Дорога в Храм Андрасте вела через поселок под странным названием Убежище. Деревушка, стоящая на берегу небольшого озера, когда-то была пристанищем изуверской секты драконопоклонников, но после визита Элайн и ее трех товарищей все население деревушки куда-то исчезло. Собственно не столько исчезло, сколько было истреблено. Сектанты имели глупость напасть на ее отряд, за что все до единого и поплатились.

Поэтому поднимаясь по крутому склону с врытыми досками вместо ступенек, король и королева были немало удивлены, когда у входа их поприветствовал рослый мужчина в очень чистой белой рубахе навыпуск, перепоясанный обычной веревкой. На его боку виднелся небольшой нож в простых кожаных ножнах.

- Мир вам, люди добрые!

Алистер удивленно воззрился на него.

- А ты сам кто будешь?

Элайн в свою очередь с немалым удивлением посмотрела на Алистера. Обычно он всегда предоставлял именно ей привилегию начинать разговор. Король явно проявлял все большую самостоятельность в своих решениях.

Мужчина в белой рубахе улыбнулся:

- Я стражник границ Белой Гавани. Мы рады видеть вас в нашем мирном селении! Но если вы хотите быть нашими гостями, вам надо назвать себя. Таковы наши правила.

- Какой же ты стражник? У тебя нет ни брони, ни оружия, - ответила ему Элайн, внимательно рассматривая окрестности деревни. Никого не было видно. Даже кошек и собак, и тех не было.

- Вам надо назвать себя, почтеннейшие путники. Иначе мы не сможем пустить вас. - Вопрос Элайн он проигнорировал. - Но если Вы не хотите назвать себя - ваше право. Идите мимо нас с миром.

Улыбка этого «стража границ» не понравилась королеве. Она была ненастоящей. Как будто ее просто приклеили к лицу и забыли вовремя отклеить. К тому же в Белой Гавани было что-то уж очень пустынно.

- Так значит, теперь Убежище называется Белая Гавань, - озадаченно сказал Алистер. - И кто же ее так переименовал? И где все жители?

- Если вы хотите быть нашими гостями, вам надо назвать себя. Таковы наши правила, - приклеенная улыбка не сходила с лица белорубашечника.

- Да ты заладил - назовите себя, назовите себя... - Элайн начала постепенно раздражаться. - Что тебе с наших имен? Да и вообще, во имя Создателя, что тут вообще происходит? Опять секта?

- Таков закон. Мы всегда выполняем законы. Неужели вам есть что скрывать?

Алистер тоже начал сердиться.

- Я сам закон. И не тебе мне указывать, что я должен выполнять, а что нет! Пред тобой Его Величество Король Ферелдена Алистер Тейрин!

- А вы, значит,- стражник перевел взгляд на королеву, - та самая Элайн Кусланд?

Никакой почтительности в его голосе не наблюдалось и в помине. К тому же ей крайне не понравилось, как он произнес фразу «та самая».

Алистер рассердился окончательно.

- Послушай, любезный! Ты, кажется, вообще с ума сошел! Как ты смеешь так разговаривать с королем и королевой?!

- Тут нет королей. Мы все равны перед друг другом. Идите за мной, - и он резко повернувшись, направился вглубь поселка.

Алистер беспомощно посмотрел на Элайн.

- Дорогая, я даже не знаю - мне его зарубить или пусть идет?

- Зарубить мы его всегда успеем, - резонно рассудила королева. - Давай посмотрим сначала, что это за Белая Гавань такая? И одновременно узнаем, почему здесь не признают королей. А потом уже решим, рубить их сразу или зажарить к ужину.

И они направились вслед за загадочным белым стражником, уходившим от них широкими шагами.

- Слушай, а тебя как зовут? - обратился к нему Алистер.

Ничего кроме молчания, они не услышали. Видимо по отношению к себе их провожатый никаких правил применять не спешил.

- Эй, любезный! А ты почему пост покинул? Кто теперь вместо тебя у путников будет имена спрашивать? - весело крикнула Элайн ему в спину.

Он опять демонстративно проигнорировал ее вопрос.

