- Куда все подевались? – удивился Леон, осмотревшись по сторонам, стоя посреди центральной площади.

Деревня выглядела вполне обыденно: за оградами мирно паслись коровы, где-то лаяла собака, и кукарекал петух, на улице без присмотра лежали всевозможные инструменты, не представляющие собой никакой ценности, вот только никого из селян не наблюдалось. Леона такой расклад в глубине души порадовал, и он присел на лавочку, чтобы, наконец, передохнуть и собраться с мыслями. Но у закона подлости были свои планы на спецагента, и не прошло и минуты, как спокойствие и умиротворение деревни нарушили отдаленные, чрезвычайно возмущенные выкрики. «Господи, ну что опять?» - обреченно подумал Леон.

Какой-то длинноволосый испанец выскочил из узкого проулка и с нечеловеческой скоростью заскочил в двухэтажный дом. Выкрики где-то в глубине деревни стали громче, и энтузиазм в мужских голосах подсказал Леону, что цензурного содержания в них было очень мало. Не зная, что и думать, белобрысый горе-агент поплелся в дом, чтобы спросить у странного испанца, что здесь происходит (и этот человек потом спрашивает себя, почему неприятности постоянно находят его задницу).

- Эй! – окликнул Леон испанца, войдя в здание.

Ему никто не ответил, и спецагент в очередной раз подумал: «здесь наверняка что-то темное творится» и пошел шариться по чужому дому. Обыск первого этажа стал для Леона разочарованием: мало того, что испанца нет, так еще и пожрать нечего. Парень поднялся по скрипящей лестнице наверх и вошел в спальню, единственную комнату второго этажа. Интерьерчик был скромного деревенского стиля: большая двуспальная кровать, возле нее деревянная тумбочка, на которой красовался пузатый будильник, и гардеробный шкаф, подпирающий стену с облезшей штукатуркой. Недолго думая Леон открыл дверцу шкафа и увидел испанца, спрятавшегося в висящей на тремпелях женской одежде.

- Куда угодно, только не в пах! – воскликнул молодой мужчина, внешне похожий на Антонио Бандераса.

- Я не собираюсь тебя бить. – успокаивающе ответил Леон, удивленный такой реакцией.

- Правда? – обрадовался испанец и вылез из шкафа. – Ми амо Луис Сера.

- Леон. – представился американец. – Что случилось, тебя преследуют?

- Эх, амиго, я пострадал из-за любви. – с драматизмом в голосе ответил Луис.
Рассказать о своих похождения по чужим женам испанец не успел – заскрипели ступеньки, и в комнату вошло четверо мужчин, причем один из них явно состоял в родстве с Дядей Степой.

- ***дец подкрался незаметно. – глубокомысленно изрек Луис.

- А? – рассеяно переспросил Леон, оценивая габариты колхозника-переростка, и тут заметил знакомую рожу в клетчатой кепке. – Эй ты, гнида бесстыжая, верни мой велосипед!

Дедок и без знания английского понял, чего от него хотят, и тут же укрылся за широкой спиной старосты деревни Битореза Мэндерса (он же и есть тот самый колхозник-переросток).

- Что вы стоите, бейте Серу, чтоб неповадно было рога нам наставлять! – распорядился староста деревни.

- Тот белобрысый тоже подозрительный какой-то. – поддакнул коварный велоугонщик.

- Бьем обоих! – единогласно приняли решение мужики.

Видя мрачные лица и крепко сжатые кулаки, Леон пришел к выводу, что дело пахнет жареным, и выхватил пистолет из кобуры.

- Всем стоять! – грозно выкрикнул он и для пущего эффекта выстрелил в потолок.

Леон понял, что совершил дебильный опрометчивый поступок, но было поздно: с потолка кусками осыпалась штукатурка, и в следующую секунду комнату заволокла пелена слезоточивого газа (Ханиган говорила о том, что ему выдадут газовый пистолет, но когда тебе собираются бить морду всех мелочей сразу не упомнишь). Кто-то даже успел выругаться, а затем громко кашляя все бросились прочь из комнаты: отряд старосты сбежал вниз по ступенькам, а Луис и Леон выпрыгнули в окно.

Ада с остальной гурьбой стояла на улице и в немом удивлении лицезрела очень интересную картину: Леон вместе с длинноволосым испанцем наматывал круги вокруг деревни, а за ними гнались трое селян и высоченный мужик, не переставая ни на секунду грязно материться. Самым странным было то, что у всех участников переполоха щеки пылали ярко красным и обильно поливались крокодильими слезами. Не известно, сколько бы еще продолжалось это шоу, если бы Ада не сделала поспешный вывод из донесшихся ей фраз: «догоним, оторвем ноги и не только ноги», «будешь знать, как спать с нашими женами» и т.д.

«Что?.. Как?.. Ах ты, подонок!!!», – от возмущения Вонг забыла про то, что неделю назад рассталась с Леоном в сотый, юбилейный раз. Она пришла в неописуемую ярость и бросилась наперерез беглецам. Леон и Луис одновременно притормозили, едва не налетев на возникшую перед ними девушку в красном.

- Ада? - удивился Леон, и прежде чем его сознание провалилось в темноту, увидел неумолимо быстро приближающийся к своему лицу кулак и перекошенное от гнева лицо брюнетки.

- Я не знаю, что он Вам сделал, сеньорита, но я здесь не причем. – Луис опасливо сдал задки, и обмяк после того, как огромный кулак Битореза обрушился на его макушку.