Веки разлипались с огромным трудом, но Элайн, наконец, смогла открыть глаза. В голове немного звенело, и все виделось словно через мутную пелену. Наконец она смогла прийти в себя и четко различать окружающее. Элайн увидела над собой грубый деревянный потолок небольшой комнаты, в которой не было ничего, кроме стен из неотесанных бревен. Узкие окна под самым потолком освещали эту импровизированную камеру.

Прямо напротив нее в стене была врезана низкая дверь. Сама королева лежала прямо на сыром дощатом полу с крепко связанными лодыжками. На это не пожалели широких и толстых кожаных ремней. А ее руки были примотаны толстыми веревками к здоровенным железным крюкам, вбитым в стену над головой. Из всей одежды ей оставили только нижнюю рубашку. Ни доспехов, ни оружия не было видно. Сколько времени она провалялась вот так - было совершенно непонятно.

«Ого. Вот это, что называется, попалась! Для чего эта Ланнат, интересно, решила нас опоить? И чем? И где Алистер?»

- Эй! Кто-нибудь! - громко позвала Элайн. - Эй, вы! Белые отродья! Кто тут есть?

Никто не отозвался.

Она резко дернула руками - веревки больно впились в ее кожу, но костыли, к которым ее руки были примотаны, очень незаметно, практически чуть-чуть, но все-таки подались вперед.

«Прекрасно. Просто замечательно!»

Почувствовав слабину, Элайн ухватилась за эти железки покрепче, и начала дергать и дергать за них изо всех сил, не обращая внимания на боль в запястьях.

Видимо, тот, кто вбивал эти крюки в стену, не подозревал о реальных способностях Ее Величества. Если бы они видели, как она управляется с тяжеленным двуручным мечом, то вбивали бы их по-другому. К счастью королевы, они этого не видели.

Она с удовольствием поняла, что вбитые крюки постепенно начали ей поддаваться. Правда, следовало ожидать, что кожа на запястьях и ладонях будет содрана до крови, если не хуже - уж очень грубыми и толстыми были веревки, которыми ее руки были к ним примотаны.

Но, сжав зубы, Элайн продолжала сантиметр за сантиметром выдергивать железки из стены. Разве боль от содранных запястий может сравниться с тем шансом на освобождение, который у нее есть?

Дверь, натужно скрипя, начала открываться и королеве пришлось немедленно прекратить свое занятие.

В комнату, наклонившись, вошла сама Ланнат все в той же белой накидке вместе с каким-то татуированным с ног до головы беловолосым эльфом в кожаных доспехах. Этого эльфа Элайн раньше никогда не видела. За их спиной были видны двое мужчин все в тех же неизменных белых рубашках - видимо, охранники.

Королева с ненавистью посмотрела на самозваную пророчицу.

- Так вот, значит, какова цена твоего вынужденного гостеприимства... Я смотрю, у тебя весьма своеобразные понятия о добре. Впрочем, какая теперь разница! Ты хоть понимаешь, что ты наделала, когда подняла руку на королеву?

Ланнат бросила на нее презрительный взгляд.

- С тобой обошлись справедливо, Элайн Кусланд! Как видишь, мы всего лишь милосердно связали тебя и твоего мужа.

- А могли бы ножиком полоснуть… Добрые какие, надо же. И почему же вы меня так милосердно связали? Из любопытства? Или просто испугались, что придется подати платить?

- Элайн Кусланд! - торжественно произнесла Ланнат. - Тебя будут судить, и ты понесешь достойное наказание за свои преступления перед людьми и эльфами!

Королева аж задохнулась от изумления.

- Кто меня будет судить?!! По какому праву? За что?

- Тебя будут судить свободные люди! По праву справедливости! - воскликнула Ланнат. - Ты - убийца и должна быть наказана по закону! - и она указала рукой на стоящего рядом с ней эльфа.

- Вот он - Тадриэль, единственный кто смог убежать от твоей резни в Бресилианском лесу - свидетель твоих преступлений. Так что суд будет по всем правилам. Ты будешь достойно наказана.

Элайн только скривилась и мельком посмотрела на остроухого спутника Ланнат.

- Так это вы об оборотнях? Поразительная предвзятость. Ты хоть знаешь, что натворил этот подонок Затриан, а? Тебе об его проклятии не рассказывали? Или его бесчинства на протяжении нескольких веков стали вдруг неважны? Зато, я так понимаю, тебе очень важно потешить чью-то ненависть ну и заодно свое чванство. - Она почему-то вспомнила Андерса. - Ну, удачи, удачи... - И добавила решительным тоном: - Где мой муж?

- Его тоже будут судить. Он виноват меньше, и вполне возможно, он будет наказан милосерднее.

- Ах, милосерднее... Так значит, Ваша благодарность за то, что вы живы, измеряется уровнем вашей подлости? Какая же ты, однако, милосердная тварь. Ну что ж, может оно и к лучшему.

«Во всяком случае, раздумывать о выборе мне не придется».