- Алистер, тебе не кажется, что тут не Белая Гавань, а скорее Хамская Гавань? - королева специально сказала это громко, чтобы было слышно не только Алистеру.

- Не коверкайте имен. Вы находитесь именно в Белой Гавани! - мужчина сказал это, даже не обернувшись.

- У-у! Как тут все запущено... Мало того, что ты дерзишь королеве, так у тебя еще и чувства юмора нет! - Элайн откровенно начала веселиться. - У вас тут все такие, или ты просто из всех самый тупой?

Она специально злила этого так называемого стража. Во-первых, он был ей крайне несимпатичен, а во-вторых ей хотелось, чтобы в порыве гнева тот хотя бы немного раскрыл свою напускную таинственность.

Мужчина остановился, обернулся к королеве и ткнул в ее направлении пальцем:

- Я пожалуюсь на твое немотивированное оскорбление самой пророчице. И ты заплатишь мне за это компенсацию, - после чего он сразу пошел дальше вперед.

Элайн покатилась со смеху.

- Слышишь, Алистер! Он на меня пожалуется! Самой пророчице! Ай-ай-ай, мне, королеве Ферелдена, уже страшно! О Создатель, таких скучных кретинов я вижу первый раз в жизни... Клянусь исподним этой самой пророчицы!

Король тоже начал улыбаться.

- Мне казалось, что подобные зануды бывают только в монастыре, откуда я вовремя убрался. Но он действительно, весьма забавный дурачок. Надеюсь, хотя бы дорогу он помнит?

Сама деревня практически не изменилась. Те же некрашеные простые дома, немощеные дорожки, заросли сорняков под окнами. Все было таким, как в их первое посещение этого Создателем забытого места.

Пару раз им встретились нынешние обитатели этого поселка - две немолодые женщины в таких же, как и их провожатый, дочиста выбеленных рубахах и ослепительно белых юбках из простой домотканой материи. Они с некоторым испугом посмотрели на закованную в броню парочку с мечами наизготовку и куда-то быстро скрылись. Больше по дороге им никто так и не встретился.

Пройдя под деревянной вычурной аркой и поднявшись по длинной крутой тропе, они подошли к большому, хорошо отремонтированному просторному зданию. Когда-то тут находился молельный дом секты драконопоклонников, в котором они нашли, помнится, того самого Дженитиви - исследователя Храма Андрасте и так называемой «Перчатки». Именно в ней, собственно, и находилась урна с Прахом.

Открыв дверь, их провожатый, не оборачиваясь, надменно бросил через плечо:

- Стойте тут. Я доложу пророчице, - и попытался закрыть дверь у них перед носом.

Это ему не удалось - Элайн сразу же схватила его рукой за плечо и так сжала пальцы, что белорубашечник взвыл от боли.

- Ой-ой-ой!!!

Хватка королевы была железной в буквальном смысле этого слова.

Королева одним движением отшвырнула его в сторону с такой силой, что он опрокинулся на спину и кубарем покатился по земле.

- Что вы делаете?? Вы не смеете меня трогать! - заныл он, держась за плечо. Впечатление было такое, как будто в него вместо пальцев вцепился зубами разъяренный мабари.

Элайн резко повернулась и посмотрела на него с плохо скрываемой злостью:

- Любезный, мы как-нибудь без твоих докладов обойдемся! И если ты еще раз заговоришь с нами в таком тоне, я вобью тебе эти слова обратно в глотку, понял?

- Я... я протестую! Сама пророчица...

Договорить королева ему не дала. Сделав шаг, она двумя руками резко подняла Юсарис лезвием вниз и с размаху воткнула его, словно кол в грядку, прямо в тело неугомонного стражника.

Алистер ошеломленно воскликнул:

- Эй, душа моя! Он конечно, полный невежа, но стоило ли его убивать?

- Конечно, не стоило. Да я не пролила ни капли крови. Сам посмотри, - и действительно, широкое лезвие вонзилось в землю точно между рукой и телом мужчины, не содрав с него ни одного лоскутка.

И если верхняя одежда испуганного до полного изумления провожатого осталась нетронутой, то в его штанах уже расплывалось довольно-таки заметное мокрое пятно.

