"Иди и не оглядывайся" - простое правило, которое очень легко нарушить. И я его не нарушил. Когда стихли последние отголоски эха после выстрела, в душу вновь закрались сомнения. А всё-таки, правильно ли я сделал? По большому счёту, я самолично убил Рендала. Я дал ему не выбор, лишь её иллюзию. Лишённый возможности двигаться, он получил от меня револьвер с одной-единственной последней пулей. "Ты выбирай, кому её адресовать", таковы были последние слова, которые он слышал. А теперь я слышал ослабевающие отголоски последствий его последнего в жизни выбора. И вместе с ними развевались и все сомнения. Я всё сделал правильно, насколько мог. И хоть ответственность за его жизнь и лежала на мне, это был единственный правильный выбор. Я не оправдывался, просто привык.
Я не спеша шёл по огромному складскому помещению, заставленному стеллажами с деревянными ящиками и металлическими контейнерами. Каждый - с зонтиком-логотипом Амбреллы. Про себя я мысленно отсчитывал количество шагов, остававшихся до двери. Освещение хоть и вернулось после перезагрузки системы, но всё равно было крайне скудное, и фонарик освещал лишь на пару шагов. Но оно было и не особо нужно. Зомби были хоть и опасными, но крайне шумными тварями. А в густой тишине даже биение моего сердца отдавало гулким эхом. Несмотря на то, что времени не было, я почему-то не торопился. Может быть, я был просто подавлен. Понурые плечи, будто бы стыдливый взгляд, устремлённый в пол, рука, безвольно свисающая с пистолетом вдоль туловища, рваная рубашка цвета детской неожиданности и пахнущая так же - зрелище из себя я представлял жалкое. Представив себя со стороны, я попытался натянуто улыбнуться. Вышло не очень, глубокая царапина на щеке не давала полностью улыбаться, и вышла кровавая ухмылка. На моё лицо снова вернулась гримаса уныния и подавленности. Раны почти не болели, но борозды на плече сильно зудились.
Под ногой что-то хрустнуло. Посветив туда фонариком, я увидел красную папку. В такие учёные Амбреллы обычно влаживают рапорты и результаты опытов. "Программа боевого использования ОрганическогоБИоОРужия": гласил заголовок на сшитых листах. Заинтересованный, я начал читать:

"Тираны серии Т-103 прошли испытания в лабораторных условиях, и зарекомендовали себя как превосходные образцы ОБИОРа. Мощные и выносливые, они бьются до конца, не зная, что такое жалость или усталость. Они были созданы преимущественно для заданий на нахождение и полное уничтожение цели. При установке запахо-вкусовых ингибиторов могут выбирать приоритетные цели. Подробнее на стр. 9-23.
Все считают, что Грей Томпсон был учёным, создававшим новые виды медицинской продукции. На самом деле доктор Томпсон был весьма слаб в фармацевтике, но прославился, впервые предложив программу тактико-стратегического использования Тиранов. Амбрелла заинтересовалась его проектом, и перевела его в комадующие проектом "Ковчег Томпсона" - системе транспортировки и боевого использования Тиранов. В честь этого проекта был назван и научно-иследовательский комплекс под кодовым именем TH-413.
Во время инцидента в Арклейских горах доктор Грей, Стивен Росс и Едвард Смит находились на очередной проверке Тирана, где и погибли во время взрыва, или ранее.
После обнародования выжившими членами S.T.A.R.S. всей правды о делах компании и начала заражения города, в первую партию Тиранов были введены программы.
Первый Т-103 должен направляться в полицейский участок и подавлять возможное сопротивление. Т-103 со второго по тринадцатого распределяются по городу. Т-103 с тринадцатого по двадцатый патрулируют подземные коммуникации. Проект "Nemesis" запрограммирован на выслеживание и уничтожение выживших членов S.T.A.R.S. Подробнее см. на стр. 24-40.
Возможна измение или доработка программ. При сильном повреждении ингибиторы могут работать некорректно, и программа может сбиться. В таком случае Тиран действует как животное, уничтожая всех на своём пути, не исключая заражённых вирусом, а также пытается оставить эмбрионы на подходящих индивидах, подробнее на стр. с 40-й по 44-ю.
Для всех без исключения Тиранов приоритетными целями являются служащие корпорации. Список см. на стр. с 45-й по 198-ю."

Меня прорезала мысль, почему тот Тиран кинулся за мной, бросив всех моих друзей. Я спешно открыл список в районе буквы «К».
"...Кебман, Стэн
Кенсен, Питер
Кеплин, Николас
Керри, Джим
Кетлер, Кэтрин..."

Я понял, почему он преследовал именно меня, но легче не стало. А почему же он не убил меня? И ответ был парой сотен страниц ранее. "Тиран действует как животное, <...> пытается оставить эмбрионы на подходящих индивидах". Комок подступил к горлу, меня сильно затошнило. Вчерашний обед подходил к горлу. Сознание помутило от такого количества поглощённой информации. Узнал всю грязную правду о корпорации, на которую хотел работать, а ещё и то, что... Тут меня вырвало. Через пару минут, наваждение прошло. И хоть меня ещё мутило от осознания собственного положения, я раскрыл сороковую страницу, чтобы больше узнать о своей беде.

