...И вот что рассказывают о том, как ловят единорогов: звери сии невинных дев зело любят и лишь их одних близко к себе подпускают. Но беда вся в том, что в дни наши дев таковых уже гораздо менее, чем самих единорогов осталось. Особливо чтоб в романе Сапковского деву праведную найти, на уши встать надо. А потому берут ловцы единственную деву старую и привязывают ее в лесу. Единорог же как ее заметит, так сразу бодать бежит. Как видит его дева старая, так в тоске великой восклицает: "Это шо ж за напасть такая, нормальных мужиков нету, одни кони рогатые!" Да как хрястнет в сердцах зверюге по рогу! Тут и брать можно единорожца сего голыми руками...

Флоуренс Недоделанной, "Сказки и предания".



Цири влетела в обеденный зал со всего разгона, под звон копыт, который тут же заглушил грохот бьющейся посуды, когда ведьмачка заставила лошадь вскочить на стол и погнала ее галопом по блюдам и скатерти, как по ковровой дорожке. В физиономии трапезничающих эльфов полетели осколки фарфора, ошметки еды и погнутые столовые приборы. Девушка осадила кобылу так, что несколько мгновений копыта со скрежетом скользили по дереву, раздирая скатерть, и остановились в нескольких сантиметрах от расцвеченного соусами и закусками кафтана Акваллак'ха. Это доставило Цири удовольствие, потому что эльфы Aen Elle, обычно невозмутимые и бесстрастные, с визгом попадали со стульев вверх тормашками, а сидящий во главе стола Акваллак'х получил по роже небольшим ананасом.
- Браво, - сказал светловолосый эльф с треугольным лицом, которое после столкновения с экзотическим фруктом приняло форму неправильной трапеции, - Отличный спектакль, Loc'hlaith!
- Закрой хлебало! - огрызнулась Цири, - Никакая я не Владычица Озера! Зэчка я здесь, а вы - мусора да вертухаи! И неча фуфло гнать!
- Я это уже слышал, - саркастически произнес Акваллак'х, с достоинством выпутывая из прически соленые огурцы, - Ты - узница, несчастная и унижаемая. Но, несмотря на нарядную одежду, вкусную еду, коня, оружие, роскошные апартаменты и другие столь же жуткие признаки тюремной жизни, ты не сдаешься. Отвечаешь на наносимые тебе обиды резкостями. С величайшей отвагой и запалом бьешь Mirrors, представляющие собой выдающиеся произведения искусства.
- Чево бью? Эти рамочки твои гламурные, что ль? Да там в каждой по такой чувырле братской намалевано, что в падлу не кокнуть! Тоже мне, искусство нашел!
- Дитя, - тихо промолвил эльф, - Ты так далеко ушла от Лары Доррен... Mirrors - это не картины, а зеркала. Не надо их бить, они всего лишь отражают того, кто стоит перед ними.
Цири враждебно зыркнула, будто за побитую утвать ей предъявили счет с процентами.
- Геральт говорил, что никогда не поймет эльфов, - в сердцах буркнула она, - Правильно, что большинство людей не питает к вам нежных чувств! Трудно, понимаешь, отделаться от ощущения, что вы насмехаетесь над нами, измываетесь, презираете. Смеетесь.
- Мы? - поднял побуревшие от соуса брови Акваллак'х, - О, что ты, Ziriael! Тебе показалось, - и тут же разразился оглушительным идиотским хохотом.
- Заглохни! - рявкнула обиженная разбойница, рубанув мечом хрустальную люстру, - Лыбится тут как параша... Задолбал уже своим гнилым базаром! Я хочу домой, к браткам! А вы меня здесь закоцали и держите. В какую сторону ни похиляешь, все одно у вашего кичмана окажешься! Разве что решек на шнифтах нету, баланда вкусная, да дальняк мраморный!
Подкрашенная соусами и переспелым ананасом надменная физиономия Акваллак'ха приняла жесткое выражение:
- Берегись, Ziriael! Ты не знаешь, чем рискуешь! Следи за своими словами!
Цири поспешно убрала меч в ножны. Она поняла, что имеет дело с очень опасным эльфом.
- Твой единственный шанс получить свободу - это подарить ребенка народу Ольх, - напомнил Акваллак'х, - Поскольку ты - дщерь Ларры Дорен, Владычица Мира, Старшая Кровь, Дитя Неожиданность, Предназначение и вообще первый приз всея Вселенной, мы просто обязаны подумать об улучшении нашей породы. Я, если ты знаешь, что это значит, - Aen Saevherne.
- Знаю, - Цири не смогла скрыть удивления, - Ты - Ведающий, эльфий зоотехник, специалист по разведению крупных безрогих эльфов.
