Красноватая пыль юркими змейками поднималась за босыми потрескавшимися пятками. Легкий, не приносящий желанной свежести в раскаленном воздухе, ветерок подхватывал их и уносил, швыряя на глянцевитые листья шиповника пообочь тропинки.

Девка поправила выбившиеся из-под когда-то ярко красной, но теперь затертой и застиранной косынки пряди. Поглядела, высунув язык, на пролегшие ровной "елочкой" отпечатки своих ног и поскакала вприпрыжку дальше. Через пару десятков шагов начинался перелесок, переходящий впоследствии в пронизанный лучами солнца сосняк. Где-то невдалеке закуковала кукушка.

- Кукушка-кукушка,.. - начала было девка, но птица, оборвав крик на полувздохе, внезапно замолчала.

На обочине, отмахивая головой назойливых слепней, стоял гнедой конек. А может, кобыла. Мохногривая и совсем не страшная. Страшным был всадник, ссутулившийся на ее спине. Несмотря на удушающую жару, он был одет в черную кожаную, со шнуровкой у горла, куртку, манжеты которой покрывали блестящие металлические накладки. Лицо незнакомца, свидетельствовавшее о среднем возрасте, явно противоречило длинным седым волосам, перехваченным на лбу черным кожаным ремешком.

- Здравствуй, красавица, - вежливо произнес всадник и улыбнулся, прищурив глаза.

Голос у него был глухой и неприятный, а улыбка...

"Лучше б ты никогда не скалился, урод", - подумала девка и разглядела ненароком его глаза. Зрачки незнакомца были вертикальными, как у кота. "Ведьмак!" - пронеслось в голове. - "Вот ведь влипла - так влипла. Говорила мамка - иди короткой дорогой..."

- Не бойся, - проговорил ведьмак, будто уловив ее мысли (а может и правда, умел мысли читать - колдун проклятый). - Я не желаю никому зла. Мне нужна небольшая помощь.

Девка открыла рот, но вместо слов у нее вырвалось какое-то блеяние.

Ведьмак поднял перед собой руки раскрытыми ладонями вперед.

- Не бойся, - повторил он. - Эка вас запугали... Не боишься? По-прежнему не в состоянии произнести и слова, девка кивнула.

- Вот и ладно. Мне нужно разыскать одну старуху. Она знахарка и немного ворожит. На мельнице мне сказали, что она живет за этим леском. Это так?

- Так, - ответила девка, сжимая обеими ладошками ручку плетеной корзинки.

- Ты знаешь, где она живет?

- Коль пойдешь по этой дорожке, так прямо к ее дому и выйдешь...

- Спасибо, красавица, - ведьмак кивнул. - Как звать-то тебя?

- Крыся.

- Хорошее имя, - он опять улыбнулся, как укусить изготовился. - Ну, бывай, Крыся. Хорошего жениха тебе.

Ведьмак тронул пятками коня и тот медленно затрусил в указанном девкой направлении. В миг, когда он разворачивался спиной к Крысе, она успела заметить серебряный медальон в виде оскалившейся головы волка.

Не теряя ни мгновения, девка подобрала юбку повыше и юркнула в колючие заросли справа от тропки.



* * *

Ведьмак подъехал к ничем не примечательному домику на опушке. Спешился. Завел кобылу под навес. Распустил подпругу и перекинул повод через перекладину коновязи.

- Постой пока здесь, Плотва...

Сам он бросил на плечо переметную суму и, подойдя к разукрашенной петухами двери, трижды ударил в нее кулаком.

- Открывай, Горпыно!

- Кто там? - послышался дребезжащий старушечий голос.

- Это я - Геральт из Ривии. Открывай.

- Дерни за веревочку, Геральт, дверь и откроется.

Ведьмак дернул за веревку. Внутри в доме скрипнул отодвигаемый засов, и дверь легко отворилась вовнутрь. Геральт вошел, плотно прикрыв за собой двери.



* * *

Умаявшиеся на покосе кметы расположились пополудничать чем кому кто послал. Кто разворачивал бережно замотанный в рушник ломоть сала с краюхой хлеба, кто обходился куском вареной репы. Вода и кислое молоко в глиняных крынках сохраняли даже в этот жаркий день приятную прохладу.

