Я полз по складу, оставляя за собой две кровавые полосы из израненных ног. А отовсюду раздавались победоносные кличи Охотников. Было страшно, и страх заставлял меня идти вперёд всё дальше и дальше. В одной руке лежала заряженная и снятая с предохранителя Беретта с последним магазином. Я полз, боясь обернуться, и наконец, оказался перед дверью в одной из стен склада. Опираясь об неё, я дотянулся до ручки и навалился всем весом. Дверь щелкнула, скрипнула и открылась. Не отпуская ручку, я сплюнул изо рта новую порцию крови и шагнул внутрь. Раздался щелчок, и я остался один. Обняв дверь, я со вздохом облегчения сполз по ней вниз. Передо мной простирались лаборатории. Обычные такие лаборатории, какие мне показывал дядя. Один из множества комнат по синтезу и разработкам веществ. Куча пробирок, склянок, спиртовок и прочего инвентаря. Всё выглядело почти обыденно, если бы большинство из этого оборудования не валялось бы разбитое на полу, и освещение работало бы постоянно, а не как сейчас – редкими вспышками.
Ребекка Чемберс, с которой я учился, была готова с упоением провести среди них всю оставшуюся жизнь. Но ей не повезло, и в корпорацию Ребекку не взяли, так как место благодаря связям уже занял я. У меня не было таланта, как у неё, но были амбиции, а для Амбреллы это было куда важнее. Теперь я понял истинную причину. Корпорации просто-напросто нужны были люди, которыми легко управлять, и для которых самым важным были не сами разработки, а деньги, которые можно из них получать. Теперь же можно смело говорить, зазря они не взяли Бекку…

А из глубины зала раздался искажённый противогазом голос:
-Что-то слышал. Возможен контакт с противником.
Вот чёрт! Я не думал, что кто-то из Филадельфии остался жив. Я покрепче схватил Беретту с заряженным последним магазином и, прицелившись в проход, стал ждать. А из-за угла медленно вышел очередной наёмник U.B.F.U. Но он был одет не в тёмную форму оперативника. На нём был серебристый огнеупорный костюм химзащиты с затенённым плексигласовым стеклом, за спиной болтался баллон с горючим, а в руках он держал заправленный и недавно использовавшийся армейский огнемёт. Так выглядели отряды зачисток в моих любимых ужастиках, и от осознания этого стало ещё страшнее. Спецназовец меня не заметил. Я, пользуясь выигранным временем, прицелился ему в голову и нажал на курок. Прогремел выстрел и пуля, просвистев в воздухе… отскочила от шлема его костюма. Он слегка пошатнулся, потом развернулся и посмотрел на меня. На виске у него осталась только небольшая вмятина. Я до хруста в костяшках сжал рукоять пистолета и выпустил ещё одну пулю. Прогремел очередной выстрел, пистолет повело вверх, гильза приземлилась где-то неподалёку. На стекле, защищавшем его лицо, появилась трещина, но оно выдержало. Он поднял огнемёт и от бедра нацелил его в меня. Вы не представляете, как это страшно – смотреть прямо в жерло вулкана, готового вот-вот разразиться огненной смесью. Я же за сегодня уже свыкся с этим и, не теряя времени, откатился вбок. В то место, где только что лежал я, ударила струя огня, и так и осталась там гореть. Тело даже на таком далёком от огня расстоянии обдало жаром. Яркий огонь резал глаза, колыхающийся жаркий воздух приникал в лёгкие и мешал дышать. Я отползал назад, прищурившись и держа пистолет наготове. Из огня проступила человеческая фигура. Я прицелился в голову но, подумав, навёл пистолет на баллон за его спиной и спустил курок. Что-то громко хлопнуло, и огнемётчик исчез в клубах огня. Всё вокруг озарило огненной вспышкой, огонь клубами расходился по округе, едва не задевая меня. Я, обрадованный победой, откинулся на спину и сплюнул свежую кровь. Грудь изнутри просто разрывало. Это был эмбрион Тирана, но мне уже было всё равно. Я столько раз за сегодняшний день мог умереть, но что-то продержало меня живым почти до самого конца. Если суждено выжить, значит выживу. Если нет – значит нет.