Внезапно Цири почувствовала себя неуютно верхом на лошади, на этом дурацком столе, когда конь еще топчется передними копытами в сливочном торте...
- Можно сказать и так, - важно кивнул Акваллак'х, - И если ты отдашься нашему верховному вождю Протуберону, и результатом станет появление на свет породистого мага-производителя, ты вернешься в свой мир, к друзьям.
- Вы что, совсем оборзели?! - оглушительно заорала Цири, - Вы мне еще негра предложите!!
Лошадь под ведьмачкой испугалась, сдала назад и застряла копытом в серебряной сахарнице.
Слева из-за стола, отряхивая с себя сахарный песок, поднялся высокий черноволосый эльф в киноварно-малиновом плаще. На голове воина возвышался шлем, увенчанный средних размеров баобабом. Юная разбойница узнала страшного командира Красных Всадников, Эредина Бреак Гласса.
- Цири, тебя Ласточкой за птичьи мозги прозвали? - спросил он, демонстрируя юной разбойнице демоническую улыбку настоящего негодяя.
Цири уже видела такие зубы, нечеловечески ровные, как из-под оселка. У эльфов Ольх были неквалифицированные дантисты: вместо бормашин они использовали не только оселки, но и двуручные пилы, отбойные молотки и паяльники. Поэтому, когда улыбалась эльфка Искра, посещавшая нормальных врачей, ее зубы выглядели красиво. Когда же улыбался Эредин, это было душераздирающее зрелище. Цири сделала над собой усилие, чтобы не рухнуть с лошади прямо в тушеные баклажаны.
- Ты б поддувало закрыл, Эредин, - борясь с обмороком, попросила она.
- Сейчас я тебе закрою, самородок в куче вторичного продукта, - зловеще прошипел Красный Всадник.
Стало тихо, только было слышно, как вороная кобыла Кэльпи пытается сбросить с ноги застрявшую на копыте сплющенную сахарницу.
- И вот еще что, - добавил эльф-зоотехник, - Его Величество король Протуберон просил меня передать тебе, Ziriael, одну просьбу. Я думаю, ты поймешь, что он имел ввиду: чтоб ты не смела при нем ходить в ботах по какой-то Фене.
- Че? - растерялась ведьмачка, - А кто такая эта ваша Феня? Ааааа... ботать по фене! - Цири прыснула со смеху, - Ну ты олень, Аквалаша!
- Тебе лучше называть меня по имени.
- Лады. Как там твое погоняло правильно? Акваланг, что ли?
- Я - Crevan Espane aep Caomhan Macha. Для удобства я пользуюсь более кратким именем: Avallac'h.
- Гы... А можно, я буду звать тебя просто "Мача"?
- Нет! - взвизгнул эльф, стукнув кулаком по столу.
- Вкупитесь, фраерки, - Цири облизала забрызганный соусом рукав, - Мне на юрцы к вашему хозяину хилять западло.
- Говори нормальным языком, Предназначение фигово! - оскалился Эредин.
- Щас попробую. Я не могу сделать то, что вы просите. Потому что я, несмотря ни на что, вся из себя невинная девственница и шустрячка, и ищу браткам Грааль. Там же голды несколько кил, пацаны на общак его сдать поскорей хочут! А я здесь зависать буду.
- Нас не интересуют проблемы маленьких смешных человечков, - ответил Акваллак'х, - Ты прекратишь оскорблять слух присутствующих кощунственной бранью, вымоешься, выморишь вшей, сведешь эти безобразные татуировки, снимешь с зубов фиксы и отправишься в покои нашего короля. Не питай напрасных надежд: бежать отсюда невозможно. А если ты окажешь нам услугу, Ласточка, мы вернем тебя не только в твой мир, но еще и именно в тот день, когда ты его покинула. Ты увидишь, что для нас, эльфов народа Ольх, время не имеет значения.

Через час мрачная Цири, покуривая план, уже ехала по равнине среди менгиров и вересков. Эскорт несовершеннолетней преступницы составляли раздувшийся от сознания собственной значимости Акваллак'х и несколько эльфок с луками. Придворный зоотехник почему-то вез на седле перед собой тейп с мощными динамиками. Aen Elle не обращали на Цири никакого внимания, а кое-кто из эльфочек время от времени еще и одаривал ценную человечью самку-производительницу презрительными взглядами.
- Поставь музон какой-нибудь, Аквалаша! - попросила Цири, - "Гоп со смыком" там или еще какой шансон.
Ей не ответили. Но ведьмачка скучать не любила.
