Мариан не спеша прогуливалась по узким дворам Денерима. Этот город был другим, не похожим ни на скромный Лотеринг, ни на суетливый, сумасшедший, и такой по-настоящему живой Киркволл. День уже подходил к концу, и низкий солнечный свет разрисовал пыльные улицы длинными тенями. Горожане спешили по своим делам, проходили мимо неё, задевая плечом, а иногда оборачивались и пристально рассматривали высокую фигуру в мантии.
Её привычные маршруты не отличались разнообразием. Иногда она надолго задерживалась на торговой площади, с интересом рассматривая разнообразные товары, иногда засиживалась дотемна в "Покусанном дворянине”, наблюдая за местными аристократами. Порой Мариан просто бесцельно бродила по улицам, пытаясь понять и почувствовать характер чужого города, увидеть его образ в окнах домов и в витринах небольших лавочек. Если говорить совсем честно, Мариан просто-напросто сбегала из дворца под любым благовидным, и не очень, предлогом. Какая ирония - в Вольной Марке она была ферелденской беженкой, а здесь она стала беженкой из Киркволла. Ничего не менялось, и она вновь пыталась сбежать, теперь уже из дворцовых покоев.

Оказавшись в Денериме, Мариан не мешкая, отправилась во дворец. Разгуливать по городу с важным письмом в поясной сумке было верхом глупости, даже для её авантюрной натуры. К тому же в душе теплилась надежда получить вознаграждение за доставленные новости. Передать сообщение лично в руки королю оказалось задачей невыполнимой, никто не собирался предоставлять аудиенцию неизвестной беженке. Не выдержав длительных пререканий, Мариан сдалась и передала письмо канцлеру, после чего её отправили в соседнюю комнату, а у дверей оставили охрану. Спустя пару часов ожидания, Мариан начало казаться, что её так и забудут здесь, в просторной зале дворца, в окружении трех уродливых ваз и двух картин, одна из которых, к тому же, висела криво. Про вознаграждение она уже давно забыла, на первый план вылезла куда более важная задача - поскорее отсюда выбраться.

А потом были вопросы, много-много вопросов. Казалось, им не будет конца, и та женщина с темно-каштановыми волосами никогда не оставит её в покое.
Мариан усмехнулась, - вот она, первая встреча с родственницей. Не такой она себе представляла героиню Ферелдена.

Пройдя вдоль невысоких домов и свернув в тихий переулок Мариан в очередной раз замедлила шаг, сделав вид, что расправляет складки на одежде. Что ж, не удивительно - за ней шли двое. Шли слишком заметно, не похоже на поведение профессионалов. Она уже почти добралась до главной улицы, как за спиной раздался грубый оклик.
- Эй, магичка!..
Высокий, плечистый мужчина смотрел на Мариан с нескрываемым презрением.
- Ты, шлюхино отродье, я к тебе обращаюсь.
Хоук крепко сжала зубы и постаралась не поддаваться гневу. Проработав год с наемниками, она и не такое про себя слышала. Теперь даже несвязная ругань портового грузчика не могла её смутить. Запустить бы ему молнией между глаз, и смотреть, как он будет корчиться. Нельзя. Никакой магии в уличных драках, Солона её за это живьем поджарит.
Краем глаза она увидела, как второй мужчина осторожно обходит её сбоку. Без драки дело не обойдется. Странно. Закоулок довольно тихий, но через дорогу расположена церковь, где всегда полно народу, стоит ей закричать, вырваться, и кто-нибудь придет на помощь… Придет ли?..
Мариан запустила руку в складки мантии, и ладонь привычно легла на рукоятку ножа, надежно прикрепленного к небольшой поясной сумке.

Подарок Миирана. Он, самодовольно ухмыляясь, всучил его после очередного задания.
«Держи и запомни, нет лучшего аргумента в споре, чем нож под ребра. Огненным шаром в лоб тоже отлично, но и подстраховаться надо, на всякий случай».
В её руке оказался простой кинжал с белоснежной костяной ручкой и блестящим лезвием. Позже она улучшила его рунами, и теперь потемневшая рукоятка была испещрена огненными и ледяными символами. Мииран был прав, нож - отличный аргумент в споре. Этим ножом она его и добила, когда бывший работодатель попытался встать на пути.

- Ты, куча гарлакской блевотины, как ты меня назвал? – Мариан зло рассматривала лицо мужчины. Их было двое против одной, весьма хрупкой, несмотря на свой высокий рост, женщины. Но она была магом, и значит действовать они будут осторожно, постараются не дать ей швырнуться какой-нибудь дрянью. Возможно, попробуют оглушить.
Её рука крепче сжала нож, Мариан пыталась просчитать, когда нанести первый удар.