"...При нарушении программы у ОБИОРа просыпаются животные инстинкты <...> Заражение человека эмбрионом. <...> Отторжение при несоответствиях цепочек ДНК составляет 99% и влечёт за собой смерть индивида в диапазоне от двух до четырёх часов, в зависимости от индивидуального метаболизма..."
Тут из желудка начал подниматься полдник...

Внезапно что-то капнуло на лист, расплывшись красным пятном. Бросив папку в сторону и сделав выпад в сторону, я наугад пустил пулю в потолок. Раздался выстрел, в мимолётной вспышке на потолке отпечаталась чья-то крупная тень. Не особо раздумывая над тем, кто или что там сидело, я пустил ещё одн пулю. Затвор отодвинулся, выплёвывая из себя дымящуюся гильзу. Нечто, сидевшее на потолке, противно взвизгнуло, этот животный вопль больно ударил по ушам, но тут же был заглушен ещё одним выстрелом. Существо издало протяжный, преисполненный болью стон, и шумно рухнуло у меня перед ногами, от удара коробки на стеллажах задрожали. Оно билось в агонии, расплёскивая всюду кровь из пулевых отверстий, а я спокойно осматривал его. Оно имело человеческие очертания и человеческую же кровь, но на этом схожесть с видом Хомо Сапиенс заканчивалась. Кожа отсутствовала, открывая взору оголённую мускулатуру. Простреленный моей пулей, покрытый мелкими наростами, длинный и острый как копьё язык бился об пол. Заместо глаз, носа и прочей верхней половины лица у него было огромные, голые и ничем не прикрытые мозги, на нижней во все стороны торчали острые, как бритва зубы. Руки и ноги венчали широкие, мощные когти. И это существо сейчас умирало. Может быть, его могло бы быть даже жаль, но не мне. Я уже встречался с такими, как он. Передо мной бился в предсмертной агонии Лизун. Монстр, чудовище, жертва вируса - творение Амбреллы в области биооружия. Всего лишь навсего генетически выверенный убийца. Такие, как он, не заслуживают жизни.
Одной рукой я нацелил пистолет ему в голову. Затаив дыхание, я начал нажимать на курок. Боёк послушно подался назад, готовясь выпустить смерть сорок пятого калибра.
-Сукин ты сын, - и я дожал палец.
Грянул выстрел. Монстр дёрнулся в последний раз, издал тихий стон и затих навечно, разбросав мозги по полу. Из ствола потянулся тонкий дымок на полу лежали четыре ещё дымящиеся гильзы. Смотрев сверху вниз на свою "работу", я испытывал тёмное удовлетворение. Я ухмыльнулся и, повернувшись, зашагал прочь.
За спиной раздался громкий рёв. Я повернулся, и недоумённо посмотрел на труп. Он точно был мёртв и не мог ничего делать, не то чтобы закричать. В этот момент рёв раздался снова, он шёл от дальнего конца склада. Там была ещё одна тварь. Внезапно такой же рёв послышался слева, через мгновение ещё раз, но уже справа. И вот они уже раздавались отовсюду и намного чаще, всё ближе и ближе. Существ, издававших их, было много, и они начали на меня охоту. Их собрат, скорее всего, просто спал на потолке, и его крики привлекли соплеменников.
Быстро поняв всю плачевность своего положения, я выругался и бросился наутёк. Спасительная дверь, до этого казавшаяся близко, как будто бы отдалилась на целую вечность. Пронзительные крики поочерёдно раздавались то слева, то справа, с каждым разом всё ближе и ближе ко мне.
Наконец, я, истекая потом, добежал до двери быстрее них. Потная ладонь опустилась на ручку, но стоило мне открыть её, как что-то крепко схватило меня за ногу. Я опустил взгляд, и успел только заметить язык, обвязавшийся вокруг голени. А потом меня сильно дёрнуло и потянуло по полу. Стеллажи вокруг меня сменялись один за другим, пол больно тёр по спине, болью раздражая рану. Поднять пистолет стоило для меня больших усилий. Лизун скакал от стеллажа к стеллажу, затрудняя прицеливание и сбивая дыхание. Так и не сумев прицелиться, я выстрелил наугад. В этот момент меня с силой потянуло к потолку. Лизун, наверное, просто испугался выстрела. А меня, оглушённого и взятого врасплох, подтягивал за подмышки к своей пасти монстр. Я едва увидел слабо отражающуюся в свете фонарика оскаленную пасть и, подняв пистолет, выпустил в неё пару пуль. Грохот стих, и я заметил, что лечу. После этого сильный удар по затылку. Из меня как будто одним ударом выбили весь воздух. Я задыхался и отползал, а со всех сторон спешили новые Лизуны. Я, грозя сломать себе колени, встал и пошёл наугад, как пьяный, держась стены. Перед глазами висела темная пелена, и я ничего не видел, поэтому не заметил, как стена прервалась, и я упал в проход. Ноги жутко болели, мышцы не могли перенести такую нагрузку, и буквально рвались от напряжения. Я с великим трудом нашёл в себе силу привстать и, нащупав щеколду на двери, закрыл её. В этот же момент в дверь ударилось что-то тяжёлое и большое, потом ещё и ещё, а потом они в неё заскреблись. Скрип проникал внутрь, выворачивая душу наизнанку. Но, наконец, они успокоились, и я остался один…