаса. Все его существо обуяло холодное отвращение к горящей плоти, параноидальный страх увидеть корчи горящего заживо человека, его обугленную плоть и белеющие кости. Но рука парня мягко светилась, будто подсветка исходила от какой-нибудь лампы, а плоть мирно лизало пламя. Потом Игнис собрал пламя в шар и с легкостью раздавил его в кулаке.

Откуда у него такая сила – стратег не знал, поэтому скрывал свои способности, предпочитая врага рубить, а не жечь. Товарищи его тоже молчали, хотя
Промпто иногда завистливо смотрел, как легко поджигает бикфордовы шнуры и свечи Игнис.

Вспомнив это обстоятельство, Селум повернулся на другой бок, досадуя, что не может с легкостью заснуть, как это у него всегда получалось. Здесь не было окон, а стены были со звукоизоляцией. В связи с войной юноша перебрался из своей комнаты в отдаленные покои, которые содержались в порядке для особо знатных гостей. Надо сказать, что за две недели пыли немного прибавилось, но в остальном такое пристанище могло удовлетворить принца.

Вообще, это помещение было одно из специальных и применялось в двух случаях: когда вельможа хотел насладиться любовью с женщиной незнатного происхождения или даже попросту не со своей женой, а тайну сохранить требовали приличия. Либо это был неугодный человек, которого требовалось запугать, а после, возможно, убить.

Комната Селума не была заброшена, и по-прежнему он бывал в ней несколько раз в день. В сущности, человеку сложно покинуть место, к которому его привязывает ежедневная привычка находить свои вещи там, спать здесь, замечать определенные виды из окна. Так что такая мощная сила, как привязанность, гнала принца обратно, и только строгое требование Игниса заставляло бросать обжитое место.

Но в эту ночь, если не удается заснуть, единственным лекарством представлялась книга. А лучше – несколько. Возможно, читая, Ноктиса доконала бы сонливость. Но чтобы добраться до комнаты, следовала обойти чуть ли не всю резиденцию. Сначала аргументы были не в пользу книг, поскольку необходимо было подняться, искать одежду, что в темноте было почти невозможным. Кроме того, идти сквозь сырость и, возможно, дождь, потому что одна из галерей была развалена: большая часть потолка, некогда украшенная миниатюрами из мифов об Энтро, отсутствовала. И, наконец, совершенно не хотелось встречать Игниса, который, зная по камерам наблюдения, где Ноктис, поспешит встретить своего монарха, чтобы обсудить еще какой-нибудь вопрос. Иногда Селуму казалось, что стратег специально, каждую мелочь возводит до ранга важности, и что многое можно решить без королевского внимания. Как же жестоко ошибался молодой принц!

Подача электричества была сокращена, чтобы не спровоцировать аварий. Кроме того, работали шпили, собирающие энергию молнии. Так что дворец был погружен во тьму, и только основные системы, такие как пожарная, наблюдения, угарных и ядовитых газов были включены. Да мониторы вкупе со всей техникой в сердце цитадели, где неизменно квартировался Игнис.

Постепенно, жгучее желания отвлечься от жизни за хорошим текстом, лучше всего, древним, завладело принцем. Спать уже настолько не хотелось, что дальнейшее пребывание в постели казалось малодушной тратой времени. Ноктис поднялся, разыскал свои военного покроя штаны. Призвал кристалл, что зажег его глаза алым, и тогда смог обнаружить футболку. Дело было за малым – обнаружить ботинки. Нашлись только военные, с крепкой шнуровкой и тщательными крепежами, которые во тьме, даже с алыми глазами, не зашнуровать. Селум зажмурился, хотя в отличие от большинства людей такая эмоция у него получалась мрачной, неприятной, как искривление лица от досадной мелкой боли. Но если брать за основу досаду, то именно она была у принца.
Кое-как надев ботинки, Селум вышел в коридор, немного сутуловато и расхлябано. Когда не нужно было строить из себя принца, Ноктис выглядел как обычный самоуверенный парень девятнадцати лет, без военной выправки и аристократической гордости. Да и сложно себя так нести, когда нет идеального порядка в одежде, а волосы несколько спутаны от беспрестанных попыток найти своем место в кровати и уже уснуть.

Северная галерея, без потолка, воистину выглядела жутко. В мирные времена ее украшали мраморные статуи жриц Энтро – прекрасных женщин в плащах, чьи руки были сложены в молитве, а лица искажены либо бесстрастны. Над арками же были барельефы каменных чудовищ, разевающих пасти. Теперь, когда молния поминутно выхватывала из синего мрака эти фигуры, казалось, что полчища духов окружают тебя, то скрываясь, то обнажая свою злобную сущность.

Ноктис с удовольствием посмотрел на мрачные небеса, готовые разразиться жесткими потоками мутной воды. Вдалеке виднелся тот самый загадочный свет, пробиваясь сквозь толщу воздушных масс. Свет был тусклым, неровным: поминутно вспышки перебивала молния, так что Селуму было тяжело определить, какие жертвы будут завтра. И какие жертвы будут сегодня. Чем ярче свет, тем кровопролитнее сражение.

