Андерс разминал занемевшие кисти. Действие яда постепенно проходило, и он уже мог открыть глаза. Нужно было понять, где его заперли. По виду - самый обыкновенный погреб. Правда, в такой темноте трудно было хоть что-то разглядеть, а узкая полоска света, пробивавшаяся из-под двери, мало чем помогала. Андерс упал на бок и начал ощупывать пол в поисках чего-нибудь острого.
"Здесь явно нужна уборка!”
Под руку попались огрызок яблока и обрывок веревки. Андерс подполз ближе к бочкам с элем, ровными рядами расположившимися вдоль стен, и принялся старательно изучать гладкие деревянные бока.
"Ага!”
Именно на это он и рассчитывал. У одной из бочек отходил металлический обруч - острый край до крови расцарапал ладонь. Руки пока слушались плохо, но и такой подвижности было вполне достаточно. Андерс начал срезать веревки. Медленно, одна за другой, они превращались во взлохмаченную бахрому, разделяясь на отдельные нити, пока, наконец, последние не порвались.

Андерс осторожно встал на ноги, придерживая правую руку за локоть. Рана от стрелы продолжала болеть, и его движения растревожили её ещё больше. Он замер, настороженно прислушиваясь, опасаясь, что шум мог привлечь кого-то из охранников. Но снаружи все было тихо.
Придется сначала подлечиться.
Тратить драгоценную ману на исцеление не хотелось. Лириума ему сейчас не достать, а на то, чтобы залечить плечо и избавиться от последствий яда, уйдут все его силы. Но в таком состоянии он всё равно был бесполезен...
Пальцы окутало синеватое свечение, и Андерс поднес руку к ране. Боль наконец-то начала стихать, а затем и собственное тело постепенно перестало казаться обузой.

Самое время для спасения. По давно сложившейся киркволльской традиции сейчас должна была появиться Хоук. Она всегда так поступала. В какую бы неприятность не вляпывался он сам, или их общие друзья, Мариан немедленно приходила на помощь, попутно уничтожая все живое, вовремя не убравшееся с дороги. Неживое, впрочем, тоже.
Андерс даже замер и прислушался. Не раздастся ли знакомый звук торопливых шагов, не влетит ли сейчас в комнату его Защитница? Его любимая Защитница, с растрепанными волосами и самодовольной улыбкой. Не попросит ли исцелить раны, которые она начинала замечать только тогда, когда бой заканчивался?

Его Ри. Она действительно была Защитницей. Отец воспитал её так. Защитница для семьи: для матери, для сестры, для самой себя. Её с детства учили быть воином - жесткой, волевой, смелой, способной принимать трудные решения, без страха вступающей в бой. Благодаря этому, Мариан добилась уважения в Киркволле. Начав работать с Кровавыми Клинками, она не закончила свои дни в вонючих закоулках Клоаки, не исчезла где-нибудь в грязных темных дворах Нижнего города - она стала отличным наемником и убийцей. Заработала себя имя в среде, которая не прощала ошибок и понимала только язык силы. И точно так же легко она завоевала весь Киркволл. Шаг за шагом. Укрепляя своё положение, прославляя имя Хоуков, она без сомнений взяла власть в свои аккуратные руки, с тонкими пальцами и длинными острыми ноготками. Киркволл прислушивался к легким шагам Защитницы, с радостью отвечая ей глухим отзвуком эха, город скрывал её секреты, покрывая творимые заклинания молчанием, оберегал её друзей от лишнего внимания властей. Он позволил ей подчинить себя, но Хоук предала его ради своей цели.
Нет. Ради цели Андерса.
Его Защитница. Он всегда восхищался ей, часто боялся за неё, и, кажется, уже не мог вспомнить времени, когда не любил её. Чувство, ставшее частью его самого. Оно было больше, чем то, на что он имел право, и гораздо сложнее того, что мог объяснить.
Будь она на его месте - уже придумала бы что делать, вместо того, чтобы витать в облаках, сидя на грязном полу. Сейчас ему нужно попробовать спасти их обоих, спасти её.
Плана нет, до лириума не добраться, и неизвестно, где принц держит Мариан. Как-то не густо для начала действий. Жаль, что его обаяние в данном случае оружием послужить не может. Впрочем, как и сарказм.

