Он вышел из Висельника последним и остановился на пороге, не зная, что ему делать дальше. Он очень хотел попросить Хоук пойти с ним...просто побыть рядом, ни к чему не обязывая... ему не хотелось быть одному... Но она рассудила иначе.

— Фенрис, — Она посмотрела эльфу в глаза. — Иди к себе. Отдохни, приведи мысли в порядок.

«Но я не хочу! Я не хочу идти домой! Не сейчас...не один...»

— Андерс, — Хоук обратилась к магу. — Пойдем, что ли, к тебе. Поговорим, о чем ты там хотел.

«Опять этот одержимый! Почему он всегда рядом с Лантой, когда Фенрис так в ней нуждается!? Почему она идет к магу? Почему даже не спросила — а как он? А он херово! Очень херово! ...хотя на кого он опять злится? Что дает ему эта злость, кроме очередной порции боли?».
Фенрис медленно развернулся и ушел. Ему нечего тут делать, ему некого тут ждать, ему незачем тут быть...
Он дошел до своего...хм...все так дома, раз он сразу пошел сюда, поднялся наверх, сел за стол, уронил голову на руки и замер... Он чувствовал себя древним стариком, у которого совсем не осталось сил. Так он и сидел, лбом упираясь в сложенные на столе руки и смотря прямо перед собой сухими, невидящими глазами. Он даже не думал, ему уже не о чем было думать... Он просидел так очень долго, пока не услышал шаги в холле.
Даже не встав, он просто поднял голову, чтобы посмотреть, кто пришел. И тогда он понял одну важную вещь — он больше не боится! Он не ждет, что придут охотники, он не опасается наемных убийц, он никогда больше не увидит Данариуса, он СВОБОДЕН! Полностью! И даже ненависть теперь не держит его в оковах! Это было... странно.