- У него, кажется, что-то другое пролилось... - усмехнулась Элайн. Ей потребовалось меньше секунды, чтобы выдернуть меч из земли и одним точным взмахом забросить его за спину. После чего королева решительно направилась к входу в бывшую молельню.

Она обратилась к Алистеру:

- Что-то они чересчур часто поминают пророчицу, тебе не кажется?

Алистер уже открывал перед ней дверь:

- Да уж. Причем я считаю, что это вовсе не та пророчица, про которую ты думаешь.

Они вошли в гулкий пустой зал, стены которого были завешены широкими белыми полотнищами материи. Их легкое колыхание от сквозняка создавало впечатление, будто бы вы вдруг перенеслись на небо, прямо в середину плывущих облаков. Вероятно, именно для этого эффекта зал и был оформлен именно таким образом.

В конце зала, около стены стоял выкрашенный белым цветом помост, окруженный несколькими грубо сколоченными скамьями. Элайн поморщилась. Обилие белого цвета начало ей надоедать.

Никого в зале не было.

Дойдя до середины помещения, Элайн с Алистером ненадолго остановились.

- Там в конце зала должны быть боковые комнаты. Помнишь? - негромко сказала королева. - Наверное, местная «пророчица» именно там и находится. Посмотрим, что она там делает?

- Ну, мы со своим лязгом все равно тихо туда не подойдем. Пусть сами выходят, - ответил Алистер. И громко добавил:

- Э-ге-ге! Кто тут есть?

На его голос немедленно отреагировали. В конце зала откуда-то появился высокий мужчина в неизменной белой рубашке навыпуск. Разве что нож, висевший на его поясе, был намного больше, чем у предыдущего горе-провожатого.

- Стойте! Кто такие? Как вы здесь оказались? - он строго насупился и потянулся рукой к своему тесаку.

- Алистер Тейрин, король Ферелдена и моя супруга, королева Элайн Кусланд. - Алистер опять начал разговор первым. - Я надеюсь, ты окажешь должное почтение, и не будешь задавать лишних вопросов, - тем не менее, Алистер начал тянуться рукой к спине, где был закреплен его меч.

- И проводи нас к старосте, - добавила Элайн.

- Король? Королева? - мужчина удивленно обвел их взглядом. - А где же ваша свита?

- Ты вздумал допрашивать нас? Или тебе недостаточно нашего слова? - Алистер сощурил глаза.

Белорубашечник развернулся и без слов скрылся в боковом проходе. Наверняка на него подействовали не только слова Алистера, но и внешний вид королевской четы, с ног до головы, закованной в дорогие доспехи и с мечами за спиной. Скорее всего, он был куда более благоразумен, чем первый встретившийся им охранник.

- Пошли-ка вперед, Алистер. Я смотрю, тут у них полно непуганых идиотов. Пора бы их хорошенько пугнуть.

Как только они дошли до конца зала, из арки в боковой стене навстречу им вышла, судя по внешнему виду, сама староста-пророчица этой деревни. Это была блондинка неопределенного возраста, в свободно спадающей накидке до пола, отороченной мехом. Надо ли говорить, что все это было белого цвета? Ее длинные светлые волосы были заплетены в две жиденькие косы, свободно болтающиеся на практически плоской груди.

На ее лице была изображена гостеприимная улыбка. Именно что изображена, так как в ее льдистых глазах неопределенного цвета никакой приветливости не было. Элайн сама умела так «улыбаться», поэтому радушная физиономия хозяйки Белой Гавани ее не обманула ни на минуту.

За спиной этой белой дамы шли два рослых мужчины.

- Мир вам, незваные гости. Вы хотели меня видеть? - ее низкий голос был спокоен, а взгляд тверд и неподвижен.

- Ты староста этой деревни? Как тебя зовут? - спросила Элайн.

- Почему вы настолько неуважительно относитесь к хозяевам? - староста нахмурилась и согнала фальшивую улыбку с лица. - Мы вас не звали и не ждали, так зачем же вы беспричинно хамите и тычете мне в лицо?

