По обычаю они собрались внутри полого астероида, так называемого «переговорного пункта», созданного специально для подобных встреч. Такие пустые камни с кислородной установкой внутри были во множестве раскиданы по Декстре, и об их существовании знал каждый охотник. Иногда, когда предполагаемая охота обещала быть слишком масштабной и трудоёмкой для одного, несколько охотников объединялись вместе. На переговорах намечался план действий, и определялись доли каждого участника.
В тёмном нутре астероида Барни отчётливо видел всех собравшихся фьорелов. Он увязался за Лексом назойливым хвостом и, нисколько не спасовав перед армией хищников, стоял рядом. Ральф во избежание лишних вопросов остался на катере.
Двадцать три охотника сидели на разбросанных повсюду кожаных матах. Одежда всех фьорелов, как и одежда Лекса, была исключительно чёрного цвета. Комбинезоны, парки, анораки, плащи, пальто – всё чёрное. Только полосатые головы немного оживляли мрачные внутренности астероида. Большая часть охотников курила.
«Что-то слишком много голодных», - отметил Барни, внутренне слегка содрогнувшись.
Лекс приблизился к ближайшему из матов и, окинув взглядом собравшуюся свору, сказал:
- Приветствую вас, братья.

Охотники молчали, только клубы едкого дыма окутывали их лица. Выдержав паузу для того чтобы посмотреть каждому в глаза, Лекс продолжил:
- Обманывать вас я не буду. С того заказа, который я вам предлагаю, навара ноль. Тем, кто хочет крови и мяса, поживиться тоже особо нечем.
- Так ты собрал нас только ради азарта, - сказал кто-то из охотников.
Двенадцать чёрных фигур поднялись и направились к выходу шлюзового коридора, соединённого множеством рукавов с катерами. Предложенная охота их не устраивала, они надеялись на товар, деньги и еду, а не на удовлетворение охотничьих инстинктов. Хотя, будь они сытыми и при деньгах, они бы согласились, чтобы вновь ощутить сплочённость, уверенность и ожесточённую ярость своры. Ярость, от которой вскипает и бурлит кровь, ярость, которая вызывает адреналиновую эйфорию. Даже несколько минут подобного состояния были для любого охотника лучшим развлечением, не говоря уж об охоте, которая длилась часами. Адреналиновый кайф можно было испытать лишь в своре, и чем больше охотников собиралось, тем ярче и красочней были ощущения.
- Прости, брат, я на мели, - сказал один из уходящих.
- Прости, я голоден, кишки выворачивает, - сказал другой, который был моложе всех остальных. – Азарт хорошо, но не сейчас.
- Стойте, - Лекс встал на пути охотников. – Я могу предложить кое-что другое.
- Есть другой расклад? – спросил кто-то из двенадцати.
- Есть, - ответил Лекс. – Я предлагаю вам: Легарт, пустые шахты, зарвавшихся бругдов, которые бросили мне вызов, и пять тонн обработанного алмаза.

Охотники остановились.
- Это меняет дело, - сказал тот, первый, без креда в кармане. – Стоит обсудить детали.
Все они вернулись к прежним местам. Все, кроме одного. Молодой охотник, видимо, совсем недавно покинувший стаю, не изменил своего решения уйти.
- Прости, не сейчас, - повторил он.
- Я дам тебе еды, - только эта фраза Лекса смогла его остановить.
Он вскинул голову и с нетерпением уставился в глаза старшему. Его руки мелко тряслись, а лицо покрывали капли пота. Несколько недель голода основательно измотали молодого. Он думал только о готовой еде. Мысли об обмене товара на деньги, денег на еду в этот момент в его голову не приходили. Боль и гормональная перегрузка мешали рассуждать здраво.
- Мой катер герметизирован с тридцатым рукавом, - сказал Лекс.
- Спасибо, брат, - поблагодарил молодой и чёрной тенью метнулся в шлюзовой коридор.