- Что вы делаете?! Не смейте устраивать потасовки у стен церкви!
Появление сестры было внезапным, до этого момента переулок казался абсолютно пустым.
- Вы предполагаете, что стены могут обидеться? – Мариан скривила губы в усмешке.
- Это неуважение к Создателю.
Сестра подошла ближе, и Хоук спрятала нож - похоже, драка отменялась.
- Вы оскорбляете взор его таким поведением, – сестра пыталась придать своему голосу строгость, но истеричные нотки выдавали волнение.
- Если бы вы слышали, что мне сказал этот… - Мариан махнула рукой в сторону мужчины, хмуро рассматривающего носки своих сапог. – Вы бы и за слух Создателя тоже оскорбились.
- Всем надо успокоиться, – сестра сверлила взглядом двоих мужчин, которые быстро подрастеряли боевой пыл, столкнувшись со служителем церкви. – Не стоит совершать поступки, за которые потом вам будет стыдно.
Мариан еле сдержалась, чтобы не расхохотаться, именно такие поступки она обычно и совершала. Но для исповеди было не самое подходящее место и время, поэтому Хоук благоразумно решила промолчать.
- Вы - Хоук, родственница Солоны Амелл? – сестра вопросительно посмотрела на Мариан.
- Да. Об этом что, уже все знают?
- Ваша родственница... – женщина замялась, – очень яркая фигура, отношение к ней весьма неоднозначное, поэтому любая информация, связанная с ней, распространяется стремительно.
- Вы хотели сказать, любые сплетни?
Сестра приблизилась к Мариан и взяла её под локоть.
- Вы не проводите меня до церкви? – слова были произнесены нарочито громким голосом, но, стоило им отойти на пару шагов, как она перешла на едва различимый шепот. – Вы ведь понимаете, что лишний скандал с вашим участием сейчас никому не нужен, ведите себя осмотрительнее.
Мариан внимательно посмотрела на свою «спасительницу». Женщина средних лет была на голову ниже её. Пепельные волосы собраны в тугой пучок и перевязаны золотистой лентой. Светлые брови и ресницы, пухлые губы – все это придавало лицу сестры мягкость и даже некоторую наивность, но наваждение рассеивалось, стоило лишь взглянуть в холодные глаза серого цвета. В её взгляде не было вражды, но и дружелюбием она не светилась - скорее, настороженная внимательность.

- Вы давно в городе, но я ни разу не видела вас на проповеди. Пойдемте…
Мариан удивленно изогнула бровь - похоже, её собрались силком затащить в церковь. С одной стороны, ей не хотелось попусту тратить время, с другой же, после нескольких недель проведенных в Денериме, Хоук уяснила одно – никто ничего не делает просто так. Это была игра, и Мариан не терпелось её разгадать.

Солона, гордая своими решениями, уверенная в своей правоте... Она дала свободу магам, но что она могла сделать против церкви и обычного людского страха? Против неё была целая система, которая, казалось, даже не заметила изменений, и продолжала действовать. И, если они не могли открыто вмешиваться в дела Ферелдена (пока не могли!), то они сражались с ней, используя самый надежный прием – веру. Амелл могла бороться с храмовниками, не давая им влезать в дела Круга - но разве могла она тягаться с людьми, присвоившими себе право говорить от имени самого Создателя?
Эта борьба была заметна даже самым невнимательным. Солона открывала лечебницы, в которых целители лечили не только аристократов, но и нищий сброд, отправляла магов в патрули вместе со стражей - это было её оружие, попытка показать магию созидательную, защищающую, приносящую пользу. Но с другой стороны были проповеди, умелая игра на людских страхах, и, самое главное - абсолютная, слепая вера в свою правоту.


Мариан с интересом рассматривала убранство церкви. Здесь не было ни единого намека на излишества и вычурность - добротные деревянные скамьи, бордовая ковровая дорожка и мерцающие огни десятков свечей, все это создавало атмосферу уюта.
- Меня зовут сестра Лорейн, и мне хотелось бы поговорить о вашей родственнице.
Женщина дружелюбно улыбнулась Хоук.
- То, что происходит в Ферелдене - неправильно. Люди и так пережили страшную трагедию, унесшую множество жизней. Их дома были разрушены, некоторые потеряли близких, но мы выстояли и стараемся восстановить то, что потеряли. И церковь помогала все это время, поддерживая людей.
Сестра ненадолго замолчала, но, не дождавшись реакции на свои слова, продолжила говорить.
- Солона Амелл пытается разрушить последнее, она хочет отнять у людей веру. Мы уже были на краю катастрофы благодаря её вмешательству, и то, что сейчас ситуация немного стабилизировалась, ни о чем не говорит. Новые проблемы - это всего лишь вопрос времени. Она хочет изменить правила, которых даже не в состоянии понять.
- А чего хотите вы? - Мариан надеялась заметить на лице собеседницы смущение от столь прямого вопроса. Но та продолжала говорить спокойно, не отводя от неё взгляда.
- Мы хотим дать людям уверенность, покой, вместо страха и смятения.
- Покой? - Хоук рассмеялась. - Вот только моей семье от вас покоя не было. Всю жизнь по захолустьям прятались от ваших бойцовых псов.
- Ваши родители прятали вас от храмовников. Это был не самый разумный выбор. Если бы вы стали одержимой, могли бы принести много зла людям.
- Но не стала ведь. Ни я, ни моя сестра.
- В любом случае, они сами сделали этот выбор. К нам приходят родители, в чьих семьях рождаются маги, и мы находим для них слова поддержки и утешения.
- После того, как они сдадут своего ребенка в руки храмовников...
Сестра поморщилась, ей не нравилась эта бесполезная игра в обвинения.
- Эти правила не просто так придуманы...
- Я понимаю. По вашим правилам моя мать должна была сдать всех своих родных в Круг. Выкупить свой покой ценой наших жизней. Не велика ли цена?
- Я хотела поговорить с вами о другом. Хоук, вы не понимаете, положение вашей родственницы очень шаткое. Ещё несколько промахов - и среди населения начнутся бунты. Мы можем просто подождать, но хотелось бы решить этот вопрос без лишних жертв. Я знаю, что вы много общаетесь с Амелл, но не похоже, чтобы вам понравилось оказаться в самом центре дворцовых интриг. Подумайте, что будет с вами и вашими родственниками, если Солона совершит ошибку...