Андерс застыл, услышав шорох откуда-то сзади. Он осторожно приблизился, и, на его глазах, несколько досок сдвинулись, впуская в темное помещение свет от масляной лампы. Вслед за лампой показалась голова, украшенная встрепанными черными кудряшками, плечи и руки с расцарапанными локтями... А затем и вся Сайри, целиком, оказалась по эту сторону стены. На её лице расцвела счастливая улыбка, и она без долгих раздумий бросилась обнимать ошалевшего от такого поворота событий Андерса.
- Ты... ты что здесь делаешь?! - он отстранил от себя девушку и попытался изобразить суровый взгляд.
- Я узнала у Рины, вернее у её мальчишек, тут ход есть секретный...
Андерс подскочил и зажал ей рукой рот, предостерегающе прошипев: "Тише”. Сайри кивнула и, понизив голос, продолжила говорить, смешно шикая и путаясь в объяснениях.
- Они яблоки отсюда таскали. Сказали, что яблоки. Но старший так застыдился, когда говорил, что у него все лицо аж побагровело. Думаю за элем они сюда лазили. Я-то Рине ничего говорить не стала, зачем мальчишек сдавать...
- Какие к долбанному архидемону яблоки?! - Андерс недоуменно изогнул бровь. Его спасение начинало напоминать дурной фарс.
- Тут яблоки хранятся, вот поэтому сюда местная ребятня и лазает. Они небольшой ход случайно обнаружили, когда за таверной играли. Теперь иногда забираются. Когда меня Рен отпустил, я сразу к Рине побежала. Думала, может, подскажет чего. Она мне и рассказала, где вас держат, а её мальчишки про этот ход вспомнили. А ей самой об этом от трактирщика стало известно. Он все успел разузнать - и где вас держат, и сколько наемников, ещё до того, как ему Себастьян заплатил, и велел убираться. К Мариан так просто не пробраться, вот я и решила тебя сначала освободить.
- Сайри, какой ещё Рен? - Андерсу никак не удавалось уловить смысл её сбивчивой речи.
- Рен - это тот маг, который тебя подставил. Он мне амулет для тебя дал. Держи, - Сайри впихнула ему в руку блестящую безделушку. - Кстати, ты торговцев не убивал. И твой Дух тоже. Это я во всем виновата. Все из-за меня. Вы меня не простите, я знаю...
Сайри тараторила не переставая, в тусклом свете лампы был виден и лихорадочный блеск её глаз, и дорожки слез на щеках. Она была напугана, растеряна, в такой ситуации прервать бессвязный поток слов казалось невыполнимой задачей.
- Яблоко будешь?
Сайри наконец замолчала и с жалостью взглянула на Андерса, подозревая, что яд каким-то странным образом подействовал на его умственные способности.
- А ты что, успел найти здесь яблоки? - в её голосе слышалось недоверие.
- Нет, я нашел только огрызок, но такое дамам предлагать не принято. А если я предложу тебе эль, Ри меня убьет, когда об этом узнает.
Андерс улыбнулся так, как умел только он. Губы слегка изогнулись в задорной усмешке, но взгляд - особенный, добрый, понимающий. Казалось, его глаза, цвета гречишного меда, дарили тепло и успокаивали. Это был взгляд целителя, привыкшего разделять чужую боль.
- Сайри, тебе успокоиться надо, а потом рассказать мне все с самого начала, без лишних подробностей. У нас нет на это времени.