- Никогда не думала, что владыки Ферелдена могут оскорбить таким простым вопросом обычную старосту заброшенной деревушки, - королева тоже начала хмуриться. - Ты намеренно делаешь все возможное, чтобы мы ушли? Мы уйдем. - Алистер повернулся к ней, готовясь задать вопрос. Но она подняла ладонь, предостерегая его.

- Только мы вернемся и уже не вдвоем, а с соответствующей хм... скажем так, свитой, которая сумеет выяснить не только твое имя, но и правомерность твоей власти в этом весьма загадочном поселке. Ты хочешь этого?

Староста нахмурилась еще сильнее, и начала мять свои пальцы.

- Так ты будешь нам отвечать или подождешь, когда тебя спросят другие? - Элайн скрестила руки на груди.

- Я Ланнат, пророчица справедливой доброты. Я староста и духовный вождь Белой Гавани, где люди живут без ненависти, войн, боли и гнева, - с вызовом ответила женщина. Ее радушие как рукой сняло.

- Ого! - Элайн с Алистером были немало ошарашены столь выспренним описанием этого замшелого поселка.

- Но я очень удивлена, почему вы прибыли сюда без сопровождающего. Вас должны были проводить до ратуши, и доложить мне как полагается, - продолжила Ланнат.

- Нас и проводили. Только у дверей провожатый немного подвернул ногу и прилег отдохнуть. - Элайн изобразила наивную улыбку и даже попыталась похлопать ресницами. - А что?

- Так почему же владыки Ферелдена, - в эти слова Ланнат попыталась вложить все свои запасы сарказма, - почтили нас своим визитом? Да еще без соответствующей их рангу ... свиты?

Алистер снова открыл рот, чтобы ответить, но Элайн схватила его за руку.

- Да вот, решили еще раз посмотреть на ваше озерцо. Мне в Ферелдене негде купаться.

- Вы не хотите мне отвечать? - и староста тоже скрестила руки на груди, пристально разглядывая Элайн.

- На этот вопрос - не хотим, - вздохнула королева и прямо посмотрела в бесцветные глаза Ланнат. - А тебе не нравится? Ну, так поступай, как тебе хочется.

- Вы достаточно неприятные гости, - прошипела староста, отводя глаза. - Но моя доброта и справедливость не позволяют мне прогнать вас прочь. Так уж и быть, можете не отвечать, если не хотите.

- Какие хозяева, такие и гости, - наконец Алистер смог высказать свое мнение. - Если у хозяев принято держать гостей у порога и не предложить им даже присесть, то чего же вы от нас ждете?

- Подозреваю, что про такую вещь как угощение, в Белой Гавани тоже не слышали. Или слышали? - добавила Элайн. - Я, кстати, очень голодна. И не отказалась от чего-нибудь горяченького.

- Ваша гордыня воистину безмерна, - покачала головой Ланнат. - Но если уж вы так открыто покушаетесь на наши небогатые припасы, то мне ничего не остается сделать, как уступить вам. Тем более что вы такие же люди, как и все остальные и не можете быть обделены добротой Создателя. Справедливость требует, чтобы я согласилась с вами.

- Ваш добрый поселок настолько беден, что вам трудно угостить двух путников? Тем более королей? - усмехнулась королева - Мы вам заплатим.

Последние слова Ланнат проигнорировала.

- Пройдемте в трапезную. Вас накормят.

Сама трапезная представляла из себя просто огороженное белыми (ну кто бы сомневался!) занавесями пространство в одной из боковых комнат. Стол из некрашеных досок и обычные скамьи из струганного горбыля составляли всю обстановку.

Элайн с Алистером уселись рядом, положив оружие рядом с собой, и с любопытством огляделись. Смотреть вообще-то было не на что. Пустая комната, пол, потолок...

- А когда-то тут была библиотека, - произнесла королева.

Ланнат, которая села за стол напротив них, ответила:

- Она спрятана в надежном месте. Чтобы до нее не добрались лихие люди, не ценящие важности знаний, скрытых в этих свитках и книгах.

- Здесь часто бывают лихие люди? - поинтересовалась Элайн.

- С сегодняшнего дня – часто, - ответила староста, почему-то глядя в лицо короля.

Выражение, появившееся на лице Алистера, было очень трудно описать. Его характер явно подвергался испытанию на прочность.