- Нам не за что тебя благодарить, Элайн Кусланд.

- Да вы вообще знаете, кто именно спас Ферелден от Мора? То есть вот, всех вас?

- Мы знаем, что вы дрались с порождениями тьмы. Это вас ничуть не оправдывает, - напыщенно ответила Ланнат.

- Кажется, вам что-то не объяснили, - королева все хуже и хуже понимала всю ту бессмыслицу, которую громоздила эта белая носительница доброты. - Ты понимаешь, что Мор нес всем смерть?

Ланнат сердито нахмурилась и перебила ее:

- Мне ничего не надо объяснять. Ты сама себе скажи, что ты такого сделала людям, чтобы они были тебе благодарны.

Элайн потрясенно замолчала на несколько секунд.

- Это очевидно даже слепцу. Я и Алистер спасли... Ферелден от Мора. Разве этого мало?

Самозваная пророчица подняла свои бесцветные глаза на королеву.

- Ты боролась с Мором не ради людей. Ты боролась с Мором, потому что иначе не могла. Твой бой с Тьмой был предопределен самим Создателем – там, - и она подняла руку к потолку - в его чертогах. Поэтому никакой заслуги перед людьми у тебя нет.

- Какой к демонам, Создатель! Я сама решила пойти в Серые Стражи. Сама! И я сама делала выбор – спасать Ферелден или же допустить, чтобы из таких как ты, сделали колбасу для Архидемона.

- Не богохульствуй! - строго одернула ее Ланнат. - Свет Создателя не приемлет такого обращения к его справедливой сущности!

От вопиющего идиотизма этого представления Элайн окончательно пришла в ярость.

- Ты знаешь, что-то мне захотелось засунуть твою брюкву, твоего Создателя и твою справедливость туда, откуда у тебя растут твои тощие ноги. И давай, вали вон отсюда, милосердная крыса!

Ланнат никак не отреагировала на оскорбления взбешенной королевы и продолжила, как ни в чем не бывало:

- Суд назначен на завтра. Мы справедливы - тебе дадут слово для защиты. Так что подготовься.

Эльф, до этого молчавший, словно он в рот воды набрал, наконец, подал голос и сказал не без напыщенности:

- Мы наконец-то сумели изловить тебя, Кровавая Кусланд! Клан Затриана будет отомщен. Справедливость восторжествует!

- И ты пшел отсюда, ублюдок. - Элайн отвернулась к стене. - Она больше не желала с ними разговаривать. Ей все стало окончательно ясно – почему староста ее не боялась и почему она так себя вела. И для чего ее и Алистера опоили снотворным зельем.

Ланнат еще раз брезгливо осмотрела свою пленницу и вышла из помещения, не сказав более ни слова. За ней вышли остальные.

Элайн бросила взгляд на закрывшуюся дверь.

«Значит, суд будет завтра. Ну что же, мы еще посмотрим, что там будет завтра. И у кого оно вообще будет - это самое завтра».

- Тяжесть прошлого, кажется, вот-вот сокрушит эту гору! - Колгрим воздел руки. - Ты стала первой из рыцарей Андрасте! Твое деяние навеки изменит мир! - Его голос эхом отдавался в ущелье, куда вел выход из храма.

Элайн поморщилась. Ее совершенно не интересовали столь возвышенные возгласы этого драконопоклонника.

- Ты, кажется, говорил о награде, - прервала она его напыщенные излияния.

Колгрим посмотрел на нее с чрезвычайно серьезным видом. Господа сектанты всегда воспринимали себя чересчур всерьез.

- Да. Отказать тебе в заслуженной награде было бы смертным грехом. Ты обретешь долю силы дракона. И станешь еще одним детищем возрожденной Андрасте, - он был явно не в состоянии обойтись без бочки-другой пафоса.

К Элайн приблизился какой-то бородатый маг с кубком в руках.

Колгрим продолжал громко вещать:

- Гляди, это кровь дракона, взятая из его пробитого сердца! Выпей и обретешь силу тысячи поколений!

«Кровь дракона? Ого. Это действительно, впечатляет. Такой силы я не ожидала. И что интересно, получится, если к скверне примешать крови дракона? Тебе самой не страшно, волчонок?»

- Да, я не страшусь, - пробормотала она, хотя полной уверенности в благополучном исходе не было. - Не страшусь.

«Кровь дракона... Надеюсь, хотя бы это пойло даст мне то, что я ожидаю».

Огрен хмыкнул:

- Обычно я первым бегу пробовать новое питье. Но тут...

Морриган громко одобрила предстоящую выпивку:

- О! Кровь дракона добыть нелегко. Цени этот дар.

Алистер ничего не сказал. Он и не смог бы сказать – рядом с ней Алистера не было. Винн лечила в лагере его левую руку, тяжело поврежденную в последнем бою - орзамарсские гномы оказались на редкость сильными и опасными бойцами. Уже в Пыльном Городе Элайн обнаружила, что ее боевого искусства, Юсариса и везения стало катастрофически не хватать. Припарки и аптечки таяли как снег на солнце, а противники становились все многочисленнее и злее. Денег тоже практически не было.