***

Андерс стоял возле главного входа в таверну. К счастью, все местные уже давно разошлись, и его появление осталось незамеченным. Он прополз по узкому ходу вслед за Сайри, решив, что это будет лучше, чем потратить кучу времени на борьбу с весьма прочной закрытой дверью.
Единственное окно было ярко освещено, Андерс осторожно заглянул внутрь. Внизу, в зале таверны, собралось десятка полтора наемников. Это много - для мага, у которого нет ни лириума, ни защитной брони, ничего, что могло бы помочь. Это слишком много, когда ты только начинаешь приходить в себя после действия яда, парализовавшего все тело. Разумнее было бы восстановить силы, добраться до дома и прихватить запасы лириума, но Андерс не знал, когда обнаружат его исчезновение, и не попробует ли кто-то из местных его остановить, если увидит на улице.
Здесь не было ни Хоук, ни простых жителей - это хорошо, это удача, значит, можно не бояться кому-то случайно навредить.
Похоже, в зале - большая часть наемников. Сайри сказала, что четверых убил сбежавший маг. Сейчас там... Андерс ещё раз заглянул в окно... человек пятнадцать. Значит, наверху их осталось немного. Это... странно. Себастьяна тоже не видно. Но почему он отправил столько людей вниз, оставив Хоук почти без присмотра? Все силы были сосредоточены перед входом в погреб, все по его душу - это льстило, и это было очень удобно.

Андерс замер и сжал в руке амулет провидца, сжал до боли. Холодный металл врезался в кожу острыми краями, оставляя синевато-бордовые полосы на ладони. Справедливость рвался наружу. Сила духа нарастала, подпитываясь сомнениями Андерса. Без Справедливости ему не справиться. Но при этом дух мог выйти из-под контроля, и тогда неизвестно, сколько смертей окажется на их руках.
Андерс раздумывал, не в состоянии принять одно единственное решение. Справедливость негодовал. Их подставили, их хотели беспомощными отдать на растерзание храмовникам - да, у духа были сейчас причины для злости. У Андерса тоже. Вот только он уже не злился. Все сосредоточилось на одном - там осталась Хоук, а здесь, в деревне, были обычные мирные люди, которым он не имел права навредить. Поэтому Андерс застыл в нерешительности.

Провидец убеждал его, что до тех пор, пока он боится духа - он слаб, он боится самого себя, а значит, ни на что не способен. Но как можно было не бояться того, кто перехватывал власть так просто, словно ты никогда и не был хозяином своего тела? Как можно не бояться этой силы, не сравнимой ни с чем. Это сама Тень. Окутывающая, подавляющая. В ней так просто затеряться и больше уже не вернуться. Как можно не бояться?..
Он отпускал его, терял контроль...

Андерсу казалось, что он сходит с ума.
Дух говорил, дух оголодал по общению. Справедливость, Месть - как же все смешалось! Что он сотворил со своим другом? Что он сделал с ним тогда, когда согласился на объединение? Что он сделал с ним сейчас, забив того в дальние уголки сознания?
Дух говорил. Так много, так странно, несвязно, как будто разучился общаться. Или это Андерс разучился его понимать?
Это было ошибкой, все было ошибкой.
Теперь Андерс видел его по-другому, так, как не умел раньше.
Ощущения... Их слишком много для человека.
Ненависть. Разгоралась, пожирая, поглощая душу. Казалось, огонь охватил его полностью, уничтожая человека, выжигая сострадание, понимание, заботу, нежность, любовь. Ничего не осталось, все умерло. Ненависть - его новая страсть.
Несправедливость резала ножом. Кажется, все чувства обострились до предела. Он видел, знал, ощущал боль каждого, как свою собственную. Вот, что значит настоящая несправедливость. То, что он испытывал до этого, было лишь прелюдией.
Их мир уродлив, отравлен, в нем нет ничего, что может заслужить прощения. Темнота. Темная вода. Почти черная. Он тонул в ней. Мерзкая, вонючая, липкая, она сковывала движение и тянула на дно.
Это не реально - сознание рождало образы, чтобы было проще, чтобы мозг мог справиться. Всего лишь образы.
Но он тонул, на самом деле тонул. Легкие забивались слизью. Его окутало новое чувство - тоска по Тени. По тому настоящему, чего нет в этом мире. Откуда это? Почему он чувствовал её своим домом? Почему ему так тяжело здесь, откуда это удивительное ощущение истинной красоты по ту сторону завесы? Человек не мог понимать этого. Но он понимал. Андерс - часть духа, часть Тени. В нем слишком много оттуда, и почти ничего не осталось от обычного мага.