— Фенрис! — Варрик начал говорить с порога. — Я понимаю, что ты теперь избавился от всех врагов и море тебе по колено! Но об элементарной безопасности подумать все же стоит! Ты в Киркволле, в конце концов, а не в крепости Серых Стражей! Тут у нас, знаешь ли, убивают иногда!
Авелин, вошедшая следом за гномом, только согласно кивнула головой.
— Варрик, — Эльф все же поднялся навстречу друзьям. — Спасибо, что заботишься о моей скромной персоне, но, чувствую я, за твоими словами кроется корысть.
— Ну естественно, — Гном аж ногой притопнул от возмущения. — Кто еще может ТАК махать этим дрыном, что у тебя зовется мечем! И, тем самым, спасать мою шкуру.
— Я так и думал. — Фенрис неожиданно тепло улыбнулся. — В этом ты весь. Везде ищешь выгоду!
— Я слышала, что ты избавился от Данариуса? — Стражница решила поддержать разговор.
— Да... — эльф отвел взгляд. — Сегодня я стал...свободен.
— Ну, тогда позволь тебя поздравить! — Воительница достала откуда-то из-за спины запыленную бутылку. — Вот, решили с Варриком, что это стоит отметить. Нечего тебе одному тут торчать.
— Хех, — Фенрис взял бутылку и поставил на стол. — Вот за это спасибо. Нет, не за бутылку, этого добра у меня много, а за компанию!
Фенрис был им благодарен. Очень! У него есть друзья. Настоящие! Которые приходят поддержать друг друга в трудную минуту. Это было приятно осознавать. И только одна мысль, грызла его изнутри, и которую он гнал от себя: Хоук спокойно ушла к магу...
Они сидели и разговаривали, обо все понемногу. Вспоминали их знакомство, общие приключения и победы. Потом беседа плавно перетекла в обсуждение его особняка. Гном и Капитан переживали за эльфа и его убежище, которое не сегодня, так завтра обещало рухнуть.
— Тебе не обязательно оставаться в этой дыре. — Варрик немного подумал и решил смягчить удар. — Хотя, конечно, ты хорошо все подлатал...
— Нет, она именно что разваливается. — Авелин предпочитала смотреть правде в глаза и ее же говорить. — И скоро я уже не смогу отвлекать внимание сенешаля от этого факта.
— Спасибо за все, что ты сделала, Авелин. — Эльф был на самом деле очень благодарен капитану за помощь.
— И, все — таки, ты остаешься. — Гном непонимающе покачал головой. — Хотя мог бы пойти куда угодно!
— Может, — Фенрис улыбнулся. — Я не хочу никуда идти.
— Да-а, свобода — тяжелое бремя. — Варрик странно посмотрел на Авелин и поднялся. Следом за ним встала и капитан.
Фенрис хотел спросить, куда они собрались и тут заметил входящую Хоук, которую первым увидел гном, сидящий лицом к входной двери. Варрик, подталкивая Авелин, потопал на выход, на ходу подмигнув эльфу.
Он растерялся, не зная, что говорить, и не придумав ничего умнее, чем продолжить прерванный разговор, вздохнул.
— Они не понимают, — он опустил голову и посмотрел на свои руки. — Да, я свободен. Данариус мертв. Но...я как то не чувствую особой радости.
— Вроде бы ты должен, — она сделала упор на следующем слове. — плясать от радости. — девушка ехидно улыбнулась, пододвигая себе стул и плюхаясь на него. Обнаружив рядом пустой бокал, она, не раздумывая, схватила его и налила себе вина из стоящей тут же бутылки.
— Я тоже так думал. — Смущенно произнес эльф. — Я думал, что если не надо будет все время убегать и бороться за жизнь, я наконец-то смогу зажить как свободный человек. Но как же так? Сестра ушла, и у меня ничего не осталось — даже врага.
— Надеюсь, ты не ностальгируешь по старым добрым временам, — Она уже откровенно веселилась. — когда на тебя охотились?
— До этого я еще не дошел. — Ее веселье передалось и ему.
Создатель, Андрасте и кто там еще? Кого благодарить за то, что она, все же, пришла сегодня? Кто все-таки внял его мольбам? Она сидит рядом с ним, шутит и пьет вино. Он не слышит в голосе ни злости, ни раздражения. И он очень рад.
Он давно хотел с ней поговорить, объяснить, что он становится раздраженным не из-за присутствия Хоук, а из-за присутствия магии, но он с этим пытается бороться! Хотел рассказать, почему он так относится к магам, почему, наличие их рядом, иногда ставит его в тупик и не дает действовать. И ЧТО держало его в оковах все это время, не давая идти вперед.
— Просто... мне трудно забыть, как магия отравила мне жизнь. — Он опять начал погружаться в свои мысли. — Если я кажусь озлобленным, на это есть причины. Я боюсь магов. И тебе бы стоило. И всем остальным...
Как сказать ей, что он устал топтаться на месте? Что хочет видеть будущее, а не пытаться вспомнить прошлое... И еще он устал скрывать свои чувства! Но как начать? Как спросить? Как понять...
— Может, пришло время двигаться вперед? Но я не знаю, куда это приведет... — он с надеждой посмотрел девушке в глаза. — А ты знаешь?
— Куда бы это не привело, — ее голос звучал твердо и уверенно. — я надеюсь, что мы останемся вместе.
— Я тоже на это надеюсь. — эльф не знал, правильно ли понял ее слова, но ему уже было все равно. Он решил выяснить все до конца. — Мы ни разу не обсуждали то, что было между нами три года назад.
— Ты не хотел об этом говорить. — Девушка пристально посмотрела на Фенриса.
— Я чувствовал себя очень глупо. — Он снова пытался объяснить, что произошло тогда, и снова не мог подобрать слова. — Я думал, было бы лучше, если бы ты меня ненавидела. Другого я не заслужил.
Он опять говорил ерунду, которая ни на что не проливала свет. Она снова не поймет...снова разозлится...
— Но это совсем не лучше! — Он в отчаянии вскочил из-за стола и подойдя к девушке заглянул ей в глаза. — Та ночь...я помню все твои прикосновения, словно они были вчера. — с силой сжав кулаки, что бы держать себя в руках, он продолжил уже спокойнее. — Я давно должен был попросить у тебя прощения. Надеюсь, ты сможешь простить меня сейчас?
— Мне хотелось бы понять, — спокойный голос, холодные глаза. — Почему ты ушел, Фенрис?
Он начинал осознавать, что зря затеял этот разговор. Она не простит его... Не останется... Но останавливаться было уже поздно...
— Я тысячу раз пытался найти ответ. — его голос начал срываться. — Боль и вернувшиеся воспоминания... Это было слишком для меня. Я оказался трусом! Если бы я мог тогда вернуться — я бы остался! И сказал тебе, что чувствую...
— И что бы ты сказал? — не дрогнувший, как будто интересующийся погодой, голос.
— Ничего нет хуже, — От осознания неизбежного его голос дрогнул, а в глазах предательски защипало. — чем мысль о жизни без тебя...

