Открыв глаза, Эмили бросила взгляд за окно. Было еще совсем рано, часов пять утра.
Солнце только начинало вставать, и его слабые лучи проскальзывали сквозь тяжёлые темные тучи, освещая землю тусклым светом. Соседние дома выглядели серыми и заброшенными при таком освещении, а деревья и кустарники на их территориях напоминали тени чудовищ. Над землёй, словно души из мира иного, стелился белый туман. Всё выглядело серым и неживым...
От этой картины Эмили невольно бросило в дрожь. Она потянулась в кровати, и подошла к окну, ещё раз взглянуть на представшийся утренний пейзаж. На улицах было пусто и тихо, и лишь доносившийся издалека лай собак нарушал мёртвую тишину. Эмили взглянула на часы. Было уже половина шестого. Пора было начинать собираться в школу.
Мысль о контрольной по математике, словно гроза, отозвалась в её голове. Точно... А она и совсем забыла про неё! Ну как же она могла снова забыть? Будет очередная двойка по алгебре... Ну что ж, ничего не поделать, чему суждено быть, того не миновать. Кроме того, сегодня будет ещё три контрольных – по философии, истории, и географии. Там уж она должна получить хорошие оценки.
Угнетающая картина за окном и четыре контрольных в школе не сулили благополучного дня. С полным тревог сердцем, и предвкушением отвратительного дня, Эмили пошла умываться и приводить себя в порядок. Окончательно собравшись, она уже думала идти готовить себе завтрак, как вдруг услышала стук в дверь.
— Войдите, — ответила на стук Эмили.
В комнату заглянула её мать — Клаудия. Ещё в пижаме, и накинутом сверху халате, она зевнула, потирая глаза рукой и приглаживая растрёпанные светлые волосы. Затем удивлённо посмотрела на дочь.
— Что это ты сегодня так рано встала? Я только сейчас думала тебя будить. Обычно тебя не разбудишь, а сегодня вскочила раньше, чем надо...
— Я плохо спала.
— А-а, ну ясно. А я наоборот спала, как убитая. Ну, хорошо, тогда я пойду готовить завтрак, а ты спускайся вниз. – Сказала мать.
На завтрак была яичница с бутербродом и чаем. Поскольку Эмили была очень голодна, еда ей показалась вкусной, как никогда. Не прошло и трёх минут, как завтрак был съеден. Клаудия сидела с дочерью за столом и пила кофе. Внезапно тишину нарушил звук шагов на лестнице, и вскоре на пороге кухни показался отец Эмили – Генри. Его, коротко подстриженные, вьющиеся чёрные волосы были ещё взлохмачены после сна, но приятная улыбка на лице говорила о его хорошем расположении духа.
— Доброе утро, семья! – весело сказал Генри, поцеловав жену в щёку.
— Доброе утро, — хором ответили Эмили с Клаудией.
— Как всем спалось?
— Я спала замечательно, а вот нашей дочке сегодняшней ночью спалось не очень. Вскочила — ни свет ни заря!
— Может она заболела? – с иронией спросил Генри. – Не могу припомнить ни одного случая, чтобы она вставала раньше, чем положено.
Эмили улыбнулась в ответ, и убрала с лица чёрную вьющуюся прядь волос, спадавшую ей на лоб.
— Когда ты, наконец, подстрижёшь свои волосы? – спросила Клаудия, глядя на кудрявые смольно-чёрные блестящие волосы Эмили, тянувшиеся ей до талии.
— Никогда! – с вызовом ответила дочь, сверкнув большими ярко-зелёными глазами,— Даже и не надейся! Исключено!
— Действительно, Клаудия, ведь у Эмили шикарные волосы! Зачем же ей стричься? Тем более, если они ей совсем не мешают. – Накладывая себе яичницу, сказал Генри.
— Ну да, ты прав милый. Ведь наша дочка просто красавица!
— Ой, мам, опять ты за своё..., – с лёгким раздражением сказала Эмили, вставая из-за стола.
— Но ведь я говорю как есть! Не правда ли, Генри?
— Конечно милая, ты как всегда права. Ведь наша красавица-дочь унаследовала красоту своей матери.