В тронном зале было тихо, а сам трон более не был озаряем светом, как это бывало по ночам, когда луна показывала свой лик. Мысль, что не всегда монарх озаряем божьей волей, пришла в голову принцу. И это была безрадостная мысль. Когда Бог не поддерживает тебя, ты творишь от себя. Когда творишь от себя – ты обречен на гибель.

Как узнать ему, что Этро стоит на его стороне? Как долго он может быть угоден вздорной богине Смерти?

Послышался шорох, а потом тихие шаги. Ноктис зашел за колонну, думая подстеречь того, кто бродит по коридорам ночью. Враг или кто-то из солдат? Может, Промпто, отгулявший с боевыми товарищами? Но нет, если бы Промпто, то весь дворец стоял бы на ушах. К тому же Гладиолус нес бы это тело, попутно успокаивая и твердя, как истину, что по статуям не стреляют.

Если враг, то ему вдвойне не повезло. Принц раздраженно взъерошил волосы, готовый дать отпор с процентами.

Небо как всегда ведете себя странно, когда хочет свести молодых людей. Оно обожает устраивать встречи, особенно ненастной ночью, когда вся романтика превращается в фантасмагорию. Думаете, напуганные девушки способны вызывать любовь? Вы только взгляните в их перекошенные лица, когда вместо лучистых глаз видишь одни слезы.

Собственно, ужасно напуганной, в залу выбежала Стелла. В темноте она казалась призраком. Впечатление создавала белоснежная кожа, белое платье и прерывистые движения, как будто бы девушку рвал ветер. На самом деле так и было, потому что за ней шел поток сквозняков, странствующих по коридору из-за недавно разбитых окон небольших галерей, ведущих в залы советов.

Ноктис досадливо фыркнул, не испытывая особой радости от встречи. Еще не хватало попасть в утешители ее высочества принцессы тенебрайской. Но если отказаться, она того гляди умрет от страха. Каким чудом она не падала в обморок и все еще жалась к стенам – определить было трудно.

Грянул гром, и следом ослепительно сверкнула молния. Стелла с ужасом закрыла глаза ладонями и вся сжалась, готовая исчезнуть на месте или даже провалиться сквозь землю. Когда гул затих, она метнулась к середине зала, но в темноте не увидела ступеней, споткнулась и упала…
… в объятия Селума, который мысленно проклинал свою неудачливость в очередной раз.

Сначала девушка с ужасом рванулась, но заметив знакомый блеск алых глаз, немного пришла в себя и тут же крепко обняла принца, цепляясь пальцами за футболку. Ноктис закатил глаза, мысленно считая до десяти, собирая остатки вежливости. Выходит, эта особа металась по галерее, чтобы проявить свои чувства? На проверку так, но почему же она почти плачет и отчаянно дрожит? Может, она и не искала утешения, а только…

— Я искала комнату… у вас… — почти прошептала Стелла, не поднимая головы.

Почему-то Ноктису стало весело. Саркастический смех рвался из груди, но вместо этого принц сделал глубокий вдох, чтобы подавить искушение.

-…хотела, чтобы не было окон…Молния… ужасная смерть… — доносились до принца отрывки из сбивчивого объяснения.

Снова вспышка прервала речь девушки, и она с ужасом сжалась, подняв худые нежные плечи. Шелковые волосы скользнули по руке Селума, когда он пытался накрыть ладонью глаза, чтобы защититься от белого света. Статуи зловеще выступили из тьмы, убранные таинственными тенями. Жесткий контур камня был неприятен на вид.

-Ваша архитектура ужасает… — почти неслышно заметила Флерет. Холод ее рук постепенно растворялся. Она почти согрелась, обнимая юношу.

— В моей комнате нет окон, — сдерживая улыбку и едкость, заметил как бы между прочим принц. Он задумчиво рассматривал линию нежной шеи, бескровные щеки и завитки волос у них. Золотые локоны во тьме почти не имели цвета.

Девушка молчала, как будто не слышала его, продолжая лишь мелко дрожать.

— Не мое дело, что заставило Вас испытывать ужас во время грозы. Участия к Вам я не имею. Но осмелюсь предложить свои покои, если вы пожелаете, — начал торжественно принц, всеми силами пытаясь скрыть саркастичную усмешку.

— А как же… Вы? – с ужасом и восторгом выдохнула Стелла, понимая, что ее допустят в святая святых.

— Думаю, у меня есть дела важнее сна, — ответил он, представляя, какое разочарование принесут его слова. История неизменно повторялась, так что становилось смешно. Если бы принцесса знала, то не стала бы находить улыбку Ноктиса сколько-нибудь ценной. Когда он улыбался, то презирал, когда смеялся – особенно. Глаза у него были всегда пустыми и скучающими. Когда он действительно что-то чувствовал, то уподоблялся камню внешне.