***

Она вошла в имение Фенриса с твердым намерением — разобраться во всем раз и на всегда! Она больше не будет гадать на кофейной гуще и, щадя его тонкую душевную ориентацию, заканчивать непонравившийся ему разговор! Она пришла задавать вопросы и получать на них ответы!
«Извини, ушастик, сегодня я тебя жалеть не буду! И твои глаза тебя не спасут!!!»
Столько лет неопределенности! Столько лет вопросов! Столько лет... НИКЧЕМНОЙ, никому НЕ НУЖНОЙ ...любви... Да гори оно все огнем! Чего она добилась, оберегая его чувства?! Чем смогла помочь?! Эта зараза теперь ее вообще не воспринимает!!! Даже как друга! А она тоже хороша — столько лет хранить верность ФАНТОМУ! Призраку живого существа, бывшего с ней одну единственную ночь и оставившего ее без объяснения причины!!!
Хоук вбежала вверх по ступенькам и вошла в комнату, в которой обнаружила, вместо одного эльфа, одного человека, одного гнома и...одного эльфа, которые прекрасно проводили время за беседой и выпивкой! И, как пить дать, не вспоминали о всяких там Защитницах, какого — то там Киркволла! Войдя, она успела услышать слова Фенриса.

— Спасибо за все, что ты сделала, Авелин.
— И, все — таки, ты остаешься. — Варрик говорил с эльфом, но взгляд его остановился на входящей девушке. — Хотя мог бы пойти куда угодно!
— Может, — Эльф обращался к двоим за столом. — Я не хочу никуда идти.
— Да-а, свобода — тяжелое бремя. — Варрик поднялся и жестом позвал стражницу, которая последовала его примеру.

Гном и Авелин прошли мимо нее к выходу, и теперь уже и Фенрис соизволил ее заметить.