Мариан медлила с ответом. Нет, она не сомневалась в принятом решении, она пыталась понять, как можно его объяснить. И не только собеседнице, но и самой себе.
- Я все же рискну, - Хоук усмехнулась. - Мне нравится то, что я здесь вижу.
- Ферелден - часть Тедаса, он не может просто взять и поменять законы, существовавшие сотни лет. Что бы вы ни думали, но Круг вернется под контроль храмовников, весь мир вам не переделать.
Хоук лукаво улыбнулась - как резко в спокойном и уверенном тоне собеседницы появились нотки враждебности! Стоило лишь не согласиться следовать предписанным путем.
- А, может быть, вы просто проглядели момент, когда мир начал меняться, а теперь из последних сил цепляетесь за то, что давно отжило? Да, и ещё, - Мариан с удовольствием отметила, как губы сестры сжались в тонкую полоску, - мне любопытно, это нападение - подстроено? Уж слишком удачно вы оказались рядом.
Сестра Лорейн со злостью посмотрела на Хоук.
- Не понимаю, о чем идет речь. Я предпочитаю думать, что это воля Создателя - он направил меня, чтобы остановить бессмысленное кровопролитие и попытаться достучаться до вашего разума. Но, как ни прискорбно признавать, это оказалось пустой тратой времени.
Женщина развернулась и направилась прочь. Мариан проводила её взглядом до двери. Видимо это означало, что теперь ей здесь не рады.


***


Мариан отшвырнула книгу. Сразу по возвращению во дворец она попыталась поговорить с Амелл, но та, как всегда, оказалась слишком занята и пообещала зайти позже. После этого Хоук пришлось всеми правдами и неправдами увиливать от важного ужина, на который её зазывала Леандра. Та, в отличие от дочери, была в восторге от дворцовой жизни. Она с удовольствием проводила время за чашкой вечернего чая, наслаждаясь непринужденными беседами. Хоук же ничего кроме тоски на таких мероприятиях не испытывала, поэтому предпочитала прятаться от них в "Покусанном дворянине” за кружкой эля, или, как сегодня, за книгами, вытащенными из огромной библиотеки дворца. Но сейчас никакое чтение не могло её успокоить, Мариан срочно нужно было побеседовать с Амелл.
Стук в дверь заставил её вздрогнуть.
- Мариан, это я.
- Входи.
Хоук продолжала сидеть на широкой кровати, когда на пороге комнаты появилась Солона.
- Ты что-то хотела?
- Да, - глаза Мариан сузились от злости - Ты ничего не хочешь мне рассказать? Даю подсказку, речь идет о моем брате.
- Что именно?
- Возможно, то, что Карвер решил стать Серым Стражем! Кто его надоумил, интересно?
- Хоук, - Солона закрыла за собой дверь. (Семейная сцена - это не то, что следует наблюдать любопытным слугам), - Карвер сам принял это решение. Его заинтересовали мои рассказы и рассказы Алистера про Серых Стражей, он увидел в этом возможность для себя.
- Для чего возможность? На тот свет отправиться?
Амелл вздохнула и присела на край кровати.
- Чего ты хочешь от меня? Это его выбор, он так решил.
- Так пусть теперь решит по-другому!
- Хочешь, чтобы я отказалась принимать его в Орден? Он нам подходит, я это вижу. У твоего брата непростой характер, и это неудивительно, ты сама знаешь, как нелегко ему приходилось расти окруженным магией, которую он не понимает. И, даже повзрослев, он всегда оставался в твоей тени. Так не может продолжаться вечно. Он хочет быть причастным к чему-то действительно важному. К тому же он пытается добиться уважения - твоего в том числе.
Мариан нахмурила лоб.
- Я его и так уважаю, а ссоримся мы по привычке.
- В таком случае докажи это, признав, что он сам вправе выбирать свой путь. Это лучшее, что ты можешь для него сделать.