Проводить принцессу в покои было не так-то просто. Коридор был извилист и темен, а хорошо во тьме видел только Селум. Он вел девушку, придерживая за плечо, а она отчаянно жалась к нему, будто боялась потеряться, остаться одна.

Наконец, они достигли комнаты. Ноктису пришлось искать фонарик, а когда он его нашел – тумблер. Подняв рычаг, принц активировал аварийную систему подачи электроэнергии именно в эту комнату: мертвенной синий свет шел откуда-то сбоку, у самого стыка стен и потолка, из небольших ламп, встроенных в лепнину.

Стелла оглянулась: окон действительно не было, но зато имелась кровать, две тумбы, множество зеркал и следы обитания прежнего владельца. Крепкая тканная куртка на спинке единственного стула, армейские сапоги, но с простой шнуровкой, потом аккуратно сложенная одежда, видимо, военная форма. На кровати располагался целый арсенал. Пояс с кобурой, несколько ножен с торчащими рукоятками. В стене, варварски и небрежно, пренебрегая красивым полотном, натянутым вместо обоев, торчал огромный меч – один из тех, что использовал Ноктис в бою.

Только успела принцесса разглядеть, как обжил за одну ночь комнату Селум, он принялся методично собирать оружие и вещи. Большинство ножей он просто прикрепил к поясу, меч заставил исчезнуть. На минуту юноша прекратил сборы, чтобы нормальным порядком зашнуровать ботинки.

Только сейчас Стелла поняла, как небрежно одет принц. Но эта поспешная манера выглядела куда человечнее, чем обычный безукоризненный вид. К тому же, его волосы до сих пор так забавно торчали, что хотелось невольно пригладить рукой. Но Флерет сдержала это нескромное желание.

Убедившись, что все захватил с собой, с непривычной ношей, такой как связанные за шнуровку сапоги, Селум спешно попрощался с принцессой, пожелал ей спокойной ночи и удалился, почти размахивая обовью. Ему не хватало легкого свиста, лучше, осмысленно-музыкального, чтобы он вконец разрушил миф о собственной непогрешимой строгости.

Стелла вздохнула, с радостью заметила, что шум ненастья не проникает сюда, а, значит, нет причин для страха. Кроме того, принц был здесь, спал в этой постели, и, следовательно, она сколько-нибудь приблизилась к нему. Наивная, как и многие девушки, что иногда, в приступе фанатизма, даже крали рубашки наследного принца.

***
Игнис раздражающе перекатывал монету по костяшкам, и, казалось, не замечал вошедшего монарха. Это была дерзость, но дерзость осознанная, продуманная.

— Постель мне будет трон! – весело заметил принц, вместо приветствия. Сбросив груз на одно из кресел, он аккуратно поместил обувь рядом, а потом обернулся к советнику.

Игнис все так же катал монету.

-Знал ли ты, что наша гостья испытывает странные фобии? Боюсь, она не дотянет до сражения и умрет от страха в нашем замке! – продолжил принц, все так же воодушевленно, пока не нашел себе диван и не сел. Рядом с диваном поместился столик, заваленный отчетами и кружками для кофе.

— Вы совершаете глупость, одну за другой, — нарочито медленно, устало заметил Игнис, мрачно рассматривая монету.

— И в чем же я глупец? – не замечая холодности, спросил Селум, от души зевая во весь рот. Отвязное настроение полностью завладело им, но на самом деле некое напряжение нервов было причиной такого наигранного поведения.

— Вы сближаетесь с принцессой, хотя у вас к ней нет чувств или расчета. Чего вы хотите, принц? – немного раздраженно пробормотал советник, потирая глаза.

— Что я хочу? – бессмысленно повторил Селум. Оживление сменилось тупым сном всех чувств. Избитое сравнение со сдувшимся шариком было идеальной иллюстрацией к такому состоянию.

— Зачем Вы пригласили ее в свою комнату? Зачем позволяете обнимать Вас? Если Вы не помните, повторю: большинство королей были открыты со спины именно тем женщинам, которые числились у них в возлюбленных и любовницах. Разумно ли во время войны обнимать девушку – настоящего врага, принц? Стоит ли ваша занимательная игра вашей же жизни?

Селум вдруг холодно рассмеялся.

— Твоя забота потрясает, мой друг. Я достаточно хорошо знаю тебя, чтобы списать такие советы на страх потерять лидера, когда он необходим. Но ты забываешь и о моем желании смерти. Тебе навсегда не удержать меня, Игнис.

Стратег сжал кулак, но после только опустил на стол. Голова у него была опущена, как будто разочарование, пришедшее к нему, было сродни со стыдом.