А пока я раздумывал о превратностях судьбы, огонь рассеялся и за ним проявился боец. Из баллона на спине вырывалась струя горящего газа, но он был жив. Я поднял голову на шум и увидел, что он уже нацелил на меня огнемёт. Рядом не было ничего, за чем можно было спрятаться, и я в панике, игнорируя боль, попятился назад. Он зажал клапан огнемёта, а он выдал лишь небольшую струйку всего на метр и затих. Огонь язычками пламени заплясал у меня перед глазами, подошвы моих ботинок оплавились от жара. Спецназовец заученным движением отбросил огнемёт, отстегнул ремни баллона, тот с гулким шумом и всё ещё извергая огненный гейзер, упал на пол. Я отползал назад и опять выстрелил, зная, что всё равно бесполезно. Пуля с глухим звуком ударилась ему в живот и отскочила. Он разбежался и побежал на меня. Я стрелял в него, а он лишь немного подавался назад при каждом выстреле и не более. Наконец, он догнал меня и, схватив меня за отвороты рубашки, рывком поднял. Я приставив пистолет вплотную к стеклу его шлема, несколько раз нажал на курок. Пули отскакивали от прочного стекла, оставляя небольшие трещины, и рикошетили по всей округе. А боец, без особых усилий подняв меня, размахнулся и бросил вглубь комнаты. Я лишился опоры и лишь мельком увидел длинную, неоновую лампу, как стол больно ударил меня по спине. Раздробленное стекло покрыло тело, вызвав жгучую до рези в глазах боль. Я застонал и попытался перевернуться, но не рассчитал и свалился со стола. Руки и ноги болели до такой степени, что отказались служить, кровь красным пятном расплывалась подо мной. И так жутко холодно…
Кто-то подошёл ко мне и, грубо подняв под плечи, поставил на ноги. Я не мог стоять и был готов упасть, но он поддерживал меня. Я посмотрел на него и ничего не мог различить от заливавшейся в глаза крови. Он убрал одну руку и, размахнувшись, со всей силы ударил меня по лицу, одновременно убрав другую руку. Я упал, отброшенный сильным ударом, во рту появилось что-то, мешавшее кричать от боли. Отплюнув кровь и эти инородные предметы, я понял, что это были некоторые из моих зубов. Дёсны свела острая боль. Я без сил лежал, прислонившись к стене, а ко мне подходил наёмник. Он сел передо мной и, размахнувшись, ударил снова, но уже по животу. Брюхо свело от сильного удара, последние остатки воздуха вышли из лёгких вместе с отчаянным вскриком. Кровь сильным толчком вырвалась через рот. Внутренности смяло в один плотный комок. А боец схватил меня за волосы и только собрался нанести добивающий удар локтём по виску, как динамик под потолком потрещал и ожил до противного знакомым голосом:
-Этот гражданский знает код, - и доктор Стивен Росс отключился
Я понял, что скоро потеряю сознание, надо бы сказать что-то достойное перед тем, как вырубиться. Я посмотрел спецназовцу в глаза, немного подумал, надсадно протянул: «Ой, бля…», и без чувств обмяк…
…- Как он так далеко добрался?
-Он вообще живой? Выглядит как свежий фарш.
-Его дружки ещё и Стивенсона с парнями поубивали.
-Будите эту сволочь, - и я почувствовал слабый удар по щеке.
Я приоткрыл глаза и прищурено осмотрелся. Меня под руки держали двое спецназовцев, мои колени касались пола. Передо мной стояло ещё двое. Все в серебристых огнеупорных костюмах, за спинами огнемёты, в руках стандартные автоматы МП5. Они косились на меня и нервно о чём-то переговаривались. Грудь и живот разрывала жгучая боль. Я снова обмяк, и кровь потоком вырвалась из моего рта.
-Тьфу, блин! Он же так кровью истечёт!
Меня кто-то поднял за подбородок. Я открыл глаза и увидел одного спецназовца в берете, лицо которого покрывал жуткий шрам – от щеки до щеки. Наверное, он был среди них главным.
-Говори код! – он закричал мне в лицо.