Хоук замолчала, хмуро изучая складки на покрывале. Солона права. Но почему же она сама не додумалась до этого? Так привычно было воспринимать брата маленьким, не относиться всерьёз к его решениям. А ведь он вместе с ней работал на Миирана, и за семьей присматривал, пока Хоук в Круге была. Братишка давно вырос, и бунтовал, потому что никто в семье не хотел этого признавать.
- Ну что, хочешь, чтобы я ему отказала?
Мариан отрицательно покачала головой.
- Правильное решение, - Солона усмехнулась. - Не забывай, он и мой родственник, я ему зла не желаю, и ни в коем случае зазывать в Серые Стражи не стала бы. Но я знаю, каково это, когда ты не имеешь права сам сделать выбор. Он сильный, справится - я уверена.
Хоук улыбнулась. На последних словах Амелл она почувствовала, как в душе появилась гордость за брата, он ведь правда сильный, и он справится... должен... иначе придется его и на том свете достать и устроить выволочку.
- Чуть не забыла, - Мариан подняла глаза на Солону. - Сегодня состоялась интересная беседа с одной из сестер церкви. Она увещевала меня прислушаться к голосу разума и признать, что твои поступки - ошибка.
К удивлению Хоук, Амелл не выглядела ошарашенной, вместо этого её лицо приобрело ехидное выражение.
- Что, они только сейчас додумались перетащить тебя на свою сторону? Долго соображают. Ну, раз на тебя началась осада, значит, вовремя мы из Ферелдена уезжаем.
- Куда мы уезжаем?
- Сейчас расскажу, я за этим и пришла. Только уточни сначала, что ты им ответила?
- У тебя совесть есть? - Мариан закатила глаза. - Если я говорила, что не хочу ввязываться в ваши интриги, это ещё не значит, что я собираюсь на сторону храмовников переходить. Этого только не хватало, у меня с ними свои счеты!
Солона вопросительно посмотрела на родственницу.
- Ты про свою семью? Вам ведь приходилось прятаться?
Мариан кивнула.
- Знаешь, тебя очень повезло. Твой отец - маг, и мог тебя всему обучить. У тебя есть семья. Это огромное везение.
- Я знаю, но все же постоянные переезды с места на место, страх быть пойманной и отсутствие друзей, - это не самое радостное детство. Бетани, правда, тяжелее было, - она очень переживала из-за того, что отличается от остальных людей.
- Зато вам не пришлось почувствовать, каково это - знать, что в тебе есть нечто настолько отвратительное и мерзкое, что собственные родители избавляются от тебя, сдав на руки амбалам в доспехах. Многие маги живут с этим чувством, - Солона болезненно поморщилась. - От такой грязи не отмыться. Ладно, - она встала с кровати и подошла к окну... - Мы скоро уезжаем, в Киркволл.
- Я надеюсь, ты шутишь? - Мариан посмотрела на родственницу в надежде увидеть улыбку, но та только отрицательно покачала головой.
- Нет, я говорю серьёзно. Мне понадобится твоя помощь.
- Но - Киркволл!? Там полно храмовников! Да я с корабля не успею сойти, как меня в Казематах запрут.
- Не запрут. Я сумею договориться с рыцарем-командором, - Солона взглянула на Хоук, но та явно не собиралась довольствоваться этим ответом. - Хорошо, скажем так - ты, заточенная в Круг магов, абсолютно для меня бесполезна. Поэтому обеспечить твою безопасность - в моих интересах. Такие гарантии тебя устроят?

Хоук задумчиво кивнула, но сомнения всё же остались. Хотела ли она возвращаться? Мариан старалась не думать об этом, зачем зря терзаться из-за того, что невозможно. С Киркволлом было связано слишком многое - и любовь, и ненависть. Этих чувств хватало с лихвой. Город цепей не отпускал тех, кто когда-то решился назвать его домом.
Возвращаться было страшно, и не только из-за храмовников. Теперь все было по-другому, она оставалась одна.
- Тебе не придется больше заботиться о семье, - Солона будто читала её мысли. - Ты столько времени пыталась обеспечивать безопасность близких, что остальное отошло на второй план. Но теперь все изменилось, они в тебе больше не нуждаются, и ты можешь принимать решения, не беспокоясь о том, как это скажется на них.
- Что именно от меня требуется? - Мариан устало потерла виски, этот день был слишком уж щедр на события.
- Мне нужно, чтобы ты ознакомила меня с ситуацией в городе. Сумела пообщаться с Шеймусом. Познакомила меня с Траском, тем храмовником, про которого ты рассказывала. А, и ещё, - Солона задержала взгляд на лице собеседницы. - Когда окажемся в городе, отведи меня к тому Серому Стражу, про которого ты мне не рассказала.

Хоук замерла. Она довольно быстро сообразила, что рассказывать другому Серому Стражу о местонахождении Андерса может быть небезопасным для него, и следила за каждым своим словом, чтобы случайно не проговориться. Но откуда... Мариан не сразу поняла, что последние слова были произнесены вслух.
- Откуда я знаю? Карвер обмолвился как-то про Андерса, целителя и Серого Стража, который помогал тебе скрываться. Мне интересно, почему ты мне ничего не рассказала?
Мариан молчала, прокручивая в голове всевозможные отговорки.
- Я склонна сделать вывод, что ты знаешь о его... как бы это сказать... необычном состоянии.
Теперь Хоук начало казаться, что её поджаривают на огромной сковороде.
- Похоже, мне одной придется говорить, - Солона тяжело вздохнула. - Он одержимый, и ты это знаешь. Более того, ты его не убила, и по непонятным для меня причинам помогаешь скрываться. Ты ведь понимаешь, что он опасен?
Хоук вспомнила появление Справедливости - да, его, несомненно, можно было назвать опасным, но Солона не поймет... все слишком сложно...
- Он совершенно не опасен, - уверенно выпалила Мариан. - Андерс создал клинику в Клоаке, где исцеляет беженцев, до которых больше никому в городе нет дела. Он спасает магов, помогает вытаскивать их из Круга. Он не опасен.
- Ты думаешь, чем больше раз повторишь, тем больше я поверю, - Солона усмехнулась. - Хотелось бы мне, чтобы ты была права. Я знала их обоих, и Андерса, и Справедливость, но одержимость... Хоук, это не шутки.
- Неужели их действительно нельзя разделить? - Мариан сама удивилась тому, с какой надеждой прозвучал её голос.
Солона опустила голову, пытаясь спрятать улыбку, мелькнувшую на губах. Догадка, зародившаяся в начале разговора, теперь подтверждалась. Оставалось надеяться, что Андерс действительно был не опасен, в её планы не входило портить отношения с Мариан. По крайней мере, сейчас.
- Не знаю, Хоук. Но точно знаю, что, пока не испробованы все способы, рано отчаиваться. Ну, так что, готова ехать в Киркволл, на встречу с прошлым?
- Такое чувство, что я уже никогда не отвяжусь от этого города, - Мариан с ухмылкой посмотрела на родственницу. - Готова. Надеюсь, в этот раз добираться будем в более комфортных условиях? Прошлые разы оказались кошмаром наяву.
- Об этом можешь не волноваться, - Солона ободряюще похлопала Хоук по плечу. - С тебя экскурсия по всем злачным местам. Не забывай, именно с этого я начинала твоё знакомство с Денеримом.

