Прошло сорок пять дней, прежде чем его снова вызвали в кабинет командира храмовников.
Пережить их оказалось не так сложно, как он втайне опасался. Ланнеру всегда нравилось учиться, правда, возможность такая выпадала нечасто. Здесь же, окунувшись в новый для себя мир с головой, он чувствовал себя как человек, который из последних сил полз по пустыне и чудом наткнулся в песках на источник со свежайшей сладкой влагой: прильнув к нему, он пьет, пьет, не в силах перестать, пока не начинает захлебываться, и лишь тогда, с трудом оторвавшись от спасительного источника, оглядывается по сторонам - и видит, что угодил в змеиное гнездо..

С маниакальным упорством умирающего от жажды он впитывал в себя все знания, что могли предложить ему довольные учителя, (впервые столкнувшиеся с таким рвением), не обращая ни малейшего внимания на все, что происходит вокруг. После занятий он уходил в библиотеку и читал, читал все, что попадалось, до тех пор, пока архивариус вежливо не напоминал ему, что в этот час всем магам положено находиться у себя в комнатах. Тогда он возвращался в предоставленную ему каморку, не замечая, как при виде него у встреченных храмовников до хруста в суставах сжимаются кулаки. Он вообще их не замечал.

Спустя девять дней Людовико счел возможным допустить Ланнера к Истязаниям. Это оказалось весьма просто и даже скучно: надо было войти в Тень и ликвидировать обитающего там Демона. В противном случае маг погибал или подлежал Усмирению в случае отказа. Все очень просто. Ланнер уже видел усмиренных в башне - пустые куклы с ничего не выражающим взглядом. Он без колебаний выказал желание пройти ритуал, после чего его напоили лириумом и отправили в Тень. Ланнер не любил Тень. Он был реалистом и прагматиком, а в Тени не было ничего постоянного, она беспрерывно менялась, и Ланнер чувствовал себя здесь неуютно. Впрочем, это не помешало ему с блеском выполнить задание. Наверное, это был первый случай в истории Круга, когда маг во время Истязаний прикончил Демона, не потратив ни капли маны: Ланнер попросту сотворил себе два парных клинка и прикончил противника излюбленным оружием. Старые привычки неискоренимы.

После похода в Тень Ланнера официально признали магом, выдали посох (который он тут же засунул в угол и забыл о его существовании) и... все осталось по-старому. Разве что сократилось количество занятий: некоторым учителям уже нечему было его учить. Он по-прежнему обитал в гостевых покоях (так называлась его каморка), изолированный как от прочих магов, так и от храмовников. Неизвестно, было ли это решение главного чародея, или же приказ командира храмовников, но такое положение дел устраивало всех, и Ланнера в том числе. Он стал еще больше времени проводить в библиотеке, впервые появляясь там в дневные часы. Он не мог не заметить, как при его приближении стихают разговоры, а рядом моментально образуется пустое пространство, но его это никоим образом не беспокоило. У него была цель: обучиться магии в достаточной степени, чтобы Вентура забрал его из Круга (кое-что из прочитанного убедило Ланнера в том, что это не было бы ничем из ряда вон выходящим, большинство аристократов имело при себе "домашних" магов, просто это не афишировалось); все, что не способствовало достижению этой цели, в расчет не принималось.

На пятнадцатый день своего пребывания в башне Ланнер обнаружил в библиотеке старинный трактат о боевой магии. Он очень обрадовался находке, ведь все маги-учителя, которых он спрашивал об этом, только пожимали плечами и говорили, что никогда не слышали о таковой, а некоторые уверяли, что это плод его фантазии, и подобной магии не существует. Книга была в ужасающем состоянии: многих страниц не хватало, оставшиеся почти что рассыпались при легчайшем прикосновении, к тому же она была написана на древнеэльфийском языке, но Ланнера это не смутило - вооружившись словарем, он принялся за расшифровку. Довольно скоро он понял, что одного словаря здесь недостаточно - нужны знания грамматики, хотя бы базовые. В свое время вездесущий Лео заставил его выучить руны и даже научил складывать из них слова, но дальше изучения основ дело так и не пошло.

Хранитель библиотеки куда-то отлучился, и Ланнер, пользуясь давно уже данным ему разрешением, принялся сам искать нужную книгу, в очередной раз пытаясь хоть немного понять систему, по которой они были расставлены. Трактаты по магии соседствовали с книгами по кулинарии, травники - со слащавыми любовными романами, а среди гербовников обнаружилась фривольная книжонка с непристойными картинками (некоторые, впрочем, были весьма любопытны). И как Хранитель сам здесь ориентируется? Неужели он помнит каждую книгу и ее место на полке? Тогда неудивительно, что он почти никому не позволяет к ним прикасаться и сам всегда выдает требуемый фолиант - достаточно поставить книгу не на свое место, и она надолго, если не навсегда, потеряется в этих грудах. Кажется, именно это и произошло с найденным им трактатом.

