Вначале небольшое вступление лирическое отступление.

Способы изложения истории от первого лица могут быть двух основных видов:

а) герой описывает события в режиме реального времени (обычно пишется в настоящем времени глаголов, но можно и в прошедшем).

Обычно этот способ представляет собой сплошное описание происходящего вокруг героя, а также его собственных мыслей, чувств, рефлексов и действий.

«Я резала на кухне овощи, когда услышала на пороге голоса: женский, блестящий, как отполированная дверная ручка, и мужской, низкий и темный, как стол, за которым я работала. Такие голоса редко звучали в нашем доме. Они наводили на мысль о богатых коврах, книгах, драгоценностях и мехах.

И я порадовалась, что утром как следует вымыла крыльцо.

Потом из комнаты раздался матушкин голос — он наводил на мысль лишь о кастрюлях и сковородках. Они идут на кухню. Я отодвинула накрошенный сельдерей, положила нож на стол, вытерла о фартук руки и сжала губы.»

(«Девушка с жемчужной сережкой», Трейси Шевалье).

Это самая сложная разновидность POV. Главный упор здесь делается отнюдь не на детализированное высокохудожественное описание окружающей обстановки, а на достоверное и сильное отражение чувств и эмоций. Важно дать читателю сродниться и ассоциироваться с героем, разделить его переживания и мотивы героя, угоститься размышлениями и жизненной философией и т.д.

Задайте себе следующий вопрос: когда вы после работы (учебы, дежурства, ночной охоты на жалких и беспомощных смертных - нужное вписать) возвращаетесь к себе домой, разве вы станете мысленно описывать обстановку прихожей в своей квартире, расположение мебели в комнате, цвет шерсти кота и т.д.?

"Я открыл ключом привычно скрипнувшую дверь, обитую малиновым дермантином, и шагнул в тесный коридор. Повесил куртку в стоящий у правой стены шкаф и погладил своего пушистого черного кота, сибирской породы."

Думаю, что нет. Все-таки, в обычном, нормальном и уравновешенном состоянии человек о таких вещах просто не задумывается. Значит девяносто процентов той, необходимой для развития сюжета и создания интриги информации, нельзя написать прямым текстом, как мы сделали бы это, будь у нас изложение от третьего лица. Придется сильно изворачиваться, что ваш герой донес читателю нужную информацию и при этом не выглядел психом или кэпом.

Дополнительную сложность создает тот факт, что по стилю этот способ близок к потоку сознания. А значит, все время нужно контролировать, какие эмоции испытывает в данный момент ваш герой, и насколько эти эмоции интенсивны. Например, в момент легкого беспокойства персонаж будет выражаться еще более-менее плавными предложениями, но когда его настигают внезапный страх и паника – отрывочными мыслями (если не матом вообще).


б) написание в стиле воспоминаний о прошлом или рассказа героя об уже состоявшихся в его жизни событиях.

Здесь уже гораздо больше послаблений, тут POV приближается по своим изобразительным возможностям к третьему лицу. Вы имеете право описывать подробно или сжато, пропускать куски, вставлять размышления, воспоминания и забегать вперед. Герой имеет полное право описывать все, что ему приходит в голову, и цвет шерсти своего кота, и рисунок на любимой чашке, и изменения в котировках акций. Но, конечно же, в разумных пределах.

Можно писать все по типу воспоминаний, рассказа, записи в дневнике. То есть в момент написания (рассказа) герой уже как бы смотрит на происходящее в прошлом из настоящего времени. Он уже спокоен, рассказывает все плавно, длинными фразами. Пусть он передает свои сильные эмоции из прошлого, но сам их в полной мере не испытывает в этот момент, только в виде воспоминаний.

