Машину сильно затрясло, когда поток кинул их в воздушную яму. Стелла, к стыду своему, негромко вскрикнула и вцепилась в кресло. Ремень удерживал ее, но она все равно безотчетно боялась. Сильный ветер прорывался внутрь пассажирского отсека, трепал ее волосы, студил лицо и руки, забирался под одежду. Прочная тканная куртка совершенно не спасала от холода.

Она видела впереди размытую фигуру принца. Он стоял, разрываемый ветром, на самом краю, почти над темной пропастью, откуда раздавался жалобный треск и отчаянный рев невидимых чудовищ. Изредка что-то свистело совсем близко, но потом новый рев заглушал любые звуки.

Игнис с перекошенным лицом что-то орал пилоту, а тот в ужасе, негнущимися руками пытался что-то сделать со штурвалом. Гладиолус держал Промпто за плечо, заставляя сидеть на месте. Их сумки с оружием были у ног, совершенно упакованные и готовые.

— Будем садиться! – прокричал Игнис назад, хотя пилот, как болванчик, мотал головой, не соглашаясь с советником.

Сила инерции потащила принцессу вперед, а потом резко назад. Ремень удержал ее на месте, но вот Промпто и его старший товарищ повалились на левую сторону, а потом, с ожесточением цепляясь за все, что придется, провалились в самый хвост вертолета.

Они падали. Они неслись вниз, закручиваясь по спирали. Загудели системы безопасности, отчаянно и монотонно загромыхал винт. Этот звук ни с чем невозможно спутать: звук катастрофы.

По теням, похожим на кроны деревьев, по характерному треску многочисленных сучьев, нетрудно было догадаться, что приземлились они неудачно, прямо в гущу деревьев. Скорее всего, большую часть шасси и малый винт оторвало скоростным падением.

Толчок. Страшный удар, от которого сотряслась вся машина, и благодатная тишина.

Когда Стелла смогла перевести дух и убедиться, что почти цела, она с ужасом огляделась. Кабина пилота представляла собой хаос, как и пассажирский отсек. Откуда-то выпотрошенными внутренностями показались всякие провода, обломки, приборы. Как будто черти из табакерок, они выпрыгнули из своих мест, представляя картину страшной разрухи. Кто-то слабо застонал, и почти у самых своих ног принцесса увидела Промпто, погребенного под всем этим техническим мусором. Лицо у него было серо от страха.

— Все целы? – зычно позвал Гладиолус, выкарабкиваясь из-под отломанного им кресла. Флерет испуганно посмотрела на него. Лоб у мечника кровоточил, взгляд был дик, а волосы спутаны. Но больше ничего такого, как рана или еще чего похуже, у него не было.
Оставались Игнис и принц. И пилот.

Похоже, та же мысль возникла в голове шрамированного, поэтому он молниеносно подлетел к завалам, разгреб их своей мощной рукой и с усилием открыл дверь. Похоже, в момент падения, она захлопнулась, так что внутрь кабины ничего не попало постороннего.

— Как же… черт возьми… мы выжили? – пробормотал все еще невменяемый Промпто, поднялся и на нетвердых ногах последовал за товарищем.
Тенебрайская принцесса вздрогнула. Внезапно до нее дошло осознание того, что Ноктис был снаружи! И его, при таком страшном падении, должно было просто расплющить. Он мертв!

Дрожащими руками Стелла кое-как отстегнула ремень и попыталась встать. Но силы покинули ее. Она ничего не могла сделать именно от этой мысли: он мертв! И одновременно эта мысль казалась какой-то недопонятой, не своей. Какая-то глупость, случайная шутка. Но он мертв! Почему она не может этого понять?

Первая горячая слеза разрезала щеку напополам. Разум же хватался за все, что придется: за тени толстых веток, за аромат каких-то цитрусов, который проник вместе со свежим воздухом сюда. Девушка сидела неподвижно, чувствуя, что у нее нет нервных окончаний, нет никаких вообще чувств. Только шкурка от человека, жалкая пустая скорлупа.

— Вы живы? – послышался до странности холодный и неуместный голос. Именно тот, которого сейчас быть не может, нет. Нет человека – нет его голоса. Но тот же вопрос:


— Как вы себя чувствуете, принцесса?
Действительно, что она может ответить? Как она может вообще отвечать? К тому же страшно обернуться, посмотреть в сторону, откуда ее зовут, и увидеть пустоту. Это уже слишком.

Вторая слеза прочертила мокрую дорожку.