Тяжелая рана Алистера была той самой последней каплей, после которой она твердо решила, что ей нужно стать намного сильнее, чем раньше. Во что бы то ни стало. Поэтому святотатственное предложение Колгрима для нее оказалось редкой возможностью решить все эти проблемы - как со своей силой, так и с деньгами...

Ни презрением, ни особым пиететом к культу Андрасте Элайн не страдала, и рассматривала все эти статуи и урны как неизбежные атрибуты веры. Она не презирала церковь, но отношение к ней для нее было лишено всяческого почтения.

Упавший Алистер волновал ее намного больше, чем любая поверженная статуя, а Прах Андрасте для нее был важной, но вовсе не священной вещью, которую можно при случае использовать. Для лечения Эамона или для осквернения ради собственного могущества. А испортятся ли остатки праха в результате выполнения просьбы Колгрима, или нет - какая, в сущности, разница?

«Главное - уничтожить Мор. Получить возможность достойно сражаться с ним. Защищать Алистера в бою. Вот это сейчас важно. А с остальным я как-нибудь разберусь!»

И она залпом проглотила горькую темно-красную жидкость из кубка.

Отключение от реальности произошло сразу же, будто на нее мгновенно набросили непроницаемый мешок.

Беспорядочные тени людей окружили ее. Мужчины, женщины... Кто это? Чьи лица? Их нельзя было узнать. Каждый ее шаг сеял среди них смерть. Она несла им ужас. Пронизывала болью. Она чувствовала в себе только яростное желание убивать этих людишек, убивать, убивать... Эта ярость захлебывалась от жадности, насыщаясь кровью, текущей из трупов, разбросанных под ее ногами. Весь мир превратился в один бурлящий поток темной человеческой крови, текущий среди зыбких теней ее сознания. Стоя в этом стремительно прибывающем потоке, она, наконец, увидела чье-то лицо.

Страшно оскалившаяся, искаженная злобой и ненавистью маска потрошителя, в кровавых потеках придвинулась к ней вплотную. Эта чудовищная вонючая образина была так удивительно похожа на одну девушку. Эту девушку она видела ...

В зеркале. Да, в зеркале. Это ты и есть, Элайн. Оказывается, вот так волчата становятся драконами.

Нет, не может быть. Неужели вот ЭТО и есть ее лицо?? Неужели ЭТО она? Вот этот... этот демон смерти - неужели она стала столь отвратительной убийцей??

Я НЕ ХОЧУ!

Нет! Нет!! НЕЕЕЕЕЕТ!!!

Первое, что она увидела, вынырнув из непереносимо кровавого кошмара, был все тот же Колгрим. Он присел около нее и внимательно ее рассматривал.

- Чувствуешь перемены? - спросил он.

- Я вспоминаю что-то странное... И страшное... - прошептала она, собираясь с мыслями.

- Память крови - дар Андрасте. В тебе постепенно просыпается память наших отцов и дедов. Даже если ты уйдешь, ты унесешь нас с собой. Ты всегда будешь одной из нас...

«О, Создатель... Одной из вас? Так вы... такие же?? Кровавые убийцы, несущие боль и ужас? Так вот что, значит, дает вам кровь дракона...»

Ей стало очень стыдно. Она поняла, что получила не силу, а ненависть, злобу, жестокость, боль... Ее бессовестно обманули. Вместо стального меча ей подсунули смрадную дубину из гнилой плоти...

Пока она поднималась с земли, предводитель драконопоклонников успел отойти довольно далеко. Тем не менее, она догнала их без труда. Заслышав лязг ее доспехов, Колгрим обернулся.

- А, вот и наша героиня вернулась... Чем я могу тебе помочь?

Она приблизилась к ним с уже взятым наизготовку мечом.

- Я вот тут подумала, что вы все слишком опасны. Вам нельзя оставлять жизнь. - Элайн очень торопилась, наконец, успокоить свою совесть. Кроме того, ей казалось, что с каждой минутой существования этих уродов, она становится все сильнее и сильнее похожей на ту самую маску из своего кошмара.

- Ты пойдешь против нас? После того, как мы оделили тебя могуществом, дарованным пророчицей? Если ты жаждешь смерти, то я помогу тебе встретиться с нею! - в другой раз такая серьезность Колгрима была бы даже забавной, но сейчас ей было совершенно не до веселья.

Одного из спутников Колгрима она убила сразу же, проткнув его Юсарисом насквозь одним неуловимым движением. Пока Колгрим доставал свой топор, обезглавленное тело второго спутника уже оседало на землю, выбрасывая в воздух алые струи густой крови.

Колгрим был действительно очень силен и чрезвычайно опасен, но против двух бойцов, мага и лучника у него не было никаких шансов.

По странной иронии Создателя, окончательно добила Колгрима именно Морриган. Та самая Морриган, которая совсем недавно так восхищалась его «ценным даром»...