Лекс, конечно же, мог обойтись без этого нервного юнца, но жалость взяла верх. Он представил, как этот недавний щенок, подвластный своему пищевому инстинкту, будет совершать ошибку за ошибкой, и как в какой-нибудь колонии его пристрелят за кражу домашнего скота. Будучи ещё совсем неопытным, он и сам не раз бывал в таких ситуациях, когда приходилось рисковать жизнью ради единственной тушки грызуна.
Проводив взглядом молодого фьорела, Лекс приступил к изложению деталей предстоящей охоты.
- Лекс, - тихий толчок сзади заставил его обернуться. – Ты этому щенку сейчас хомяка подарил… или Ральфа? – с нескрываемым ехидством прошептал Барни.
От осознания возможных последствий Лекс пришёл в замешательство. Предоставив свой катер в распоряжение чужака, он совсем не подумал о том, что там есть добыча покрупнее хомяков. Он чуть приоткрыл полы плаща и одними глазами указал Барни на блестящую рукоять. Мысль Лекса Барни уловил сразу. Незаметным движением он вытянул из чехла химический парализатор и сунул себе под куртку.
Лекс прикусил нижнюю губу, глядя на пятившегося к выходу Барни. Допустить мысль, что Богард справится с голодным охотником, Лекс не мог. Но бросить в данный момент свору организатору охоты было бы верхом неуважения. За такие выходки он имел шанс потерять не только авторитет среди своих, но и, вполне возможно, навсегда остаться инвалидом, не способным к охоте. Хамам и невеждам охотники мстили с особой изощрённостью.
Они договорились и встрече ровно через семь часов. Именно столько требовалось, чтобы Легарт повернулся своим западным полушарием в тень. Ночь и тьма – единственные помощники охотников на протяжении миллионов лет. Никогда ни один из них, даже самый голодный, не станет атаковать днём. Только ночью, под покровом тьмы, перед которой испытывает страх и неуверенность большая часть живых разумных существ. Бругды не были исключением, поэтому шахтовый купол был сплошь усеян мощными прожекторами. Избавиться от слепящих огней, которые превращали ночь в день, для охотников, имеющих в арсенале редчайшие образцы оружия, созданные по древнейшим технологиям в забытых уголках Вселенной, было делом нескольких минут. Биоагрессивные снаряды превращали любую поверхность в тёмную корявую корку, невзирая на самые стойкие материалы. Споры грибов прорастали внутрь чего угодно, будь то живой организм или холодный металл. Крохотный пучок эктоплазмы мог в одно мгновение разрушить самые плотные структуры. Некоторыми «игрушками», такими как гравитационный отсекатель или атомный аннигилятор, боялись пользоваться даже сами их владельцы. Ради охранников шахты браться за самые серьёзные пушки во Вселенной фьорелские охотники посчитали излишним. Да, по периметру объекта курсировала почти тысяча бругдов, но что смогут эти существа в кромешной тьме, под чувством гнетущего страха, когда рядом ежеминутно раздаются стоны и хрипы умирающих.
Лекс рассчитывал на три часа чистой охоты. Этого времени с лихвой хватит для расправы с восьмьюстами охранниками шахты. Но это потом, сейчас срочно на катер к Ральфу и Барни или… к их трупам.
Проводив охотников, Лекс бросился на катер. Миновав отсек с каютами, он спустился в грузовой отсек.

- Богард, - громко сказал он, резко ощутив знакомый запах.
- Не ори, я тут, - раздался голос из угла, заваленного пустыми ящиками и обрывками упаковки.
Лекс помог Барни выбраться из кучи хлама и поставил перед собой. Но тот, покачнувшись, отступил назад и прижался к шершавой стене.
- Что ж у тебя бардак-то такой? - спросил он, стараясь восстановить сбитое дыхание.
Он еле стоял на подгибающихся ногах. Всё его лицо было в синяках и ссадинах, губы разбиты в кровь, на руках глубокие порезы, а куртка и штаны в некоторых местах изодраны в лохмотья.
- Где Ральф? – спросил Лекс, хотя думал совсем о другом.
- А чёрт его знает, - ответил Барни. – Дрыхнет, наверное.

- Ты дрался с охотником? – спросил Лекс, осознавая полную абсурдность вопроса заданного человеку. Добыча, угрожающая охотнику – не просто абсурдно, это смешно.
- Не-е-ет, - Барни изобразил из себя кокетку. – Мы с ним играли в прятки-догонялки. То я от него убегал, то он от меня.
Барни так забавно жестикулировал руками, изображая девицу, что Лекс невольно улыбнулся.
- А когда вы догоняли друг друга, у вас был медовый месяц, - высказал догадку Лекс, кивнув на разбитую физиономию.
- Точно! – Барни хлопнул Лекса в грудь и, не удержавшись на ногах, сполз вниз по стене. – Ой.
Лекс тоже присел. Подобный феномен он видел перед собой впервые. Противостоять голодному охотнику, при этом ещё шутить, играть в прятки и не терять самообладания, было бы не под силу ни одному человеку, тем более тому, который недавно чуть не умер от легочного кровотечения и перенёс ритуальные действа жрецов Энутдаура. Объясняло это лишь одно: фьорелская кровь неплохо прижилась в организме Барни и безотказно выполняла свои регенерирующие функции.
- А парализатор где? – спросил Лекс, не заметив у Барни его присутствия.
- Знаешь, я его потерял, - скорчив серьёзную физиономию, сказал Барни. – Причём сразу, при первом же страстном объятии.