Бледная жесткая рука быстро проверяет ее пульс, касается кисти. Откидывает волосы со лба, прикасается к сонной артерии. Все это так точно, продуманно, что ничего кроме деловитой осведомленности невозможно предположить. Так похоже на него.

— Руки королей не должны быть огрубелыми, — вне воли Стеллы, губы шепчут какую-то чушь. Она сходит с ума. Она так боялась, что сошла с ума.

— Я воин, а не король, — флегматично замечает этот проклятый голос, которого уже нет, — Посмотрите на меня, принцесса.

Девушка неохотно повинуется и пытается всмотреться в темную фигуру, склонившуюся над ней. Но ничего, кроме алых глаз, она не может увидеть.

Внешний шум отвлекает человека, и он ненадолго отходит, что-то негромко сообщает спросившему. Потом возвращается и снова находит руку Стеллы, а потом ее талию и пытается поставить на ноги.

Флерет оглушена. Какая-то осторожная радость, робкое облегчение появляется в ее душе. Из глаз текут слезы, сами собой. Она не замечает их. Не важно, что от этого загорится, раскраснеется лицо. Свет, подарок Этро, пробивается наружу, разбуженный этим внезапным счастьем: жив! И вот сейчас, сейчас, когда будет немного светлее, ей удастся его увидеть.

Золотая дымка прорывается наружу с невиданной силой, мгновенно озаряя все пространство теплым оранжево-золотым светом. Стелла хорошо видит Ноктиса, его немного растрепанные волосы, расширенные алые зрачки, которые тут же сужаются. Видит его неудовольствие, как он прикрывает глаза ладонью. Он абсолютно цель, будто бы и не было никакой катастрофы.

Волна нового счастья разливается снаружи еще более ярким сиянием. Тенебрайская принцесса вся излучает свет. Так, что вот-вот, и пропадут совсем ее черты, пропадут контуры всего пространство и весь мир станет ослепительно белым.

— Что тут у Вас? – прерывает всю эйфорию голос Промпто, которого, как и всех остальных, ослепила вспышка света, рвущегося из кабины, похожей теперь на гигантский фонарь.

Селум поддерживал девушку, которая совершенно превратилась в светоч, а сам он находился так близко к источнику, что сам был невероятно светел. Как будто бы действительно в его руках была звезда, мощь светила, и эта мощь не опаляла ему руки.

— Позови Игниса, — приказал вместо ответа Ноктис, — У меня есть план.



***

С большим трудом удалось успокоить принцессу, которая совершенно не могла контролировать свою силу. Если бы этот несвоевременный свет привлек внимание чудовищ, всей команде не удалось бы приготовиться к операции.

Но коснемся обстоятельств и разъясним ситуацию, дабы никто не чувствовал себя обманутым.

Почему принц и его стратег, человек государственного значения, подвергались опасности и отправились на одном (sic!) вертолете?

Очевидно потому, что вертолетов-невидимок было ограниченное количество и остальные десять штук были размещены по трем ангарам в разных частях страны. Эскорта не было и по той причине, что шум винта от других мог вспугнуть чудовищ, и тогда состоялась бы битва на неизвестном поле или в воздухе, где у людей не было и малейшего шанса. Любой бы разумный человек намекнул, что есть карты, есть фотографии со спутников… Разрушения, производимые монстрами, были настолько тотальными, происходили каждый день, так что ландшафт постоянно менялся. Информация быстро теряла актуальность, так что не имело смысла на нее надеяться.

Игнис был твердо убежден, что человек в войне с этими тварями мало что может. Даже Промпто, вооруженный для массового уничтожения не представлял той эффективности, которую представлял наследный принц империи, обходясь лишь мощью кристалла. И тем не менее, стратег осознавал, насколько ограничены ресурсы его правителя, и что один лишний монстр способен убить Селума, когда тот будет измотан сражением с тысячью. Для этих случаев небольшая помощь стрелка, мечника и стратега была необходима. К тому же, кто-то должен защищать «приманку».

Когда Ноктис встретил своего врага, Стеллу Нокс Флерет, у того злополучного парка, он понял, почему произошло нападение монстра, который, в принципе, прятался, в отличие от своих сородичей. Сила тенебрайской принцессы, которая заключалась в необыкновенном свете, позвала чудовище. Приманила, заставила забыть обо всем, что было важно для твари, не способной ни мыслить, ни четко следовать своим инстинктам. Когда девушка перестала источать свет, этот «демон» пришел в себя, почувствовал голод и стал принюхиваться и беспорядочно искать. Так он наткнулся на двух людей, осененных милостью Богини Смерти.