Только один раз, в битве с Логейном, ненависть к этому убийце Кайлана и предателю Серых Стражей, заставила Элайн применить «Устрашающий Лик». Ни до, ни после этого никакими умениями потрошителя она так и не воспользовалась.

Элайн была правшой, и поэтому именно правый крюк ей удалось сильнее всего расшатать, хотя до конца он так все еще не вышел. Но королева упорно продолжала свою деятельность и надеялась, что освобождение рук не замедлит себя долго ждать. А потом и удобный момент наверняка подвернется. Лежать и дожидаться когда ее поволокут на какой-то дурацкий суд, она вовсе не собиралась.

Прошло достаточно много времени, прежде чем дверь опять противно заскрипела, и в комнату вошло двое охранников. Один из них, тот самый «старый знакомый», которого она за плечо бросила на землю, нес в руках миску с какой-то бурой жидкостью. На его поясе теперь висел нож-тесак куда побольше прежнего. Второй мужчина держал в руках довольно-таки толстую дубину, для чего-то обмотанную тряпками. Разумеется, при их появлении Элайн дергать руками сразу прекратила.

- Эй, ты! Мы пришли тебя кормить! - осклабился первый стражник.

Элайн не хотела ни есть, ни разговаривать. Тем более с ними. И она молча, с нескрываемой брезгливостью один раз взглянула на этих мужиков и отвернулась. Молчание несколько затянулось, и владелец дубины подал голос:

- Ты не думай, еда нормальная. Это не брюква! У нас заключенных кормят, как полагается. Если они, конечно, ведут себя, как полагается! - и он засмеялся своей весьма незамысловатой шутке.

Королева продолжала молчать. Разговаривать с этими мужиками ей было решительно не о чем.

- Так ты будешь есть или нет? - лениво произнес первый стражник.

- Да чтоб вы сдохли со своим угощением! Вон отсюда! - прошипела Элайн. Ее запасы вежливости уже давно окончательно иссякли. Кроме того, ей не терпелось продолжить вытаскивание крючьев.

- Смотри-ка, хоть и красивая, а разговаривает, прям как продажная девка, - начал ухмыляться первый стражник.

- Да все они продажные, - ответил второй. - Что красивые, что некрасивые...

- Ну, эта, вроде как королева. Так что, наверное, должна быть особенная! - первый начал откровенно разглядывать Элайн, чья тонкая и достаточно короткая рубашка задралась довольно высоко, обнажая ее бедра. - А вот мы сейчас и проверим, насколько она особенная - и он гаденько улыбнулся. - Меня валять у нее хватило гонору... Так теперь я ее по-своему поваляю! Возьму свою компенсацию!

- А что скажет хозяйка? Если эта девка ей нажалуется? - озаботился второй.

- Кто поверит этой убийце? - деловито возразил первый. - Свидетелей у нее нет, так что... Только ты ее аккуратно по голове бей, чтобы она глаза закатила, а не к Создателю двинула. Тряпки хорошо намотал? Детей у нее все равно не будет, я уже знаю... - и он аккуратно поставил миску на пол.

Элайн уже поняла, ЧТО задумали эти белорубашечные подонки.

Она никогда не была маменькиной дочкой и еще до встречи с Алистером уже успела понять, какое удовольствие может доставить близость с мужчиной. Когда это желание обоюдно и радостно.

Наверное, именно поэтому все виденные насильники вызывали у нее острое ощущение гадливости, смешанной с омерзением. Но только сейчас пытались так неправдоподобно и чудовищно унизить именно ее саму. Ее, Элайн Кусланд. Волчонка. Королеву. Любимую женщину Алистера...

Даже в самых тяжелых боях она старалась не будить в себе ЭТО. Слишком уж отвратительным было ЭТО состояние. Даже чересчур отвратительным. Но сейчас кровь дракона сразу же залила ее глаза пеленой бешеной ярости. Слава Создателю, что у нее хватало сил, чтобы сохранять самоконтроль.

Нацепив на себя самую сладкую улыбку, которую она смогла вымучить, Элайн произнесла томным голосом:

- Вы так бы сразу и сказали... И для чего надо было говорить про еду?

- Глянь, чего это она? - удивился первый стражник.

- Наверное, не хочет, чтобы ее по голове били, - с умным видом ответил второй. - Ведь, правда, не хочешь?

Элайн поерзала попой, чтобы рубашка задралась повыше и проныла:

- Пра-аавда. Не хочу, чтобы били. Вам женщина нужна или бесчувственная кукла? Я тоже не прочь лишний раз... покувыркаться, - ее голос подрагивал весьма правдоподобно.

Только вот отчего он дрожал, лучше было бы не знать.

- А вдруг ты кусаться будешь? - видимо, подозрительность у первого стражника была развита достаточно сильно.

- Какое же удовольствие от кусания... Если уж мы будем этим заниматься, то пусть все будет, как полагается, - выдерживать сладкий тон было невероятно тяжело, но пока у Элайн это получалось.