- Долго еще до вашего короля-педофила? - недовольно спросила юная мокрушница и бывшая цинтрийская принцесса в одном лице.
- Надо бы ее на СПИД проверить и на желтуху, - посоветовала зоотехнику одна из эльфок.
Цири стоило больших усилий не зарубить бестактную особу. Сделав вид, что ничего не слышала, ведьмачка отвернулась и, пугая лошадей, начала орать на всю степь свою любимую песню Аркаши Северного:

Гоп со смыком - это буду я-а-а-а-а!
Братцы, посмотрите на меня-а-а-а!
Ремеслом я выбрал кражу,
Из тюрьмы я не вылажу,
И тюрьма скучает без меня!

Акваллак'х недовольно поморщился от кошачьих воплей.
- Ах, люди органически неспособны жить в единении с природой! - вздохнул он и закусил мухомором.
Неожиданно в каких-нибудь двухстах шагах от кавалькады из зарослей галопом вылетели единороги. Целый табун, голов тридцать, не меньше. Цири перестала верещать и замерла с открытым ртом и пальцами веером. Эльфочки взвизгнули и схватились за луки, Акваллак'х нервно икнул и врубил тэйп на полную мощность. Над степью загремел "Полет Валькирий" Р. Вагнера. Эльфки и зоотехник начали что было сил подпевать. Единороги встали на дыбы, жалобно заржали и шарахнулись прочь, прядая оглохшими ушами. Эльфий зоотехник с садистским выражением лица поворачивал им вслед динамик, по мере того, как чудесные звери спешно удирали зигзагами, словно зайцы.
- Не любят они Вагнера,-довольно заметил Акваллак'х, - Предпочитают блюз. Если Красные Всадники не подоспеют, только этим и спасаемся, когда единороги громят наши фазенды.
Цири с удивлением заметила, что на рога некоторых зверей были наколоты домашние тапочки и вычурные кресла в стиле ампир.
- Я слышала, что эльфы и единороги любят друг друга! - воскликнула Цири.
- Считай, - холодно сказал Аквалакх, - Что ты была свидетельницей ссоры любовников.
- Ништяк! - хихикнула Цири, - А я-то думала, я здесь единственная сексуальная извращенка!

Старый король Протуберон Муркоптах встретил племенную Владычицу Миров на террасе у балюстрады под лозунгом "Повысим уровень эльфоводства!" Повелитель народа Ольх был очень худощав и очень высок. И занимался тем, что пускал мыльные пузыри, гремел детскими погремушками и грыз резиновые кольца для младенцев, у которых режутся зубы. У него были необыкновенные глаза. Светлые, как расплавленный свинец, бездонные. И полные невероятной тоски. "Конкретно обдолбался фраер," - подумала Цири, встретив его взгляд, - "Интересно, чем? У него на мою долю еще осталось?" Король Aen Elle, не сводя странных глаз с ведьмачки, со вздохом опустился в кресло и взял с мраморного столика "Племенную книгу народа Ольх". Одет Протуберон Муркоптах был в космический скафандр без гермошлема. Перелистывая страницы в перчатках, правитель, вероятно, испытывал некоторые неудобства. Взгляд Цири невольно упал на ящик "Виагры", стоявший в королевских покоях под окном. И юная разбойница вспомнила, зачем ее сюда прислали. Лучше уж покончить со всем этим поскорее!
- Как делы, папик? - спросила Цири, сплевывая на паркет сквозь фиксы и изо всех сил стараясь произвести впечатление особо приятной и интеллигентной марухи.
Ответом ей был еще один безразличный тяжкий вздох. Но ведьмачка чувствовала необходимость прервать неловкое молчание:
- Давай знакомиться, что ль, - сказала она, - Я Цири, чалюсь здесь по бакланской статье.
- Цирилла Фиона Эленн Рианон, Дитя Предназначения, принцесса Цинтры, - обращаясь куда-то в пространство, произнес король, - Имя приплода должно быть составлено из имен его производителей. Если меня зовут Протуберон, а ее Цирилла, значит, нашу дочь будут звать Протуберилла...
Ведьмачка виновато потрогала в кармане золотые часики Акваллак'ха. Король об этом узнал и сердится?
- Да ладна те, папаша, - примирительно сказала разбойница, стараясь, насколько могла, избегать воровского сленга, - Ну, увела я у того козла его котлы, так ведь он все равно говорил, что время для эльфов не имеет значения! А если для народа Ольх не существует времени, нафига тогда вам приборы, которые его измеряют?
Видя, что повелитель ольховых эльфов по-прежнему не удостаивает ее вниманием, Цири предложила:
- Может, банк метнем по случаю знакомства? Я меч поставлю, а ты - гайки свои с брюликами...