***

Солона торопливым шагом направлялась в свою комнату. Мягкий ковер скрадывал шаги, позволяя двигаться почти бесшумно. Она старалась избегать случайных встреч и не попадаться в ловушку очередной светской болтовни. Сегодня ей нужны были тишина и покой - многое предстояло обдумать перед визитом в Киркволл.
- Солона, нам нужно поговорить.
Возле дверей её комнаты стоял Эамон. Слишком позднее время для обычного визита вежливости, значит что-то серьёзное.
- Мы скоро отправляемся в Киркволл, и у меня очень много дел. Это не может подождать?
- Нет, это больше не может ждать.
Холодная уверенность, с которой говорил канцлер, заставила Солону занервничать.
- Ну что ж, проходи.
Амелл зашла в свою комнату и жестом пригласила следовать за ней.
- Что же такого важного могло произойти?
- Это касается Лессы.
- Лессы? Насколько я помню, ты обещал решить эту проблему.
- Я её решил.
Солона недоуменно смотрела на него.
- Я оставил её в Ферелдене, и она готова в любой момент начать говорить о том, почему на самом деле её отец совершил преступление. Я думаю, ты понимаешь, что это для тебя означает.
Амелл застыла на месте. Ошибка, одна глупая ошибка - она не могла даже предположить, что Эамон выступит против неё, пока Алистер… Только не Алистер. Неприятная догадка комом стояла в горле.
- Ты понимаешь, кому решил угрожать? - её голос по-прежнему оставался спокойным.
- О, я прекрасно понимаю, кому угрожаю. Помешанной магичке, которая чуть не угробила страну своими непомерными амбициями, девке, которая залезла в постель короля, и забыла своё место, Серому Стражу, который уже не помнит как порождения тьмы выглядят, и вместо своих прямых обязанностей пытается изображать из себя политика. Я ничего не забыл?
Каждое слово - как пощечина. Он говорил слишком уверенно. Эамон уже праздновал свою победу, а это могло означать только одно...
- Алистер знает об этом разговоре?
- Да, я говорил с Алистером. Если Лесса начнет давать показания, ты окажешься преступницей. Арестовать тебя мы может, и не сумеем, но ты ведь понимаешь, что за этим последует? Ещё один скандал, который угробит и тебя и Алистера - никто не поверит, что он был не в курсе происходящего.
Солона это прекрасно понимала. Более того, если Лесса начнет говорить, то Эамон окажется таким же подозреваемым. А это значило, что в самой Амелл он видит настоящую угрозу для страны, и готов рисковать собой ради того, чтобы её остановить. Солона всегда уважала сильных врагов, тех кто верил в свои идеи, и готов был ради них сражаться до последнего.
- Если вы решите отобрать свободу у Круга, то получите войну, по сравнению с которой Мор вам покажется трактирной дракой. Вряд ли ты знаешь…
- Я все знаю, Солона. Я знаю, что по Ферелдену разгуливают патрули, состоящие из магов, которые теперь выполняют обязанности храмовников. Магов, фактически не ограниченных правилами, и использующих любые средства для устранения тех, кто вызывает их опасения. Я представляю, сколько твоих собратьев живет вне стен Круга, оставаясь невидимками для храмовников и церкви, но готовых в любой момент появиться, если начнется серьёзное противостояние. Ты ведь сумела запихать магов даже в отряды стражи, чтобы они помогали поддерживать порядок, открыла клиники... На славу постаралась - запихала их везде, куда руки дотянулись.
- Тогда ты должен понимать, что война с магами легкой не будет. Им нечего терять, кроме свободы, которую мы им обещали. И за неё они будут драться до последнего.
Эамон ненадолго замолчал.
- Я это понимаю, и поэтому никакой войны не будет.
- Будь любезен, объяснись. - Солона холодно посмотрела на канцлера.
- Сейчас система начала работать - ты исправила то, что натворила, и вернула хотя бы видимость стабильности. Ещё одного потрясения страна не выдержит, поэтому можешь считать это временным перемирием. Но ты сама навсегда останешься символом смуты. И, пока тебя видят рядом с королем, население не чувствует себя в безопасности. Подумай, людям всегда нужно найти того, кто виноват в их бедах, и в этот раз это ты. А король, избавившись от тебя, вновь заслужит уважение и доверие.