А Ноктис продолжил:

— Я не настолько глуп, чтобы не осознавать, кто на самом деле правит. Я – исполнитель твоей воли, хотя мы играем с тобой комедию короля и советника. Меня устраивает такое положение дел. Даже если ты возьмешь себе всю власть, мне будет все равно. Но ты не возьмешь, потому что она убьет тебя, — тут Селум усмехнулся снова, а потом сцепил руки в замок и запрокинул голову, устраиваясь на диване поудобнее. После некоторого молчания, он добавил еще кое-что:

— Я ничего не хочу, и ты знаешь об этом более чем кто-либо. И только уважение к отцу заставляет меня нести бремя, о котором я не просил. Я бы свихнулся, вникая в каждую мелочь, поэтому есть ты. Ты бы утратил свое влияние, если бы принимал мою славу, поэтому есть я, объект народной любви. В нашем союзе заключена суть успешного правления. Это ты говорил мне.

Игнис наконец поднял голову и медленно кивнул, как бы признавая слова принца.

— Правда, наше правление не имеет успехов. Прошло достаточно времени, но мы не укрепили власть. Мы оба утратим ее. Но ты сожалеешь об этом, а я просто устал, — Ноктис прикрыл глаза, подтверждая, что он действительно без сил.

Игнис сжал зубы, чувствуя, как его трясет от слова «устал». Имеет ли право его монарх разбрасываться такими фразами?

— Я хочу умереть, просто пропасть на войне и отвязаться от всего, что есть у меня, — задумчиво пробормотал принц, — От Богини, которая глуха к людям, от людей, которые согласны рвать друг друга из-за эфемерных чудес. От необходимости укреплять единоличную власть, нести корону, оставлять наследника, расширять территории, заботиться о миллионах, когда не можешь, по сути, позаботиться об одном человеке.

— Зачем такая драма, принц? Вы живете в свое удовольствие, — плохо сдерживая злость, сквозь зубы прервал своего правителя Игнис.

— Это правда. И отчасти нет. Смотря что ты считаешь удовольствием, — мягко парировал Селум.

— Я получаю удовольствие от своих трудов, — неприязненно процедил советник и резко встал из-за стола. Его била нервная дрожь: слишком много напряжения, слишком тяжело ему стало. Он надеялся, что при такой дикой нагрузке хоть принц поймет, для чего это нужно. Но нет, ему, гению, приходится иметь дело с человеком, который не имеет и малейших желаний! Это серьезно подрывало интересы самого Игниса. И веру в себя.

— Я не оправдываю твоих ожиданий, верно? – прервал молчание ледяной голос будущего монарха. Синие глаза сверкали от насмешки, которую Селум не хотел скрывать.

— Да! – почти с мукой, оторвав от души, бросил стратег. Его всегда спокойное лицо теперь было маской беспокойства и боли. Он ничего не понимал. Он не мог увидеть важный просчет, который приводил к таким результатам тотального ничего!

Без сильного лидера, армия бесполезна. Без сильного управленца нет хорошей государственной машины, со всеми ведомствами-механизмами внутри. Без пастыря народ стоит на месте, а его топчут, жгут, убивают, издеваются и самое страшное – унижают.

Ноктис говорил прямым текстом: я не хочу быть лидером, управленцем и пастырем. Я не хочу приносить в жертву себя. Но если ты хочешь, старший советник, бросайся в пропасть, туда, к этому Молоху*, который зовется властью. Пусть он сожрет тебя.

— Вы должны взять эту ответственность, — упрямо повторил Игнис, вглядываясь в пустоту залы, несколько отрешенный и собранный.

— Назови мне хотя бы одну причину, почему я должен. Или вернее, кому я обязан? – саркастично подчеркнул принц, вторя тону советника.

Молодой человек обернулся и принял вызов. Теперь он и его правитель схлестнулись серьезно. Первый требовал подчинения, второй устал делать вид, что подчиняется. Оба чувствовали неприязнь, настолько глубокую, насколько глубока была их связь. Они были равны и в то же время настолько разными, что неизбежно пересекались, сталкивались и разрывали друг друга. Но существование вне симбиоза * было невозможно.

Игнис вздохнул, собрался с силами и заявил:

-Вы останетесь у власти и обеспечите победу. Защитите город и страну. Иначе принцесса будет мертва.

Селум был более чем удивлен. Губы искривились в усмешке, обнажая белые зубы. Он плохо сдерживал смех, но все-таки парировал серьезно:

— Хочешь, я помогу тебе? Завтра мы используем принцессу, как приманку для тысячи голодных тварей. Как тебе такой поворот событий?

Стратег только побледнел. Но ничего не сказал.

***
Их доставили на вертолете в район TRS-54, квадрат альфа, сельская местность. Два десятка ферм среди холмов. Более 13% всего урожая Тенебраи. Теперь там было только пепелище.

Армия Ноктиса оккупировала территорию около двух часов назад. Тяжелая техника находилась в пути, а вертолеты разведывали местность до сих пор. Были уже получены первичные данные дислокации чудовищ – всего в паре-тройке километров. Солдат спасало то, что холмы удачно скрывали позиции, а еще между ними и монстрами был густой широколиственный лес.

