…Стоя среди рычащей от азарта толпы приверженцев Тормала, Эвилона де Гир, дриада, посланница и тайный шпион Господина Эркила, наблюдала за разворачивающимся на импровизированной арене действом. Сердце ее наполнялось мертвящим страхом. Кто мог знать, что Тормал зайдет так далеко? Безусловно, найденная и активизированная им машина была великолепна. Невероятная и страшная находка. Идеальный слуга, бесстрастный и безжалостный убийца, готовый расправиться с любым, на кого укажет его хозяин… Могущественное и крайне опасное оружие. Несомненно, Инквизитор мог торжествовать. Однако, что-то в поведении киборга было не так. Обладавшая даром заранее предощущать опасность, дриада ясно чувствовала это. Когда Тормал приказал стражу уничтожить, приготовленных на роль жертвы, отступников, в какой-то момент ей показалось, что машина ничтожную долю секунды колебалась, прежде чем выполнить приказ, - словно взвешивая и анализируя целесообразность его выполнения. Возможно, она ошибалась, и это только иллюзия. Но если это действительно так, то тогда это могло означать только одно…
«Насколько Тормал уверен в абсолютном подчинении стража? Почему он считает, что может достаточно эффективно управлять им? »
Однажды ей уже довелось наблюдать подобную машину, и даже некоторым образом общаться с ней. Могущественный и благородный Эркил, господин и непосредственный покровитель дриады, имел счастье обладать стражем. Эвилона была искренне и бесконечно благодарна своему господину. И тому была причина. Когда-то давно, более 200 лет назад, он выкупил ее, десятилетнюю неуклюжую долговязую девчонку, на невольничьем рынке, куда ее продали ее собственные сестры. Причина их поступка была проста – Эвилона была не чистокровной дриадой. Плод незаконного и порочного союза, в ней текла кровь не только дриад, но и человека. Не смотря на то, что тайна происхождения девочки тщательнейшим образом скрывалась, все же нашлись доброхоты, изобличившие запретное. Расплата последовала незамедлительно: ее мать была приговорена к казни, посчитав ее поступок предательством и изменой, а маленькую Эвилону попросту продали в рабство, как обычного презренного человека. На корабле работорговцев ее переправили в южную часть эльфийских земель, а оттуда доставили в Тилизий, где она попала на глаза Всеблагороднейшему. Эльфу хватило одного взгляда, чтобы распознать в нескладном подростке истинное происхождение, и он незамедлительно выкупил ее у торговцев, не пожалев заплатить за девчонку втридорога. С тех пор Эвилона непрестанно находилась при нем. Эркил отдал приказание обучить ее основам наук, а также воинскому мастерству. К его удовольствию, дриада продемонстрировала неплохие способности, а также страстное рвение к знаниям. Не смотря на то, что Всеблагороднейший милостиво даровал ей свободу, в душе она по прежнему считала себя его должницей, и с радостью исполняла любой его приказ, полностью посвятив себя служению Господину. Со временем Эркил взялся обучать ее магическим упражнениям и практике. И, не смотря на то, что для эльфа подобное было скорей развлечением в часы досуга, - Эвилона отнеслась к этому со всевозможной серьезностью, завоевав уважение покровителя. Дождавшись, когда она достигнет пристойного уровня мастерства, Эркил посчитал нужным доверить ей определенную информацию личного свойства, сделав ее одновременно своим личным телохранителем и шпионом. Надо отдать должное дриаде – с работой она справлялась блестяще. Находясь рядом с Господином, она казалась его неприметной тенью, в крайнем случае, служанкой. И только наметанный и опытный глаз мог распознать ее истинную роль – охранять господина. В то же время Эркил обладал иным, особенным и могучим телохранителем, найденным им во время длительных странствий, - стражем. Эвилона неоднократно становилась свидетельницей диалогов Всеблагороднейшего со своей машиной, - и всякий раз удивлялась тому равнодушию, с которым Эркил относился к киборгу. Дриаде казалось, будто господин в душе мечтает избавиться от стража, как от наскучившей и надоевшей игрушки. Могущественный эльф не желал понимать причину, по которой страж решил занимать себя хобби. Он словно бы и не пытался задумываться о глубинных причинах поступков машины. Любые проявления индивидуальности или творческих устремлений безмерно раздражали эльфа. При этом сам по себе страж требовал определенных затрат по обслуживанию, как периодическая замена масла (разумеется синтетического) или мелкий ремонт, необходимый для поддержания надлежащего состояния тела машины (последний требовался крайне редко, однако обходился