Эамон замолчал, пытаясь по лицу Солоны понять, дошел ли до неё смысл сказанного. Но она равнодушно смотрела на канцлера.
- Твое присутствие здесь приводит к грызне между баннами, мы не можем себе этого позволить. Да даже магам, о которых ты так заботишься, твое присутствие приносит вред. Ты сделала все, что могла. Но, пока ты здесь, люди не знают, чего от тебя ожидать...
- Чего ты хочешь от меня?
Солона наконец-то нашла в себе силы справиться с эмоциями, бушевавшими в душе. Она ненавидела его за каждое сказанное слово, за самодовольство, но - самое главное - она ненавидела его за то, что он был прав. Он увидел то, чего она замечать не хотела. Она навсегда останется символом внезапных перемен, приведших к катастрофическим последствиям. Ситуацию удалось спасти, но людская память избирательна - они будут помнить того, кто это начал, забыв, про то, кто исправил.
- Ты уезжаешь в Киркволл - делай все, что тебе нужно, но больше не возвращайся в Денерим. И, конечно, ваши отношения с Алистером должны прекратиться, без этого местная аристократия не успокоится. Я надеюсь, что ему удастся найти себе подходящую жену, свадьба короля - это прекрасный повод продемонстрировать стабильность и следование традициям.
Солона молчала.
- Мы договорились? - Эамон спокойно ждал её ответа.
Сейчас все козыри были в его руках, - он уже говорил с Алистером, и, несмотря на бурную реакцию, ему удалось убедить короля, что поступить так - это его долг перед страной. Скорее всего, Алистер уже и сам начинал понимать, какой обузой стала некогда прославленная героиня Ферелдена.
- Ну что ж, мы договорились... пока, - Солона скривила губы в усмешке. - Считай это временным перемирием.
- Когда ты собираешься уезжать?
- Я планировала ещё неделю провести в Денериме.
- Я даю тебе на сборы два дня - этого более чем достаточно, - канцлер направился к двери, ясно давая понять, что его решение не может быть оспорено. - Да! И - удачной тебе дороги.

Солона не заметила, как он вышел, как тихо прикрыл дверь. Она на негнущихся ногах дошла до небольшого трюмо и опустилась на стул. Все кончилось так неожиданно и так быстро. Она столько времени с ужасом ожидала предательства, но и представить не могла, кто нанесет ей последний удар.


Разговор с королем вышел весьма сумбурным и нервным. Признания, обвинения, извинения... Даже, если бы у неё были силы, и она захотела бы сейчас в деталях вспомнить их прощальный вечер, Амелл не смогла бы этого сделать. Она направлялась в королевские покои, как на пытку. В память впечатались лишь отдельные фразы.
- Я любил тебя, ты это знаешь?
- Знаю.
- Я не мог поступить по-другому.
- Понимаю.
- Я король, и обязан в первую очередь заботится о благополучии страны и людей - ты-то должна меня понять.
- Алистер, я всегда надеялась, что ты будешь хорошим королем. Теперь же это переросло в абсолютную уверенность. Я сделала правильный выбор на Собрании Земель.

Солона Амелл - Командор Стражей, героиня Ферелдена, - понимала короля и не держала на него зла. Но обычная женщина, Солона Амелл, уже никогда не смогла бы простить Алистера. Настало время вырваться из фальшивого гостеприимства денеримского дворца. Возможно, Киркволл был не самым подходящим местом, для излечивания душевных ран, но выбора не было. Если она не сможет отвлечь внимание Орлея от Ферелдена, никакое временное перемирие магам не поможет.


***


Андерс сидел на жесткой невысокой скамье, и продолжал сосредоточенно рассматривать стены камеры. Из-за слабого освещения темно-серый камень казался почти черным. Свет из коридора пробивался сквозь узкое окно на двери, и рисовал на полу решетку. Маг осмотрел небольшую комнату вдоль и поперек, пытаясь найти хоть какую-то лазейку - что-то, что помогло бы, если не спастись, то хотя бы понять, где он находится. Вряд ли Андерс стал бы признаваться в этом даже самому себе, но это занятие не только помогало ему собраться с мыслями, но и заглушало отголоски страха, неприятно сжимавшего горло.
Храмовники, их проделки, в этом он не сомневался. Но что им нужно, почему не убили сразу? Усмирение... Эта мысль заставила его брезгливо поморщиться. Когда он пришел в себя, в соседней камере уже никого не было. Андерс понятия не имел, сколько времени провел, валяясь на полу без сознания, но, если судить по ознобу, сотрясавшему все тело, не менее пары часов. Нудная, тупая боль от раны на спине отвлекала, сбивала и без того обрывочные мысли.
Так что произошло? Храмовники схватили его за то, что он убил Алрика? Возможно. Но - нет. Это не связано с ним лично - что там говорил тот маг? Их было много. Похоже, он случайно попался им под руку.
Пожалуй, самым странным в этой ситуации было то, что дух молчал. Он затих с того самого момента, как целитель увидел на полу тело убитой девушки. Андерс мог бы подумать, что Справедливость так же терзается чувством вины из-за смерти ни в чем не повинного мага. Но мог ли дух, привыкший к вечности, понимать важность одной единственной человеческой жизни, почувствовать это так же, как дано обычным людям? Скорее, это была растерянность - Справедливость в очередной раз столкнулся с тем, чего не мог понять. Обвинять Месть в совершенном преступлении было бессмысленно. Это ненависть Андерса, как болезнь, поразила духа, изменив его, изуродовав. Она превращала бывшего друга во врага, бесцеремонно захватывающего тело. Теперь же дух, путаясь в реальности, отвоевывал себе пространство, уничтожая при этом личность самого мага, терзал его сознание, нещадно стирая границу между я и мы, между справедливостью и местью.

