Следующие три недели Ланнер был занят по уши. Он даже чувствовал себя почти счастливым. Ну... насколько можно быть счастливым в тюрьме, разумеется. Расшифровка древнего манускрипта совместно с Леони настолько увлекла его, что он стал без прежнего рвения относиться к прочим урокам, за что немедленно получил выговор от Людовико с недвусмысленным предупреждением, что если он и дальше будет манкировать своими основными занятиями, то дополнительные придется прекратить. Эльфийка оказалась незаменимым помощником. Правда, как выяснилось, она несколько подзабыла язык своих предков, но благодаря её увлеченности и "Грамматике", найденной-таки архивариусом, дело все же сдвинулось с мертвой точки. Юная чародейка была в восторге от трактата: он открывал для нее такие области знаний, о которых она и не подозревала, более того - о которых не знали все ее многомудрые учителя. Кроме того, она постепенно знакомила своего старшего друга с такими сторонами жизни в Круге, о которых он, будучи "неприкасаемым" и изолированным от прочих магов, не мог знать. Пока он сопровождал ее в библиотеку и обратно, она охотно рассказывала об учителях и своих товарищах, о жизни в эльфинаже до того, как ее забрали в Круг, об обычаях долийских эльфов, поведанных ей когда-то в детстве матерью. Даже о храмовниках - каким-то шестым чувством она без труда различала их всех, несмотря на одинаковую униформу и полностью закрывавшие лицо шлемы. Как-то раз Ланнер признался, что для него все храмовники выглядят "на одно ведро". Леони долго смеялась, а потом попыталась объяснить, как у нее это получается, но он так ничего и не понял.

Глядя, как они вместе с Леони склоняются над книгой, вполголоса о чем-то спорят, улыбаются и даже смеются, многие молодые маги и ученики мало-помалу перестали избегать его общества, однако друзьями или хотя бы приятелями Ланнер так и не обзавелся. По крайней мере, никто больше не спешил убраться из библиотеки, когда он туда заходил, а некоторые даже здоровались или приветствовали его дружеским кивком.

Однажды Леони привела с собой Марко - того самого вихрастого паренька, которого он видел в день возобновления их знакомства.

- Можно, Марко сегодня будет заниматься с нами? - она просительно заглянула ему в глаза.

- Леони, ты же знаешь, что мы не можем...

- Ну, пожаалуйста... Понимаешь, это из-за того отрывка, над которым мы мучаемся уже два дня. Там что-то говорится об энтропии, но я никак не могу уловить суть. Я - стихийник, ты - лечебник, поэтому у нас и не получается, а Марко лучший в школе по энтропии, он наверняка поможет нам разобраться. И он уже почти маг, скоро его вызовут на Истязания!

Ланнер скрепя сердце согласился с ее доводами. Ему не давалась магия энтропии. То есть не то чтобы совсем не давалась - он уже освоил почти все заклинания второго и несколько заклинаний третьего уровня, и даже пару раз снискал похвалу своего наставника в этом виде магических искусств. Но сам собой он был недоволен - ведь в остальных школах он успешно постигал магию высшего уровня, а Винсент, старший преподаватель лечебной магии, вообще отказался с ним заниматься, заявив, что ничему новому он Ланнера уже научить не сможет.

Марко действительно им очень помог. Он сразу указал на тонкости в применении "Гибельной порчи", на которые они не обратили внимания, посчитав несущественными, но на самом деле менявшие смысл отрывка на прямо противоположный. К сожалению, это мало что объясняло - конец абзаца покрывали пятна плесени, а несколько следующих страниц в книге отсутствовали.
Когда время, отведенное для совместных занятий, истекло, Ланнер спрятал фолиант и собрался было, как обычно, проводить Леони к ее Наставнице, но Марко этому бурно воспротивился.

- Неужели ты считаешь, что я не способен довести Леони до дверей ее класса? Или, может быть, ты возомнил себя ее защитником? Мы знакомы уже больше шести лет и прекрасно обходились без тебя, а ты появился тут всего пару недель назад, и нечего устанавливать свои порядки!

Ланнера позабавила эта внезапная вспышка ревности. Он вопросительно взглянул на Леони. Она улыбалась и, похоже, не возражала, чтобы на сегодня ее "кавалером" побыл старинный приятель.

- Ну что ж, молодой человек, - сказал он, с трудом сохраняя серьезный вид, - тогда сегодня ваша очередь провожать сеньориту.
Леони рассмеялась и мигом утащила обескураженного Марко из библиотеки.


Придя на следующий день за эльфийкой, Ланнер столкнулся в дверях с расстроенной Пьетрой.

- Монна Пьетра? Что случилось? Где Леони?