- Глянь-но, Патраш, - кряжистый слегка косоватый мужичок смахнул крошки с бороды и легонько подпихнул локтем соседа справа. - Никак твоя Крыська бежит...

Патраш лениво глянул в сторону леса. Продолжая задумчиво жевать, пожал плечами.

- Слышишь ты меня аль нет? - не мог угомониться косой. - Шибко бежит.

- И правда, братка, - поддержал его обладатель роскошной, черной с пежинами бороды, возвышавшийся над остальными кметами, как конь над отарой. - Кабы не вышло чего...

Патраш проглотил очередной кусок, отхлебнул из крынки.

- Поесть не дадут, - пробурчал он. - Чего там может выйти?

- Не пожар ли?

- А и пожар. Пока добежим - все сгорит. А поесть надо... Как не торопилась Крыся, а поспела вовремя - отец ее вытряс в рот последнюю каплю кисляка и рачительно завернул кувшин в полотенце.

- Ну? Чего стряслось? - грозно вопросил он раскрасневшуюся от быстрого бега девку.

Но Крыська на могла говорить - только разевала рот, как вытащенный на берег карп, силясь набрать полную грудь воздуха.

- Ну, дура-девка, - пробормотал Патраш, уже примериваясь к основательной затрещине. - Бежала-бежала, а чего бежала? Поесть спокойно не даст. Вся в мать-кровопийцу...

Его опередил Пегий, сунув девке в руки свою недопитую крынку. Крыся отхлебнула, перевела дух и заверещала:

- Там ведьмак... Спрашивал бабку... Меч... Рожа страшная... Черный... Белый...

- Цыц, дура. Говори толком, - прикрикнул отец. - Какой ведьмак?

- Известно какой - ведьмачий. С мечом, на коне...

- Ладно. Кого спрашивал?

- Бабку нашу. Горпыну. Маманькину маманю...

- Ясно. На что?

- Я почем знаю? Рожа страшная... Черный... Белый...

- Цыц, сказал! Черный или белый?

- Одежа - черная. Волос - белый. Страшный... С мечом... Патраш таки отвел душу, припечатав дочке звонкую оплеуху.

- Чего орать-то? Бабка твоя чай тоже не монашка - ворожит поманеньку... Рыбак рыбака...

- Погоди, братка, - вмешался Пегий. - Волос, говорит, белый... Не простой то ведьмак. Гвинблейдд. Я, когда в Вердэне служил...

- Ты чего ляпнул? Гвин-что? - возмутился Косой.

- Гвинблейдд. Это по-духобабьему. По нашему - Белый Волк.

- Ну и чё?

- Да ничё! - вызверился Пегий. - Ему человека жизни лишить, что тебе в два пальца сморкнуться!

- Иди ты...

- Сам пошел! Выручать бабку надо!

- А надо? - почесал пятерней затылок Патраш. - Языкатая она... Опять таки - домик, куры...

- Воржки лишимся, ты будешь скотину пользовать, кровь заговаривать, бабам рожать?..

- Я чё? - развел руками зять знахарки. - Я ничё. Я - как все.

- Тады, мужики, косы, вилы и пошли, - скомандовал послуживший когда-то в Вердэне.

И мужики пошли.

* * *

Когда кметы добрались к домику на опушке солнце давно перевалило за полдень. Было тихо. Только фыркала, взмахивая длинным хвостом. гнедая Плотва под навесом. Селяне замялись в нерешительности.

- Крыська, давай вперед - постучишь в двери, - распорядился Пегий.

- Ой, боюсь,.. - попыталась завыть девка, но грозно занесенная ладонь отца моментально придала ей мужества. Белкой вскочив на крыльцо она постучала в двери.

- Кто там? - послышался дребезжащий старушечий голос.

- Это я, Крыся, внучка ваша...

- Дерни за веревочку, Крыся, дверь и откроется.

Внучка последовала совету. Дверь действительно открылась. Крыся опасливо оглянулась, как раз, чтобы увидеть многозначительно сжатый отцовский кулак, и шагнула в дом.

Затаив дыхание кметы прислушивались к происходящему внутри. До них доносились звуки мирно беседующих голосов, но о чем они говорят - понять было нельзя. Вдруг всеобщую тишину прорезал истошный визг Крыськи...

- Выживет - сам убью, - пробормотал себе под нос Патраш и Косой уважительно посмотрел на него.