«Дни моей юности, как оглянусь на них, кажутся улетающим от меня бледным
вихрем повторных лоскутков, как утренняя метель употребленных бумажек,
видных пассажиру американского экспресса в заднее наблюдательное окно
последнего вагона, за которым они вьются. В моих гигиенических сношениях с
женщинами я был практичен, насмешлив и быстр. В мои университетские годы в
Лондоне и Париже я удовлетворялся платными цыпками. Мои занятия науками были
прилежны и пристальны, но не очень плодотворны. Сначала я думал стать
психиатром, как многие неудачники; но я был неудачником особенным; меня
охватила диковинная усталость (надо пойти к доктору - такое томление); и я
перешел на изучение английской литературы, которым пробавляется не один
поэт-пустоцвет, превратясь в профессора с трубочкой, в пиджаке из добротной
шерсти.»
(«Лолита», В. Набоков)

Кстати, совершенно не обязательно при описании в реальном времени непрерывно стенографировать все происходящее, не пропуская ни секунды. Следует варьировать способ повествования, более подробно описывать важные для развития сюжета моменты, и сжато, сокращенно – второстепенные по значению.

Например:

- Пойду домой, пожалуй, - заявил я и, поднявшись из-за стола, начал натягивать куртку.
- Ты что?! Как это - домой? А кто меня до общаги будет провожать? - завозмущалась Ритка.
- Братан, ты че?! Мы же еще даже пузырь не прикончили! - с досадой крикнул Серый.
- Степушка, ну куда ты так рано? Мы же с тобой еще на брудершафт не выпили, помнишь, ты мне обещал? - обиженно надул губы и распахнул подкрашенные глаза трансвестит Машка.

Можно было бы выразить гораздо короче:

Только я поднялся из-за стола, заявив, что собираюсь домой, как все тут же начали возмущаться.


Вот теперь переходим к дальнейшему разбору ошибок.

Как мы помним, изложение в POV включает в себя не только отражение мыслей, слов и действий самого главного героя, но и действий всех остальных персонажей, предметов окружающей обстановки и прочего. Так вот. Следующая группа ошибок (с шестой по девятую) возникает по причине того, что вместо героя в произведении с шашкой наголо и на белом коне влетает автор. И начинает подменять речь, поведение и настроение героя - своими речью, поведением и настроением.


6) Ошибка шестая. «Вы все неправильно поняли!» Или автор не учитывает особенности восприятия героем происходящего вокруг него.

Когда вы используете POV, все время следует держать в уме, что мы описываем здесь вообще ВСЕ в этой истории через ощущения и ВОСПРИЯТИЕ главного героя. И то, что происходит у персонажа в душе, и то, что находится вокруг, и всех остальных героев произведения. Учтите, что одну и ту же вещь два разных человека будут воспринимать абсолютно по-разному. Дачник и кладбищенский рабочий будут совершенно по-разному видеть обычную лопату, так ведь?

Что придет в башку нормальному среднестатистическому мужику, увидевшему, к примеру, щипцы для завивки ресниц? - "Мать твою, че за неведомый пыточный агрегат?!"
Как видит сервер нормальная среднестатистическая тусовщица-блондинка? - "Это еще что за негламурная фиговина?.."
А что подумает нормальный среднестатистический пятилетний ребенок, найдя упаковку презервативов? - "Но почему эти воздушные шарики чем-то измазаны внутри, и так плохо надуваются?"

Все тот же маленький мальчик, встретив на улице подполковника в форме – не подумает: «вот идет подполковник Российской армии»! Нет, он назовет его просто и доступно – «дядя в фуражке».

И так далее.

Помните вот это? "Два человека смотрели в тюремное окно. Один видел грязь, другой звезды. Один видел свободу за окном, другой решетку на окне".(с)

В общем, когда вы пишете текст в POV, следует обязательно учитывать пол, возраст персонажа, его образ жизни и профессию. Основное внимание следует уделять выбору лексики для речи и мыслей героя, его поведению и мотивации.


Кроме того, поведение и мотивы остальных персонажей главный герой также будет описывать и интерпретировать со своей колокольни. Представляя других через призму восприятия главного героя истории, можно провернуть такой художественный прием, как заведомое искажение.

В пример приведу потрясающий по своему мастерству и гениальности прием Джоан Роулинг. Свое повествование она ведет, конечно, не от первого лица. Однако на самом деле, она сильно сужает перспективу – использует ограниченное третье. Большую часть текста мы видим только то, что видит Гарри и только в том смысле, в каком он его понимает. Как бы смотрим с его точки зрения на все происходящее вокруг. И тем самым, вместе с ним легко вводимся в заблуждение, как наивные дети.