Почему на армию Тенебраи напали? Почему первые отряды были уничтожены ящерами и другими, уже теплокровными, чудовищами? Возможно, принцесса применила свет, использовала свою силу некоторое время, так что привлекла внимание всех тех тварей, разбросанных на несколько десятков километров от города и границы. Другого объяснения просто не было.

А постепенный разгром большей части армии объяснялся тем, что войска двигались в сторону опасного сектора, где обосновались брошенные чудовища, которые потеряли связь со светом Стеллы. Разумеется, они наткнулись на огромное количество человечены, которая только и ждала, чтобы ее сожрали. Тенебрайцы не успели даже расчехлить оружие, установить свои допотопные пушки и защитные поля, как началась кровавая бойня, ад, который будет занесен в хронику, как «охота за охотниками».


Селум однажды читал о таком явлении, когда Этро наделяет своих детей силой, равной божеству природы. Такие благословленные могли разговаривать с животными, растить в пустыне целые сады, воскрешать мертвых, исцелять больных. Глядя на Стеллу, он не сомневался, что богиня одарила ее силой созидания, так что в обычной войне девушка была бесполезна. Она не была воином. Кем угодно, но не воином. От этого Ноктис имел предубеждения относительно способностей Флерет, за что позже жестоко поплатился.

Стоит осветить план Игниса по уничтожению тварей, хотя бы потому, что простое объяснение всегда лучше дословного описания сражений.

Флерет должна была высвободить свою силу, чтобы каждый монстр, как бы далеко он ни был, явился на источник света. Задачей девушки было постоянное сохранение этого импульса на протяжении четырех-пяти часов. По расчетам стратега, именно столько нужно для преодоления любого расстояния от границ тенебрайцев и местности, что прилегала к ним. Сам молодой советник не рассчитывал, что найдет поблизости целое гнездо, так что обстоятельства уже складывались как нельзя лучше.

Промпто должен был оказывать поддержку огнем, сбивая некоторых летающих тварей. Но Игнис понимал, что им не перевезти достаточно боеприпасов для такой работы. Поэтому задачей стрелка стала охрана принцессы. Нужно было сбивать только тех хищников, что приближались слишком быстро, представляли опасность для Флерет.
Гладиолус оказывал поддержку на западе, закрывая своей мощной спиной Стеллу. Сам Игнис выбрал восток, надеясь, что им удастся отразить нападение некоторых тварей. Вся остальная работа была возложена на плечи Селума.


Пока чудовища будут зачарованы светом, он сможет уничтожать их, одно за другим. Возможно, они даже не заметят присутствия других людей. Ничего, кроме Стеллы.

Конечно, стратег понимал, что Ноктис будет совершенно измотан, что достигнет своего физического предела. Возможно, даже не выживет. Но угроза будет отведена от страны, от всего человечества, так что это надо было сделать.

На всякий случай Игнис просчитал примерное расстояние от точки, где будет находиться их команда, до критической точки взрыва, если использовать ракеты для общей обороны. Шестнадцать установок в лагере, почти все перевезли к границе, а теперь перевозят еще ближе, согласно координатам маячка стратега. Как только они будут готовы, начнется сражение.

Одновременно готовили пятнадцать вертолетов с ракетами. Для плана B была еще бомба.

Огневая поддержка для принца, когда монстры тучей направятся на источник света, ничего не соображая, не уклоняясь больше от снарядов.

Любого будут волновать обстоятельства падения вертолета и почему Селум и остальные выжили. Сам бой в воздухе не был впечатляющим, потому что видимость была нулевая. Иногда принц интуитивно бил по невидимому врагу, слыша только рев и движение мощных крыльев. Он расположил мечи с небольшим расстоянием друг от друга, чтобы они плотным потоком скользили в пространстве. Судя по бешеному кличу тварей, предсмертным тяжелым взмахам мощных крыльев, удавалось понять, что цель поражена.

Но вертолет все чаще падал в воздушные ямы, все отчетливее звучал металлический скрежет: кто-то драл обшивку машины, кто-то пытался карабкаться с другого бока. Пара чудовищ была убита от статического электричества. А потом кто-то хватил винт и спровоцировал крушение. Селум стиснул зубы, когда понял, что падение неизбежно. Его охватило бессильное бешенство. Ветер зазвучал адским криком в ушах, огромная скорость, набранная в виду падения, заставляла вжиматься в корпус. Они все разобьются, если Ноктис что-нибудь не придумает.