Играть в карты король не пожелал, зато равнодушно указал рукой на шахматный столик. Цири закусила губу: шахмат она не любила, так как невозможно было спрятать в рукаве десяток лишних ферзей. Народ Ольх получил свое название потому, что его представители по умственному развитию весьма напоминали ольховые пеньки. Но рядом с испорченными подростками, сбежавшими из колонии для несовершеннолетних, эльфы Aen Elle приятно наслаждались своим культурным превосходством. Король Протуберон десять раз в течение пяти минут поставил Цири детский мат, после чего медленно дотащился до ложа, покрытого норковыми шкурками, и возлег на него прямо в обуви, не потрудившись даже снять скафандр.
- Ох! - печально простонал правитель Aen Elle.
"Старпер, впавший в маразм," - подумала Цири, - "Вот шнягу впарили!" Уязвленная до глубины души тем, что ее женскую привлекательность так низко оценили, ведьмачка стала искать застежки на монаршем скафандре. Ей совсем не улыбалось проторчать в королевстве Ольх всю жизнь! Но вот беда, с космической амуницией Цири дел никогда не имела, а потому за полчаса возни ей удалось всего лишь стащить с "астронавта" перчатки. Протуберон с презрительно-усталой миной валялся на кровати и выказывал любовного пыла не более, чем дохлая черепаха.
- Начальник, - бубнила вспотевшая от стараний Цири, - Я на это не подписывалась! Ты меня за кого держишь?! Как я могу свою часть договора исполнять, если у тя лепень замурованный, и шкары железные?!..
Внезапно король Ольх патетическим жестом оттолкнул ее от себя, встал и начал ходить по комнате, ломя руки:
- Оооо! - отчаянно завыл он, - Коня можно подвести к воде, но нельзя заставить его пить! Я, великий Протуберон Муркоптах, должен осквернить себя объятиями этой маленькой вульгарной, невежественной Dh'oine с ее фиксами, шрамами, тюремными клопами и разбойничьим жаргоном! Как я могу исполнять свой долг, если в ней ничего не осталось от прекрасной эльфки Лары Доррен?! Золотой самородок в куче перегноя, жемчужина в свином навозе! Ооооооо! Но ради королевства Ольх, ради заточенных в ее мире эльфов Aen Seidhe я обязан совершить это! И как мне ни противно, я готов!
Одев на нос прищепку для белья, чтобы не ощущать человеческого запаха, несчастный король решительно потянулся за "Виагрой". Цири несколько секунд стояла с открытым ртом. Для ее самолюбия это было уже слишком. Придя в себя, она набрала полную грудь воздуха и пронзительно заорала:
- Ах ты, чушок запомоенный!! На кого батон крошишь, чертила?! Привяжи метлу, пока я тебе рога не поотшибала! Я, что ль, по своей воле сюда пришла?! Завалю козла!!
В короля Ольх полетели золотой ночной горшок и увесистая фарфоровая ваза. Протуберон поспешно укрылся за спинкой кровати, с ужасом наблюдая, как беснующаяся Цири выкидывает в окно коробки с "Виагрой".
- Да я к тебе, ушлепок, близко теперь не подойду!! Петух-чемпион породы! Вот вам всем! Вот и вот! - упаковки лекарства одна за другой вылетали на улицу.
- Опомнись, Детская Неожиданность! - проблеял, заикаясь с перепугу, старый монарх с прищепкой на носу. Левой пяткой он отчаянно пытался дотянуться до кнопки экстренного вызова.
- Я Дитя Неожиданность, - зловещим голосом поправила Цири, - Щас ты у меня за базар ответишь, клоун дешевый!
На спинку кровати с грохотом обрушилась алебастровая статуя Лары Доррен аер Шиадаль. Король жалобно пискнул под обломками. Разъяренная Цири выскочила в окно и помчалась прочь. Скорей, скорей отсюда! Может быть, все-таки удастся бежать с этой идиотской фермы по разведению Владычиц Миров и агрессивных Предназначений! Вдруг чья-то сильная рука властно схватила разбойницу за плечо. Цири попыталась вырваться, но это было непросто, ибо ее держал Эредин Бреак Гласс.
- Отвали, красноперый! - зашипела беглянка, безуспешно пытаясь его лягнуть.
- Пойдем со мной, - самоуверенно приказал Красный Всадник.
