2009 год, Африка. Окрестности города Киджуджу.


Когда сегодня утром я зашёл в исследовательскую, мне почему-то вспомнилась моя юность. Странно, обычно я никогда не поддавался иногда возникающему напору памяти, но сегодня даже не пытался противиться. Лишь задумчиво сел в кресло и позволил сознанию напомнить мне, как когда-то в похожей комнате мы с Вильямом обсуждали перспективы вируса «Прародитель». Это словно знамение судьбы: снова похожая комната и опять «Прародитель»...
Мы оба тогда оказались неправы, решив, что исследование «Прародителя» исчерпало себя, и понапрасну уделили всё внимание вирусу «Тиран», который, честно говоря, никакой пользы не дал. Я столько времени посвятил Т-вирусу, но впоследствии сам же в нем разочаровался. Но теперь, глядя с высоты прожитых лет и пройдя через все свои ошибки, я чётко могу отличить то, что действительно имеет перспективу. Мой новый проект я назвал «Уроборос». Немного странное название, зато достаточно интригующее. Сейчас уже 2006 год, и если всё пойдёт так, как я задумал, то через три-четыре года я получу, в итоге, конечный результат. Я исправлю глобальные ошибки в человечестве, и оно сможет, наконец-то, зажить счастливо… естественно, под моим чутким руководством. Единственное, что может нарушить мои планы, так это недостаток финансов. Спенсеру было намного легче с его неизмеримыми капиталами и аристократическим происхождением. Мне же приходится попросту сливать неперспективные образцы B.O.W. на чёрный рынок – сейчас это единственный способ покрыть затраты на исследования. Мне никогда не нравилась эта идея с продажей B.O.W., но конечный покупатель хорошо за это платит, хотя не редко начинает путаться под ногами, а нет ничего более противного, когда кто-то, особенной такой никчёмный человечишка, начинает мешать мне.
Раздался сигнал карманного компьютера. Я мог даже не смотреть на экран, чтобы понять, что звонит Экселла. Одной из примечательных черт этой женщины была её неспешная кошачья походка. Экселла всем видом и каждым движением демонстрировала аристократичную чванливость, показывая окружающим, что они недостойны даже ее мимолетного взгляда. Эта ее манера сначала меня очень раздражала, но со временем я привык и больше не обращаю на это внимания. Забавно, может быть, и обо мне думают тоже самое? Ведь меня не редко называли патетичным, а иногда - патетичным ублюдком. Да, именно так – ублюдком. Как сейчас, помню тот случай в девяносто восьмом, и выражение лица Криса, когда он услышал от меня всю жестокую правду. Невольно у меня всегда рождается улыбка, когда я вспоминаю этот момент. Людям всегда больно признавать, что их использовали как пустых пешек. Но если по сути, то мне абсолютно безразлично, что говорят обо мне. Они просто не способны своими недалекими умами оценить мои намерения и способности, поэтому я и не воспринимаю оскорблений. Разве может лев обижаться на тявкающих на него гиен?
Я вынул приемник и, нажав на зелёную кнопку, начал разговор:
– Да!
– Альберт, не отвлекаю?
– Нет. Можешь говорить. Видимо ты хочешь похвастаться своим успехом на генеральном собрании «ТрайСелл»?
– Какой ты проницательный! Всё прошло именно так, как ты и сказал. Сейчас с тобой разговаривает директор Африканского отделения «ТрайСелл». Всё-таки, какие же они недоумки!
– Не могу не согласиться с тобой. Что ж, свою часть сделки я выполнил. Теперь твоя очередь.
– Конечно! Можешь использовать все подчинённые мне учреждения в своих целях. Распоряжайся ими как хочешь.
– Отлично. Я уже в воскресение поставил оборудование и начал работу.
– А я смотрю, времени ты зря не терял! Ты заранее был настолько уверен в нашей победе?
– Эта партия было четко видна. Ничего, кроме мата противнику не светило. Поэтому я решил, что не стоит тратить и без того драгоценное время.
– О... Мой гроссмейстер! – промурлыкала Экселла. – Я уже сажусь в самолёт. На рассвете буду у тебя. Чао! – обольстительно произнесла она и сбросила звонок.
– Чао! – холодным тоном ответил я, когда связь уже прервалась.