— Они не понимают, — он обращался к девушке, но усиленно старался на нее не смотреть. — Да, я свободен. Данариус мертв. Но...я как то не чувствую особой радости.
— Вроде бы ты должен плясать от радости. — Она, не дожидаясь приглашения, уселась за стол и налила себе вина в первый попавшийся бокал.
— Я тоже так думал. — отвернулся от нее Фенрис. — Я думал, что если не надо будет все время убегать и бороться за жизнь, я наконец-то смогу зажить как свободный эльф. Но как же так? Сестра ушла, и у меня ничего не осталось — даже врага.
— Надеюсь, ты не ностальгируешь по старым добрым временам, — Хоук злорадно ухмыльнулась, — когда на тебя охотились?
— До этого я еще не дошел. — Эльф засмеялся в ответ на ее дерзость. Но потом вдруг запнулся и посерьезнел. — Просто... мне трудно забыть, как магия отравила мне жизнь. Если я кажусь озлобленным, на это есть причины. Я боюсь магов. И тебе бы стоило. И всем остальным...
Ее злость и решимость начали потихоньку отступать. Она не могла понять, почему он еще не рычит на нее, а...делится своими страхами!
— Может, пришло время двигаться вперед? Но я не знаю, куда это приведет... — он не выглядел озлобленным... скорее несчастным. — А ты знаешь?
— Куда бы это не привело, — она ответила сразу, просто сказала то, о чем думала все это время, — я надеюсь, что мы останемся вместе.
— Я тоже на это надеюсь. — робкая улыбка тронула его губы. — Мы ни разу не обсуждали то, что было между нами три года назад.
— Ты не хотел об этом говорить. — она пыталась понять настроение эльфа.
— Я чувствовал себя очень глупо. — он начал говорить быстро, постоянно запинаясь, — Я думал, было бы лучше, если бы ты меня ненавидела. Другого я и не заслужил. Но это совсем не лучше! — Он встал из-за стола и подошел к ней почти вплотную, пытаясь заглянуть в глаза. — Та ночь...я помню все твои прикосновения, словно они были вчера. — она видит его смятение и...боль. — Я давно должен был попросить у тебя прощения. Надеюсь, ты сможешь простить меня сейчас?
— Мне хотелось бы понять, — остатки ее самообладания стремительно улетучиваются.— Почему ты ушел, Фенрис?
— Я тысячу раз пытался найти ответ. — она с удивлением понимает, что он боится. — Боль и вернувшиеся воспоминания... Это было слишком для меня. Я оказался трусом! Если бы я мог тогда вернуться — я бы остался! И сказал бы тебе, что чувствую...
— И что бы ты сказал? — это уже было обычное женское любопытство, которое тешило ее, женское же, самолюбие. Она и так все поняла...
— Ничего нет хуже, — глаза, полные отчаяния, с волчьей тоской смотрят в ее душу. — чем мысль о жизни без тебя...
Она не была бы собой, если бы не съязвила напоследок, перед полной и безоговорочной капитуляцией...
— Ну, я даже не знаю. — девушка держалась из последних сил. — Было бы занятно тебя помариновать.
Она никогда не видела, что бы столько чувств появлялось на лице одного эльфа да еще и с такой скоростью. Удивление, резко сменяющееся пониманием и стремительно превращающееся в счастье. Он шагнул к ней на встречу.
— Если у меня есть будущее, — он приблизился на расстояние поцелуя. — Я радостно войду в него плечом к плечу с тобой.
Больше она не стала сопротивляться своим желаниям, обняв его за шею она приникла к его губам, чувствуя как он отвечает на ее поцелуй.
Волна мягкой боли прокатилась по ее спине, и растворилась внутри тела, оставляя слабость и удовольствие. Эльф сильнее прижал девушку к себе, не давая упасть, зарылся рукой в ее волосы, поддерживая за затылок. Вторая рука начала спускаться ниже по спине, оставляя за собой след нежного тепла. Чуть-чуть отстранившись, он провел кончиком языка по ее приоткрытым губам, вызвав гортанный стон. В ответ на это он еще сильнее запрокинул ее голову и проник языком в ее рот. Она вцепилась в плечи эльфа, стараясь вжаться в его тело.

Оторвавшись от ее губ, он стал покрывать поцелуями подбородок девушки, спустился к шее, провел горячую цепочку до ключицы и, услышав тихий всхлип, удовлетворенно улыбнулся. Взяв Хоук на руки, он понес ее к кровати и аккуратно положил поверх покрывала. Не прерывая поцелуи, Фенрис расстегнул застежки, на поддерживающих нагрудник ремнях, и откинул его в сторону. Она выгнулась ему навстречу. Эльф выпрямился и быстрыми уверенными движениями освободился от своих доспехов. Наклонившись над девушкой, он сначала провел рукой ей по щеке, опуская ее все ниже по шее и далее по груди к животу, по ходу расстегивая на ней нижнюю рубашку. Аккуратными движениями освободил ее плечи и грудь от одежды и лег сверху. Она почувствовала тяжесть его тела на себе, приподняла бедра ему на встречу и подставила свои губы для поцелуя, чем Фенрис и не преминул воспользоваться.

Через несколько минут, два тела, полностью освободившиеся от одежды, сливались в одно целое. Стоны, граничащие с криками, срывались с их губ и, ударяясь о стены, таяли в воздухе. Движения ускорялись, ее ноготки царапали его спину, его руки сжимали ее тело. Стиснутые зубы, прерывистое дыхание, до боли зажмуренные глаза. Она шепчет его имя, он собирает его губами с ее губ, чувствуя, что сейчас наступит кульминация.
Она не выдерживает первой, ее глаза распахиваются, они обращены на эльфа, но не видят его, ноги обвивают его бедра, руки бездумно гладят по спине, несколько секунд она конвульсивно выгибается, и со стоном падает на покрывало. Он отстает от нее на мгновение, делая последнее яростное движение ей на встречу и освобождаясь от копившегося внутри наслаждения. Из последних сил удерживая себя над ней, он страстно припадает губами к ее губам и со стоном валится рядом на кровать.