- Ну, раз так, то ладно. Ишь, королева... - и первый заспешил. - Слышь, если что, так ты ее сразу по голове... - и он начал развязывать пояс.

- И ноги развяжите. Неудобно со связанными ногами. Все равно руки привязаны, - нытье Элайн было довольно правдоподобно. К тому же она специально снова дернулась, якобы попытавшись развести ноги. Рубашка задралась еще выше.

Первый ублюдок, так и не развязав пояс, уставился на ее стройные икры и, подняв взгляд, стал жадно пожирать плотно сведенные бедра Элайн своим сальным взглядом.

Вдоволь налюбовавшись ее ножками и зачем-то вытерев рот рукавом, он достал нож и несколькими взмахами разрезал кожаные путы, стягивающие лодыжки королевы. Нож из рук он так и не выпустил.

- Смотри у меня, короле-е-е-ва! - нараспев протянул он. - Будешь себя плохо вести, я тебе личико-то изрежу.

Элайн уже просто мутило от накопленного в груди бешенства, но она все еще держалась. Улыбаясь из последних сил, королева начала опускаться пониже, чтобы принять позу поудобнее. Только вот предназначалась эта поза вовсе не для получения удовольствия.

Первый стражник уже окончательно снял пояс и начал подходить к ней, помахивая ножиком.

- Утю-тю, лапочка... Ты меня не бойся! Ничего-ничего, больно не будет...

Королева начала медленно сгибать ноги, прижимая их к животу. Открывшаяся в результате этого движения весьма нескромная картинка привела к тому, что у стражника немедленно помутилось в голове, и он сломя голову бросился к ее телу.

Ноги Элайн резко распрямились и со страшной силой ударили похотливого самца прямо в грудь. В этом ей помогло не только умение прыгать в тяжелых доспехах на высоту своего роста. Немалую долю в удар внес и накопившийся заряд яростного неистовства.

От сильнейшего толчка насильник отлетел от нее с таким ускорением, будто им выстрелили из тяжелой катапульты. Раздался глухой стук его головы о бревна и тело кулем сползло по стене на пол.

От удара ногами тело королевы выгнулось мостиком так, что она на несколько секунд опиралась о пол только лопатками и затылком. В самом конце этого акробатического упражнения она все-таки сумела подтянуться руками поближе к стене.

Второй стражник, выпучив глаза, несколько секунд смотрел на этот сеанс «кувыркания». После чего сразу замахнулся на нее дубиной. Зарычав что-то нечленораздельное, Элайн резко дернула правой рукой и костыль, к которому была привязана ее рука, наконец-то выскочил из стены. Она вовремя уклонилась от удара палкой, свистнувшей мимо уха - несмотря на охватившее бешенство, Элайн четко контролировала ситуацию. Отточенные рефлексы воина не подвели ее и в этот раз.

Элайн злобно ощерилась, с дикой ненавистью глядя в глаза стражнику. Черты ее лица неузнаваемо исказились, а из горла вырвался леденящий рев. Теперь, когда уже не надо было притворяться сладкой девочкой, в ней окончательно проснулся тот самый кровавый потрошитель, умения которого она в свое время выпила вместе с кровью дракона.

Это была немалая ирония - без осквернения праха Андрасте Колгрим не соглашался давать ей выпить этой крови. Теперь полученные умения помогали ей освободиться, для того чтобы приблизиться к остаткам праха... Правда, Колгрим не зря называл это потрошительством - более грязных методов рукопашного боя в Ферелдене еще не изобрели.

«Лик ужаса» ввел владельца дубины в недолгий ступор - но этого времени ей хватило, чтобы вскочить на ноги и, действуя выдернутым крюком как рычагом, одним движением выкорчевать другой крюк из стены. Теперь обе ее руки были свободны и, почувствовав это, кровавая волчица Кусланд внутри нее окончательно взбесилась.

С налитыми глазами и расставленными руками Элайн стремительно бросилась к стоявшему у стены человеку. Тот попытался еще раз ее ударить, но королева действовала быстрее молнии. Она резко свела ножницами распахнутые руки и грубые стальные костыли, серыми полосками мелькнув в воздухе, с влажным чавканьем вонзились в шею стражника с двух сторон. Сказать, что брызнула кровь - это не сказать ничего.

Видимо, один из крючьев попал в сонную артерию, и фонтанирующая красная струя стремительно вырвалась на волю, заливая все вокруг липкими красными пятнами. Обе руки Элайн практически сразу же обагрились буквально по локоть, а сам стражник, забулькав проткнутым горлом, повалился прямо на нее, перемазав ей грудь алой кровью.

Брезгливо оттолкнув от себя корчащееся в агонии тело, Элайн подошла к первому подонку, все еще расслабленно лежащему около стены, и, подняв валяющийся рядом нож, начала торопливо разрезать веревки, приматывающие крюки к ее запястьям.

Лежащий у стены мужчина пришел в себя как раз после того, как последний узел был сброшен.