Я ухмыльнулся, насколько позволяла боль, и, набрав в грудь воздуха, плюнул в него кровью. Он встал, протёр кровь с лица, занёс ногу, и с размаху пнул меня кованым ботинком по груди. Я вскрикнул и выплеснул очередную порцию крови, которая заглушила крик.
-Ему хватит, он нужен нам живой, - сказал один из тех, кто держал меня под руки.
-Парень, - ко мне обратился боец в берете, - Давай так. Ты – говоришь нам код к этой двери. Мы – сохраняем тебе жизнь.
Я держал на лице кровавую ухмылку. Исподлобья посмотрев ему в его глаза, я сказал:
-Зачем? - они переглянулись, - Всё равно вы меня убьёте.
-Верно, - сдался берет, - Но если не скажешь, мы убьём ещё и приоритетную цель.
-Голдмана? Да всегда пож… - я сплюнул кровь, - Мне от этого ни холодно, ни жарко.
Командир сделал удивлённое лицо:
-Голдмана? – он что-то вспомнил, - Ах, этот лаборант зазнайка, - он посмотрел на меня, и с унижающим сожалением в голосе продолжил, - Нет, сынок, не Винсент. Наша приоритетная цель - совсем другой человек.
«Не Голдман? А кто же тогда? Раз не я, то…»
-Это же не та, о ком я думаю?
Он вальяжно снял с ремней рацию и пробасил туда:
-Состояние цели номер один?
Рация прошипела, и ему ответил ещё один оперативник U.B.F.U.:
-Объект схвачен и находится под стражей.
-Передайте ей рацию.
-Есть!
Берет подошёл ко мне и, сильно надавив, приставил свою рацию ко мне к уху. Оттуда после небольшого ряда помех послышался знакомый звонкий голосок:
-Э-эй! Винс? Никки?
-Лин? Это я! Не говори ничего этим ублюдкам!!!
Берет, поняв, что зазря он дал нам поговорить, отдёрнул рацию и тотчас же выключил её. Я победоносно посмотрел на него. На его лице появилась открытая ненависть ко мне. Он весь выглядел так, как будто был готов взорваться.
-Слушай, ты, сволота! – он достал из ножен боевой кинжал. Длинное, острое калёное лезвие сверкнуло в неверном свете неоновых ламп, - Знаешь, что это такое?
-Твоя зубочистка.
Он подбросил его в руке, любуясь им.
-Это – боевой нож. Фирма – Боуи. Двадцать сантиметров гибкой нержавеющей стали, - он поднёс его к моему лицу, - А ты знаешь, как легко он рассекает плоть?
Я вспомнил всю сегодняшнюю резню холодным оружием, и сделал вывод, что да.
-Я бы мог сейчас тебя прирезать как свинью…
-…но я нужен вам живым, - я с издёвкой закончил его фразу. Его лицо скривила кривая улыбка.
-Именно. А знаешь, что я сделаю теперь? Я свяжусь со своими друзьями, и скажу им, чтобы они за каждое твоё промедление отрезали твоей подружке по пальцу.
-Не посмеете. Вам сейчас ох как нужно моё доверие.
Он кровожадно улыбнулся и достал рацию:
-Вуд, доставай нож и отрежь…
-НЕ НАДО!!!
Я бы сказал им пароль и добился бы, чтобы они её даже пальцем не тронули, но я не знал его. Росс едва спас мне жизнь, солгав, что я знаю код. И надо было как-то выкручиваться.
-Ладно, - я, призвав на помощь всё своё актёрское мастерство, притворился побеждённым. Понурил голову и заговорил нарочито медленно, - я скажу пароль.
-Хороший мальчик. Давай, говори код.
-Я его знаю, но не могу вспомнить, - я старался тянуть время, - Эта боль так мешает мне…
Он показательно достал рацию:
-Вуд, - он говорил медленно, сладостно оттягивая момент, - Ты всё слышал.
-СТОЙТЕ!!!
Но было поздно. Из рации уже донёсся дикий крик.
-Так надеюсь, это поможет тебе вспоминать быстрее?
Я не знал пароля, и мне осталось только говорить наугад.