Клаудия улыбнулась в ответ и слегка покрылась румянцем, а Генри, тем временем, обнял её за плечи. Эмили посмотрела на своих родителей и, в который раз подумала, как же они всё-таки подходят друг другу.
Генри Смит — высокий ухоженный мужчина средних лет. Его волосы слегка тронула седина, а на лице кое-где залегли морщинки, но его удивительно голубые глаза светились добротой и любовью, придавая его лицу некую привлекательность. Его жена, Клаудия — напротив, невысокая хрупкая блондинка, и в отличие от дочери она носила короткую стрижку. Для своего возраста она обладала весьма привлекательной внешностью. Глаза Клаудии были, как и у мужа голубые, но в них читалась хитрость и сильная натура. Сложно было сказать, на кого больше похожа их семнадцатилетняя дочь, но, по крайней мере, можно было с уверенностью утверждать, что она взяла от своих родителей всё самое лучшее.
Эмили перевела взгляд на часы и увидела, что ей уже пора идти в школу.
— Ладно, я пойду, а то опоздаю. Пока! – поцеловав обоих родителей в щёку, она направилась к двери.
— Пока, доченька! Возвращайся к обеду, я приготовлю твой любимый суп, а затем мы можем отправиться за покупками. Мне помниться ты хотела себе новые брюки...
— Удачи в школе! – воскликнул ей вслед Генри.
— Спасибо, пока!
Как и думала Эмили, на улице оказалось промозгло и довольно холодно. Туман почти
рассеялся, и на дорогах уже не было так пустынно. Люди спешили на работу и по своим делам. По шоссе, гудя и перемигиваясь фарами, проезжали машины. На улице уже совсем посветлело, но небо было до сих пор затянуто облаками, от чего всё приобретало некий сероватый оттенок.
Придя в школу, Эмили посмотрела на расписание. Первыми уроками была сдвоенная философия. Надо было идти на второй этаж. Проходя по коридорам, Эмили встречались знакомые лица. Многие здоровались с ней.
Эмили уже стало немного раздражать, что юноши, проходящие мимо, разглядывают её так, будто она ценный экспонат на выставке, и во что бы то ни стало, хотят присвоить его себе.
Вдруг кто-то ткнул Эмили в спину, и от неожиданности она вздрогнула. Обернувшись, Эмили увидела одноклассницу Джину.
— Привет, Эмми, — ровняясь с ней, сказала Джина.
— Привет.
— Как дела?
— Паршиво... Я, по моему, сегодня снова провалю контрольную по математике. А ты как? – в свою очередь спросила Эмили.
— Я вроде бы нормально. К контрольной, в принципе, тоже готова...
Так они дошли вместе до класса, в котором уже сидела большая часть одноклассников. Эмили села рядом с Тиной, высокой приветливой девочкой с огненно-рыжими волосами. Звонок уже прозвенел, но профессора ещё не было. Пользуясь его отсутствием, ученики шумно переговаривались. Эмили почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и увидела, что это Ник смотрит на неё с последней парты. Ей стало немного не по себе от столь пристального взгляда, и к тому же, она заметила, как одноклассница Виктория нервно переводит взгляд с неё на Ника. Эмили знала, что Ник уже давно нравиться Виктории, но, к сожалению, он не отвечал ей взаимностью. Ник уже долгое время был влюблён в Эмили, и не раз сам признавался ей в этом.
Эмили умудрялась сохранять дружеские отношения со всеми одноклассниками, и никогда ни с кем не ссориться. С первых дней в школе, ученики полюбили её и ладили с ней хорошо. Все были одинаково хорошими друзьями для Эмили, но не было у неё и лучшей подруги, которая в любую минуту могла бы помочь и поддержать, которой можно было бы доверить все свои секреты...
Эмили нравилась почти всем парням в классе, и из-за этого, в последнее время она стала замечать на себе укоризненные взгляды подруг. Она отказывала почти всем своим поклонникам, предлагавшим ей встречаться, но от этого одноклассницам не становилось легче, так как она всё равно оставалась в центре мужского внимания. Эмили давно уже стала одеваться проще, чтобы так сильно не привлекать к себе юношей, но и эта простота в одежде, видимо, казалась им притягательной. Благодаря своей очаровательной внешности Эмили сильно выделялась на фоне своих одноклассниц, хотя сама она считала себя обычной и не замечала своей красоты.
