Ведьмак остановил лошадь у старой халупы. Крыша дома давно прогнила и провалилась, стены облупились и зияли дырами, словно новиградский сыр. Геральт слез с лошади и достал с вьюков длинный сверток из козьих шкур. Лошадь фыркнула на белые кости, лежавшие в сухой траве. Животное заплясало на месте и заржало. Ведьмак резко схватил лошадь за поводья.
- Тихо, Плотва, не будь истеричкой. – тихо сказал Геральт, знаком успокаивая животное. – Тихо, тихо.
Ведьмак развернул сверток и извлек из козловых шкур прекрасной работы меч, ярко сверкавший под лучами утреннего солнца. Сняв свой обычный меч, Геральт закинул за спину прекрасное оружие с изукрашенной крестовой гардой. Затянул ремень, наискось пересекавший грудь, на несколько дырочек, пошевелил плечами, проверил, хорошо ли выходит меч из ножен, после чего вынул из нагрудного кармана бутылочку с темной жидкостью и выпил содержимое. Ведьмак присел на корточки и закрыл глаза. Дыхание участилось, стало хриплым, вскоре и вовсе перестало. Через несколько минут дыхание возобновилось, стало тихим и равномерным. Геральт поднялся с корточек и открыл глаза. Зрачки сузились в две вертикальные щелочки, словно у змеи. Ведьмак засунул пустую бутылочку обратно в карман и, отодвинув оторванную с петель дверь, зашел в дом.
На глиняном, потрескавшимся полу кое-где росла трава. И везде лежали кости. Ведьмак осторожно ступал меж белых мослов и подошел к норе, зиявшей в полу. Геральт не раздумывая прыгнул вниз. Его встретил ужасающий смрад, от которого желудок подскакивал к горлу. Ведьмак скривился и расширил зрачки. Подземный коридор, словно ковром, был устелен костями. Геральт осторожно шел по мослам. Глаза почти сразу привыкли к темноте, посему ведьмак мог осторожно огибать торчавшие сверху корни и бесшумно идти по костям. Вскоре Геральт добрался до входа в большую пещеру. Смрад усилился до невозможности. «Ничто другое не может так вонять, ну ничто» - подумал ведьмак и медленно спустился в логово бестии. Чудище, свернувшись кольцом, толи спало, толи готовилось к прыжку. Ведьмак, переместив вес на правую ногу, медленно вытащил меч. Бестия свернулась еще больше и, словно высводившаяся пружина, прыгнула к жертве. Геральт быстро отскочил и с силой ударил по бестии. Чудище, словно лента на ветру, мягко ушла от удара и зашла ведьмаку за спину, готовясь нанести смертельный удар. Геральт снова отскочил и взявшись обеими руками за рукоять меча ударил назад. Бестия, выгнувшись словно змея, ушла от удара и прыгнула на ведьмака, стараясь оплести его с головы до ног. Геральт быстро направил меч вертикально вниз, держа его почти в сантиметре от себя. Чудище мгновенно оплело жертву, оставив свободное место для укуса на макушке. Ведьмак, нажав всей силой на меч, распорол бестию сверху донизу. Разные части тела гигантской сороконожки трепыхались на земле, словно рыба, выброшенная на берег. Голова так и продолжала бесцельно щелкать жвалами.
Ведьмак, отплевываясь, счистил с себя остатки слизи, вырвавшиеся фонтаном из распоротого тела чудовища. Протерев меч тряпкой и закинув его за спину, Геральт осмотрел пещеру. В углу валялись обглоданные человеческие тела. Свежие. Ведьмак присмотрелся по внимательнее и заметил знакомый медный браслет на отгрызенной руке. Где он его видел, Геральт уже не помнил.

Когда солнце поднялось высоко над небом и спал утренний туман, ведьмак добрался до небольшой речушки, стремительным потоком стекающей с гор. Раздевшись, Геральт как следует помылся и постирал одежду в холодной воде. Лошадь повернула голову к вьюкам, где в грязной мешковине лежала уродливая голова, и зафыркала.
- Точно, Плотва, - сказал ведьмак, выкручивая портки. – воняет она ужасно. Потерпи немножко. Сейчас подсушу одежду и поедем в Корпчинку, к солтысу. Заработаем тебе на первоклассный овес.
Вместо ответа Плотва лишь недоверчиво посмотрела на Геральта.

Ближе к вечеру люди в Кирпчинке стали странными и подозрительными. Проезжая по главной дороге ведьмак все время чувствовал на себе недобрые взгляды. Подьехав к дому солтыса, Геральт спрыгнул с лошади, отвязал грязную мешковину от вьюков и кинул голову чудища у входа. Стали собираться люди.
- Поквит! – крикнул ведьмак. Из дома никто не вышел. – Поквит! Вот голова игерна, как ты и просил!
Наконец из хаты вышли три стражника с алебардами в руках и плачущая женщина, жена солтыса. Людей стало еще больше. Женщина подошла вплотную к Геральту и показала ему бобровую шапку мужа. Слезы текли по ее щекам. Ведьмак недоуменно смотрел на шапку. Всхлипнув, жена солтыса резко дала Геральту пощечину, разревелась и убежала в дом. На бледном лице ведьмака, словно роза, расцвел красный след от пощечины. Геральт так и стоял молча на месте.
Один из стражников, высокий, плечистый мужчина, кашлянул в кулак и подошел к ведьмаку.
- Сегодня, значить, на рассвете, вот эта зараза, - стражник кивнул в сторону головы игерна. – была у нас в селе. Никто не ожидал, что оно надумает пролезть под частоколом и пробраться внутрь. В общем, солтысу, чуть свет, приспичило пойти в нужник. Там эта курва его и достала. Схватила за ногу и утащила в лес.
Ведьмак молча смотрел на стражника.
- Значить так, можешь без страху выйти из села. На награду, как ты наверное уже догадался, надеяться не стоит. Голову вот этой заразы мы утопим в навозной жиже, а ты убирайся. Немедленно.
Геральт молча залез на лошадь, развернул ее и поехал к воротам.
- И постарайся сюда не возвращаться. – крикнул стражник ему в след. Ведьмак молча ехал по главной дороге, не обращая внимания на взгляды селян, полных неприязни и злобы.


- Ну что ж, Плотва, - прервал молчание Геральт. – Видать не отведаешь ты сегодня первоклассного овса. Придется ехать в другое место и искать работу.
Лошадь повернула голову и посмотрела на ведьмака укоризненным взглядом.
- Да ладно, Плотва, мне тоже нечего есть. – тихо сказал Геральт, похлопывая лошадь по шее.
И ведьмак вспомнил где видел медный браслет, найденный в вонючей норе. Он красовался на пухлой руке солтыса, все время ковыряющего ею то в носу, то в ухе. Геральт выругался и посмотрел на небо, где почти у самых верхушек акаций кружили стрижи.
- Будет дождь. – тихо сказал ведьмак и пустил Плотву в легкий голоп.