Кристалл и здесь не подвел, охватив тонкой прозрачной оболочкой вертолет. Натужно зазвенели мельчайшие элементы, пару раз нещадно трясло, но падение было практически незаметным. Вся электроника мигом пришла в негодность. Обшивка треснула и раскололась местами. А пилот оказался мертвым, потому что оставил руку у штурвала, и его ударила током от замкнутой цепи. Игнис чудом спасся, оказавшись заброшенным от удара в пассажирский отсек.

Принц легко спрыгнул вниз перед самым падением, точно рассчитав расстояние до земли. Некоторые усилия и помощь кристалла, в итоге, почти все оказались в живых.

Теперь, когда все разъяснено, стоит рассказать о следующих событиях.


***

Стелла ничего не могла увидеть под темной повязкой. Сколько бы она ни старалась – ничего. Рядом стоял Ноктис и почти заботливо придерживал ее за плечи. Он не был уверен, что девушка сможет долго простоять без всякой ориентации на месте.

Флерет сначала была против того, чтобы ей завязывали глаза, но принц в двух словах разъяснил, почему храбриться не следует:

— Вы, может быть, увидите ужасное зрелище разорванных в клочья трупов, может быть, увидите чью-то мучительную смерть. Вы не должны отвлекаться, насколько это возможно…

Тут он замолк, незаметно усмехаясь самому себе. Если погибнут все, тенебрайской принцессе не выжить. Она даже не поймет, когда нужно будет бежать, что вообще будет происходить на поле…

— Но я могла бы… — робко попыталась протестовать Стелла, находя рукой ладонь Селума.

— Нам нужен только ваш свет. Никакой самодеятельности, — строго повторил он.

Прежде чем его руки скользнули с плеч, девушка услышала еще один совет:

— Молитесь. Молитесь Этро. Мы все будем молиться, чтобы она повременила забирать нас в свое царство.

Флерет согласно кивнула.

Когда принц отошел, она почувствовала себя одинокой, брошенной.

Какой-то ужас охватил ее. А еще холод. Девушка укусила губу, заставила себя собраться. Человек, которого она любит, попросил ее сиять ярче, чем звезда. Она просто обязана выполнить это нехитрое задание. Пусть даже в ее душе страх и тревога.

Она чуть напрягла голосовые связки, на пробу выдохнула теплый воздух и тихо запела. Это была одна из тех ритуальных молитв, которые пели жрицы на праздниках. Которые означали благодарность и хвалу для мрачной богини.

Сначала ничего не происходило. Как будто бы она сама была бездной, не способной ничего созидать. Но потом, когда она дошла до второго куплета, неясный шорох, подобный трению двух кожистых крыл, достиг ее ушей. Тенебрайская принцесса вспомнила, как начался день для Ноктиса, как он уже спас экипаж падающего вертолета, сколько уже убил чудовищ.

Разве могла она, слабая девушка, сравниться с этим мужественным человеком? Конечно, нет. Но она может поучаствовать, стать частью жизни, событий, связанных с ним. Она может защитить, исцелить своей силой. Она вообще может ему помочь!

Свет родился внутри нее и выплеснулся наружу, мягко и ненавязчиво. Стелла почувствовала прилив энергии, больше возможностей, какой-то простор. Пение стало громче, печальнее и искусней, оно стало живым. Сама песня была светом, способом выразить его. Третий куплет звучал торжественно, почти требовательно.

*Quo vadis?
Quo vadis?
Amore orbis meo!


— Началось! – прошептал Промпто, когда увидел яркий столб света. Он бил снизу, там, где осталась команда. Сам парень лежал в укрытии, на возвышенности, у подошвы. Почти там, где была нора твари.

Он быстро собрал гранатомет, приладил прицел и осмотрел объект защиты. Таинственный свет, который отчасти напоминал лучи обжигающего солнца, на миг ослепил его, так что стрелок выругался и потер глаза. Будет немного трудно.

А потом ему пришлось отказаться от линзы с ночным видением. Полог ночи раздвинулся, и теперь все вокруг затопили серые сумерки, в которых четко прорисовывались фигуры, можно было рассмотреть даже лица.

— Ничего себе… талант… — присвистнул Промпто, прежде чем вернуться к прицелу.

Игнис обнажил тонкое лезвие, сделал пару быстрых взмахов, так что казалось, будто нити рвут воздух на небольшие кусочки. По другую сторону Гладиолус вынул из ножен меч и с силой воткнул его в землю.
Ноктис нехорошо усмехнулся, вглядываясь в черноту неба, зависшего над их головами. Как бы свет не поглощал тьму, она была, только выше, надежнее, там, где был космос.