владельцу весьма недешево), а так же общения, что причиняло еще большие неудобства. Чего нельзя было сказать о дриаде. В глубине души она сочувствовала киборгу и в чем-то понимала его одиночество. Изредка, если позволяла возможность, она подолгу разговаривала с ним. Правда, разговором в прямом смысле назвать их общение было вряд ли возможно – говорила в основном она. Собственно, больше всего это напоминало разговор с самой собой. Страж же больше молчал, и только крайне редко отвечал ей, комментируя сказанное дриадой или же задавая ей какой-либо вопрос. И, тем не менее, она ощущала в нем пусть сдержанный, но интерес к окружающему миру и жизни, объяснить который дриада не могла. Она рассказывала ему о тех местах, откуда она была родом, о доме, оставшимся лишь в ее воспоминаниях, и о многом другом, что волновало или интересовало ее саму. Машина была идеальным слушателем. Простой, не привычный к специфической манере общения киборга, человек расценил бы его молчание как холодное равнодушие. Поначалу, чего греха таить, она сама считала так же. Однако, со временем, дриада научилась распознавать малейшие интонации механического голоса, в которых угадывались отголоски приближенных к человеческим эмоций – радости, досады, скуки или грусти. Увы, ее Господин, казалось, был начисто лишен способности слушать и понимать преданную ему машину. Страж для него был пусть наделенным интеллектом, но механизмом, от которого он требовал исключительно тупого повиновения, отрицая наличие в нем какой-либо индивидуальности или простейших чувств. Эвилона же в глубине души считала киборга своим другом, - молчаливым и замкнутым, не похожим на остальных, и безгранично талантливым. Порой, проходя мимо ледяного сада, созданного руками машины, она замирала от восхищения, угадывая в хрупких произведениях искусства знакомые ей образы. Однажды она не смогла сдержать возгласа восторга, узнав в одной из скульптур Священное Дерево жизни – глубоко почитаемый дриадами образ, несомненно, навеянный ее недавним рассказом. Подобное внимание искренне тронуло Эвилону. С тех пор она внимательнее относилась к стражу, пытаясь поделиться с ним наиболее интересной, на ее взгляд, информацией. Страж же, всякий раз, когда она приходила к нему (избегая, однако, заходить на территорию сада), неизменно приветствовал ее своим холодным, монотонным механическим голосом, в котором она, тем не менее, слышала радость, что вызывало отклик в ее душе.
Знал ли эльф об их общении и дружбе? Эвилона не сомневалась. Однако, очевидно, Эркил не испытывал ни малейшего интереса к этому. С недавних пор её господин задался целью непременно добыть информацию о занимающей, его рассудок властолюбца, мечте – Большой Машине, манящему и таинственному мифу прошлого. Разумно полагая, что Страж как элемент машины должен хранить в кристаллах памяти информацию о местонахождении и принципах работы механического божества, он постоянно занимал себя поисками различных артефактов прошлого, стремясь любой ценой обрести необходимые сведения. Увы, все его поиски до недавнего времени были бесплотны. И вот случилось чудо – в руки эльфа попал действительно ценный предмет. Эвилона знала, сколько надежд Господин возлагал на свою последнюю находку – кристаллы памяти одной из последних модификаций. Увы, страж не оправдал его надежд. На все запросы машина отвечала равнодушным отказом, ссылаясь на отсутствие информации. Но дриада знала, - Эркил не успокоится. И оказалась права.
В конце концов, Господин узнал о необычной находке, совершенной Старшим Инквизитором, Тормалом, в западной части орочьих земель. Здесь, в самом сердце гор, находились древние руины времен Великой войны… Несомненно, духовный отец знал, где проводить поиск. И результат не замедлил себя ждать.
Известие о находке породило в сердце благородного эльфа желание, во что бы то ни стало получить максимум информации об удивительном открытии Церкви. Страж… Еще один страж. О, попав в умелые и не ведающие пощады руки инквизиции, подобная машина могла стать великолепным подспорьем в их пугающих устремлениях. Это нельзя было допустить. Однако и у стен были уши, а Всеблагороднейший дорожил информацией. Именно поэтому единственным существом, которому он доверил выполнение этого более чем сложного и деликатного задания, была преданная дриада. Известие о задании и, более того, истинной цели, возложенной на нее Господином, ошеломило ее. Однако она должным образом оценила оказанное ей доверие. И все же известие о том, что ей придется надолго покинуть ставшие ее родным домом места, возродило в сердце дриады печаль.