Вместо ответа та разрыдалась. С трудом успокоив Наставницу, он узнал, что накануне Леони и Марко отправили на десять дней в карцер. По личному приказу Бруно Лисси. А перед этим еще и высекли так, что Марко не мог ходить, а Леони потеряла сознание во время экзекуции; ее как Наставницу обоих "преступников" заставили при этом присутствовать.

- Но за что?! - Ланнер почувствовал, как в нем зарождается волна гнева. Что могли сотворить эти дети, чтобы заслужить такое жестокое наказание?

- Бруно поймал их, когда они целовались на лестнице. Это... это строжайше запрещено...

- Нет! Не надо! - выкрикнула Пьетра, заметив, как Ланнер меняется в лице. Но он ее уже не слышал. Ярость полностью захлестнула его, вытеснив способность здраво соображать; единственным желанием было найти мерзавца и свернуть ему шею.

На Лисси он наткнулся в ближайшем коридоре. Возможно, тот специально поджидал ненавистного мага, предугадав его реакцию; во всяком случае, не успел Ланнер сделать нескольких шагов по направлению к храмовнику, как на него обрушилась "Святая кара". И тут же последовала серия ударов: в лицо, в шею, в пах. Полуослепший от боли, Ланнер упал на пол. Бруно Лисси подошел к нему вплотную и с наслаждением пнул, ломая ребра. Видно было, что он давно хотел это сделать, и был доволен, что провокация удалась.

- Не забывайся, маг! За нападение на храмовника полагается смертная казнь, кто бы там ни был твоим покровителем. Но... я сегодня добрый, - издевательски добавил он, - к тому же карцер все равно занят. Убрать его!
Полубессознательного Ланнера дотащили до его комнатки и швырнули на пол рядом с койкой. Хлопнула дверь. Он попытался встать, но сломанное ребро отозвалось такой болью, что он тут же рухнул обратно, потеряв сознание.
Когда Ланнер пришел в себя, он лежал на кровати с повязкой на глазах. По телу расползалось знакомое покалывание - магия исцеления: кто-то заживлял треснувшие и переломанные ребра. Он хотел было снять повязку, но его схватили за руку и заставили лежать смирно. Наконец покалывание исчезло.

- Готово, - раздался усталый голос Винсента, старшего мага-целителя. Повязку сняли. Кроме Винсента, сидевшего на краешке кровати, в комнате находились заплаканная Пьетра и внешне невозмутимый Людовико.
- Благодарю вас за своевременно оказанную помощь, господа, - произнес главный чародей, - и попрошу оставить нас вдвоем. Я также предпочел бы держать сей прискорбный инцидент в тайне.

Маги вышли.

Людовико перенес свое внимание на Ланнера. Несмотря на то что во взгляде главного чародея были скорее печаль и сострадание, чем осуждение, Ланнер почувствовал себя весьма неуютно.

- Надеюсь, вы понимаете, юноша, какую глупость совершили?

Ланнер, успевший принять вертикальное положение, повесил голову.

- Более того, ваши необдуманные поступки могли принести вред другим.

- Леони и Марко пострадали из-за меня... - прошептал Ланнер.

- Это так. Но неужели вы бы хотели, чтоб они пострадали еще больше? Бруно нащупал ваше слабое место, он не ограничится одной провокацией.

- А мне нечего противопоставить "Святой каре"... Против нее нет защиты.

- На самом деле это не так. - Ланнер повернулся к магу. - Способностям храмовников вполне можно противостоять... особенно боевому магу. - При виде изумления Ланнера чародей улыбнулся. - Неужели, мой мальчик, ты думал, что я не знаю, что вы там с Леони изучаете? - он внезапно перешел на "ты". - С завтрашнего дня я сам начну заниматься с тобой. Пора тебя научить еще кое-чему.


Следующим вечером, придя к главному чародею, Ланнер с удивлением застал там вместо мага какого-то храмовника; он собрался было ретироваться, но тут в кабинет быстрым шагом вошел хозяин.

- А, мальчики, вы уже здесь, вот и славно, - и добавил, указывая на безликую фигуру в доспехах: - Не волнуйся, это мой помощник. Для сегодняшнего урока нам необходима его помощь, но для его, да и твоей тоже, безопасности тебе лучше не знать его имени и лица.

По-видимому, он, как и Леони, с легкостью отличал одного храмовника от другого.

- Тебе уже приходилось испытывать на себе "Святую Кару"? Ах да, прости, пожалуйста, мою стариковскую забывчивость. Так вот, используя навыки боевого мага, можно уменьшить потери маны и избежать дополнительного духовного урона в том случае, когда ты попадаешь под действие этой атаки. К сожалению, тот манускрипт, который вы с Леони в последнее время с таким увлечением изучали, изрядно пострадал от времени, поэтому для овладения этими навыками нам придется во многом идти экспериментальным путем.