Команда Селума несколько пополнилась в виду Стеллы, которая еще не знала, какая ей уготована роль. Ее вместе с командой Ноктиса отправили на вертолете в точку сбора.

Сначала Игнис встретился с командиром двух триарий, а после со снабженцами, медиками и некоторыми специальными солдатами. Закончив с делами, стратег вернулся к принцу и кое-что ему сообщил. Тот кивнул, принимая к сведению и посмотрел на часы-коммуникатор на руке.

Начало операции было назначено на девять ноль-ноль. В то время обычно сгущались фиолетовые сумерки, а небо алело вдалеке. Солнце, затянутое облаками, медленно склонялось к земле, так что еще пара часов, и опустится ночь.

Стелла тревожно озиралась по сторонам, наблюдая, как солдаты пришли в движение. Кто-то принялся собирать экипировку, кто-то складывал палатки, механики трудились над машинами. В частности, особенно тесно было у внедорожника с колесами, способными давить небольшие легковые автомобили. Кроме того, недавно на посадочную площадку опустился один из вертолетов – невидимок, и теперь потоки воздуха от винта трепали волосы девушки.

Ноктис исчез, как только они прилетели сюда. Помог ей спуститься с подножки вертолета, кивнул и отдал Игнису, который настойчиво сопроводил девушку в сторону, поближе к тенту, где размещался офицерский состав. Тенебрайскую принцессу вежливо попросили сесть на ящик со снарядами и никого не беспокоить. Игнис так же исчез, стоило только на минуту отвернуться.

Сначала беспокойство одолевало ее, ведь для этой поездки Флерет подняли с постели и едва дали время собраться. Потом, ничего не объясняя, молча привезли сюда. Судя по всему, на поле боя. Если Селум отзывался о ее способностях сражаться не слишком высоко, то зачем он привел ее сюда? На гибель? Но если и так, ему не будет много пользы от ее смерти.

Или это была дипломатическая миссия: обменять принцессу на мир, грубо говоря. Способ заставить тенебрайского монарха принять условия мирного договора, какими бы невозможными они ни были. В таком случае, политики этой страны просчитались: никто не выкупит жизнь Стеллы за такую цену.
Прошло несколько часов ожидания, когда становится неловко, страшно и обидно одновременно. Девушка ежилась, когда налетал прохладный ветер, она отчаянно хотела уже чем-нибудь позавтракать, но похоже, все забыли о ней. Правда, иногда мимо проходили рядовые, но они только смотрели на нее во все глаза. Или принципиально не замечали.

Рядом о чем-то спорили представители руководства личных составов и даже встречались иногда посыльные с зашифрованными сообщениями. Под тентом была целая конструкция из пластика, куда хорошо вмещалась стена из мониторов и сенсорных панелей управления. Около них суетились какие-то мрачные, молодые люди в форме, но без отличительных знаков. Их лица были желтоватыми и серьезными. Потом был огромный стол, за которым сидело человек пятнадцать-двадцать – не разобрать. Рукава и плечи пестрели непонятными нашивками, впрочем, их скрывали куртки из тканного прочного материала, подобные той, что была на Селуме. Эти куртки почти всегда снимали, обнажая знаки привилегий и статусы, которые крепко значились на форме. На поле боя этих людей невозможно было отличить от солдат.

Еще через полтора часа напряженного ожидания, Стелла была физически вымотана. Необходимость сидеть и ничего не делать, делала ее вялой. К тому же голод постоянно точил девушку, а обратиться к кому-нибудь она стеснялась. Вот и выходило, что тенебрайская принцесса сидела на холодном ящике и чувствовала себя все хуже и хуже.

Когда она случайно заметила Гладиолуса, то забыла о приказе оставаться на месте. Она бросилась к мечнику, который в это время с тревогой обсуждал что-то вместе с одним необычным солдатом: вместо спецкуртки и шлема, он был обнажен по пояс, не имел никаких отличительных знаков, да к тому же повязал платок на лицо, скрывая нос и рот. Когда девушка подбежала, Гладиолус не сильно удивился, а только махнул рукой собеседнику, чтобы он помолчал. Тот кивнул и отошел.

Рядом с таким парнем, огромным, мощным и спокойным, Стелла чувствовала себя маленькой девочкой, лет пяти-шести. И этот «взрослый» мог бы ее защитить, как мог перевести через дорогу или поднять на руки и спокойно отнести на своих плечах. Это, конечно, было иллюзией, тем более что Гладиолус не был таким уж громадным и тем более – высоким.

— Я хотела спросить… — задыхаясь, начала принцесса, но не успела закончить, потому что рука мечника успокаивающе опустилась на ее плечо, а сам парень ласково пробасил:

— Сейчас Игнис все устроит. Все будет хорошо. Зачем же ты бегаешь, принцесса?

Флерет попыталась слабо улыбнуться, но у нее не получалось настоящей улыбки.