В коридоре послышались шаги, Андерс поднялся со скамьи и бесшумно приблизился к двери, пытаясь разглядеть визитеров. К счастью, двое мужчин остановились как раз напротив его камеры. Света от горящих факелов было достаточно, чтобы разглядеть знак пылающего меча - храмовники. Что ж, его догадка, наконец, подтвердилась.

- Меня сейчас стошнит.
Совсем ещё молоденький храмовник, говорил глухим от волнения голосом.
- Да пожалуйста, только убирать сам будешь.
- Зачем он это делает? Зачем?
- Что именно? - маг мог поклясться, что в эту минуту губы второго говорившего скривились в ухмылке.
- Он режет их... Живьем... Он отрезает от них куски плоти. Они так визжат... Создатель милосердный, я не могу это слышать! Не могу!
- Ты здесь всего пару дней, а уже пытаешься недовольство проявлять, щенок.
- Нельзя творить такое с людьми... - молодой произнес это так тихо, что Андерс с трудом разобрал слова.
- Людьми?! Ты сказал - людьми?! Это - маги, демонские отродья! Каррас научит их служить людям, как полагается.
- Как? Убивая их?
- Так ты вздумал защищать магов? - в голосе храмовника зазвучала угроза.
- Нет, конечно нет.
Андерс увидел, как первый из говоривших вжался в стену и изо всех сил замотал головой. Глухой звук удара, ещё и ещё один - мужчина, казалось, озверел и молотил по лицу молодого храмовника что есть силы. Он потянул его на себя, а затем приложил затылком о стену...
Маг непонимающе смотрел на расправу. Здесь явно было что-то не так. Храмовник избивал своего товарища, превращая лицо в кровавое месиво.
- Прекрати!
Фигура отделилась от противоположной стены и двинулась к месту потасовки. Ещё один храмовник. Видимо, следил, чтобы пленник не сбежал и не смог воспользоваться своими способностями.
- Он сейчас весь пол кровью испачкает. Да прекрати ты! Зачем устраивать представление этому ублюдку?
Резкий удар по решетке заставил Андерса отскочить от двери.
- Не радуйся, тварь, скоро твоя очередь. Каррас тебя ждет не дождется.

Каррас - он знал это имя. Про него много рассказывали, так же, как и про Алрика. Но Андерс и подумать не мог, чем этот храмовник занимается, пользуясь своей безграничной властью и дружеским расположение рыцаря-командора. Ему повезло попасть в руки сумасшедшего садиста, более того, без магии он был абсолютно беззащитен. И что ему оставалось делать, оказавшись во власти вооруженных храмовников, ну не анекдоты же им рассказывать? Это какой-то дурной сон, кошмар, из которого невозможно выбраться.
- Эй! - Андерс приблизился к решетке. - Может, мне все-таки объяснят, что здесь происходит?
- Заткнись, - в голосе говорившего не было злости, скорее удивление, - вряд ли он ожидал, что ему придется общаться с магом.
- С этим могут быть проблемы. Я обычно много говорю, - слова звучали глупо, но страх заставлял привычно прятаться за шутовской маской.
- Ты у меня поговоришь, - голос храмовника стал тихим, вкрадчивым, - ещё как поговоришь, маг. Вот отведу тебя наверх, и там ты разговоришься, а я послушаю, как ты Создателя умолять будешь, чтобы сдохнуть.
- Что вы делаете с магами? Это Казематы? Кто знает об этом? Как вы посмели... - страх сменился злостью, дикой испепеляющей ненавистью, Андерс чувствовал, что начинает звереть от собственной беспомощности. Он был для них пустым местом, как и все маги, что успели побывать здесь.
- С тем заключенным закончили? - храмовник посмотрел в сторону товарища. Тот утвердительно кивнул.
- Ну, так пора с этим разобраться, - мужчина усмехнулся. - Разговорчивый ты наш, может, ты Каррасу больше понравишься. Отойди от двери!
В руке храмовника оказался ключ - лязг замка заставил мага поежиться, но он продолжал стоять у двери, вперив взгляд в своего тюремщика.
- Как хочешь... Храмовник резко ударил ногой по двери. Андерс отшатнулся, получив удар по лицу, и, в следующую минуту почувствовал, как ему завели руки за спину.
- Двигай.

Оказавшись в коридоре, маг попытался осмотреться. Камеры, много камер. Не меньше десятка. Это место не слишком походило на Казематы. Каменные стены, и ни одного окна - свет шел только от факелов, расположенных по бокам. Подвал? Тоннель? Под Киркволлом было столько тоннелей, что даже самые опытные контрабандисты и преступники старались пользоваться только изученными маршрутами, дабы не заблудиться. К удивлению мага, храмовников было немного. Кроме троих охранников, сопровождавших его, он увидел ещё одного, стоявшего в конце коридора. Что ж, неудивительно. Что мог сделать маг, запуганный, изможденный, лишенный своих способностей?
- Отдохни пока, - один из сопровождающих обратился к стоящему на посту. - Этот последний, следующих не раньше, чем завтра вечером приведем.