Экселла ко всем мужчинам относилась как к чему-то очень гадкому и противному, как к какой-то заразе. Хотя, работать с настоящими заразами для неё было одним из любимых дел. Женщин она тоже не особо жаловала, но в отношении мужчин это проявлялось более жестко. Может, эта ненависть связана с её генеалогией? «ТрайСелл» всегда находился под руководством семейства Тревисов – очень знатного европейского рода. По-моему аристократами они не являлись, но денег и влияния у них было достаточно. У Экселлы тоже есть предки из этого семейства, но, к сожалению, или даже к счастью для меня, она не входит в дом Тревисов. Она всего лишь Жионе. И из-за этого ей не светило ничего, кроме среднего управленческого звена в корпорации. Несомненно, ее амбиции простирались намного выше, но отцы семейства Тревисов из руководства «ТрайСелл» не желали видеть её рядом с собой. Они не признавали ее, как потомка своего рода. Это объясняет её отношение к окружающим. Она бы ни за что не добилась таких высот, если бы не моя небольшая помощь. Единственное, что мне не нравится, так это ее неравнодушие ко мне. Даже, если это часть ее игры. Ведь она – игрок, также как и я. Но не настолько хороший и дальновидный игрок. Чисто деловые отношения, как это было в начале нашего партнёрства, меня устраивали больше, по крайней мере, я знал, чего от нее ожидать. Но теперь… Человек с отвергнутыми чувствами способен на непредвиденные и неконтролируемые поступки. Но она не должна знать о моих опасениях.
А еще я опасаюсь повторения досадной неприятности 2004 года. Я никогда не забуду предательство Ады Вонг, хотя мне не стоило бы брать это в голову, ведь я с самого начала использовал ее, а она - женщина совсем не глупая.
Наше знакомство с Экселлой произошло пятью годами позже. В тот момент, когда я собрал всё, что искал: Т-вирус, G-вирус, Т-Веронику и, наконец, паразита Лас-Плагас. Последний мне достался более высокой ценой, чем я предполагал. И всё из-за предательства Вонг. Интересно, она подсунула мне обычного паразита вместо Королевы Плага по приказу своей Организации, или это было ее личное решение? Ведь ей тогда, вероятно, не пришелся по вкусу один из моих второстепенных приказов…
Но теперь, все, в чем я нуждался, находится у меня в руках. С каждым годом на моём счету остается всё меньше и меньше доверенных людей. Видимо, всё движется к финалу...
Собрав всё необходимое, я отправился к госпоже Жионе. Тогда она жила в Италии. Найти её не составило особого труда. Я давно уже присмотрел её кандидатуру для воплощения в жизнь собственных планов. То, что я мог ей предложить, несомненно, помогло бы Экселле удовлетворить свои властные амбиции, а этого она желала больше всего. Наша с ней первая встреча не могла закончиться ничем иным, кроме успеха. Мне же тогда нужна была лаборатория и полигон для исследований. Взаимовыгодный обмен.
Её дом находился на западном побережье Италии. Из окон особняка открывался чудный вид на Тирренское море. Должен признать, место для проживания оказалось изумительным. Чего-чего, а хороший вкус у итальянцев не отнять.
Солнце уже клонилось к западу, когда ей доложили о моём приезде. При нашей первой встрече я произвел на нее очень сильное впечатление. Уже тогда она не смогла скрыть легкого восхищения моей персоной, как ни старалась играть в сдержанность.
Прошло полтора года, и мы уже не называем друг друга «Мисс и Мистер». Себя она стала считать королевой, а меня королем. Сейчас она вместе со мной работает над проектом «Уроборос» в качестве главного исследователя. Опять же должен признать, что вирусолог она неплохой.
Я отвлекся от мыслей и взглянул на часы на КПК. Был уже первый час ночи. Но в сон меня ни капли не клонило. На рассвете, около пяти, Жионе должна прибыть в Африку, чтоб налаживать работу на исследовательской базе. Нашей исследовательской базе.
Я вышел из лаборатории и направился в свой кабинет. Там уже горел свет – не люблю его выключать. Войдя в кабинет, я взглянул на листы, которые остались лежать непрочитанными еще с утра. Это был анализ «Прародителя» на его устойчивость. Меня вдруг снова охватило какое-то волнение. Я никак не могу понять из-за чего оно. Иногда необоснованная тревога начинает разрушать всю мою уверенность изнутри. Я до сих пор пытаюсь понять, откуда она берется? Из-за чего? Может быть, это побочное действие вируса, или это что-то подсознательное? Сейчас я мало чего могу припомнить о своем детстве. Воспоминания попросту становятся путанными, когда я пытаюсь собрать их воедино. Может это тоже вина вируса? Он дарует мне силу, но он же повергает меня в немощь. И если не проводить своевременные инъекции, то я рискую стать беспомощным, как младенец. Уже столько лет я безрезультатно пытаюсь стабилизировать свое состояние…
Видимо, чтобы найти ответы на все терзающие меня вопросы, необходимо нанести визит тому, с кого все это началось – к выжившему из ума старику Озвелу Спенсеру. Мне претит сама мысль, что я снова буду лицезреть его, но… я чувствую, что он сможет мне помочь. Меня почему-то тянет к нему, несмотря на все испытываемое отвращение к этой личности. Рано или поздно, я обязательно навещу старика, и он не утаит от меня ответы, которые я ищу...