Андерс начинал осознавать, что происходит, но было слишком поздно. Дух забирал контроль навсегда. Он все это время оставался запертым, накапливал силы, и сейчас собирался уничтожить человека. Андерс попытался отделить того от себя, а, когда не сумел, сделал все, для того, чтобы подавить, сломить того, кто когда-то был другом. Теперь дух наказывал человека за несправедливость. Андерс чувствовал это, понимал, осознавал свою вину, терзался ею, и ничего не мог поделать. У него не осталось сил бороться. Эмоции поглощали, а боль заглушала разум. Только образы всплывали в сознании - смутные, неясные. Андерс догадался - это Тень, какой видят её духи.

Амулет холодил ладонь, казалось, рука сжимала кусок льда. Единственное реальное ощущение - оно не давало полностью уйти из этого мира. За него можно было держаться. Андерс вспоминал, зачем он здесь, и что собирался сделать.
Теперь он чувствовал себя по-другому. Боль, отчаяние, ненависть - все осталось, но они были только частью его самого. Чувства духа растворялись в чувствах человека. Провидец рассказывал ему про это, говорил, что однажды придется пройти путь до конца, окунувшись полностью в ту силу, от которой Андерс пытался спрятаться. Так - вот как оно выглядело теперь, после ритуалов, после нескольких месяцев обучения...
Странное ощущение, необычное. Это больше не было неконтролируемой силой. Он чувствовал её, но она была ему подвластна.

Андерс замер, сосредоточившись, магический щит усилил действие рун на кольцах. Это защитит его от огня и от физических повреждений. Недолго. Оставалось надеяться на помощь духа, а, вернее, его силу.
Он присел и легонько коснулся земли пальцами в синеватых отблесках - руна отталкивания на секунду окрасила единственное окно красноватым цветом, и погасла. Но этого было достаточно, в доме всполошились.
Андерс открыл дверь и быстрым взглядом обвел помещение. Нужно было запереть наемников здесь, не позволить им сбежать. По лестнице кто-то спускался - очень вовремя. Андерс закрепил на верхних ступенях руну паралича - мимо него они пройти не смогут, а в подвал дверь ломать долго. Отличная ловушка. В его руках уже привычно играли огненные искры. Один из воинов подбежал к магу с занесенным мечом и оказался отброшен к противоположной стене. Простейшее заклинание - взрыв разума - оказалось непривычно мощным, благодаря Духу.

Андерс собирал силы. На его руке формировался сгусток огня. Стихия, непокорная и своенравная, была послушна его воле. Сейчас он сам казался воплощением этой стихии, страстной, безудержной, непредсказуемой и безжалостной. Его лицо было озарено огнем - удивительное сочетание красных бликов и синего сияния. Свет и Тень. Жар и холод. Языки пламени продолжали ласкать его руку, нежно, бережно, не причиняя вреда, постепенно набирая силу. Огонь - живой, настоящий. А Андерс дрессировал его, словно глупого зверька, заставляя медлить. Не сейчас. Не сразу. Сначала нужно набрать мощь. Казалось, что воздух вокруг мага слегка вибрировал, подчиняясь рокочущему гулу пламени. Ещё немного...
Рокот затих, чтобы в следующую секунду взорваться треском и криками людей. Огонь волной захлестнул комнату, разбежался в разные стороны. Горели доски, горела человеческая плоть, горел воздух. Огонь застыл под потолком, расстелился ровным рыжим мерцающим ковром, хитро затаился для того, чтобы в следующую секунду вновь расцвести красным цветком. Андерс в последнюю секунду окутал себя барьером. Дух помогал, поддерживал своей силой. Никогда ещё он не чувствовал такой мощной связи с Тенью.


***

Мариан старалась делать вид, что её не волнует происходящее. Она устало облокотилась о стену и прикрыла глаза. На улице уже темнело. Это был один из самых длинных дней в её жизни. Забавно. Самая длинная ночь была в Киркволле, когда ей пришлось защищать магов от обезумевшей Мередит.
Прошлое неизбежно настигало - прячься, не прячься, оно находило тебя, иногда во снах, а иногда и в реальности.