Ведьмачке ничего не оставалось, как подчиниться. Их окружал дикий лес, полный старых деревьев. В лесу пахло полынью, шалфеем и крапивой, от Эредина - перловой солдатской кашей и несвежей гимнастеркой, а от перепуганной Цири вдобавок несло планом. В тени большого куста дикой сирени неожиданно нарисовалась беседка, увитая плющом и традесканцией. Эльф завел ведьмачку внутрь. Первое, что увидела Цири, была большая раскладушка, накрытая пыльным солдатским спальником.
- Слушай меня, дщерь Лары Доррен! - торжественно провозгласил Эредин, потрясая баобабом на шлеме и улыбаясь ужасными зубами, - Наш престарелый король ни к черту не годится.
- Я заметила, - согласилась Цири, соображая, как бы смыться.
- Зато я!! Я безжалостен, самолюбив и решителен. Я знаю, что тот, кто обладает королевой, обладает и королевством. Я не напрасно дежурил под окном и съел всю королевскую "Виагру"! Поэтому именно со мной ты должна, Ziriael, положить на этой раскладушке начало государственному перевороту!
- Карауууууууууууул! - басом заревела Цири и ломанулась в стену беседки.
Ведьмачка вылетела наружу под треск дерева, в сопровождении облака сосновых щепок; беседка рухнула на зазевавшегося ухажера. Юная разбойница что было сил бросилась удирать от страшного места, но едва она выбежала из леса, как увидала, что навстречу ей уже скачет отряд Aen Elle во главе с Акваллак'хом. Цири обернулась: сзади ее преследовал откопавшийся Эредин. Цири орала, петляя по полю, словно мартовский заяц, но обожравшийся "Виагры" Красный Всадник резво настигал ее, таща за собой по ухабам усаженную репьями походную койку. Внезапно что-то тяжелое толкнуло ведьмачку в бок. Это был плюшевый пуфик, наколотый на рог единорога. Из-за камней без единого звука вышел чудесный зверь зеленой масти и сейчас решительно пробовал Цири на прочность сиреневым пуфиком.
- Я вырос, Звездоокая, - прозвучало у нее в голове, - Тогда, в пустыне, я не знал, как себя вести. Теперь знаю. Мои собратья объяснили мне, что правила хорошего тона для единорогов включают ежедневные набеги на фазенды презренных ольховых эльфов.
- Конек? Иуарраквакс? - радостно ахнула Цири, все еще отбиваясь от пуфика.
Перепутать Квакса было нельзя ни с кем: он был незаконнорожденным потомком единорожихи и древесной квакши, поэтому появился на свет зеленым, склизким и пупырчатым. Ничего удивительного не было в том, что отец-квакша дал ему такое имя. Откуда ни возьмись показалось целое стадо единорогов. На рогах у них болтались обломки эльфийской мебели, куски штор, торшеров и гобеленов. Самый печальный вид имел зверь, чей рог прочно застрял в мраморном унитазе. Недолго думая, он двинул этим унитазом Эредина по баобабу, и Красный Всадник, матерясь и гремя раскладушкой, улетел далеко в кусты.
- Мы хотим помочь тебе убежать, Звездоокая! - услыхала разбойница мысли коней-телепатов.
Повторять предложение не пришлось. Через секунду Цири уже мчалась во весь опор, сидя на спине пупырчатого Иуарраквакса. Девушка очень надеялась, что не подцепит от него бородавок. Сначала они удирали лесом, потом по степи, густо изрезанной оврагами и впадинами. Гремел гром, сверкали молнии, отражаясь в мраморном унитазе на роге печального единорога. Иуарраквакс завез Цири в одну из впадин.
- Я должен тебе кое-что показать. Так приказали Старшие.
Цири посмотрела под ноги. Вокруг нее было море костей. Овраг был гигантской братской могилой.
- Видишь? - спросил лягушкообразный единорожек.
Цири смутилась и покраснела:
- Ну да, Квакуша, когда мы с пацанами ходили на дело, то, бывало, слегка увлекались. А че?
Зеленый рогатый лошадь возмущенно заржал:
- Тут не ваши пацаны работали, балда! Это местные эльфы Aen Elle перебили местных людей! Понятно? Тут сплошной геноцид и преступления против человечности!
- Падлы!! - гневно заорала Цири, потрясая кулаком с зажатой в нем самокруткой, - Как с гадов спросим! Я возмущена до глубины души!
- Надо торопиться, Звездоокая! - проквакал Иуарраквакс, - Отряд Красных Всадников приближается, а впереди скачет тот самый зубастый псих, навьючив на своего жеребца раскладушку. Мы должны перенестись в другое измерение. Повторяй за мной: эне-бене-раба, квинтер-финтер-жаба!
...Когда отряд Эредина доскакал до оврага, они нашли там лишь следы единорогов, недокуренный косяк и немного лягушачьей слизи.