- Погодите... Так это вы подсунули мне эту книгу? Я полагал, что нашел ее совершенно случайно!

- Случайностей, мой мальчик, в этом мире не бывает... Хорошо это или плохо - не нам судить. Могу только сказать, что когда она попала мне в руки, я был еще моложе, чем ты сейчас. На перевод и расшифровку у меня ушло сорок лет...

- Так, значит, наша работа - все это было зря?

- Вовсе нет. Скажи, разве те знания, которые вы с таким трудом добыли, не более дороги тебе, чем преподнесенные преподавателями "на блюдечке"? Ты проникся самим духом боевой магии, "заболел" ей. Теперь тебе будет намного легче понять и принять мои исследования в этой области, хотя и это будет не просто. Все в мире, включая магию, имеет свою цену. Готов ли ты рискнуть?

- Да! - Ланнер не колебался ни мгновения.

- Тогда не будем терять времени. Для начала проверим, насколько хорошо усвоены базовые постулаты...


Следующие полторы недели они постигали тонкости боевой магии, методом проб и ошибок пытаясь восполнить многочисленные пробелы манускрипта. Уже на первом занятии стало понятно, зачем Людовико понадобился храмовник: обсудив какой-либо кусок текста, Ланнер тут же должен был отработать его на практике; снова и снова ему приходилось испытывать на себе воздействие "Святой кары", пытаясь применить теоретические выкладки Людовико. Иногда это получалось, иногда нет, и тогда он в полной мере испытывал все "прелести" заклинания. Постижение магии обходилось очень недешево. Несколько раз он терял сознание; в этих случаях старый маг порывался прекратить опасные эксперименты, но Ланнер, едва придя в себя, настаивал на продолжении. "Со мной бывало и хуже, - говорил он, вспоминая тренировки Воронов. - Я должен". И все начиналось с начала.
Он лгал, что "бывало и хуже". Лгал самому себе - ведь тогда это была всего лишь физическая боль, с которой можно бороться, которую можно терпеть. Сейчас же его несравненно сильнее терзала боль душевная: страх за Леони, воспоминание о собственном унижении, когда он ничего не смог противопоставить ее мучителю, с легкостью обезоружившему его, лишив маны. И это заставляло его снова и снова стискивать зубы и принимать удар. Его упорство произвело впечатление даже на неизвестного храмовника: каждый раз, встречаясь в кабинете главного чародея, он приветствовал Ланнера уважительным поклоном и крепким рукопожатием.

Мало-помалу обучение сдвинулось с мертвой точки: ему полностью покорились "Аура силы" и "Мерцающий щит". После этого Ланнер под руководством Людовико приступил к изучению "Покрова Тени" - вершины искусства Боевого мага. К сожалению, этот раздел рукописи пострадал больше всего, и им приходилось во многом действовать наугад. "Боевой маг частично исчезает из этого мира". И все. На этом рукопись обрывалась. Вновь и вновь ломали они головы, выдвигая одно предположение за другим и пытаясь осуществить их на практике. Все мимо. Ключ к разгадке не находился.

Решение, как это часто бывает, нашлось совершенно случайно. Пока маги спорили, начало темнеть. Заскучавший было храмовник от нечего делать стал зажигать свечи в канделябре, заслонив его своей фигурой. Тень храмовника перечеркнула кабинет, скрыв разбросанные тут и там обрывки пергамента и карандаши. И тут Ланнера осенило:

- Тень! Если маг сотворит разрыв между тканью мира и покровом Тени, он сможет стать частично невидимым и избежать атаки, - тут же озвучил он свою догадку.

- И не только это, - поддержал его старый маг. - Такой разрыв усилит восстановление маны, и никакая "Кара" ему не будет страшна! Да, но это чрезвычайно опасно...

- Не опаснее того, что мы уже делали, - возразил Ланнер, - если применить то, что описано в этом месте... - Он перелистнул страницы, и маги вновь склонились над рукописью...

Спустя час и несколько экспериментов стало ясно, что он прав: "Святая Кара" больше не причиняла вреда, теперь он мог с легкостью увернуться от нее, сохранив при этом часть маны. "Покров Тени" был покорен.

- Мальчик мой, ты сделал невозможное, - сказал старый маг, когда храмовник покинул их, и они остались одни в кабинете. - Сказать правду, я не очень-то верил, что у нас с тобой что-нибудь получится.

- Почему?

- Сорок лет я бился над этой загадкой, а ты помог решить ее за считанные дни. Так не бывает. И все же - вот оно... Теперь ты полностью готов.

- К чему? - удивился Ланнер, но маг ловко сменил тему:

- Завтра Марко и Леони выпускают из карцера. Можешь встретить их вместе с Пьетрой, малышка будет рада тебя увидеть. А теперь иди: я стар, мой мальчик, очень стар... И очень устал, мне надо отдохнуть.