— Напомни мне укрепить боевой дух армии, — вдруг обратился принц к стратегу, который нервно вздрогнул при таком обращении.

— Разумеется. Каков метод? — через некоторое время, почти с готовностью, отозвался Игнис.

— Децимация*, — несколько кровожадно предложил Селум.

— У нас уже есть круговая порука, — после некоторого неудовольствия, отразившегося на бледном лице, советник только поправил очки.

— Нам не хватает крови. Поэтому нам не хватает дисциплины, — мрачно подытожил принц.

— У нас их семьи!

— Этого мало.

— Ну, ты и сволочь стал, принц, — вдруг высказался Гладиолус, — Своих же ребят убивать…

-Из-за твоих ребят мы стоим тут втроем плюс Промпто-прикрытие, — возразил Ноктис, но тут же осекся. Он увидел, как что-то приближается к ним.

Первый монстр был так быстр, что едва можно было увидеть его полет. Он яростно распорол воздух, спикировал вниз и почти пересек невидимую границу обороны, которую держал Ноктис. Свист и чавкающий звук. Тело по инерции пролетело еще пару метров, но уже в сторону, и упало в десяти шагах от принцессы. Та испуганно замолкла.

У ног Селума лежала голова ящера, чья пасть была перекошена в сторону. Большой желтый зрачок еще несколько секунд сужался и расширялся, реагируя на свет.

— Принцесса! – позвал Селум, напоминая, что она перестала петь. Свет за это время успел стать тусклым.

Девушка снова принялась возносить хвалы Этро. И снова золотой свет пронзил мглу, подобно стреле, взмывая в небо.

Одиночных нападений практически не было. Еще пара тварей выныривала из мглы, но была тут же сожжена Игнисом. Тот нервно вскидывал свою худую руку с цепкими пальцами и с легкостью направлял в цель огненные шары размером с голову человека, иногда – больше.

Несколько взрывов расползлось над их головами, засыпая пеплом и обдавая жаром. Промпто тоже не спал на своем посту и ловил на прицел некоторых бесшумных врагов. Иногда слышался одиночный вскрик, печальная пронзительная нота, которая вырывалась у подстреленного крылатого врага. А затем слышался глухой удар жилистого холодного тела об землю.

А потом будто открылись ворота подземного мира, будто бы вся мерзость бытия прорвалась сквозь трещину мира людей и мира монстров. Этот рой, сонм темных духов, воплощение всего демонически страшного для любого смертного, надвигался на них. Огромная масса живого голода, звериной жестокости. Она проснулась и пошла на свет. Как мотыльки, которые тянутся к фонарю. Но именно тем, о что они спалят свои крылья, должен стать Ноктис.

— Приказ № 1234.B, — монотонно сообщил рации, стараясь проговаривать каждое слово, Игнис. Ему ответили помехи и жесткий голос, подтвердивший наличие приказа.

— Огонь на поражение. Координаты высылаю.

— Координаты приняты. Какой расчет?

— Двадцать квадратов от исходной точки.

— Этого мало, командующий.

— Выполнять.

— Есть!

Ноктис задержал дыхание, когда заметил движение целого роя существ. Невольно в нем проснулся страх, но тут же осознание того, что никто кроме него не способен исполнить этот долг. Если не он, то никто, проще говоря. Если никто – это гибель всех.

Гладиолус нервно сжал рукоять меча. Он чувствовал себя слабым. Впервые, от того и мучительно слабым. Оружие само по себе смотрелось жалко по сравнению с такими размерами живого существа, которого требовалось раскроить. Даже нанести рану. Меч Гладиолуса был в единственном количестве, кроме того, не обладал такой пробивной силой, как тысячи лезвий Селума.

Промпто в своем укрытие тихо радовался исключительной роли, выпавшей ему. Он не будет на месте, где даже воздух закипит от битвы. Он фактически наблюдатель. Только бы эти ящеры действительно ничего не видели, кроме света Стеллы.

Девушка пела все отчаянней, от того ее тело потеряло очертания, стало самим светом. Как будто бы расплавленное золото – она сама. Смотреть на нее было так же тяжело, как смотреть на солнце в ясную безоблачную погоду.

*Quo vadis?
Quo vadis?
Carpe Noctem!