Впереди показалась лестница, Андерса толкнули в плечо, и он начал медленно подниматься по ступенькам. Происходящее все больше напоминало сон, дурную фантазию - настолько все вокруг казалось нереальным и нелогичным. Возможно, он наконец-то окончательно сошел с ума, и это всего лишь бред? Пустые камеры, длинный коридор, озверевшие храмовники... Мысли неслись с бешеной скоростью. Попытаться сбежать? Понятно, что ничего не получится, но, возможно его убьют при попытке к бегству, и ему не придется переживать то, к чему он был приговорен. Но какая-то неведомая сила тянула наверх, к тем закрытым дверям. Маг должен был узнать ответ, должен был увидеть то, что там находилось. Опять чувство магии, непонятной, мощной силы - оно подавляло его, и Андерс послушно шел за этими ощущениями. И ещё одна шальная мысль - происходившее было справедливо. Он заслужил это тем, что сделал, тем, во что превращался. Но что сделали другие маги, чем заслужили такую смерть? Андерс поежился, представив, что они чувствовали здесь, о чем думали, поднимаясь по этим же ступенькам.

Тяжелая дверь из потемневшего дерева была совсем близко - всего пара шагов. Он должен был их сделать. Что бы там ни было, Андерс уже не мог сопротивляться этому чувству. Хорошо хоть один маг сумел сбежать из проклятого города, уйти от безумия, охватывающего всех, и он не стал её останавливать. Всё правильно, всё так и должно быть...

Дверь скрипнула, впуская их в просторное помещение. С высокого потолка свисало несколько масляных ламп. Свет охватывал всю комнату, не оставляя ни одного уголка, ни одного сантиметра темного пространства. Картина пыток предстала во всем своем уродстве, не скрываясь, выставляя напоказ омерзительные подробности. Каррас стоял возле стола и снимал наручники с изуродованного тела. Андерс инстинктивно попытался сделать шаг назад, чем немедленно вызвал смешок сопровождавших его храмовников.
- Ещё один? - Каррас равнодушно посмотрел на вошедших. - Ещё один маг... как же вас много. Ну ничего, со всеми разберемся, со временем.

Андерс с отвращением осматривал комнату, пока его взгляд не задержался на небольшой статуэтке из лириума, стоявшей в дальнем углу. Вот откуда было это знакомое ощущение магии - тот самый идол, который они нашли на глубинных тропах. Его он и чувствовал все это время. Дугал сильно изменился, стоило ему заполучить странную вещицу себе. Видимо, так же она подействовала на Карраса, и на всех остальных. Храмовники были безумны, они озверели, выпустив наружу самые мерзкие и темные стороны своей личности. Их страх, ненависть, зависть больше ничем не сдерживались. А он-то думал, что они просто перебрали лириума.

- Что ты знаешь о магии? Почему одни рождаются с ней, а другие нет? - Каррас приблизился к Андерсу. - Где она? На твоей коже, в твоих костях и мышцах, или она осквернила твою кровь?
Маг не мог сдержать нервную усмешку.
- Боюсь, мою кровь осквернило нечто совсем иное. А магом я просто родился.
- Он и правда разговорчивый, - храмовник, стоявший сбоку, расплылся в широкой улыбке.
- Да, ты прав. Вы родились с этим проклятьем, вы пачкаете своим присутствием всех, кто вынужден находиться рядом с вами, - Каррас устало покачал головой. - Я найду в тебе эту дрянь и вырву её из тебя.

Маг резко опустил голову, пытаясь скрыть синеву, полыхнувшую в глазах. Дух наконец-то выпутался из паутины вины и сомнений, которые терзали целителя. Он вновь проявлял интерес к происходящему, и с закипающей ненавистью осматривал место пыток, где справедливости отродясь не бывало.

Теперь Андерсу не было страшно - он больше не один, дух вновь пришел ему на выручку. Единственный, кто его не бросал, кто всегда защищал, кто оставался рядом в самые трудные времена. Дух знал что делать - Справедливость защитит магов от этого кошмара, а Месть заставит храмовника расплатиться. Его друг, изменившийся, изуродованный, опять помогал ему, взяв на себя решение проблем. Андерс слушал успокаивающий голос Справедливости и погружался в полусон, уже не пытаясь сопротивляться - лишь краем сознания улавливая холодную, потустороннюю злость. Это были уже не его чувства и не его тело. Синий свет начал раздирать кожу, выпуская в мир живых создание тени.


Маг пришел в себя посреди небольшой пещеры. Ни храмовников, ни странного идола, - все произошедшее могло показаться нереальным, если бы не рана на спине, в очередной раз давшая о себе знать. Андерс машинально наложил заклинание исцеления, и, к своему удивлению, увидел свет, вихрем пронесшийся по телу. Значит, все закончилось. Но он не мог вспомнить ничего с того самого момента, как Справедливость перехватил контроль. Ни что он творил, ни как здесь оказался, ни, даже, сколько времени прошло. Изодранная одежда, измазанная кровью, ясно давала понять, что была бойня. Андерс оперся о каменную стену. Всего за несколько дней дух два раза полностью перехватывал контроль. Справедливость спас его, но провал в памяти пугал. Он даже предположить не мог, что делал все это время. Маг ненадолго задумался. Сейчас его задачей было добраться до клиники, - это единственное место во всем Киркволле, где он чувствовал себя в безопасности. Хотя - какая к демонам безопасность, если он уже и самому себе доверять не мог! Андерс вынужден был признать, что за его тело и разум начиналась настоящая война, и последние бои были им проиграны.