— Пить хочешь? – тем временем спросил Гладиолус, внимательно присматриваясь к девушке. Та кивнула, и он начал медленно, обстоятельно шарить в вещмешке, который висел на его мускулистом плече.

— Совсем о девчонке забыл, замотался наш умник, — заворчал Гладиолус, — Да и принц не донжуан, чтоб его. Ты так и проторчала у штаба?

Стелла, немного обескураженная фамильярностью этого простого человека, не сразу кивнула. А он, удовлетворившись и таким ответом, протянул ей фляжку. Девушка с трудом отвинтила тугую крышку и начала с жадностью пить. Вода была теплая, но, тем не менее, вода.

— Ты же не будешь… того? – лукаво посматривая на нее, мечник сделал несколько шагов и махнул кому-то. Явился тот же парень с платком на лице и отдал небольшую фляжку Гладиолусу. Она была практически такая же, как та, которую держала Флерет.

Оба солдата кивнули друг другу, как бы напоминая о старой договоренности, и мечник вернулся к тенебрайской принцессе. Он с любовью и вожделением посмотрел на фляжку, отвинтил крышку и хлебнул. Крякнул, вытер рот и протянул девушке, чтобы она попробовала тоже.

От горлышка вился совсем не тонкий и не изысканный аромат. Это был такой ядреный запах спирта, что он бил по ноздрям без всякого снисхождения. Стелла испуганно вернула Гладиолусу напиток и робко попросила показать ей, где у них полевая кухня или что-то вроде того.

Мечник какое-то время задумчиво смотрел на разбитый лагерь, как бы ища взглядом кого-то, а потом почти разочарованно протянул:

— Нет, далеко они. Где их сейчас найдешь?

Девушка опять кивнула, и хотела было уже уйти, но тут Гладиолус кого-то увидал, схватил принцессу за руку и решительно повел с собой, хотя для того, чтобы поспеть за шагами такого воина, следовало бежать.

— Игнис! Иди сюда, мать твою перемать! – грянуло из груди мечника. Так оглушительно, что принцесса вздрогнула и едва поборола желание заткнуть уши.
Стратег невозмутимо остановился, хотя тут же парочка каких-то людей начала надоедать ему вопросами. На них парень досадливо махнул, как бы говоря «потом».

— Где апартаменты для принцессы? Девчонка уже вся замерзла, — грянул опять Гладиолус, так что некоторые из солдат тревожно обернулись. Но тревоги, вроде бы, не было.

— Я искал вас, — игнорируя товарища, невозмутимо обратился к принцессе стратег, — И, кажется, говорил, чтобы вы не покидали своего места.
Стелла открыла было рот, чтобы излить свой праведный гнев, но за нее вступился грубоватый ее защитник.

Гладиолус сгреб стратега за плечо и почти на ухо, почти так же громко, как и в полный голос, зашептал:

— Ты чего творишь, а, джентльмен? Забыли о ней все. Еще утром перепугали. Домик ей дай, какой-нибудь. Тут близко подземные квартиры, я же знаю этих их… Разводящих, вот, — путано, но твердо потребовал мечник. Игнис ответил ему не сразу, холодно и лениво:

— Ты выбился из графика. И твоя позиция пустует, Гладиолус. Кроме того, готовность через три часа. Ты помнишь об амуниции?

Мечник смутился, побагровел. Иногда он забывал о своих обязанностях.

Стелла робко коснулась его плеча, молчаливо поблагодарив, но заметила, что Игнис отвернулся от них и уже направляется куда-то, и оставила своего защитника. Лишь махнула ему рукой на прощание. Гладиолус улыбался ей вслед, долгой, добродушной улыбкой. Он чувствовал себя большим братом, который отправляет маленькую сестренку в школу и следит, чтобы с ней ничего не случилось, пока она не дойдет до школьных ворот.

***

Принцесса запыхалась, догоняя высокую фигуру стратега, который неумолимо спокойно и гордо шагал мимо укреплений, палаток, шумные толпы солдат, присевшие отдохнуть у генератора тепла. Игнис был озабочен и смур. Усталость оставила тени на его лице.
Перед небольшим холмом он остановился: там был вход, железная дверь. Рядом была панель, так что парень быстро набрал какой-то код, и дверь распахнулась.

Стелла неуверенно последовала за другом Ноктиса, не зная, можно ли ей идти за ним или же она нарушает установленные принцем правила. Но Игнис ничего не говорил, только вел. За дверью оказался длинный темный коридор. Как только стратег ступил на пол из какого-то материала, по виду – белый пластик, пробежала волна огоньков, и включились все скрытые системы. Весь коридор оказался белым, с панелями быстрого доступа и контроля. Они были похожи на большие прозрачные пластинки, которые мигали красным и синим, встроенные прямо в стены.

Флерет, никогда прежде не видевшая таких высокотехнологичных систем, с любопытством следила за тем, как советник Селума набирает коды доступа, снимает ограничения и отключает замки.