— молилась она, и душа ее будто бы звенела в груди от предвкушения чего-то высокого, неземного, когда все житейские радости и ценности теряют смысл, а есть только человек и его Бог.

Первые снаряды врезались в плотные, как бы перетекающие друг в друга кольца ящеров, разрушили на мгновение порядок их движения. Взрывы расцвели вдалеке, осветив небо красным. Запахло паленым, какой-то гарью. Отчетливо слышался звук падения нескольких тел, которые, будто градины или капли дождя, не слышны, пока их не станет слишком много. И вот нам кажется, что кто-то барабанит по крыше.

Шероховатый звук разрываемой атмосферы, ядерной скорости, неудержимого огня – вот что несли с собой ракеты и боеголовки. Они летели по дуге, врезались в живую массу, сбрасывали кого-то и сами растворялись в пламени. Рой чудовищ почти не изменял построения, этого хаотичного размещения каждой отдельной ящерицы. Не было никакой паники испуганного животного. Они просто медленно вились неподалеку, пытаясь осознать источник света, чтобы парить над ним, купаться в нем.

А потом это мучительное ожидание завершилось.

Ноктис исчез, возник в десятке метров над командой, потом снова исчез и уже появился чуть впереди, в падении. За это время несколько мечей рванули вверх и вниз, впиваясь в извивающиеся тела на земле и протыкая тех, кто был наверху. Свет рассеялся, распространился, охватил лучами еще немного пространства, так что каждый мог увидеть гигантские туши, что корчились в бессильной ярости и боли.

Добавил огня Игнис, а потом с непривычки уклонялся от верткой твари, что клацнула зубами над самым его плечом. На Гладиолуса налетело несколько, и только верный меч, что отчасти управлял сознанием воина, спас хозяина. Лег хорошо на руку, а она уже сама, рефлекторно разрубила врагов. Сам мечник с облегчением выдохнул, но расслабляться было рано.

Есть дивные симфонии в жизни человека, поток звуков, впечатлений, которые подобны музыке. Но сейчас это была месса. Даже «Реквием», так мрачно было настоящее. Бесконечные взрывы, ящеры-градины, рев, шелест, свист летящих ракет. Тяжелая атмосфера застывшей тьмы над головой, а вокруг – золотая дымка, как туман и как свет. Как две сущности, противоположные, враждебные друг другу, но каким-то ужасным замыслом соединенные в одну.

Не хватало еще разразиться бури, которая бы дополнила страшное зрелище.

В отчаянии, почти пав духом, Гладиолус с досады прохрипел, перемежая речь с ударами:

— Что за адская песня? Почему так заунывно? С такими молитвами только хоронить!

Он, поворачивая свой корпус, напрягая свои мускулы, чувствуя каждое сопротивление клинку разбитыми пальцами, зло и мощно выдохнул первую строчку:

— Мой командир… тяжел на руку…

Вспышка ослепила его. Промпто, черт бы его побрал!

Гладиолус, подавляя яростный рев, продолжил:

— Взял наших братьев на поруку. В расход пустил, не зная зла…

Что-то хлестнуло по скуле, жгучая боль резанула по подбородку.

— Опять по физиономии, чтоб вас…! – непечатно выругался воин, ощущая, как липкие капли заструились по щеке, сползая за ворот.

— Могила шестерым тесна, — отдуваясь, закончил первый куплет он.

Оглядевшись, мечник с тоской заметил, что на него движется еще пара взбешенных ящеров, уже основательно закопченных.

Игнис хлесткими скупыми ударами бил по жилам и кожистым крыльям. Остальное завершал огонь, взявшись за живую плоть. Несколько раз ему удавалось захватить в поле зрения мощную фигуру товарища, который размашистыми ударами пытался то ли отогнать монстров, то ли отхватить добрые куски плоти. Было видно, что он порядком устал, удерживая громадный клинок и при этом сопротивляясь ударам и атакам взбешенных чудовищ. Если так будет продолжаться, его убьют.

Игнис чуть не пропусти лапу, которая уже нацелилась оторвать стратегу его драгоценную голову. Но меч Селума просто оторвал конечность. Страх пульсацией пронесся от каждого нейрона к мозгу, так что советник на мгновение остолбенел. Но потом взял себя в руки и уже удачно убил парочку ящеров.

Ноктис со стремительностью ветра проносился по всей площади, как будто он был сразу в нескольких местах. Отовсюду пучками расходились клинки, вращаясь, врезаясь в тела хищников. Они пробивали лапы, горло, отсекали хвосты, вспарывали кожистые животы, были везде и нигде.