-Л-ладно, - я дико волновался, - Попробуйте ч-четыре… - он нажал на первую клавишу, - Потом… потом п-пять, ш-шесть, - дверь пикнула, - И последняя…
А дверь почему-то уже загорелась зелёным, сигнализируя то, что открылась.
-Молодец парень! – командир был обрадован как ребёнок, но тотчас же сделал суровое лицо, - Нэт, Влас, Кент, держите дверь, - он обернулся на меня, - Я сам его прикончу.
«И почему я не удивлён?»
Двое спецназовцев отпустили меня, и я упал лицом в холодный мраморный пол. Они смеялись надо мной, потешаясь моим плачевным состоянием. Я застонал, отполз к стене и прислонился к ней спиной. Боль в конечностях и не думала уходить. Мне было так холодно и так хотелось спать. Я до побеления в костяшках схватился за свою цепочку, чтобы хоть как-то унять боль.
Трое спецназовцев сняли автоматы с предохранителей и встали по бокам от двери. Берет подошёл ко мне, усмехнулся, поднял автомат и передёрнул затвор.
-Будет последнее слово? – а он уже приставил ствол МП5 к моему лбу.
Я поднял на него свои жёлтые от недосыпа глаза и, в очередной раз сплюнув кровь, процедил:
-Хочу, чтобы вы все умерли долгой и мучительной смертью, волки позорные.
Сначала его брови взметнулись вверх, символизируя удивление, потом он убрал автомат и дико заржал. Он весь трясся в смехе.
-Хахха!!! Мелочь, смешно!!! – он перестал смеяться, смахнул с глаз слезу, проступившую от смеха, и присел передо мной, - Знаешь, - он мечтательно посмотрел в потолок, - Смерть – это не страшно. Страшно ожидание смерти. А знаешь почему?
Я продолжал смотреть на него с выражением безразличия.
-А вот почему, - он встал, и, подняв автомат, снова нацелил в меня.
Он держал автомат одной рукой, и ствол вело из стороны в сторону. Я смотрел в тёмное дуло, ожидая смерти. Я не боялся, уже привык.
-Прощай, сволочь!
Наконец, он нажал на курок. Прогремела очередь, и пули изрешетили стену в паре сантиметрах от моего лица. Горячие осколки били по лицу, в воздух поднялась пыль.
- Страшно было, а? А? – он потряс автоматом и снова засмеялся.
Я выдержал паузу и устало, с расстановкой произнёс:
-Мне не страшно.
Его удивил мой ответ. Он надеялся на страх, на панику. Ждал, что я намочу штаны. А вызвал у меня только чувство отвращения. Его лицо стало красным, как помидор, он весь натурально ссал кипятком. Он шагнул ко мне и, схватив за шею, припёр к стене. Шейный хрящ, едва не хрустнув, прогнулся внутрь, я давился от нехватки воздуха, но сил поднять руки и бороться дальше не было.
-Знаешь что? – он с ненавистью смотрел мне в мои закатившиеся глаза, - Если я не могу тебя напугать, то пусть это сделают они.
Он за шею поднял меня над землёй. Ноги повисли в воздухе. В голове помутилось от недостатка воздуха. Он кивнул своим подчинённым, чтобы те открыли дверь и, размахнувшись, кинул меня в темноту.
Холодный мрамор больно ударил по щеке. Я жадно хватал ртом воздух и пытался встать и оглядеться. Меня кинули в тёмный коридор, дальний конец не был виден из-за тьмы. Сзади лился свет, но в коридор падали длинные тени бойцов Филадельфии. Я сжал зубы и попытался приподняться на руках, но локти свело болью, и я упал снова.
-Шаг назад считается побегом – карается расстрелом, - он смеялся, посылая меня вперёд в неизвестное. Вероятно… точно на смерть.
Послышался низкий, глухой рык, от которого задрожали стены. Сзади послышалось лязганье оружия и чьё-то «Что за?!». Я поднял взгляд и увидел два светящихся в темноте глаза. Я вспомнил, что говорил доктор Росс: «…Фенрир…» - Скандинавский волк, предвестник Рагнарока, поедатель богов…