Прием этот она, разумеется, проводит не затем, чтоб в конце, выяснив правду, читатели ахнули и в красочном фейспалме простонали: «Ох, божечки мои, вот же оно как все было на самом деле! Как же я сам-то не догадался?!» Нет. Это целенаправленный художественный прием. В первую очередь, «Гарри Поттер» - книга, направленная против предрассудков и людской ограниченности. И Роулинг терпеливо и ненавязчиво учит своих читателей присматриваться внимательней, не доверять первому впечатлению, задумываться, прежде чем вешать на людей ярлыки и слепо обвинять их в том, чего они не совершали.

Возьмем хотя бы третью книгу – ну, ведь, наверняка, же все думали, что родителей Гарри предал Сириус? Хотя, по тексту рассыпан ворох подсказок, что это не так. Опять же, намеки, на истинную причину ежемесячных критических дней Ремуса Люпина, выраженные в основном через Гермиону. Помимо этого, есть и другие смысловые или даже выданные прямым текстом подсказки.

Но читатель-то бредет по закоулкам сюжета в обнимку с Поттером, а Гарик – во-первых ребенок, а во-вторых, отнюдь не самый наблюдательный в мире чувак. К тому же, он бывает весьма предубежденным. Особенно против крючконосых зельеваров с сальными волосами и прожигающим взглядом. Я более чем уверена - если смотреть на настоящего Снейпа не глазами МАЛЕНЬКОГО злопамятного и ранимого МАЛЬЧИКА, а глазами девушки-любительницы высоких серьезных брюнетов, например, можно увидеть пусть и не очень симпатичного, но вполне нормального молодого мужчину. Смелого и эмоционального, пусть и с кучей неразрешенных комплексов. Но вовсе не сдыхающего от необоснованной ненависти, каким его видит Гарри, пока еще не знает подробностей вражды с Сириусом и своим отцом.


7) Ошибка седьмая. Автор не учитывает настроение и состояние героя в своих описаниях.

Еще одна ошибка, касающаяся ВОСПРИЯТИЯ информации героем, ее ИНТЕРПРЕТАЦИИ и ИЗЛОЖЕНИЯ ее читателю. То, как мы воспринимаем происходящее вокруг нас, и какими словами мы обо всем этом думаем – сильно зависит от настроения, состояния и целей.

Сравните, насколько по-разному будут воспринимать яркое солнце:
- футболист, играющий против его лучей;
-девушка, работающая без выходных и пытающаяся загореть за один-единственный чудом выпрошенный на работе отгул;
- человек с жестокого бодуна, сидящий на переднем сидении маршрутки;
- тот же самый человек с бодуна, но умудрившийся сесть на теневую сторону автобуса;
И т.д.

Почти каждое явление, сочетаясь с определенным настроением героя, излагается этим самым героем не нейтрально, а с определенной личной сиюминутной оценкой. Не забывайте об этом, это помогает лучше и естественнее раскрыть эмоции персонажа, избегая примитивных констатаций, типа «я распсиховался», «я обрадовался» и т.д.

Дальше.

Нравится вам это или нет, но иногда вашему персонажу придется испытывать сильные эмоции, как положительные, так и отрицательные. И в эти моменты ему (персонажу) надо будет все так же продолжать описывать читателю происходящее вокруг, а не только свои эмоции-мысли-чувства.

Главной ошибкой здесь будет расстановка чересчур большого количества восклицательных знаков, когда герой испытывает сильные чувства. Многоточий – когда он в раздумьях или замешательстве. Злится ваш персонаж, радуется или паникует - ни в коем случае нельзя лепить эти знаки в каждое предложение на протяжении нескольких абзацев или даже целой страницы - или сколько он там у вас психует и зависает? Проблема даже не в том, что герой при таком оформлении текста выглядит истеричкой или тормозом (даже если это однозначно суровый, четкий и брутальный товарищ). Суть в том, что к постоянным "выкрикивающим" или «подтормаживающим» предложениям читатель банально привыкает, и уже не воспринимает их так, как задумано.

Все же, основным знаком препинания должна быть точка. Восклицательные знаки и многоточия следует употреблять дозировано. В остальных случаях градус настроения героя можно выразить и косвенными путями. Например, атрибутивными глаголами в авторской речи диалогов: «заорал я», «выкрикнул я», «ужаснулся я» и т.д.