Земля была усеяна полуживыми ящерами, трупы ложились на трупы, так что кое-где образовались валы и горы. Почва давно превратилась в болото, залитая таким огромным количеством крови. Ее липкий мерзкий запах вызывал тошноту, окутывал все вокруг, заглушая запах дыма и раскаленного железа.

Селум уже ничего не соображал и почти ничего не видел. Тьма застилала ему глаза, ярость заставляла двигаться, интуиция помогала спастись. Плечи ныли от бесчисленных повторений замаха для того, чтобы метнуть меч или просто ударить. Все сложнее формировалось оружие, а этим монстрам конца краю не было!

Переборов себя, усталость, бессилие, безысходность, принц раз за разом призывал силу Богини Смерти, сжав зубы, разрывал, разрубал, сбивал вниз, прибивал к земле. Это было кошмаром непреходящей агрессии. Отчаянная попытка спастись и спасти.

Время потеряло свой счет. Сколько продолжалась битва? Час? Два? Неделю? Месяц? Год?

Казалось, что убивать нужно было всегда, всегда подвергаться риску острых зубов и костей. Постоянно натыкаться на холодную кожу рептилии.

А потом все кончилось. Последний металлический дождь пролился над головой тварей. Игнис заплетающимся языком отменил команду «огонь». Стелла потеряла сознание, золотой свет исчез, поглощенный мраком. Гладиолус утратил равновесие и упал на колени. Ноктиса никто не видел. Силы покинули его в воздухе, когда он пытался сбить последнего из роя. Ему помог Промпто. А принц отключился уже в падении.

Его бросило на искривленные тела, а кто-то из монстров, барахтаясь в агонии, толкнул его лапой вниз. Селум оказался погребенным в едкой грязи, доходившей ему до груди, среди оторванных конечностей. Он пролежал около двух часов так, прежде чем его нашли.

А над горизонтом медленно алело. Неизменно наступал новый день.

***
Стелла очнулась спустя несколько часов. Голова болела невероятно, а чувства будто бы притупились. Девушка не могла точно сказать, чувствует ли она свои пальцы или нет. Какая-то всемогущая вялость охватывала руки и ноги, а силы воли как будто бы никогда не было.
Прошедшая «зачистка» казалась плодом больного воображения, нереальным событием. Но, судя по ее состоянию, что-то все-таки было.
Флерет полежала на постели еще некоторое время, собираясь с мыслями.

Нужно было найти Игниса, а затем – принца. Тогда можно будет задать все вопросы им, тем самым разграничив правду и вымысел.

Она медленно поднялась, осторожно села, прислушиваясь к своим ощущениям. Ничего, вроде бы, не болело. Это был уже добрый знак. Потом тенебрайская принцесса осторожно встала и сделала несколько шагов. Лодыжки заболели сразу же, а ступни как чем-то обожгло. Но это было терпимо.

Она пару раз измерила шагами комнату, а потом вышла к центру управления.

Только сейчас девушка поняла, что было что-то не так. Почти все системы были выключены. Царила практически полная тишина за исключением одного процессора, чей шелест походил скорее на дыхание.

Любопытство впервые проснулось у Стеллы. Вероятно, раз все отключено, необходимость в военной тайне стала неактуальной. Да и что она способна найти? А понять?

Едва она прикоснулась к пульту управления, как папки раскрылись, будто карты ловким жестом гадалки. Флерет испуганно нажала на что-то, хотя понимала, что едва ли вернет все к первозданному виду. Но она так напугалась, что стала нажимать все кнопки подряд.
Вдруг откуда-то зазвучал голос. Голос ледяной, насмешливый. Такой непривычный для Стеллы. Ему отвечал другой, неизменный в любых ситуациях. Но и он выдавал скрытое волнение. Разговор Ноктиса и Игниса о власти.

Тенебрайская принцесса в ужасе прикрыла рот, когда услышала признания Селума. Он хотел смерти! Так вот почему он безрассуден.

Мозг лихорадочно заработал, вспомнились какие-то незначительные детали, странный пустой взгляд принца. Все шло к этому. Он не хотел ничего видеть, замечать, потому что хотел оторваться от жизни!

Она пропустила несколько реплик, пропустила планы принца относительно нее. Запись в этой части была неразборчива, как будто внешние помехи были специально наложены.

А потом Стелла услышала это:

— Если вы ошибетесь, я убью вас. Поступите, исходя из эгоистичных намерений – убью, — голос советника был как никогда тверд. В нем звучал металл.