- Ты?!! - он выпучил глаза так, как будто увидел самого архидемона.

Вид у Элайн был действительно достаточно впечатляющий. Молодую женщину с огромным кровавым пятном на груди, забрызганными кровью руками и с перекошенным от ярости лицом назвать очаровательной было очень затруднительно. Даже несмотря на ее короткую и порванную рубашку, едва прикрывающую наготу стройного тела.

По лбу Элайн стекали капли пота, и она машинально вытерла их перепачканной в крови рукой, еще более усугубив впечатление кровавой маньячки, вырвавшейся на свободу.

Услышав возглас стражника, Элайн осклабилась на него так, что от страха мужчина заскреб руками по полу, стремясь еще больше вжаться в стену. Он бы обмочился еще раз, но от ужаса у него не было сил даже на это.

С тесаком в правой руке она подошла совсем близко и наклонилась прямо к его лицу. Смотреть в ее безумные глаза было просто невозможно – расширенные черные зрачки внутри ядовито-зеленой радужки буквально проедали насквозь лицо неудачливого насильника. А от нее самой исходили волны едва видимого багрового марева, которое вызывало болезненные спазмы в его руках и ногах.

- По-по-пощади меня, - прошептал он. - Я же не ус- ус-успел тебя тро-тронуть... - теперь по полу скребли не только его руки, но и ноги - он хотел сжаться и уползти в какую-то норку, исчезнуть, испариться, только бы не видеть этого заляпанного кровью лица с раздувшимися ноздрями, оскаленным ртом и растрепанными волосами.

Она наклонила голову вбок, словно прислушиваясь, и внезапно крепко схватила его за горло левой рукой.

- КАКАЯ ЖЕ ТЫ ПАДАЛЬ!!! - от душившей ее ненависти нормальная, человеческая речь ей удавалась с огромным трудом.

Ее пальцы судорожно сжались. От дикой боли стражник захрипел и схватился руками за запястье, пытаясь разжать стальные тиски, перекрывшие ему воздух. Но что слабая плоть может сделать с железными пальцами воина...

Приподняв его за шею повыше, королева с размаху ударила его тесаком прямо в живот. Потом еще раз. И еще.

Ожидание, что ее превратят в тряпку для вытирания своей похоти, все это непереносимое унижение, которое она испытала при одном только намеке на насилие, вся эта мерзость, которую она чувствовала - требовала очищения. Внутри ее сердца, превратившегося в черный погреб, потрошитель выл от жажды и требовал жертв, чтобы смыть эту грязь. Кровь дракона обжигающими толчками била ей в виски, растравляя ее временное безумие до полной невменяемости.

Еще удар! Еще!! Еще!!!

Наконец один из ударов ножа пробил спину насильника, и лезвие застряло в стене. С этим ударом внутри нее самой что-то со едва слышным звоном хрустнуло и она резко и сразу очнулась от своего яростного морока.

Она не стала вынимать нож и отпустила руку от шеи уже практически придушенного стражника. Его живот представлял собой кровавое месиво, из которого вываливались кишки и обрывки когда-то белой рубашки. Закатившиеся глаза уже ничего не видели, но он все еще дышал.

Отступив в сторону, она посмотрела, как его тело, медленно суча ногами, начало сползать на пол. Правда, на широком лезвии, вбитом в стену, оно немного задержалось. На пол уже натекла огромная лужа густой черной крови из раскромсанной печени. А сам стражник превратился в двигающийся труп - жизни в нем оставалось на несколько минут.

- Ну, вот и покувыркались... - ее ярость стихала, как будто из кожаных мехов потихоньку выпускали воздух.

«Странно, я даже не знаю, как их звали... Да какая разница? Так даже лучше...»

- А-а... - мужчина что-то простонал и повалился на бок.

Гнев, ненависть, ярость, наконец, покинули ее, оставив ей взамен чувство непередаваемого омерзения.

Она посмотрела на свои руки и ее передернуло - будто она вымазалась не в крови, а в вонючей блевотине - настолько гнусны для нее были насильники вообще и уж тем более именно вот эти конкретные твари в человеческом обличье.

Ее нисколько не огорчил тот факт, что ей пришлось убить людей, которые не успели причинить ей никакого физического вреда. В конце концов, в бою не интересуются точным счетом. Но одно знание того, что она трогала вот этих мерзавцев своими руками, вызывало у нее сильную тошноту.

«Фу, надо было бить его не руками, а палкой, пока череп не треснет... Какие же ублюдки... Буэээ...»

Подхватив на всякий случай валяющуюся на полу дубину, Элайн толкнула дверь - она оказалась незапертой. Видимо, ее тюремщики слишком уж понадеялись на веревки.

В крошечном коридорчике, куда она попала, оказалось еще две двери.

Она открыла самую ближайшую.

Алистера привязали за руки к потолочной балке, на которой он и висел в одних штанах, не касаясь ногами пола. В такой позе освободиться от толстых пеньковых веревок, которыми ему обмотали запястья, можно было только при помощи заклинаний, но Алистера учили противостоять заклинаниям, а не использовать их.