- Эй, маг! - раздался за спиной чей-то голос. - Кто это разрешил тебе рыться на полках!

- Хранитель библиотеки, - рассеянно отозвался Ланнер, не оборачиваясь. - А что, мне требуется еще чье-нибудь разрешение?

- Обернись, мразь, когда с тобой разговаривают!

Говоривший не считал нужным сдерживать свое раздражение. Одновременно на плечо мага легла рука в тяжелой латной рукавице. Ланнер развернулся лицом к хаму. Как и следовало ожидать, это был храмовник. Лицо надежно скрыто шлемом, более всего напоминающим Ланнеру перевернутое ведро, сквозь прорези шлема видны только горящие злобой глаза. Увидев, кто перед ним, храмовник несколько опешил.

- Неприкасаемый... - прошипел он, убирая руку. - Ничего, не всегда у тебя будут влиятельные покровители... - резко развернувшись, храмовник быстрым шагом вышел; почти сразу в соседней комнате послышался звук удара и шум от падения какого-то предмета: вероятно, он в раздражении отшвырнул попавшийся на пути стул.

Ничего не поняв из тирады храмовника, Ланнер пожал плечами и вернулся к прерванному занятию. Он просматривал уже третью полку, когда его внимание привлекло тихое поскуливание из соседней комнаты. Заинтригованный, он решил посмотреть, кто это там издает столь странные звуки. У стены полулежала-полусидела молоденькая магичка, держась рукой за рассеченную бровь; другой рукой она размазывала по лицу слезы, не замечая кровь, струившуюся между пальцев. Так вот что за "стул" уронил храмовник! Ланнер почувствовал, как в нем поднимается глухая ярость. Попадись ему сейчас кто-либо из этой братии - свернул бы шею голыми руками, и никакой доспех не помог бы.

Он присел на корточки перед девушкой и осторожно отнял ее руку от лица. Девушка задрожала всем телом и попыталась вскочить. Маг с легкостью удержал ее на месте.

- Тсс, не дергайся, малышка... Сейчас мы тебя подлечим... Вот, умница!

Магия быстро делала свое дело: рассеченная бровь срослась, не оставив даже тоненькой ниточки шрама, исчезла большая царапина на скуле, синяки на лбу и виске. Утерев ей лицо собственным платком, Ланнер вспомнил ее - та самая молоденькая эльфийка, которая помогала ему устроиться в первый день. Тогда она показалась ему совсем девчонкой, сейчас, испуганная и заплаканная, она выглядела старше.

- Леони? - неуверенно произнес он. - Тебя ведь зовут Леони, да? Что здесь произошло?

Эльфийка снова заерзала, пытаясь встать. При этом движении мантия задралась почти до колен, открыв тощие цыплячьи ноги, сплошь покрытые синяками. Ланнер присвистнул. Это не могло быть последствием сегодняшнего падения: многим из этих синяков было никак не меньше нескольких дней.

- Что это? - спросил он, указывая на синяки.

- А ты не знаешь? - неожиданно окрысилась она, поспешно одергивая подол. - Ну да, конечно, ты же у нас "неприкасаемый", тебя они не трогают - зато на других вдвойне отрываются!

Неприкасаемый? Так вот о чем говорил тот храмовник...

Глядя на его растерянное лицо, эльфийка несколько смягчилась.

- Ты что, правда, не знал?

Ланнер отрицательно помотал головой.

- Бруно приказал своим людям держаться от тебя подальше - один из младших магов сам слышал, как он отдавал приказ. Вот они и отрываются на других - каждый раз, как тебя видят. У тебя талант такой, действовать им на нервы?

Маг растерянно молчал. Сам он обращал на храмовников не больше внимания, чем на окружающие стены, и был уверен, что они отвечают ему полной взаимностью.

- Тебя за это вся школа ненавидит, - продолжала Леони. Она почти кричала. - Самый умный, самый надменный, мы все для тебя пустое место - ты же никого вокруг не замечаешь, только себя! Неприкасаемый! - она выплюнула это прозвище ему в лицо, словно самое страшное ругательство, и обессилено прислонилась к стене, закрыв глаза.

- Леони, это не так... - потерянно произнес Ланнер.

- А как?! - крик сменился надрывным шепотом. - Ты же отступник! Ты всю жизнь прожил вне Круга, не подчиняясь церковным законам, - да за одно это тебя должны были усмирить; а вместо этого тебя приняли в Круг, сделали полноправным магом, храмовники к тебе даже не подходят... Кто ты?

Ланнер сел на пол рядом с Леони и так же как она прислонился к стене.