— Поступай, как хочешь, — равнодушно согласился принц.

— Я заставлю вас выполнить план.

— Ради Этро, без драм.

— Я действительно убью тенебрайскую принцессу. Тем более, что для вас она ничего не значит. И бесполезна.

— Действительно, ты уже приговорил ее.

— Мы не можем так рисковать…

Флерет чувствовала, как внутри нее кипит гнев. Выходит, этот человек, который якобы заботился о ней, мог в любой момент лишить ее жизни! Под этой напускной вежливостью было спрятано коварство, готовое исполнить свой преступный замысел в любую минуту. А принц! Принц ничего не хотел сделать! Как он малодушен! Ему безразлична ее судьба.

Внезапная мысль прервала внутренние упреки, которые готовила для Ноктиса принцесса. Что если он не может поступить иначе? Ведь она по-прежнему враг, а связь с ней может вызвать целую волну народного гнева. Да и кто она, по сравнению с местным дворянством? Такая же принцесса? Столько же у нее прав?

Действительно, он немало для нее сделал. Возможно сверх полномочий. Ноктис сознательно пошел наперекор этому… советнику. Поступил иначе. Он связан. Обязан подчиняться во всем, но в отношении ее, никому не нужной тенебрайской принцессы, нарушил запреты.

Что нужно еще доказывать? Он, безусловно, благороден, по-своему, конечно. Его сковали рамки обстоятельств, но какой правитель бывает выше их?

Но Игнис… Это змея, это предатель. Он ударит в спину принца! Он убьет его и захватит законую власть. Свергнет монарха, раскачивая его шаткий трон.

Вот почему этот мерзкий человек вникает во все детали, стремится контролировать всякую мелочь. Указывает принцу, заставляет делать вещи, которые заведомо невыгодны Селуму.

Вне сомнения, он давно задумал этот страшный план. Игнис – вот причина всему. Он, скорее всего, организовал мнимую интервенцию, отправив отряд за границу, отчего вспыхнул конфликт между ее страной и королевством Ноктиса. Он организовал нападения ящеров. Не странно ли, что советник так хорошо разбирался в повадках гигантских рептилий, так умело спланировал операцию… но для чего? Чтобы лишить силы действующего наследного принца, чтобы он покинул строй на некоторое время. И сейчас, может быть, кто-то вкалывает ампулу с ядом ему в капельницу.

Ледяной ужас поселился в груди Стеллы. Для нее уже сложилась картина этих теневых связей, какой-то план, марионеточная игра, где главным кукольником был Игнис. А все остальные— просто игрушки в его руках!


— Что вы здесь делаете? – резко прервал ее размышления стратег, возникая из тьмы. Брови у него поползли наверх, как только он увидел, какую запись прослушала Стелла. Но он мгновенно взял себя в руки и как ни в чем ни бывало поинтересовался:

-Как вы себя чувствуете? Вам уже лучше?

Флерет посмотрела на него расширенными заплаканными глазами. Едва понимая, что делает, девушка на мгновение вспыхнула золотым светом, а потом снова угасла. Когда она пришла в себя, то обнаружила, что Игнис лежит на полу. Его грудь была исполосована поперек и вдоль. Кровь мгновенно обагрила одежду.

Он смотрел неестественно пронзительно, почти осмысленно, но в одну точку. Руки были ватными, нога неестественно завернулась, как у набитой опилками игрушки. Губы посинели, а в зрачках исчезло отражение. Стратег был мертв.

Стелла с ужасом посмотрела на него. Ей стало настолько нехорошо, настолько душно, как будто воздуха нет в грудной клетке. Она зажала рот ладонью и выбежала в коридор. Безотчетный страх гнал ее вперед, заставлял бежать, не оборачиваясь.

Игниса нашли спустя два часа после смерти. Так значилось в отчете медицинской экспертизы.

*Куда ты идешь?
Куда ты идешь?
Несешь любовь мира.

*Куда ты идешь?
Куда ты идешь?
Насладись Ночью.

*Децимация – метод кары для всего войска, когда каждого десятого воина показательно убивают. И командующий состав уменьшают на одну треть. Часто была такая ситуация: разбивали на группы по десять человек, выбирали крайних, а потом все остальные забивали несчастных. Мечем, кулаком, камнем не важно. Важно то, что для людей из группы, которым посчастливилось убить своего товарища, возникала нерушимая связь. Круговая порука, скрепленная кровью товарища. Обычно применялась эта кара, как способ борьбы с дезертирами.