Внезапно дверь класса распахнулась и перед учениками предстал вспотевший и запыхавшийся профессор Лоуренц. Звонок прозвенел уже пятнадцать минут назад и поэтому профессор выглядел слегка встревоженным.
— Здравствуйте! Всем тихо! Я задержался в дорожной пробке, из-за чего немного опоздал... Ну что ж, у нас сегодня много работы, поэтому не будем медлить и приступим сразу к делу. На втором уроке мы пишем контрольную работу, а сейчас начнем новую тему..., — проговорил профессор на одном дыхании, с его привычной манерой прищуривать правый глаз и сильно жестикулировать руками. – Итак, открыли учебники на странице пятьсот пятьдесят пять.
Послышался шорох доставаемых из портфелей учебников и шелест страниц. Профессор Лоуренц сосредоточенно обводил взглядом класс. Он был пожилым мужчиной, с покрытыми сединой волосами и морщинистой кожей, но его взгляд по-прежнему выражал расчётливость и логичность мыслей. Профессор носил огромные круглые очки, увеличивающие его глаза в несколько раз, от чего он приобретал немного глуповатый вид.
— Тема сегодняшнего урока – Рационализм: это философское направление, отрывающее мышление от чувственного опыта и считающее единственным источником познания разум. Это направление основал французский философ Рэнэ Декарт в 17 веке. Наиболее распространен рационализм был в эпоху классицизма, где человеческие чувства отходили на второй план, а главным считался разум. А теперь законспектируйте в тетрадь основные принципы рационализма из учебника, — продолжал профессор, увидев готовность учеников к работе.
Писать пришлось много, и поэтому, оставшаяся часть урока прошла в безмолвии. Слышны были лишь скрип ручек, да шелест переворачиваемых страниц. Когда прозвенел звонок с урока, Эмили уже дописывала последнее предложение. С радостью отбросив ручку в сторону, она вышла на перемену. В коридорах было шумно, и повторить что-либо к контрольной было невозможно, поэтому всю перемену Эмили весело проговаривала с одноклассницами, лишь со звонком зайдя обратно в класс.
Контрольная по философии оказалась не сложной, и Эмили на сто процентов была уверена, что ниже восьмёрки у неё не будет.
— Ну, как тебе контрольная? – Спросила у Эмили Джина после урока, поднимаясь по лестнице на следующий этаж.
— Ты знаешь, по-моему, отлично..., — радостно отвечала Эмили. — Я на всё ответила, только сомневаюсь в восьмом и пятом вопросе. Возможно, я их спутала... А ты как?
— Ой, а я там по-моему всё напутала... Кошмар просто! Я вчера так готовилась, а сегодня, абсолютно всё вылетело из головы, как будто я ничего и не учила. – Расстроено произнесла Джина.
Тут к беседе присоединилась Николь, лучшая подруга Джины:
— Да ладно тебе, и так по всем предметам учишься на «отлично», так что одна тройка на годовую оценку не повлияет! Вот я вообще эту контрольную полностью завалила, и нисколько не переживаю по этому поводу... Да и тем более, сегодня ещё три контрольных впереди, так что по ним и получишь свои десятки!
Тут хорошее настроение Эмили мигом улетучилось. Она вспомнила, что следующим уроком у них алгебра, и, скрипя сердцем, отправилась на самый последний этаж, где находился ненавистный класс. По дороге к ней присоединились Том с Эриком, самые заводилы класса.
— Ну что, как настрой на контрольную по алгебре? – с неожиданной серьёзностью обратился к Эмили Том, который, в отличие от неё был отличником по математике.
— Я думаю, ты и сам догадываешься, как я могу быть настроена на алгебру... Могу сказать, что я не знаю ровным счётом НИЧЕГО. – отвечала Эмили.
— Просто я хотел предложить... Можешь сесть ко мне, и я тебе помогу всё решить. – Произнеся эти слова, Том залился краской.