Мариан убедила Себастьяна, что отправится с ним. Она заверила, что сама хотела поговорить с храмовниками и новым рыцарем-командором киркволльского круга. Хотела объяснить ситуацию, предостеречь от повторения ошибок. Или он ей поверил, или просто сделал вид.

Первый шок прошел, и Мариан наконец смогла рассуждать здраво. Она по глупости поддалась страху, охватившему Андерса. Тот больше всего боялся, что дух вырвется и причинит вред ей, их друзьям, незнакомым людям, кому угодно. Достаточно было пары намеков, чтобы он начал подозревать самое страшное. Это не удивительно. А вот куда смотрела она? Хоук прекрасно знала Андерса, и точно так же она прекрасно знала Справедливость. Дух мог перехватить контроль, он запросто мог устроить бойню, но вот следы заметать он бы не стал.
Когда она обнаружила Андерса в кабинете, тот мирно спал. Одежда не была порвана, ни капли крови или грязи, даже волосы не растрепались. Мариан видела, во что превратилась комната в таверне - он бы не ушел оттуда таким чистым. Значит, убивал кто-то другой, а его подставили. И Себастьян, появившийся так вовремя, был единственным подозреваемым. К тому же все произошедшее было очень в духе принца. Просто убить Андерса его бы вряд ли устроило. Она понятия не имела, что это за провалы в памяти, и откуда взялся в той злополучной комнате тевинтерский амулет, но, главное - она поверила, что Андерс невиновен.

Нужно было выбираться. Вот только как справиться с двумя храмовниками и наемниками во главе с Себастьяном? Хоук оставалось только ждать удобного момента.
Мариан чувствовала, что магические силы немного восстановились с последнего применения святой кары. Мерзкое заклинание. Казалось, что тебя выворачивало наизнанку, выкручивало все мышцы, а затем ощущалась полная абсолютная пустота. Будто ты - это уже не ты. Магия - это не просто какая-то сила, это часть её души. Но разве кого-то в этой комнате волновали такие мелочи? Сейчас Хоук чувствовала себя лучше. Но сил мало - хватит, разве что, на одно дохленькое заклятие.