Два потных тела, еще минуту назад бывшие единым, лежат рядом, сжимая друг друга в объятиях и не решаясь отпустить ни на секунду. Эльф, целуя волосы засыпающей девушки, нежно произносит давно желанные слова:
— Я люблю тебя. Я всегда тебя любил...

***

Он проснулся от того, что солнечный лучик ласково гладил его по щеке. Попытавшись перевернуться на спину, он почувствовал приятную тяжесть на своей руке и вспомнил, что произошло вчера вечером. Медленно открыв глаза и щурясь, от яркого света, он посмотрел на девушку, которая уютно угнездилась в его объятьях и смешно подергивала носом из-за севшей на него пушинки. В его груди начало разрастаться чувство, которое он бы не смог описать каким-то одним сухим словом. Это больше всего напоминало счастье, граничащее с почти болью и почти полетом, но от этой боли он не хотел избавляться. Он никогда не понимал, как это можно — плакать от счастья...а теперь наконец — то осознал. Когда желание обнять, зарыться носом в теплые волосы, целовать шею, гладить плечи, ласкать грудь и говорить все нежные слова, которые только можно вспомнить — сплетается во что-то одно, огромное и всепоглощающее, а потом и этого становится мало и ты понимаешь, что если не сделаешь сейчас еще чего-то более нежного, более важного, то ты умрешь... вот тогда приходят слезы. И Фенрис лежал, стиснув девушку в объятьях, уткнувшись лицом в ее шею и улыбался...а из глаз катились слезы, которых он впервые не стеснялся.

Девушка зашевелилась, пробормотала что-то себе под нос и проснулась. Секундное замешательство и ее руки обвивают его голову, она зарывается носом в его волосы и, пискнув от радости, целует его в макушку.

— Фенрис. — ее звенящий от радости голос разбивает уютную тишину. — То, что ты не сбежал — характеризует тебя с хорошей стороны.
— Теперь даже не мечтай, — Эльф смеется не отнимая своего лица от ее шеи. — я никуда от тебя не сбегу! И тебе этого сделать не позволю!
— То есть я теперь обречена, — она вынимает нос из его шевелюры и пытается отползти, что бы увидеть его лицо. — наблюдать твою красивую физиономию всю свою жизнь?
— Да, — его лицо наконец-то оказывается в поле ее зрения, — Придется тебе с этим смириться.
— Я, — девушка с огромной нежностью смотрит ему в глаза, — готова к таким жертвам!

Фенрис смеется и проводит ладонью ей по щеке, потом дотрагивается кончиками пальцев до уха, ведет руку дальше к затылку, а потом вниз по шее к спине, привлекает ее к себе и целует, с удовольствием отмечая, что она тоже откликается на его ласки.

Через некоторое время они оба в изнеможении падают на кровать. Он лежит на спине, а девушка подползает поближе и кладет голову ему на грудь, водя кончиком пальцем по его животу и стараясь не задеть клейма.

— Фенрис... — она легонько чертит свой невидимый узор, радом с узором из лириума. — Тебе не больно от моих прикосновений?
— Я бы не назвал это болью. — эльф приобнимает ее за талию. — Скорее это похоже на... заживающий ожог. То есть ты его чувствуешь, но острой боли нет... Как — то так. Это трудно объяснить.
— Просто если тебе очень больно... — Хоук смущенно отводит взгляд. — Ты скажи, я тогда не буду...
— Нет! — он прерывает ее слова. — Мне не больно и не вздумай останавливаться!
— Значит «неприкосновенной личности» не будет? — она лукаво улыбается и быстро чмокает его в нос.
— Нет, даже не мечтай! — он проводит большим пальцем по ее нижней губе. — Будет «личность, еще какая прикосновенная».
— Это радует...
Еще какое — то время они нежатся в кровати, потом Ланта вскакивает и начинает скакать вокруг эльфа.
— Все, Фенрис, подъем! Нельзя так долго валятся! — она резко останавливается и смущенно трет затылок. — И вообще я кушать хочу... очень.
— С этого и надо начинать. — эльф, смеясь, поднимается с пастели и, даже не подумав одеться, идет к столу. — Только боюсь с едой у меня напряженка... Так что предлагаю прогуляться на рынок!
— Ну, я совсем не против, но рекомендую нам сначала надеть что-нибудь на себя. — она тыкает пальцем в сторону эльфа, а точнее его нижней части. — Иначе мне придется спасать тебя от толпы девушек!
— Я так понимаю, — он начинает медленно приближаться к Хоук. — У меня тут все в порядке?
— Так! — Защитница пытается состроить серьезную физиономию. — Не подходи ко мне! Иначе ты сильно рискуешь!
— Это угроза? — останавливаться он явно не собирается. — Я думаю, что справлюсь.
— Фенриииссс! — Девушка топает ногой. — Ты рискуешь тем, что я умру от голода! Прям тут!
— Хорошо-хорошо. — эльф поднимает руки, показывая, что сдается. — Одеваемся и идем на добычу пищи!
— Вот! Теперь правильный ответ! — Она отворачивается от голого мужчины. — А теперь живо одевайся! Это приказ! А то мало ли...
— Есть, сэр! — он широко улыбается. — Приказ понял. Одеться и идти за едой!
Через полчаса они выходят из дверей особняка. Она, не стесняясь, держит его за руку и что-то весело рассказывает, а он, в свою очередь, ласково улыбается и внимательно ее слушает.