Когда с приготовлениями было покончено, он повел девушку дальше, все так же ничего не объясняя. Принцесса уже чувствовала себя несчастно и неуютно. Но дальше замков, видимо, не было, и они легко шли вперед, не задерживаясь. Был все тот же белый коридор, вырисовывались двери и только. Для клаустрофобов это место было настоящим кошмаром.

Наконец проводник принцессы остановился, набрал какие-то коды снова, и дверь перед ними с негромким шипением отодвинулась в сторону. Флерет увидела просторную белую комнату, всю уставленную мониторами, каким-то оборудованием. Несколько десятков экранов транслировали то, что записывали камеры снаружи. Кроме того, велась запись разговоров, процесса кодирования сообщений и еще что-то – автоматически, высвечиваясь на одном из экранов ленивыми буквами.

— Здесь вы останетесь до вечера. Через несколько часов отправляемся, — прервал молчание Игнис, немного подождав, пока гостья не осмотрит помещение.

— Что это? – не скрывая восхищения, спросила Стелла.

— Наш штаб. Мой пункт контроля, — спокойно ответил парень, поправляя очки.

— Почему же… — вырвалось у девушки, которая почему-то чувствовала испуг.

-Это единственное место, где вам можно предложить хотя бы минимальные удобства, — не теряя терпения, объяснил стратег. Он двинулся к неприметной двери и легко распахнул ее. За таким нагромождением техники, бесконечной ряби мониторов вокруг, от приглушенного гула работы десятка машин, нельзя было обнаружить какой-то выход из этого душного, наэлектролизованного пространства. Так что комната была сама по себе удивительна.

Стелла зашла внутрь и обнаружила кровать, небольшой мини-бар и пару пищевых пакетов. Все было нетронутым, будто только что внесенным. Когда девушка обернулась, чтобы поблагодарить советника, тот молча кивнул и прошел через всю комнату к девственно белой стене. После некоторых махинаций, в ней возникла дверь и покорно скрипнула: там была ванная комната.

Игнис не стал выслушивать девушку, которая буквально рассыпалась в благодарностях. Он просто вышел, предварительно напоминая, что отдых у нее будет недолгим.

***


В густой темноте нельзя было ничего разобрать. Как будто бы перемещаешься в пустоте, в самой бездне, а дна быть просто не может. Вертолет почти бесшумно летел к нужной точке, которая обозначалась как «Квартал складов и амбаров». Квадрат TRS-42-05. Система навигации автоматически направляла их, так что фактически никто не управлял транспортом. Пилот сидел без дела, лишь изредка сверяясь с заданным направлением.

Игнис что-то высчитывал по системе координат, так что голографическая* карта постоянно пополнялась новыми деталями: разрушенными зданиями, системами каналов и ирригации, холмами, а далее – подошвой горы и другими подробностями. Позже местность была просканирована неким подобием эхолота*, и на карте можно было увидеть грунтовые воды, пещеры и норы.

Инфракрасное излучение показывало огромно количество живых существ у подошвы горы. Они шевелились, перетекали огромными пятнами, пульсировали, как будто подчиняясь сердцебиению.

Стелла прикрыла рот руками, скрывая ужас. Она была готова расплакаться: страх смерти настиг ее, дернул те живые струны души, которые заставляют человека действовать и думать. Девушку парализовало осознание того, что монстров слишком много. К тому же вернулись ужасные картины воспоминаний о том нападении на отряд тенебрайцев. Она, выжившая чудом, вновь почувствовала себя на грани.

Ноктис внимательно наблюдал за ней, потому что для принцессы была уготована одна из главных ролей. Если ее страх будет зашкаливать, ни о какой помощи не будет речи. Но вместо того, чтобы приободрить ее, он лишь напомнил:

— Не прикасайтесь к корпусу вертолета, пока мы не заземлимся. Статическое электричество мгновенно убьет вас.
Девушка лишь нервно кивнула.

Промпто весело насвистывал, упаковывая гранатомет и снаряды к нему. Рядом уже лежала сумка с другим огнестрельным оружием. Рядом сидел Гладиолус. Добродушно посмеиваясь, он наблюдал за худым пареньком. Они уже поспорили, кто больше уложит твари сегодня. И каждый буквально источал самоуверенность.

Игнис, закончив с расчетами, негромко что-то сообщил пилоту. Тот покачал головой и взялся за штурвал. Вертолет завис над одним из мест, а длинная стрелка на приборе принялась сигналить о посадке вниз. Но пилот не делал ничего, кроме как держал на одной высоте машину. По всей видимости, приказ казался ему безумием. Радар легко воспринял голограмму стратега, и теперь, координаты существенно изменились. Кроме того, на самом краю возникли объекты. Судя по всему, те самые твари, а не поддержка.

— Вы могли ошибиться в расчетах. Мы разобьемся! – настойчиво повторил пилот.

Игнис негромко принялся убеждать его. Стелла, следя за разговором, чувствовала, как по телу пробежал холод. Принц стоял рядом и так же напряженно вслушивался в спор.