Тут, шедший рядом Эрик споткнулся, и с возмущением, резко обратился к Тому:
— Эй, так не честно! Ты уже обещал, что будешь сидеть со мной и поможешь! Никаких других вариантов не принимается!
Том замешкался, пытаясь придумать хитроумный ответ на протест друга. Его щёки стали ещё розовее, и вид у него был весьма смущённый. Всегда смелый и уверенный в себе Том сейчас походил на испуганного кролика. Его светлые, зализанные гелем волосы немного растрепались, а глаза, под пронизывающим взглядом Эрика, были устремлены в пол.
Эрик же, наоборот, чувствуя смущённость и замешательство друга, приобрёл вид весьма уверенного в себе юноши. Он небрежно провёл рукой по тёмно-каштановым волосам, и снова устремил испытующий взгляд на Тома. Эмили, заметив, сложившуюся из-за неё неловкую ситуацию, заговорила весьма доброжелательным тоном:
— Я бы с радостью села к тебе Том, но ты ведь сам знаешь, что учитель недолюбливает меня, так что он бы меня сразу отсадил... и я уверена, что он будет пытаться сделать всё, чтобы мне никто не помог. – Затем Эмили обратилась к Эрику, — Так что, можешь быть спокоен, Эрик, я не займу твоего места!
Теперь ребята поменялись ролями; лицо Тома просветлело, и он улыбнулся, а Эрик, сделался менее уверенным в себе и потупил взор. Затем он смущённо произнёс:
— Ну-у, я на самом деле не против, чтобы ты садилась на моё место. Ты меня не правильно поняла... Я очень хочу, чтобы ты хорошо написала контрольную! Просто, я считаю, что это нечестно, что он сначала обещал мне, а потом, даже не предупредив, начал предлагать тебе...
Том уже хотел было что-то возразить на обвинение друга, но его опередила Эмили.
— И правильно считаешь. Я ничуть ни оправдываю Тома, и я всё равно не села бы к нему! Но давайте уже закроем эту тему и не будем к ней больше возвращаться. – Когда Эмили произнесла эту примиряющую фразу, прозвенел звонок на урок.
Вся троица зашла в класс, спустя несколько секунд после звонка. Остальные ученики уже сидели на своих местах, а их педагог – Николас Бартон, раздавал тетради для контрольных работ. Увидев опоздавшую троицу, губы учителя скривились в злобной усмешке.
Мистер Бартон был самым строгим учителем в школе и его побаивались даже некоторые учителя. Возрастом он был примерно, как родители Эмили, а в его манерах чувствовалась сила и власть над другими людьми. Он был красив, но в этой красоте было что-то пугающее, и даже отталкивающее. Длинные тёмные волосы мистера Бартона всегда были аккуратно зачёсаны в конский хвост, а взгляд чёрных как ночь глаз, всегда был холодным и пронизывающим.
— Вы опоздали, дневники на стол! – Ледяным тоном произнёс мистер Бартон, — Хотя, я полагаю, что вы, юноши, опоздали по вине мисс Смит. Как же иначе, она ведь так не любит мои уроки, и наверняка, она пыталась подговорить вас не идти на контрольную...
— Нет, это вовсе не так...,– в один голос вступились за Эмили Эрик и Том, но учитель тут же перебил их, не дав им возможности договорить.
— Я очень разочарован в Вас, мистер Том Стивенс..., — с издёвкой продолжал мистер Бартон, — Вы всегда проявляли исключительные способности на моих уроках и я считал Вас очень одарённым в сфере точных наук, но теперь, видимо и Вы поддались обольщению мисс Смит. Для Вашего же блага советую Вам скорее забыть её, и вновь с головой окунуться в изучение столь прекрасной науки, как математика. А теперь, все трое, живо, дневники на стол и марш по своим местам! Это послужит вам уроком... А Вас, мисс Смит я попросил бы сесть одной за первую парту.