Перед отъездом она зашла попрощаться с киборгом. Было раннее утро, однако двери сада распахнулись перед ней – стражи храма не нуждались во сне. Тем не менее, дриада дождалась, когда механизм сам выйдет к ней навстречу, опасаясь мертвящего холода, царившего в этом искусственном мире.
- Приветствую тебя, Эвилона. – Металлический голос звучал как всегда ровно, а морда хранила привычное застывшее выражение, однако дриада поняла – каким-то образом он догадывается о том, почему она пришла. – На твоем лице - беспокойство и печаль. Могу я спросить о причине?
- Я уезжаю, скорей всего очень надолго. Мы не сможем больше говорить.
Страж еле заметно кивнул.
- Информация ясна. Каковы шансы успешного завершения задания?
Дриада пожала плечами.
- Я не знаю. Такова воля Эркила…
Голос стража приобрел странную интонацию. Ей показалось, или это была грусть?
- Владелец-пользователь желает обрести информацию. Его стремление лишено логики и распознается системой как деструктивное.
- Но это приказ. Я не могу ослушаться.
- Понимаю. Наши директивы являются аналогией.
- Увы, это так. Я ничего не могу изменить. Прости.
- Сожалею. С твоего разрешения, я буду хранить в памяти твой образ.
- Конечно. – Вздохнув, Эвилона протянула машине руку. - Прощай, ХИ-555 М. Надеюсь, придет время, и мы снова увидимся.
- Я буду ждать.
Она развернулась и пошла прочь. В сердце ее была печаль.
… Вопреки ожиданиям, начало операции было успешным. Ей удалось внедриться в окружение Великого Инквизитора под видом одной из сестер-охотниц. Новая роль, заранее тщательно, до деталей, проработанная ей, была абсолютно ясна и понятна. Однако пока она могла только наблюдать за происходящим. Любое вмешательство на этом этапе могло означать провал. Тем не менее, вся собранная ей информация через осведомителей немедленно передавалась Эркилу. Всеблагороднейший был доволен. Однако сейчас, наблюдая за происходящим на арене, дриада была искренне поражена. Найденная Инквизитором машина была поистине устрашающей и настолько непохожей на то, что она видела прежде… И, тем не менее, накопленный Эвилоной опыт позволял сделать неутешительный вывод: рано или поздно контроль над стражем будет утрачен.
Она взглянула на лицо Инквизитора. Тот поймал ее взгляд. Губы Тормала дрогнули, рождая сухую и злобную усмешку.
В следующий миг над импровизированной ареной раздался пронзительный визг боли. Первый бой окончился, не успев начаться. Сделав неуловимый, стремительный выпад, машина поразила противника – одного из могучих ящеров, обитателя края болот. Секунда – и могучее создание превратилось в окровавленный ком мяса. Зрители взвыли от восторга. Вслед за тем открылась вторая клетка… И третья…
Это была откровенная бойня, тупая и беспощадная. Тормал демонстрировал силу своего металлического раба и откровенно, с садистским удовольствием, упивался ею. О да, этот страж демонстрировал всю кровожадную суть инквизиции… Но насколько он отличался от того, кого она называла другом!
Эвилона поморщилась. Чей-то локоть с силой вонзился ей под ребра.
- Эй, сестра! Ты что, заснула? Ты только глянь, - каково, а? Этот механический монстр стоит сотни таких, как ты!
Дриада не ответила. Впрочем, слов здесь не требовалось.
Несколькими часами позже, лежа в походном спальном мешке из шкур, она безуспешно пыталась заснуть. Тело ее бил озноб. Увиденное всколыхнуло в ней некий глубинный, природный страх. Предчувствие колючими пальцами терзало ее душу, и в этой смертоносной машине ей чудилось материальное воплощение самой Смерти. Теперь она не сомневалась – попытка Тормала обрести власть при помощи стража изначально обречена на провал. Чутье и наблюдение за реакциями робота говорило ей – киборг откровенно насмехается над своим новым владельцем. Тормал глупец. Ослепленный своим тщеславием, эльф утратил врожденный дар предвидения, а также трезвый взгляд на обстоятельства. Устроив бесполезную бойню, он лишь продемонстрировал свою слабость, и машина, безусловно, поняла это. Остальное было только вопросом времени. В любом случае, основную опасность представлял именно страж.