Когда в двери его импровизированного застенка зашла Элайн, Алистер поначалу ее просто не узнал и даже дернул затекшими руками, покачнувшись на своем подвесе.

- О Создатель! Кто это?? - его удивлению не было предела. Он, конечно, в глубине души был уверен, что его любимая жена сумеет по своему обыкновению что-нибудь придумать, но увидеть вместо нее забрызганную кровью по шею полуобнаженную бестию с расширенными до полной черноты зрачками, да еще с замотанной дубиной в руках... Разве что ярко-рыжие волосы были похожи… Нет, такого он не предполагал.

- Алистер! - бестия радостно засмеялась и бросилась к нему, отбросив свою палку. Она обняла его за талию и посмотрела на него снизу вверх.

Радостное лицо Элайн все было в пятнах крови, а по лбу шла широкая смазанная кровавая полоса.

- Душа моя... - только и смог выговорить король.

- Ты что, меня не узнаешь? - удивилась королева.

- Поначалу... не совсем. Знаешь ли, ты как-то очень странно выглядишь. На тебе столько крови!

- Ой, можно подумать, ты мало видел крови! - она погладила его по щеке.

- Твои глаза... Они черные, - проговорил Алистер.

- Сейчас станут зеленые, когда я окончательно успокоюсь, - она посмотрела на его привязанные руки. - Стой, никуда не уходи, я мигом! - и Элайн стремительно выскочила из комнаты.

- Какая дивная мысль! Можно подумать, у меня есть возможность уйти, - с ухмылкой пробормотал Алистер.

Она вернулась действительно очень быстро. С ножом-тесаком, тоже залитым кровью по рукоятку.

- Милая, ты что там делала, признавайся! - засмеялся Алистер. - Открыла лавку мясника?

- Нет, - ответила она, осторожно перепиливая веревки его руках. Благо потолок был невысок и тянуться особенно не пришлось. - Там... Там попытались устроить филиал денеримской «Жемчужины». В итоге - получилось… хммм... что получилось.

- Ничего не понимаю, - ответил Алистер. - Причем тут «Жемчужина»? И что там получилось?

Он попытался схватиться освобожденной рукой за потолочную балку, но это ему не удалось – кисть, перехваченная несколько часов веревкой, посинела и его совсем не слушалась. Поэтому ему пришлось повиснуть всем своим весом на одной руке. От сильной боли он только сморщился.

Элайн, увидев это, удвоила усилия, тем не менее стараясь действовать осторожно, чтобы не повредить его запястье. Буквально через минуту Алистер спрыгнул на пол.

- Ох, руки-то как затекли… - сказал он, потряхивая ладонями синюшного цвета. - И пальцы не гнутся…

- Этой сейчас пройдет! Слава Создателю, как я рада, что сумела тебя найти! - И Элайн поцеловала Алистера.

Ну совсем как в прошлом, в котором она это делала перед боем. Или если хотела позлить Лелиану, когда та опять начинала чересчур нудеть о вере и праведности. То ли Лелиана сама имела виды на Алистера, то ли она ей завидовала, но от прилюдных поцелуев знатной сироты и королевского бастарда бывшая послушница порядочно бесилась, хотя лицемерно и одобряла такое поведение.

После поцелуя Алистер почему-то подмигнул Элайн и первым вышел из комнаты. Через секунду из соседней комнаты уже доносились его возгласы.

- Ого! Ну ты даешь!

Королева не стала заходить туда. Ей про это и вспоминать было противно, не то что заново рассматривать. Когда король опять подошел к ней, он по своему обыкновению широко ухмылялся, хотя на ее взгляд ничего смешного там не было и в помине.

- Хм, миска с едой, мужик со спущенными штанами и развороченным животом, и еще один с пробитым в двух местах горлом. И все залито кровью буквально под потолок. Забавно!

- Чего тут забавного? - проворчала Элайн. - Не понимаю, над чем ты веселишься?

- Прекрасная молодая королева, - и он оглядел ее открытые стройные ноги, – и такая резня, сделавшая бы честь стае голодных волков. Странное сочетание. А зачем там миска с похлебкой на полу стоит?

- Они меня приходили кормить, - буркнула Элайн.

- Что, опять была брюква? - хохотнул Алистер.

- Нет, как раз брюквы не было. Просто вместо еды они попытались меня изнасиловать. Всего лишь.

- Чтооооо?? - у короля отвисла челюсть, а глаза злобно сощурились. Именно таким бешеным взглядом он буравил Риордана, когда тот вылез с предложением о вербовке Логейна в Серые Стражи.

- Что, что... Как видишь, ничего. Они меня и тронуть не успели. Зато я их прикончила, вот.

- Это ты молодец! - одобрил Алистер. - Впрочем, нет, не молодец. Хотя бы одного надо было оставить в живых.

- Это еще зачем? - удивилась Элайн.