Девка выскочила из домика, как на пожаре. Не переставая визжать, ужом проскользнула за спины мужиков, а на пороге дома появился затянутый в черную кожу ведьмак. Неярко поблескивали серебряные набойки на рукавах. Рот кривился в недоброй усмешке.

- Ты это чего? - выставил перед собой вилы Пегий.

Крыся, захлебываясь соплями и заикаясь от пережитого ужаса, частила где-то сзади:

- Лежит - бабка Горпына... хворая, значит... сядь поближе... а глаза-то! ... А она - видеть лучше... А ухи то - волчьи... Лучше слышать, грит... Язык, зубы... Съесть обещалась...

Девка зашлась визгом и разом замолкла. Должно быть - сомлела.

Беловолосый стоял у приоткрытой двери, оглядывая толпу недобрым взглядом.

- Ухи вроде человечьи, - вполголоса проговорил Пегий и уже громче, выставив перед грудью вилы, добавил. - Ты, мил человек, что тут удумал? Девок пугать? Старух живота лишать?

- А я тебе не "мил человек", - осклабился ведьмак. - Шли б вы, кметки, на косьбу. Трава перестоит.

Пегий отрицательно покачал головой.

- Раз не "мил человек", тады другой разговор пойдет. Сила на нашей стороне. Говори...

- На чьей стороне сила, говоришь? - жестко прищурился ведьмак, потянув из-за плеча рукоятку меча.

- На нашей, - менее уверенно, но все еще твердо проговорил отставной солдат. - Кады я в Вердэне был, нам Эрвилл так говорил... Стой за правду...

Плавным кошачьим шагом беловолосый двинулся к толпе. Меч в его руках дрожал как язычок лесной гадюки. Все мужики, кроме сохранившего остатки храбрости Пегого, подались назад. Ведьмак приближался к нему, завораживая плавными движениями и пристальным взглядом вертикальных зрачков.



* * *

- Что-то не пойму, Горпыно, кто это здесь кметов пугает?

Голос, раздавшийся из-за спин, от опушки, заставил толпу развернуть головы. Тут уж ошалели все, а не только замершая с выпученными глазами Крыська.

В трех шагах от них, скрестив покрытые серебряными набойками руки на груди стоял ведьмак. Беловолосый. Гвинблейдд. Геральт из Ривии. Точно такой же, как тот, что играл мечом перед домом. Рядом с ним, уперев кулаки в костлявые бока и грозно вскинув подбородок стояла ворожка Горпына. Целай и невридимая.

- Здрасте, мамо, - ни в тын ни в ворота ляпнул Патраш, расплываясь в идиотской улыбке.

- И тебе, зятек, поздорову, - без приязни отозвалась бабка.

- Какая нелегкая вас нанесла?

- Да мы, это...

- А ну-ка раздайтесь, кметы, - не то попросил, не то приказал ведьмак.

Мужики послушно расступились. Увидев двойника Геральт не говоря ни слова потянулся за мечом. Шагнул вперед... В этот момент первый Геральт, перехватив меч в левую руку, пальцами правой вычертил в воздухе Знак Аард. Каким-то чудом второму Геральту удалось блокировать магический удар Знаком Игни.

- Добро, будем по-другому, - хищно проговорил первый и пошел вперед, рисуя в воздухе острие меча завораживающие взгляд узоры.

Второй Геральт мягким шагом двинулся вбок, вращая меч "восьмеркой". Ускорился, сбил темп и из пируэта нанес удар почти в горизонтальной плоскости справа налево. Удар цели не достиг, а инерция размаха увлекла его далеко вперед. Геральт присел, щекой ощущая ветерок от просвистевшего на расстоянии волоска меча. Длинным выпадом заставил противника отпрянуть. Снова закружился, неуловимыми движениями меняя направление атаки. Два меча свистнули почти одновременно, избегнув столкновения в воздухе. Противники отскочили. У первого Геральта сквозь аккуратно разрезанную на предплечье куртку белела полотняная рубаха, у второго - наливался кровью ровный порез на правой щеке.

"Где-то я уже это видел и переживал, - пронеслось в голове.

- Только где? Постой-ка! Новиград! Тельико Луннгревинк Леторт!"

- Сделай что-нибудь, Горпыно! - крикнул Геральт. - Это подвойник!