Кроме того, по-иному герой будет реагировать на происходящее, находясь в определенных СОСТОЯНИЯХ: спросонья, в момент сильной усталости, под гипнозом, алкоголем и в других случаях измененного состояния сознания. Не забывайте, что речь пьяного может быть более или менее гладкой (на рефлексе), однако ход мыслей будет совершенно точно отличаться от нормального. Если вообще не станет полностью бессвязным, обрывочным и алогичным.

Главное, чтоб никто из читателей не решил вдруг, что пьян (невыспался, устал) не герой, а сам автор...

8) Ошибка восьмая. Автор, ряженый в костюм мужчины, женщины или бабушки.

Ошибка заключается в том, что автор, изображая поведение, мысли и речь героя не учитывает его пол, возраст и прочие личные характеристики. Или наоборот, учитывает, но отражает гротескно, неестественно – а потом удивляется, что на месте серьезного, по задумке, произведения у него выходит совершенно безжалостный стеб и клоунада.

Большинство произведений в POV на данном сайте пишутся молодежью, и главный герой в них не сильно отличается по возрасту от самого автора. Но если вдруг автору придет в голову написать текст от лица человека другой возрастной категории (взрослые, пенсионеры, маленькие дети) - то ему обязательно потребуется предварительная проработка особенностей поведения, темперамента, мировоззрения и доминирующих мотиваций, а также всего прочего. Именно с учетом конкретного возраста персонажа.

Вряд ли взрослый мужчина будет рефлексировать и загоняться обидами, если ему нахамят в магазине или маршрутке. Это будет скорее характерно для более чувствительных и эмоциональных девушек.

А семидесятилетняя старушка никак не сможет резво заскочить в такси, плюхнуться на сиденье и крикнуть: "Шэф, гони в аэропорт! У нас на хвосте копы!" Вернее, она сможет, конечно. Но только если у вас стеб, треш, юмор и т.п., понимаете? Или наглотавшись лошадиной дозы обезболивающих, ибо пожилому человеку не так-то легко бегать, грабить банки и запрыгивать на ходу в такси. Спина болит, ноги отекают и т.д.

Нетипичное для пола/возраста поведение персонажа, вне зависимости от желания автора и даже от жанра произведения, будет создавать отчетливый комический эффект. Если вам этот эффект нужен и полезен - используйте на здоровье! Если же по задумке ваш читатель должен пугаться, нервничать или рыдать в три ручья и рыдать ни в коем случае не от смеха - старательно вычищайте из текста все психологические недостоверности.

Далее. Лексика главного героя.

Лексика героя не просто должна – обязана! – выражать его пол/возраст/характер/образ жизни. Причем автору нужно следить за тем, чтобы не сбиться в середине произведения с выбранного лексического набора. Или не заговорить, случайно, устами героя – своими собственными фразами и словечками. Иногда одно-единственное проскочившее в пафосном, атмосферном фентези модное сленговое словечко способно угрохать все впечатление и наградить читателя громким оздоровительным смехом, вместо переживаний о судьбах героев и цивилизаций.

Главное помнить, что в POV, в отличие от изложения от третьего лица, герой должен разговаривать в собственном (а не авторском!) стиле 24 часа в сутки. Ибо весь текст будет написан как бы его внутренней речью. А значит следить автору придется за каждым словом и каждым предложением.

Вы еще не догадались, что POV - это ОЧЕНЬ суровый жанр?..

Что касается соответствия поведения героев своему заявленному возрасту – здесь рецепт зависит от индивидуальных предпочтений и качеств автора. Кому-то для обретения уверенности в себе и в поведении своего главного героя необходимо пролистать соответствующий раздел учебника по возрастной психологии. Другому автору достаточно побольше понаблюдать, как в реальной жизни ведут себя знакомые и незнакомые люди данного возраста.

К тому же, если мы утверждаем, что поведение детей отличается эмоциональностью и нелогичностью, подростков – импульсивностью и категоричностью, а стариков – обидчивостью и рассеянностью, то это еще не значит, что в мире не бывает рассудительных детишек, уравновешенных подростков и суровых, крепких разумом стариков! На любую закономерность найдется свое исключение. Но если вы используете эти исключения в своих произведениях – не забывайте их качественно обосновывать.