Эмили положила дневник на стол, и молча села за парту. Несмотря на бушевавшую в ней ярость, Эмили всеми силами пыталась держать себя в руках, и не дать своей злости выплеснуться наружу. Она сохраняла хладнокровное выражение лица, и когда мистер Бартон с усмешкой положил ей на стол лист с заданиями, ни один мускул не дрогнул на её лице. Эмили понятия не имела, что сейчас будет писать, и стоит ли ей вообще начинать пытаться что-либо решить. В обоих случаях Бартон выставит её полной дурой перед всем классом. Эмили посмотрела за окно, ожидая увидеть угнетающую пасмурную картину, которая бы полностью соответствовала её теперешнему настроению, но она ошиблась. Тяжёлые тучи уплыли, и на их смену теперь пришли лёгкие перистые облака, похожие на сахарную вату. Сквозь них виднелось солнце, и от этого зрелища в душе у Эмили затеплилась надежда, и настроение немного улучшилось.
До конца урока оставалось пятнадцать минут, но теперь Эмили твёрдо знала, что она попробует решить хоть что-нибудь. Никто помочь ей не мог, так как она сидела за первой партой и находилась под пристальным наблюдением Бартона. Эмили взяла лист и прочитала первую задачу.
Тут случилось нечто странное: откуда ни возьмись, ответ сам пришел к ней в голову. Она твёрдо знала, что правильный ответ на задачу – это тридцать килограмм. Эмили сама не могла понять, откуда она это узнала, но она точно была уверена в правильности этого ответа. Однако Эмили не знала решения самой задачи, она знала только ответ. Она находилась в полном замешательстве и не знала, что предпринять. Ведь проверив работу, Бартон наверняка спросит у неё решение. Но Эмили ничего больше не оставалось, как просто написать ответ на первую задачу. Прочитав вторую задачу, произошло тоже самое. Эмили снова узнала правильный ответ как будто из ниоткуда! В третьем, четвёртом и пятом задании были уравнения, которые Эмили умела решать, так что с этими заданиями она справилась сама, и без особых трудностей. Дальше снова шли задачи, ответы на которые Эмили приходили сами. Когда она дописывала последнее задание, прозвенел звонок.
После урока к ней подошли Эрик с Томом. Оба были слегка расстроены.
— Слушай, ты извини, что из-за нас тебе досталось от Бартона..., — виновато сказал Эрик, устремив взгляд карих глаз на Эмили.
— Да ничего, это вы меня извините, вам ведь тоже досталось! – В свою очередь отвечала та.
Эрик улыбнулся, а Том выглядел подавленным и смущённым. Не поднимая глаз на Эмили, он проговорил:
— Ты не обращай внимания на то, что там говорит Бартон. Это ведь всё не правда... А по контрольной я всё равно не смог бы тебе помочь. Сам почти ни одной задачи не смог решить. Они были ужасно сложными, мы такого даже не проходили...
Эмили подняла свои чёрные, изогнутые полумесяцем брови, и удивлённо посмотрела на Тома, но рассказывать о том, что она знает ответы на все задачи, не стала, так как решила, что они сочтут её за сумасшедшую, узнав, как она полностью доверилась своему инстинкту.
— Ну, мы ему ещё покажем! правда, Том? Сыграем с ним какую-нибудь шутку, чтобы на всю жизнь запомнил! – С весёлой ноткой в голосе сказал Эрик.
В серо-голубых глазах Тома зажёгся огонёк азарта и он кивнул. Эмили перевела взгляд с одного на другого, и, откинув назад свои чёрные кудрявые волосы, проговорила:
— Это было бы здорово! – Лукаво подмигнула она. – Только смотрите осторожно, а то с ним опасно шутить! Ладно, я пойду в столовую, возьму себе что-нибудь перекусить. Встретимся на уроке!
Последующие уроки прошли весело, и без особых приключений. Контрольные по географии и истории оказались не сложными, и Эмили точно знала, что написала их хорошо.
Придя домой, Эмили почувствовала сильную усталость, и у неё не было настроения что-либо делать сегодня, поэтому она сразу отправилась к себе в комнату. Чувствуя, наконец, уединение и тишину, она легла на кровать, устремив взор больших зелёных глаз за окно, на нежно-голубое небо, на аккуратно подстриженные ярко-зелёные деревья и кусты. Затем она закрыла глаза и постепенно заснула.