- Это ты нас называешь лихими людьми? Что же, добрая женщина, я постараюсь тебя в этом не разочаровать. Честное королевское слово!

Элайн хихикнула, но быстро придала лицу заинтересованный вид.

- Стражник у входа, тот самый, который подвернул ногу аккурат около дверей, как-то очень странно высказался: «Та самая Элайн Кусланд». Может, ты объяснишь скрытый смысл этой фразы? Почему «Та самая»?

Ланнат, водрузив локти на стол, перевела свой строгий взгляд на королеву.

- Даже до нашего уединенного места доходят новости из мира скверны и боли. К тому же в нашей Гавани живет немало беженцев из тех мест, где побывала та самая, - она явственно нажала на эти слова, - Элайн Кусланд. Я ответила на вопрос?

Королева не успела ничего сказать, потому что как раз прибыло угощение. Один мужчина нес большой дымящийся котелок с деревянным половником, а другой небольшую стопку глиняных мисок с деревянными же ложками.

Элайн действительно проголодалась и посмотрела на принесенный обед с явным вожделением. Только вот почему-то из котелка ничем особенным не пахло, хотя пар, валивший из него, был очень густой и явно горячий.

Поставив все это хозяйство на стол, охранники удалились.

Ланнат протянула руку.

- Угощайтесь. У нас не принято лишний раз прислуживать. Мы живем просто и берем еду сами.

Король с королевой переглянулись. Кажется, староста несколько перебарщивала с демонстрацией своей простоты, но вот для чего? Даже в бедных семьях хозяева сами наливали в тарелку гостям. Или Ланнат хотела лишний раз их поддеть?

«Ладно, попозже мы поближе разберемся с этими простыми людьми, с этой старостой и ее такой справедливой добротой».

А сейчас ей хотелось есть. И она решительно зачерпнула половником из котелка, где в мутной белой жидкости плавали какие-то крупные белые куски.

Положив их в миску, королева удивленно уставилась на свой обед. Алистер тоже с любопытством рассматривал свою порцию.

- А что это? Я никогда раньше такого не ела! - спросила Элайн.

- Это брюква. Вареная брюква, - ответила староста. Себе она ничего в миску не положила.

- Брюква?? Это то, чем у нас кормят свиней? - королева даже не знала, что ей делать — смеяться, сердиться, удивляться или попытаться все это совместить. Пока она решила выбрать удивление.

- Это то, что едят простые люди! - возмутилась Ланнат. - Уж извините, но у нас нет ни рябчиков, ни куропаток, ни телятины по-орлейски!

- Да, - мечтательно повторил за ней Алистер, - телятина по-орлейски – это вкусно... Послушай, добрая женщина, - он ухмыльнулся, - видишь ли, я вырос в монастыре и телятину там тоже не подавали. Но вот брюквой почему-то нас тоже ни разу не кормили. Это я тебе точно говорю. Кстати, а откуда ты вообще знаешь про телятину по-орлейски?

- Я не бывала в этих ваших монастырях, - отрезала Ланнат. - И не знаю, что там едят. А здесь мы едим брюкву.

Про свои знания орлейских рецептов она ничего не сказала. Видимо в Белой Гавани было принято на неудобные вопросы просто-напросто не отвечать. Из принципа.

Элайн попыталась откусить кусочек этой самой брюквы. Обычный, безвкусный, ну может быть слегка сладковатый овощ. Зато пересолено. Алистер тоже заметно скривился, прожевав свой кусок.

«Значит, брюква! Ах ты мышь белая! Ну ладно, я тебе еще вспомню эту брюкву!»

- А помнится мне, что у вас есть куры. И коровы. Да и в озере рыба должна ловиться, - сказала королева, бесцельно тыкая ложкой в беловатые куски. Есть ей уже расхотелось.

Ланнат промолчала.

Элайн начала понемногу беспокоиться. Что-то тут было не так. Для чего эта явно самозваная староста ведет себя столь вызывающе? Для чего она откровенно провоцирует их на проявление монаршего гнева и недовольства? В чем цель этого откровенного безрассудства?