***

Она не помнила, когда ей в последний раз было так хорошо и... спокойно. Наверное, еще в детстве, в Ферелдене, когда они ходили всей семьей гулять, заходили в лавку на углу и покупали какой-нибудь еды, молока и... целый пакет рогаликов, а потом шли в парк. Там они могли провести весь день. Они с Бетани и Карвером играли в «Серых стражей и Порождений тьмы». Карвер всегда обижался, что он был порождением, а они с сестрой великими героями... Папа рассказывал какие-нибудь истории, а мама всегда улыбалась. Они все в то время всегда улыбались... И вот сейчас ощущение беззаботной радости и защищенности вдруг вернулось! Она шла, держа за руку этого эльфа, который вдруг стал настолько близким и родным, что вчерашние страхи и сомнения казались лишь дурным сном.

— Фенрис... — Девушка подергала его за руку.
— Ммм?
— А давай зайдем в пекарню, — она остановилась и заискивающе посмотрела на эльфа. — А потом пойдем в парк?
— Эээ... — Он удивлено приподнял бровь. — Зачем, если не секрет?
— Ну... это конечно не секрет... — Хоук занялась выковыриванием камешка из мостовой носком сапога. — А ты обещаешь, что не будешь смеяться?
— Обещаю! — вопреки обещанию смеется эльф.
— Фенрис! — ее указательный палец ткнулся ему в кончик носа. — Как ты можешь обещать, если уже смеешься?!
— Вот теперь. — он делает очень серьезное лицо, но губы все равно расползаются в улыбке. — не смеюсь!
— Давай купим рогаликов! С джемом! — девушка светилась от счастья. — И пойдем их есть! В парк! На скамейку! — она неожиданно замолчала и добавила несчастным голосом, глядя себе под ноги. — Или это уже чересчур...?
— Эй, Ланта. — эльф приподнял ее голову за подбородок, и на нее взглянули серьезные зеленые глаза. — А почему я должен над этим смеяться?
— Ну..., — Протянула Хоук. — Защитница, воин, убийца ...и рогалики...они как то не вяжутся... совсем.
— Глупая. — Фенрис улыбнулся и крепко ее обнял. — Пойдем есть твои рогалики.

Весь день они занимались абсолютной ерундой. Побывав в парке, они пошли в Порт, смотреть на прибывающие корабли, потом Фенрис отвел ее на Рванный берег и показал странное дерево, которое росло на самом краю обрыва и каким то чудом держалось за голые камни, на которых не росла даже трава. В имение эльфа они вернулись уже под самый вечер, по дороге успев таки купить еды на рынке. Девушка приготовила что-то незамысловатое и вкусное, что они с удовольствием и съели. После ужина они перебрались к камину. Ланта забралась в кресло, а Фенрис сел рядом, прямо на полу, положив голову ей на колени. Так они и сидели до поздней ночи, и разговаривали, разговаривали, разговаривали... Когда девушка уснула, эльф тихонечко отнес ее на кровать, укрыл одеялом и пристроился рядом...