Надо как можно скорее сообщить об этом Эркилу.
Озноб становился все сильнее. Не чувствуя собственного тела от холода, она выбралась из мешка и подошла к горевшему посреди лагеря костру. Присев на корточки, дриада протянула руки к огню. Мысли вернули Эвилону в прошлое. Стражи – кто они? Кто их создал? Откуда пришли они в этот мир? Кто наделил столь совершенный механизм душой? Она и прежде неоднократно задавала себе эти вопросы. Но сейчас они вновь возникли перед ней с особенной остротой. Найденный и активированный Тормалом страж… Почему он такой? В чем причина столь резкого отличия между двумя машинами? Неужели дело только в программировании и поставленной перед стражем директивы? Или все гораздо сложнее, и за поведение в действительности отвечает лишь один фактор – душа, который почему-то никто из владельцев предпочитает не брать в расчет?
Ей вспомнился один любопытный разговор с ХИ-555 МХИ-555 М. В тот день им удалось вновь ненадолго встретиться. Был душный и нестерпимо жаркий летний вечер. Однако здесь, возле зимнего сада, было прохладно. Как всегда, страж прервал свою работу ради нее. Они сидели в небольшой беседке, скрытой за густыми зарослями сирени и каприфоли. Подобное уединение позволяло избежать излишнего внимания со стороны возможных свидетелей их разговоров. Дриада не могла вспомнить, о чем шел их разговор, как вдруг страж прервал ее речь неожиданным вопросом.
- Скажи, почему институт семьи так важен для биологических организмов?
Эвилона удивленно подняла на него глаза.
- Почему ты спрашиваешь меня об этом?
- Моя система находит этот термин удивительным. У тебя есть семья?
Дриада только покачала головой.
- Нет.
- Почему? Какова причина? Насколько я знаю, подобная социальная система обязательна для вашего общества.
- Да, это так, но… Но не всегда.
- Расскажи о себе. Возможно, я смогу понять.
Эвилона искренне удивилась проявлению неприкрытого любопытства у стража. Никогда прежде он не интересовался ее прошлым.
- Я родилась в краю дриад, однако моим отцом был человек. Когда-то у меня была мать… Она любила меня. Но быть наполовину человеком считалось позором, а любовь моей мамы – преступлением. В наказание мою мать убили, а меня продали в рабство. Твой владелец-пользователь купил меня у работорговцев. В некотором смысле он моя семья… Но только отчасти.
Склонив голову, ХИ-555 ММ слушал ее. На его длинной морде застыло странное выражение, словно в эту минуту страж анализировал собственные ячейки памяти, пытаясь вспомнить что-то очень далекое.
- Мать… - Внезапно проговорил он. И повторил: - Мне странным образом знакомо это слово.
- Знакомо? – Эвилона была удивлена той искренностью интонации, с которой говорил киборг.
- Да. Безусловно. Система подтверждает это. Но информация, на которую ссылается память, заблокирована. Требуется обновление. Тем не менее, твои слова распознаются как имеющие аналогию и тождественное значение для меня.
Страж встал и едва заметно поклонился ей.
- Извини. Мне требуется время для проведения более детального анализа информации.
- Как скажешь.
Дриада была поражена. Безусловно, ее рассказ нашел в его душе странный отклик, о чем он, собственно, и сказал ей. Но в чем была причина этого? Почему именно слово мать пробудило в нем какие-то важные для него ассоциации?
Вот и сейчас она вновь задумалась об этом. Безусловно, в этом слове спрятан некий весьма важный ключ. Но какой? И что скрывается за всем этим?
Разумеется, она не сообщила Всеблагороднейшему об этой информации, хотя, возможно, сведения о возвращающихся воспоминаниях представляли огромный интерес для Эркила. Тем не менее, дриада предпочла сохранить их со стражем разговор в тайне, из уважения к последнему. Также в душе она опасалась утратить то хрупкое доверие, что ощущал по отношению к ней ее друг.
И вот теперь почему-то всплывший в памяти разговор натолкнул ее на интересную мысль… Мысль столь поразительную и невероятную, и в то же время имеющую наиважнейшее значение в свете происходящий событий.
Вздохнув, она подняла голову и взглянула на бездонное ночное небо. Шипя и потрескивая, искры от костра взлетали вверх и без следа исчезали в бездонном черпаке темноты, туда, где, переливаясь, мерцала тонкая ткань звезд… И в этом сухом потрескивании Эвилоне слышалось только одно слово:
«Мать»…