Допплер, если это действительно был он, сделал движение, будто хотел кинуться в лес. Кметы ахнули и подались еще более назад.

Старуха шагнула вперед, ловким движением сорвала с головы внучки красную косынку и, скомкав, метнула ее прямо в одного из ведьмаков. Уже в воздухе платок расправился, раскинул углы, как птица крылья, и облепил голову того из Геральтов, что был в разрезанной куртке. Тот издал булькающий крик и вскинул руки, пытаясь отцепить от лица гладкую ткань. В это время второй Геральт, с окровавленной щекой, прыгнул вперед, нанося два коротки удара. Ногой в середину бедра и локтем – в висок валящемуся уже противнику.

Черная кожа куртки поверженного бойца стремительно меняла цвет и фактуру, становясь буровато-зеленой, бугристой. Тело сократилось в длине, руки и ноги напротив непропорционально вытянулись, напоминая паучьи лапы.

Кметы нестройно что-то закричали, но повелительное "Прочь, лодыри!" распрямившейся и, как будто, выросшей Горпыны погнало их прочь со скоростью значительно превышавшей скорость их недавнего прибытия к избушке. Вскоре топот их ног затих за ближайшим перелеском. Только медленно оседавшее облако пыли напоминало об отважных бойцах с неведомым чудовищем. Да бесчувственное тело Крыси, чудом не затоптанное родственниками и соседями, распростерлось на вытоптанной земле подворья.



* * *

В избушке, оказавшейся изнутри гораздо более просторной, чем могло показаться стороннему наблюдателю, сидели четверо. Бабка Горпына помешивала длинной ложкой булькающее в котле варево. Ее внучка сидела на лежанке, обхватив колени руками. Ведьмак Геральт поигрывал медальоном и угрюмо поглядывал на четвертого – допплера, который виновато сопел длиннющим, свисающим на грудь носом.

- Шутник, - который раз Геральт тронул подсыхающую корку на щеке. – Дошутился…

- А чего я такого сделал, - пробормотал подвойник. – Кметков попугал?

- Он еще и оговаривается! – Горпына взмахнула ложкой, намереваясь врезать допплера в лоб, но он проворно, по паучьи, отполз в сторону, где еще польше сжался и сгорбился.

- Вот заставлю превратиться в кабанчика да заколю на Мидинваэрне! – рассердилась старуха.

- Тихо, Горпыно, успокойся, - чуть заметно улыбнулся белоголовый. – А то он подумает, что ты и в самом деле ведьма.

- А то нет? – подбоченилась Горпына.

Геральт рассмеялся.

- Делайте с ним что хотите. Хоть на хлеб мажьте, хоть сырым ешьте. Мне уже пора.

Он огляделся в поисках переметной сумы.

- Хоть бы передохнул. Куда на ночь глядя собрался…

- Спасибо. Не могу. Хочу к рассвету на брод через Хотлю выйти. Там, говорят, оборотень двоих уже загрыз. Так что крон на пятьдесят тамошний солтыс мошну растрясет.

- Ну, как знаешь. Весемиру поклон, - старуха неожиданно улыбнулась как шестнадцатилетняя молодуха, зарделась. – Травки мои ему передавай. Я там в мешок сложила.

- Передам. Спасибо еще раз.

Геральт встал, подхватил сумку под мышку и направился к выходу.

- А с этим-то что делать?

- Да отпустила бы ты его…

- А и отпущу. Иль может тебя к хозяйству пристроить? Курятник от лисы сторожить сможешь?

- Псы безмозглые справляются, а я не могу? – обиделся подвойник.

Геральт опять засмеялся. Растревожил порез. Скривился, смахивая капельку свежей крови.

- Я, пожалуй, расскажу про тебя Лютику. Знаешь такого?

- Знаю, конечно… Что ж я совсем темнота деревенская? – нос допплера смешно покачивался из стороны в сторону.

- Он про тебя балладу напишет. Как ты решил стать Белым Волком и не совладал с Красной Косыночкой.

Не слушая отчаянных возражений нелюдя, Геральт отвесил легкий поклон и исчез за дверью. Засов опустился сам собой, натягивая пропущенную в дыру веревку. "Дерни за веревочку – дверь и откроется," – пробормотал себе под нос виновник всей этой кутерьмы, а потянувшаяся было за своей длинной ложкой Горпына рассмеялась и махнула рукой.