Корабль Охотников сбросил скорость и вышел на околопланетную орбиту. Он медленно огибал голубой шар, значившийся в охотничьем реестре под именем Зет.
- Не самый лучший выбор, - упрямо повторил тот, кого остальные яута называли Старейшим.- Для охоты на Жесткое Мясо подошла бы любая планета с наличием примитивных форм жизни. Ты же выбрал одну из самых опасных и рискуешь жизнями молодых, не окропленных воинов.
- Ты считаешь, что уманы опасны? – спросил Йеинд.
- Именно так. Они разумны и опасны.
- Не думаю, что агрессивные придурки, сокращающие свою популяцию бесконечными войнами и загадившие свою планету, разумны.
- Ты сможешь вернуться сюда позже. Воинам, не прошедшим обряд посвящения, все равно запрещена охота на уманов, и я считаю нецелесообразным подвергать их вид риску полного истребления. Если хоть одна особь Жесткого Мяса улизнет, незамеченная твоими учениками, все живое в этом синем мире будет уничтожено. Уманы, будучи незнакомыми с особенностями этих живучих тварей, не смогут предотвратить их распространение, а когда поймут, с чем имеют дело, будет поздно.
- Ты не изменишь мой выбор.
- В Совете давно рассматривается вопрос о запрещении охоты на этой планете. Возможно, мой голос станет решающим.
Йеинд знал, что Совет Старейшин им не доволен, по этой причине на борту его корабля присутствует этот старый идиот.
- А пока этого не произошло, - оскалился он,- я буду охотиться там, где считаю нужным. Это мой корабль, я здесь предводитель. Находясь тут, ты обязан подчиняться мне, как и все остальные. А если что-то не нравится, можешь возвращаться пешком, - пошутил Хищник.- Шлюз там!


***


Два усталых путника въехали в деревню, когда начало смеркаться. Они сразу приметили, что здесь творится что-то неладное. Погожим летним вечером в деревне было пусто. Не лаяли собаки, не играли дети, не горланили песни пьяные мужики. Ставни на окнах домов были плотно закрыты, в воздухе витало ощущение опасности. Но путникам нужен был ночлег, и у них не было выбора. Они постучали в первую попавшуюся избу. Никто не открывал, пришлось постучать еще раз. Наконец, послышались шаркающие шаги и испуганный, явно немолодой голос спросил:
- Кого тут черти принесли?
- Людей добрых, - криво усмехнувшись, сказал ведьмак.
- В такое время неспокойное, - возразил голос,- добрые люди по домам сидят, да носа не высовывают.
- Отворяй, хозяин, переночевать нужно. Золотом плачу,- вступил в разговор Борх Три Галки.
Упоминание золота подействовало. Лязгнул засов, и дверь открылась. На пороге стоял пузатый старичок. Щуря подслеповатые глаза, он разглядывал непрошенных гостей. Когда его взгляд остановился на серебреном медальоне Геральта, он, всплеснув руками, воскликнул:
- Ух, ты! Ведьмак! Счастье-то, какое!
Геральт озадаченно посмотрел на Борха. Уж не послышалось ли? Чем-чем, а «счастьем», ему быть еще не приходилось. Ведьмаков нигде не любили, шарахались от них, как от прокаженных. А все потому, что считалось – охотники на чудовищ и сами в какой-то мере чудовища. Не похожие на людские, вертикальные зрачки глаз ведьмаков это мнение только закрепляли. Невежественные крестьяне были склонны их к нелюди всякой относить, нежели к себе подобным. Да и образованные люди без крайней нужды не спешили заводить с ними знакомство.
«Видать, и впрямь, случилось что-то».
Старик провел их в избу и усадил за стол.
- В дороге-то притомились, небось, - заискивающе начал он,- отдыхайте.- Накормлю, напою. Только вы уж, господа, не обессудьте. Чем богаты, как говорится, - сказал он, как бы извиняясь за горшок с кашей.- Сейчас из погреба грибов достану соленых.
Геральт не стал дожидаться, когда хозяин решится перейти к делу.
- Ну, что там у вас случилось, выкладывай!
- Вы бы это…поели б сначала, - ответил старик со вздохом.- Не хочу вам аппетит портить.
- Нам не испортишь, - сказал Геральт, набивая рот кашей.
- Ужасные вещи тут творятся. Люди стали пропадать. Нет, вернее, сперва коровы, - сбивчиво начал он, - две коровы сначала пропали, на опушке леса их последний раз видели. Хозяин их искать отправился, думал, в лес забрели. А к вечеру уже его самого искать пришлось, так как не вернулся он оттуда. Сразу-то никто и не забеспокоился. Мало ли, может, выпил чего, прикорнул в лесу, по такой жаре-то. Уж пол века такой жары не было. За ним, значит, втроем отправились, и тоже сгинули. А утром, на воротах одного из домов, - тут у старика сорвался голос, и на глазах выступили слезы,- одного из этих мужиков нашли за ноги подвешенным. Но, самое страшное – кожи на нем не было. Понимаете? Кожу с него сняли,- говорившего передернуло от одного воспоминания.
- Уж не знаю, кто мог такое злодейство сотворить, одно думаю – не человек это сделал. Вот теперь за судьбу остальных переживаем, да пойти их искать не рискнет уж никто.
- Когда это случилось?
- Сегодня утром его нашли.
- А взглянуть на него можно?- допытывался ведьмак.
- Так ведь, похоронили уже. Сразу, по-тихому похоронили, чтоб народ не пугать. Только в деревне разве утаишь что? Сегодня собрание провели, решили утром в город за подмогой послать, только ведь до города два дня пути. Как знать, что здесь за это время еще случится. Так что, вы, господа, вовремя приехали. В народе сказывают, - пробормотал он, уперев взгляд в Геральта, - что ведьмаки за деньги любое чудище укокошат. Так вот, ведьмак…
- Геральт.
- Так вот, Геральт, мы на деньги не поскупимся, любую цену проси, только изведи это чудище поганое, да людей найди пропавших, коли живы еще.
Геральт задумчиво глянул на него и почесал переносицу.
- О цене потом. Ты мне вот что расскажи: на теле повреждения были? Невозможно ведь кожу снять так, чтоб следов не осталось.
- Топор у него из груди торчал. Его топор, он с ним в лес пошел. Да…рукоять топора чем-то зеленым была перепачкана. А больше ничего не рассмотрел. Страшное это было зрелище. С него кровь ручьями текла, и мухи со всех сторон облепили,- старик закрыл лицо руками и надолго замолчал.
- А в последние дни ничего подозрительного не происходило? – нарушил тишину Борх.
Старик задумался.
- Да разве что, сын кузнеца тут байки рассказывал. Видел он, как будто, привидение какое-то. На улице, посреди бела дня. Подошло мол, посмотрело, и удалилось восвояси. Только кто в такие сказки поверит? Сорванцу девять лет всего, в таком возрасте чего только не насочиняешь.
- Сейчас спать будем, - решил Геральт, - а с утра я все же поговорю с пацаненком. Озадачил ты меня, не знаю я таких чудовищ, что кожу сдирают. И на топор хочу посмотреть, чем он там перепачкан. Топор-то не похоронили, надеюсь?