На столе рядом с нарезанными хлебом лежал нож, оставленный по недосмотру. А может, просто срабатывал стереотип "раз маг, то ножом побрезгует”. Наверно, маги, учащиеся в круге, и правда не смогут перерезать глотку, но Хоук - дочь отступника и бывший наемник. Она умела гораздо больше, чем думали её охранники. Гораздо больше, чем сама хотела бы уметь. Мариан просчитывала, высматривала, пытаясь придумать выход...
Если один из них подойдет ближе, а тот останется в углу... нет, не так. Или если Себастьян отвлечется... это ничего не даст.
Принц подозвал одного из храмовников, и Хоук настороженно замерла.
- Возьми с собой двоих, - Себастьян указал на пару головорезов, стоящих у двери. - И отправляйся к дому. Не спугни Рена, мне нужно, чтобы он не мог воспользоваться своими силами. Сделай так, чтобы он поехал с нами. Я отправлюсь вслед за вами через четверть часа, подготовь все к отъезду.
Храмовник быстро кивнул и направился к выходу. Мариан казалось, что она слышит, как бьется её сердце. Она отсчитывала удары - сейчас, или второго шанса не будет. Оставшийся храмовник стоял слишком далеко. Не успеет. "Подойди, чтоб тебя, уродливый сукин сын”.
Снизу раздались голоса, а затем тишину гостиничного номера разорвали крики людей и треск пламени.
Себастьян подскочил к двери, и храмовник метнулся за ним. Этого оказалось достаточно. Хоук, все это время сидевшая расслабленно, с отрешенным выражением лица, привычным отработанным движением схватила со стола нож. Один молниеносный, сильный и расчетливый удар - лезвие вошло почти по рукоятку, пройдя шею насквозь. На ноже оставались крошки сахарной пудры. Мариан представила, как белая пыль растворяется алой кровью, и резко дернула клинок на себя. Храмовник повалился на пол, хватаясь руками за горло, пытаясь зажать рану - инстинктивное, бесполезное действие.
Себастьян попытался выхватить из-за плеча лук, а трое наемников бросились в её сторону. Мариан, не мешкая, швырнула молнию. На это ушли все запасы маны, все, что успело накопиться. Не важно. Тела бились в синих лучах, без малейшего шанса вырваться.
Хоук быстро ощупывала одежду храмовника. У него должен быть лириум, должен. Хоть одна паршивая склянка, хотя бы чуть-чуть. Откинув полы куртки и вывернув внутренние карманы, Хоук выхватила бутылочку с синеватой жидкостью. Этого было достаточно. Пара секунд на то чтобы откупорить, и влить её в глотку. Ещё пара секунд, чтобы сосредоточиться. Двоих наемников оторвало от земли, а затем с силой швырнуло об пол. Глухой удар - и ни единого вскрика. Из звуков - только зазвеневшая на столе посуда и дребезг стекла. Стул подпрыгнул от удара и, приземлившись, выбил спинкой окно.
Мариан краем глаза заметила, как растекается по столу чай из опрокинутых кружек, заливая желтую скатерть с вышитыми цветами, стекает на бахрому, уже потемневшую от попавшей на неё крови. Она перевела взгляд на принца. Себастьян жив, конечно, наверняка в его походный плащ зашито немало защитных рун. Действуя на автомате, Хоук лишь спустя пару секунд пришла в себя, чтобы увидеть его тело, заключенное в дробящую темницу. Бывший друг. Всего лишь инстинкт, вырабатываемый годами - он потянулся за луком, она его опередила. Мариан прикрыла глаза и сжала руку в кулак, увеличивая давление. Спасти Себастьяна она уже не могла - так пусть, по крайней мере, всё это будет быстро.
Удивительно, насколько красиво смотрелось это заклинание. Нежное, едва уловимое голубое сияние окутывало человека, заставляя тело застыть, окружало его тонкими, словно паутинка, прутьями решетки, а затем темница начинала сжиматься, сдавливая, убивая. То, что оставалось после, мало чем напоминало человека.
Хоук не хотела смотреть. Она не могла видеть его таким. Мариан распахнула дверь и подбежала к ступеням, ведущим вниз.