Она знала, что многие ферелденские дворяне уже давно попытались бы порубить на куски эту пересоленную брюкву, деревянный стол, белую старосту, да и вообще всю эту деревню. Для этого им бы хватило и десятой части тех завуалированных и не очень оскорблений, каковыми их угощали с момента прибытия в Белую Гавань.

Все воспитание знатной дворянки вопило и требовало, чтобы она тоже сделала нечто вроде «Бей по морде, чтобы уважали!» Судя по лицу Алистера, он тоже порывался наглядно продемонстрировать свое королевское достоинство. Но что-то его все еще сдерживало. Видимо, его нерешительность пока взяла верх.

Проглотив еще один кусок пересоленной брюквы, Элайн положила ложку на стол и криво улыбнулась Ланнат:

- Ну?

Та явно не ждала ни такой улыбки, ни такого вопроса.

- Что ну? - она подняла брови.

- Ну и для чего тебе понадобился этот спектакль? Эта брюква, будь она неладна, все эти разглагольствования о простых людях? Для чего тебе понадобилось нас злить?

- Не понимаю. Это обычная еда, принятая в нашей...

Королева пристукнула рукой по столу.

- Хватит паясничать! Не забывайся, перед кем ты находишься! Твое золотое кольцо, - и она кивнула на правую руку старосты, - говорит о том, что ты вовсе не относишься к простым людям!

Золотая печатка с тусклым камнем в массивной оправе была действительно массивна и явно недешева.

- И судя по всему моему опыту, ты обладаешь совсем непростыми способностями, раз тебе удалось привести в это место людей и организовать здесь новую секту!

- Ни о какой секте не может быть и речи! - возмутилась Ланнат.- Твоя правда, я собрала здесь несчастных бедняков, уставших от всех ваших убийств, войн, притеснений, неприкрытого грабежа и бесконечных бесчинств. Но ничего плохого или удивительного в этом нет.

Взгляд старосты, направленный на Элайн оставался все таким же твердым.

- Значит, у вас тут самая обычная община... А эта ваша Белая Гавань состоит в податных реестрах? Сколько вы заплатили податей за прошлый год? - королева подперла подбородок кулачком. - Я надеюсь, ты не будешь оспаривать права той самой Элайн Кусланд интересоваться такими подробностями?

Ланнат опять замолчала.

Неприлично затянувшуюся паузу прервало появление мужчины с небольшим бочонком и глиняными кружками.

Водрузив бочоночек на стол, он ловким ударом вышиб его крышку.

- Свежий эль, хозяйка. Как вы и просили, хозяйка. - и он подобострастно посмотрел на старосту. Даже слишком подобострастно.

- Майкс, будь добр, разлей эль нашим гостям, - произнесла Ланнат, не отводя глаз от королевы. Видимо, она наконец поняла, что выделываться перед Их Величествами больше не стоит. Майкс без звука выполнил ее просьбу, аккуратно поставив наполненные кружки в центр стола, после чего вышел из комнаты.

Придвинув к себе одну из них, Элайн осторожно понюхала жидкость. С недавних пор она это делала с любыми напитками, которые ей приходилось пить.

Никакими ядами тут и не пахло, а эль действительно был свежий и самый настоящий. Поэтому королева не замедлила освежиться слегка горьковатым пивом - после пересоленной брюквы организм настоятельно требовал промочить горло.

В отличие от обеда выпивка была более чем достойной, поэтому кружки Элайн и Алистера опустели практически моментально. Причем пока Элайн допивала одну, Алистер успел выпить две. Будь тут Огрен, вероятно бочонок опустел бы сразу. Староста тоже слегка приложилась к своей кружке, не сводя взгляда с королевской четы.

Пока Элайн раздумывала, допрашивать ли ей дальше Ланнат о податях или зачерпнуть еще кружечку, она вдруг почувствовала себя как-то странно. Ее словно обматывали слоями ваты – звуки стали глухими и неслышными, а окружающий мир становился все более размытым и нечетким.

«Но я же ничего в эле не почувствовала...» - эта мысль была последней. Она стремительно провалилась в тяжелый темный сон, не сумев ни поднять меч, ни увидеть, как засыпает Алистер.