- А чтобы я лично смог ему объяснить, что я о нем думаю.

- Надеюсь, ты мне простишь эту оплошность... Что же мы тут стоим? Пошли отсюда, - и она сделала шаг в сторону третьей двери.

- Подожди. Мы пойдем вот так? - и он оглядел свой обнаженный торс и босые ноги, после чего с удовольствием еще раз посмотрел на практически полностью открытые бедра своей жены - ее залитая кровью тонкая рубашка была очень коротка.

- Да, именно вот так. Знаешь, лично мне мнение этих белых гавнежителей стало глубоко безразлично. Что они там обо мне или о тебе подумают – уже никакого значения не имеет. Надеюсь, тебе понятно, что я имею в виду? - ее взгляд был тверд и непреклонен.

- Неужели ты опять хочешь устроить здесь побоище, как тогда, в первый раз? - Алистер начал слегка беспокоиться за Элайн. По его мнению, даже в необходимой жестокости надо было соблюдать меру. И эта самая мера в соседней комнате уже была залита по самый край.

- Видит Создатель, я ничего не хотела тут устраивать! Но ты, надеюсь понимаешь, что это такое

– беззаконный захват короля с королевой? И тем более попытка насилия? Да за любой из этих проступков любой суд казнит не только виновников, но и всех соучастников невзирая на пол и возраст...

Она решила сменить эту тему.

- Кстати, эта белая плоскогрудая тварь тебе не говорила, для чего нас усыпили и связали?

- Нет. С того момента, как я очнулся, я никого не видел. Ведь я проснулся совсем недавно.

- Это потому что ты выдул две кружки этой гадости.- и Элайн слегка подтолкнула Алистера к дверям.

- Пойдем-пойдем! Мы с тобой сейчас изображаем кумушек, которые никак не могут из-за своей болтовни расстаться на пороге. Я тебе по дороге расскажу, что я узнала об этой Ланнат.

Когда они вышли из полутемной прихожей, солнце ударило им в глаза и они непроизвольно зажмурились на несколько секунд. Дом, в котором их держали, стоял на самом берегу озера. Слабый ветерок гнал по поверхности воды мелкую рябь и ощутимо холодил едва прикрытые тела. Никого не было видно.

-Б-ррр! Холодно, - поежилась Элайн, и практически без паузы решительно добавила: - Нам надо умыться! Я сама вымазалась с ног до головы и тебя успела испачкать. Фу!

- А может мы лучше не будем здесь задерживаться? - проговорил Алистер, оглядываясь. Поселок будто вымер.

- Это недолго, - бросила она и наклонилась к воде.

Темно-серебристая поверхность воды распалась на жгуче-ледяные брызги, когда ладони ударили об нее.

- Уфф!! - обжигающе холодная вода окончательно взбодрила и окончательно прояснила ее мысли, которые до сих пор были в некотором смятении.

- Здорово! Алистер, ополоснись. А то у тебя на лице багровые пятна и полосы.

Плескаясь и отфыркиваясь, он стал вслух размышлять:

- Как ты думаешь, где лежат наши доспехи и дорожные сумки? Без них дальнейший путь будет невозможен. Если мы их не найдем, то придется возвращаться.

- Вряд ли они их стали куда-то таскать... Наверняка все это лежит там, где нас напоили элем. Демоны побери, а я ведь ничего не в нем не почувствовала!

- Ну так ведь это был не яд, - ответил Алистер, отряхивая воду с рук. - Ты же обучалась именно ядам, а не сонным зельям. Где, кстати дворецкий? Пусть принесет полотенца! - и он с притворным недоумением стал вертеть головой.

- Ага. Скажи ему, чтобы взял те самые льняные, с ручной вышивкой! - поддержала его шутку Элайн.

- А ты уверена, что наши доспехи лежат именно там? - поинтересовался король.

- Вероятность того, что их там нет, конечно, не нулевая. Но начать поиски я предлагаю именно с ратуши. Или у тебя есть другие идеи?

- А охрана?

- И что охрана? Раз мы с тобой живы и здоровы, то о какой охране ты говоришь? - улыбнулась ему королева. - Неужели охранник из этих... или даже три таких охранника смогут нас остановить?

Слова «этих» и «таких» она проговорила с нескрываемым презрением, резко взмахнув окровавленным тесаком.

По пути им встретился лишь маленький мальчик с матерью, которые испуганно уставились на босую и практически раздетую парочку, которая трусцой — чтобы согреться - бежала в сторону бывшей молельни. Женщина с ребенком так и застыли, провожая их недоуменными взглядами.

- Не понимаю. Ланнат сказала, что собрала сюда много бедных и несчастных беженцев. Но почему я практически никого не вижу? - с паузами, чтобы не сбить дыхание, спросила Элайн.

- Я думаю, что на этот вопрос только сама Ланнат и сможет ответить.

Но повстречать Ланнат им так и не удалось — в ратуше кроме двух охранников никого не было. Мир их праху.