***

Огненная буря - так маги называли это заклинание. Звучное название для мощного и убийственного заклятия. На пару минут все помещение было охвачено пламенем. Беснующийся огонь облизал перила лестницы, опалил барную стойку, перепрыгивал со стола на стол, как хищник на охоте в поисках добычи. А затем исчез, погас, оставив лишь вонь и гарь, от которой слезились глаза. Андерс оглядел помещение в поисках выживших. Нет, никого не осталось. Несколько человек попали в ловушку руны паралича, да так и сгорели, застыв беспомощным изваянием, другие погибли в огне, пытаясь найти путь к спасению.
Быстрые шаги. Андерс резко развернулся. И увидел Хоук на верхней ступеньке лестницы, с тревогой вглядывающуюся в его лицо.
- Ри, это я...
Голос Андерса звучал обычно - не было пугающих, глухих, рокочущих интонаций Справедливости. Хоук недоуменно смотрела на него. Карие, медовые глаза, усмешка уголком губ. Дух никогда не усмехался. Но почему все лицо изъедено синими трещинами?
Андерс замер, и свет постепенно начал гаснуть.
- Андерс, что произошло? Что это было?
- Трудно объяснить. Я понял, что не смогу справиться в этой ситуации без духа, и решил рискнуть, выпустил его, надеясь сохранить контроль. Получилось... Как ни странно... Я уж думал, что все, но... Ты не представляешь, это так... необычно. Это как стать частью Тени и одновременно остаться самим собой.
- А что со Справедливостью?
Андерс опустил глаза.
- Я не знаю. Ему было трудно оставаться одному все это время, он был заперт, я стал хуже понимать его. Я уже не чувствую его отдельной личностью.
- Ты хочешь сказать...
- Я не знаю, что я хочу сказать. Это странно, то, что произошло сегодня. Мы объединились?
Андерс смотрел на Хоук, словно надеясь получить ответ на свой вопрос.
- Андерс...
На её лице читался испуг. Она не могла ответить на его вопросы - зачем было зря заставлять её переживать? Андерс притянул Мариан к себе. Провел рукой по спине, чувствуя как под его прикосновениями она расслабляется, прижимается к нему. Он уткнулся носом в макушку, взъерошив дыханием волосы. Только сейчас Андерс начинал понимать, как близок был к тому, чтобы потерять её. Он обхватил ладонями лицо и поцеловал нежно - губы, глаза, щеки - чуть коснулся лба, и вновь вернулся к губам. Целуя жадно, нетерпеливо, прижимая её все крепче...
Мариан отстранилась - он, как всегда пытался уйти от неудобных вопросов.
- Так как тебе удалось спастись?
- Спастись? - Андерс хитро улыбнулся. Ему меньше всего хотелось сейчас выяснять, что произошло со Справедливостью. - Я не просто спасся, я и тебя спас.
- Это не совсем так, - во взгляде Хоук читалась насмешка. - Как видишь, я сама справилась.
- Но ты ведь не могла сбежать, пока я не перебил наемников внизу.
- С чего ты это взял? - Мариан намеренно его дразнила. - Ладно, когда мы будем рассказывать эту историю Варрику, я умолчу о том, что к моменту твоего появления уже сама освободилась. Это тебя устроит?
- Вполне, - Андерс утвердительно кивнул, стараясь выглядеть серьёзным.
- А то, что это будет не совсем правдой, тебя не смущает? Твоё самолюбие от этого не пострадает?
- Ри, моё самолюбие хрупким не назовешь. Для того, чтобы оно пострадало, нужно что-нибудь посущественнее. Например, чтобы нас с тобой примчался спасать Фенрис. К тому же, главное - это намерение, знаешь ли. А то, что ты не стала меня дожидаться и зачем-то начала спасаться сама - это целиком и полностью твоя вина.
- Моя вина, значит? - Хоук не выдержала и расхохоталась. - Как же я тебя люблю!
Выражение её лица резко изменилось.
- Ри?..
Андерс смотрел встревоженно.
- Себастьян... - она не договорила, но и без слов было понятно, что с ним произошло.
Андерс вновь притянул её к себе и обнял, гладя по волосам.
- Пойдем домой, Ри. Я отправил Сайри к нам, чтобы она собрала, что возможно, что будет не слишком тяжело унести. Нам не стоит здесь задерживаться.
Мариан уткнулась носом ему в плечо и только молча кивнула.
- А я тебе по дороге расскажу, что тут произошло - может, ты и из-за Себастьяна меньше переживать будешь.
- Я уже поняла, что это не ты торговцев убил.
Хоук подняла голову и посмотрела на Андерса.
- Думаешь, нашего кота Сайри тоже уже собрала?
- А ты полагаешь Пушистиус согласиться с нами путешествовать?
В голосе Андерса звучали одновременно и радость и неуверенность. Он выглядел милым и ребячливым, с чуть застенчивой улыбкой.
- Я думаю, это будет зависеть от того, как хорошо мы его упакуем.
- Ри!
Его тон моментально преобразился, а глаза искрились возмущением.
- Я пошутила, пошутила. Мы найдем большую удобную корзину, запихаем туда тряпок, чтобы ему было удобно спать, и пару дохлых крыс.
Андерс согласно кинул и уже направился к выходу.
- Крыс сам будешь ловить... - Мариан ненадолго задумалась. - И корзину сам потащишь...
Он тяжело вздохнул, пожал плечами, и все же утвердительно мотнул головой.
- Договорились.
- Договорились. И пошли отсюда. Пока местные не сбежались проверить, как тут дела. Что-то мне подсказывает, что с ними сейчас лучше не встречаться.

Они возвращались в дом, который вот-вот должны были покинуть. Их ждала очередная долгая дорога, корабль и выматывающее морское путешествие. Мариан уже знала, куда им нужно направляться - оставалось только придумать, как убедить в этом Андерса.