Это уже не говоря о том, что случается, когда без должной проработки вопроса девушки начинают писать от лица парней (мужчин), а молодые люди, соответственно, от лица персонажей женского пола.

В этом случае, автору крайне сложно добиться половой аутентичности героя только лишь своими силами. На помощь можно (и нужно) позвать бетА (или бетУ) противоположного пола. Вдоволь нахохотавшись над вашими представлениями о чужом гендере – он (она) укажут вам те места в тексте, где герой говорит, думает или ведет себя неподобающе заявленной половой принадлежности. И подскажут, как их лучше всего исправить.


9) Ошибки в лексическом наборе героя. Акцент и диалект.

В книгах и статьях по писательскому мастерству мне часто попадался такой совет: если вы хотите передать тот факт, что ваш персонаж говорит на каком-либо местном диалекте, отличающемся от классического литературного русского языка, произносит слова с иностранным акцентом или имеет дефект речи: заикается, шепелявит - то это можно сделать с помощью искаженного написания ОТДЕЛЬНЫХ слов. Аккуратно и не злоупотребляя.

И вообще, любые яркие и характерные особенности речи персонажа принято обозначать только намеками или же моделировать. Например, если у героя акцент – то не коверкать написание слов, а писать – «сказал он, с легким акцентом» или искажать пару слов на абзац, не более, если герой говорит на диалекте – вставлять несколько диалектных слов в каждое предложение, но не писать все подряд подобными словами. Если же герой много материться – кое-где в тексте (очень редко!) употреблять матерные слова, но не писать всю его речь сплошь одними матюками.

И этого достаточно для передачи особенностей речи героя, ведь речь героя в тексте, как мы все помним, представляет собой МОДЕЛЬ человеческой речи из реальной жизни, а никак не ее прямую стенографию. Если же, написать таким образом ВЕСЬ текст – это сильно замедлит чтение и затруднит восприятие читателем смысла происходящего.

Но, как мы помним, талантливый автор имеет право нарушать любые правила и догмы. В качестве примера приведу отрывок из книги Бориса Акунина «Любовник смерти». Книга, разумеется, написана не в жанре POV, однако изложение здесь идет от третьего ограниченного лица – то есть автор пишет и описывает только то, что мог видеть и знать главный герой, Сенька Скориков – а значит, все-таки ближе к POV, чем к третьему лицу.

"…Сенька, настроившийся дальше слушать про душегуба, от такой неожиданной концовки вздрогнул, поежился под пристальным взглядом голубых глаз, крикнул:
- Ну завалили ювелира этого, а я при чем?! Маса снова двинул его локтем, уже сильней.

- Про сопривого марьтиську забыр? Который на тебе рубрь заработар? Он видер, как ты в равку серебряные парки носир.

Понял Скорик: не отпереться, потому перешел с базарного крику на хныканье:
- Чего надо-то, спрашивайте толком... А то пужа-ют, ребры локтем бьют...

- Б-бросьте прибедняться, - сказал Эраст Петрович. - Маса характеризует вас самым лестным образом. Говорит, что вы нежестокосердны, что у вас пытливый ум, и - самая ценная человеческая черта, что вы стремитесь к самоусовершенствованию."

Здесь автор пошел на своего рода эксперимент. Во всем тексте речь Масы (японец, слуга Эраста Фандорина) передана в искаженном варианте, с акцентом. Читать не очень легко, приходится автоматически менять букву «р» на «л» и т.д. Однако, немного пожертвовав читательским удобством, Акунин сумел потрясающе передать звучание речи и создать прочный яркий ОБРАЗ ПЕРСОНАЖА в сознании читающего.

Главный герой, Сенька Скориков – беспризорник и воришка, отражен характерными жаргонизмами в речи, а также ярко выраженным просторечием и безграмотностью.