- Как тебе удалось остаться в живых? – Лекс ждал объяснений.
- Оказалось, что тяжёлые предметы действуют на вас, фьорелов, - Барни ткнул Лекса пальцем, - точно так же, как и на людей. К тому же, когда вы хотите жрать, вы тупеете.
- Есть такое, - сказал Лекс, испытывая в глубине души некоторое восхищение подвигами Богарда. – Где он?
- Вот здесь, милашка, - указал Барни на двери, ведущие в подсобку, где Лекс держал своих животных.
Лекс тронул рукой кнопку входа. Дверь послушно отъехала вверх. Зрелище перед ним предстало весьма печальное. Так поиздеваться над голодным охотником могли только лакии. Молодой фьорел, связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту, согнувшись в три погибели, лежал на дне клетки, а сверху по нему прыгала и резвилась пара упитанных зверей.
- Ты садист, Богард, - сказал Лекс, направляясь к охотнику.
- Я знаю, - со знанием дела махнул рукой Барни.

Лекс освободил молодого и разрешил ему поесть. Охотник лихорадочно рвал зубами шкуру и мясо и целиком проглатывал огромные куски. Оставив чужака наедине с долгожданной добычей, Лекс подошёл к Барни. Тот всё ещё сидел, опираясь о стену.
- Сфорц, ну скажи, что ты меня уважаешь, - Барни, глянул на стройную фигуру Лекса снизу вверх. Похвала взбодрила бы его сейчас неимоверно.
- Уважаю, - согласился Лекс и, показав между большим и указательным пальцем ровно сантиметр, добавил. – Вот на столько.
- Меня даже это радует, - разулыбался Барни и вытер кровь с разбитых губ.
- Давай руку, - и хищник протянул человеку широкую сильную ладонь.
Жест уважения, дружбы и доверия. Жест, который обеспечивал покровительством и признанием. С величайшей радостью Барни принял его. Он стоял рядом с охотником, который считал его равным и который неосознанно предлагал дружбу.
- А что здесь происходит? – осторожно ступая по ступеням, в грузовой отсек спустился Ральф.
Лекс и Барни переглянулись. Взъерошенный, заспанный профессор как всегда был далёк от реальности, а его растерянный вид мог рассмешить и человека, и хищника.
- Вы как всегда вовремя, профессор, - не успев справиться с улыбкой, сказал Лекс. Он потрепал Ральфа за плечо и сказал. – Идёмте в отсек управления, пора спасать вашу драгоценность.

Двадцать четыре катера висели на высокой орбите. В этот раз их никто не засёк, и околопланетный патруль бругдов не появлялся. Все катера имели тройную систему защиты, то есть поглощали все известные поисковые волны и с поверхности планеты были практически невидимы.
- Они нас не засекли, - сказал Барни, проанализировав показания приборов.
- Да, - задумчиво подтвердил Лекс. – Все двадцать четыре катера. А прошлый раз нас одних выловили. Как такое может быть?
В ответ Барни только пожал плечами. Оставалось двадцать минут до посадки.
- Лекс, - Барни сделал паузу, отвлекая фьорела от пульта. – Я пойду с тобой на охоту, - решительно сказал он.
- Если я скажу «нет», ты всё равно сбежишь, - Лекс глянул на Барни и вернулся к показаниям сканера. – Так уж лучше ходи за мной. По крайней мере, помрёшь под присмотром.
- Я не собираюсь помирать, - оптимистично возразил Барни.

- На охоте нельзя быть таким самоуверенным. Большая охота требует общих слаженных действий. Каждое твое движение должно дублироваться другим охотником. Ты должен чувствовать каждого и точно знать, кто где находится, чтобы в любой момент прийти на выручку. В большой охоте одиночка – никто. Нельзя надеяться только на свои силы. Будь ты хоть героем-суперменом, масса тебя задавит.
- Хорошо, я понял. Неужели из двадцати четырёх охотников я не могу ни на кого надеяться?
- Можешь, - ответил Лекс и посмотрел в глаза человека. – Только на меня. Остальным твоё присутствие безразлично. Хорошо, если они тебя не замочат вместе с бругдами. Поэтому держись рядом.
Барни кивнул.
- Знаете, Лекс, - Ральф тоже подал голос с пассажирского кресла. – Я, как и Барни, не собираюсь отсиживаться на катере. Я пойду вам помогать.
- Извините, как? – Лекс обернулся и посмотрел на физиономию расхрабрившегося профессора.
- Я ещё пока не знаю, но я пойду с вами. После стольких лет разлуки с моей девочкой, я хочу быть с ней рядом.
- Теперь послушайте меня, - как можно спокойнее сказал Лекс. – Люди не приспособлены к охоте…
- Но ведь Барни идёт с вами, - тут же возразил Ральф, перебив Лекса.
- Барни… - Лекс замолчал, подыскивая слова. - Барни не совсем человек. Его организм стал во многом похож на организм охотника. А вы - обычный человек. Что вы будете делать в кромешной тьме, под выстрелами пульсаторов и среди двух десятков голодных хищников? Давайте договоримся. Вы остаётесь на катере и ждёте нашего возвращения. Как только мы найдём Тари, мы сразу же приведём её к вам. Вы согласны?
Без особого энтузиазма Ральф кивнул.