- Не знаю, - спустя некоторое время проговорил он. - Я давно уже не знаю, кто я. Меня несет, словно щепку в потоке, но кто или что управляет моей жизнью? Прости, Леони.

- За что?

- За все. За то, что не знал, не хотел знать... За то, что не смог защитить тебя. За то, что у меня нет ответа на твой вопрос.

- Ты странный...

- Я знаю. Мне всегда это говорили.

- Знаешь, я больше не злюсь на тебя. Странно, должна злиться, а не могу. Ты не такой, как я думала. И... я помню, как ты заступился за меня - ну, тогда... когда тебя привезли в Круг.

Они снова замолчали.


Вошедший Хранитель как-то странно посмотрел на них, но ничего не сказал и пошел дальше. Ланнер вспомнил, что его ждет трактат. Он поднялся на ноги и помог встать эльфийке.

- Леони, ты не знаешь кого-нибудь, кто знаком с древнеэльфийским?

- Я знаю, а что?

- Откуда?

- Ну, я же не всю жизнь провела в круге. Моя мать, между прочим, из долийских эльфов; у нее была какая-то книга на древнеэльфийском языке - по ней мама и научила меня читать. Мне тогда всего шесть лет было! - похвасталась она.

- Сколько же тебе сейчас?

- Четырнадцать. Скоро пятнадцать!

Он с сомнением оглядел эльфийку. Глядя на ее щуплую фигурку, никто не дал бы ей больше двенадцати.

- Я тут нашел интересную книгу. Эльфийская магия. Поможешь перевести?

Она замялась.

- Я бы не против, но... Ты же знаешь, что ученики могут находиться только там, где положено по расписанию...

- Понятно. И от кого зависит это расписание? Я могу поговорить с Людовико...

В комнату заглянул вихрастый мальчишка лет пятнадцати:

- Леони, ты где? Если не поторопишься, мы опоздаем на... - При виде Ланнера он осекся и замер с открытым ртом, не закончив фразу.

- Все в порядке, Марко, я уже иду! - и они с приятелем куда-то убежали, а Ланнер отправился разыскивать верховного чародея.


Утаив истинную причину своего интереса, он заявил, что хотел бы изучать древнеэльфийский язык, так как многие наставники уже прекратили с ним заниматься, и у него образовалось свободное время, которое он и хотел бы посвятить занятиям под руководством Леони, знающей этот язык с детства.

- Почему именно с ней? - удивленно поднял брови Людовико. - Есть ведь и более опытные учителя.

На это Ланнер ответил, что, поскольку это занятия помимо обычной программы, он не хотел бы отрывать и так сверх меры перегруженных старших чародеев. С этим Людовико не мог не согласиться. Он быстро набросал несколько строк, скрепил их печатью и протянул Ланнеру:

- Вот, держи, тебе придется самому отнести записку ее Наставнику. Второй этаж, западное крыло, старший чародей Пьетра. Вы можете заниматься вместе в библиотеке каждый день два часа после обеда, в это время она обычно свободна, - и, видя, что тот не сдвинулся с места, добавил: - Ты хочешь еще о чем-то спросить?

- Да... - Ланнер замялся, не зная с чего начать. - Вы знаете, что храмовники избивают учеников? Сегодня один из них сильно ударил Леони и так толкнул, что она разбила голову.

- Увы, мой мальчик, - старый маг откинулся в кресле и устало прикрыл глаза. - Поверь, я ничего не могу с этим поделать. Здесь всем заправляет Бруно Лесси, моя же власть чисто номинальная. Рыба гниет с головы, и подчиненные такие же, как их командир, а его, как я знаю, перевели сюда из столицы после какого-то громкого скандала, связанного не то с изнасилованием, не то с убийством. О, среди храмовников много порядочных людей, искренне преданных своему делу. Но и они вынуждены смиряться с таким положением дел.

- Тогда почему он приказал не трогать меня? Ведь Леони пострадала лишь потому, что попалась ему навстречу после того, как этот храмовник встретил меня в библиотеке!

- Вот этого я не знаю... Мне и самому интересно, что подвигло Лесси издать такой приказ, но, боюсь, об этом знает только он сам. Во всяком случае, в твоих силах сделать так, чтобы девочка больше не пострадала: если ты будешь сопровождать ее на ваши занятия и обратно, храмовники не посмеют ее тронуть.

- Спасибо, мастер Людовико, - Ланнер поклонился и направился к дверям.

Первым делом он разыскал Пьетру - Наставницу Леони. Та несколько удивилась, но не возражала, особенно когда Ланнер заявил, что намерен лично провожать свою малолетнюю учительницу до библиотеки и обратно. Леони, присутствовавшая при разговоре, восторженно взвизгнула и повисла у него на шее - "Я знала, что у тебя получится!" - но тут же смутилась и отскочила от него, спрятав руки за спину. Он усмехнулся и пообещал прийти за ней завтра.