В речи самого Эраста Петровича выражено небольшое заикание. При этом подчеркнуто, что это самое травматическое заикание - результат контузии от прогремевшего неподалеку от него взрыва бомбы – бесследно пропадает из речи Фандорина в моменты опасные для жизни и особо волнительные. Также вся его лексика и способ строить предложения – все выдает человека культурного, образованного, с очень развитым интеллектом, показывает его гуманизм и т.д. Вот вам отличный пример того, как через речь героя можно выразить его характер, личность и даже жизненный путь.

Опять же, напомню, что характерные узнаваемые особенности речи героев помогают избегать тяжеловесной атрибуции диалогов при передаче быстрой, поспешной речи или обмена репликами и выкриками в момент развития действия.

Так вот.

Следует помнить, что приведенные выше правила и исключения из них - относятся, по большей части, к изложению в третьем лице!

В жанре POV акценты и особенности речи передавать сплошным потоком, ВО ВСЕМ ПОЛОТНЕ текста не стоит. Это выглядит чрезвычайно неудачно. Читать этот ужас можно только в качестве анекдота, как бы ни был безупречен сюжет, да и сам язык.

А вот лексические особенности речи и мышления персонажа – напротив, будут очень в тему. Начиная от особенных, ярких и оригинальных словечек и выражений, присущих только вашему герою, и заканчивая полным изложением текста произведения на сленге, жаргоне и т.д. Язык героя обязан принадлежать и соответствовать этому самому герою! А отнюдь не его автору.


Еще раз повторим, для закрепления. На особенности поведения, речи и мыслей персонажа в POV, прежде всего, влияют его:
- пол;
- возраст;
- образ жизни;
- профессия;
- вероисповедание.

Вначале определитесь со всем этим, а потом уже выражайте характер, мировоззрение и личные особенности героя. Тогда ваше POV будет изложено грамотно и достоверно, а читательское удовольствие от его прочтения повысится в разы!

И, наконец -

10) Ошибка десятая. Герой, подцепивший плохие привычки у своего автора.

Часто можно встретить такую ошибку. Автор, садясь писать в определенном настроении - вытаскивает это настроение и в текст, иногда совершенно не замечая этого. Например, если автор накануне разочаровался в любви и психует по этому поводу, то его герой тоже будет разочаровавшимся в любви и психованным. Даже если в этой истории нет никакой любовной линии, и герой всю дорогу борется за власть (или против власти), убивает врагов сотнями и складывает трупы в живописные массивные кучи. Даже если по сюжету в этой главе он идет грабить банк, все равно - по дороге в банк и из банка - он будет размышлять о том, какое же дерьмо, эта чертова любовь, и как оказывается вероломны женщины (или мужчины). Особенно мрачно он будет размышлять об этом, глядя в прекрасные и лживые глаза кассирши, складывающей ему в мешок банковскую наличность, трясущимися от ужаса руками.

Чтобы не допускать этой ошибки, следует заранее, перед тем, как начать печатать новую главу, определиться какие чувства и эмоции, и какое настроение будет доминировать у главного героя на данном этапе повествования. Сверяясь с общим ходом сюжета, разумеется. И либо специально настраиваться на нужное настроение перед тем, как приступите к главе. Либо воспользоваться имеющимися в данный момент яркими эмоциями, чтобы набросать эпизоды для других глав, в которых у героя планируется схожий настрой. Ведь написанные в момент сильных эмоциональных порывов отрывки зачастую бывают самыми сильными, правдоподобными и удачными во всем произведении. И читатели хвалят именно их.

Если начинающий автор, сидя за компьютером и набирая свои шедевры, любит глушить кружками кофе (курить, грызть печеньки, смотреть в окно на облака), то в половине случаев его герои также будут на каждой странице варить себе кофе, бегать курить и постоянно к месту и не к месту пялиться в синее небо.

С этим тоже достаточно несложно бороться. Следует лишь внимательно перечитать готовый текст, целенаправленно выискивая у героя собственные привычки. А затем либо исправить это, сократив количество чашек кофе (сигарет, печенек, часов задротствования в интернете и т.д.). Либо наоборот, если привычка окажется интересной и привлекающей внимание, необычной - акцентировать ее и превратить в фирменную черту вашего персонажа.

З.Ы. Я до невозможности рада, что наконец-то заставила себя дописать эту статью. Желаю всем авторам удачи и творческих побед, вне зависимости от выбранного жанра!