-Я не могу так рисковать, — упрямо повторил пилот. Игнис предложил в таком случае сойти с борта.

Радар выхватил еще парочку объектов, приборы запищали.

Ноктис раздраженно отодвинул принцессу, посоветовал держаться и ударил по кнопке. Дверь экипажа поддалась наверх. Игнис тут же накренил вертолет на противоположный бок, так что принцу пришлось преодолеть некоторое сопротивление тяги и выглянуть наружу. Струя воздуха чуть не вытолкнула его обратно, но Селум держался за перекладину у выхода и легко восстановил равновесие.

Активировав кристалл, он действительно увидел пару летящих ящеров. Они лениво падали в воздушные ямы, потом выправлялись, точно птицы, и трясли головой. Они были, приблизительно в пяти сотнях метров, может, больше. И не видели вертолета.

Вдруг какой-то лязг изнутри заставил принца обернуться. К нему забирался Промпто, волоча гранатомет с автоматическим наведением.
— Не делай этого, — приказал Селум, когда увидел, что стрелок ищет нужную позицию.

— Да ладно. Их же две птички. Надо же с чего-то начинать, — весело прокричал в ответ Промпто, оглушенный перспективой кого-то убить.

— Ты разворошишь все гнездо, — зло предупредил Ноктис, и хотел было уже толкнуть мечника, а потом отобрать оружие, но тот уже выстрелил.

Оглушительный хлопок, алый цветок на месте ящеров.

Секундная тишина казалась давящей завесой. А потом послышался гул и гомон. И этот звук усиливался, что-то стремительно приближалось.

— Вернись на позицию, — мрачно приказал принц, когда Промпто с ужасом и стыдом обернулся к нему. Он совсем побледнел, так что даже глаза потеряли свой блеск и цвет.

— Сейчас же! – крикнул Селум. Воздух вокруг него наполнился блестящими частицами, засверкал, как омытое дождем стекло на солнце.

Промпто поспешно забрался внутрь. Но потом снова высунулся и передал наушник – коммуникатор. Принц склонился и забрал прибор. Как только удалось приладить его к уху и настроить частоту, Ноктис услышал размеренный голос Игниса, который повторял раз за разом:

— На связи, раз, два, три, на связи «центр». На связи «центр», раз, два, три.

— Я тебя слышу, Игнис, — негромко отозвался принц.

— Впереди двадцать три объекта диаметра восемьдесят шесть метров. Тридцать объектов по два метра в диаметре. Остальные не идентифицированы.

— Точка столкновения?

— Неизвестна. В пределах видимости… Этро тебя возьми, мы уже в пределах видимости!

Стратег что-то передал пилоту, и принц почувствовал, как вертолет меняет угол, а потом медленно движется хвостом вперед.

— Ты не уйдешь, Игнис, — четко предупредил маневр принц, — Оставь движение. Нас закрутит в штопор!

Селум не был уверен, что его слышат. Несмотря на то, что винты работали почти бесшумно, ветер сильно трепал фигуру принца, и была вероятность, что кроме безумных потоков воздушных масс ничего не слышно советнику.

Дождавшись момента, принц вдохнул больше воздуху и почти прокричал:

— Я остановлю их!
Ответом ему было шипение помех. Похоже, связь прервалась.

Глаза Селума все отчетливее видели страшную темную тучу, которая надвигалась на вертолет, что, подобно стрекозе, то поднимался, то опускался вниз, удерживаясь в воздухе. Эта туча была живая, состоящая из голодных вертких крылатых тварей, разбуженных одним лишь выстрелом Промпто.

Принц понимал, что ему предстоит сделать невозможное: наугад, при плохой видимости придется сбивать ящеров, без остановки создавая и расщепляя оружие. Возможно, он будет вынужден потратить какие-то силы на щит. Другой борт вертолета при этом не будет защищен, элементарно потому, что Ноктис его не видит. Это – безумие. Но если просто сбежать, шансы будут еще меньше: судя по скорости, с какой приближались монстры, они быстрее технологий.


*Демон, известный особенной кровожадностью и жадностью в довесок. Ему приносили младенцев. И Куприна почитайте. Там «молох» — завод.

*термин обычно применим к системе отношений живых организмов в природе. Как деревья и грибница – взаимовыгодное потребление ресурсов друг друга.

*Голограмма – это способ записи информации, основываясь на сложении волн с определенными физическими условиями. В итоге может получиться объемная картинка, модель. За голограммами будущее, хотя такая вещь действительно показана разве что в фильме «Звездные войны». Главный плюс голограмм – хранения огромного количества информации в разных участках. Теоретически можно в голограмму ввести масштабирование 1:1, записать все характеристики модели, посмотреть ее части и так далее.

* Обычно эхолотом исследуют морское дно, потому, что вода отлично проводит звук. Здесь идет придумка того, что можно было бы исследовать таким же способом земную кору.