Изабелла, уже потерпевшая небольшое фиаско с симпатичным, но весьма застенчивым стражником, и было приунывшая, оживилась и тихо присвистнула.
- Смотри-ка! Наконец-то хоть кто-то, кроме сопливых мальчишек и трудолюбивых работяг, заглянул в эту дыру.
Хоук было откровенно жалко давнишнего юношу – стражу в Амарантайне явно не учили, как обороняться при натиске целеустремленной и обольстительной пиратки. После пары попыток Авелин проверить своих подчиненных на «готовность поддаться искушению», в Нижнем городе сошлись на том, что к флирту Изабеллы устойчивость может быть только врожденной. Не удивительно, что бедный стражник ретировался, будучи густо-малинового цвета и под оглушительный хохот всея таверны. Хоук же знала, что для Изабеллы это было всего лишь разминкой. И, судя по осанке и выражению ее лица, новая цель не заставила себя ждать.
Сама Хоук единственным благоприятным завершением вечера видела горячую ванну и теплую большую кровать в комнате на втором этаже «Короны и Льва», куда проводил их с Изабеллой хозяин гостиницы. Нельзя было не заметить, насколько разительно отличалось это место от того же «Висельника». Начать с того, что здесь не было крыс и тараканов, собирающихся в темных углах на правах постоянных клиентов. В баре наливали вполне сносное пойло, по сравнению с которым «фирменное пиво» Корфа с натяжкой сходило за помои вчерашнего разлива. Комнаты же, которые предлагал за умеренную плату хозяин... Здесь стоит отметить, что единственная приличная кровать в «Висельнике» стояла в апартаментах Варрика и была ревностно им оберегаема. В «Короне» же в каждой небольшой каморке была не только кровать, но и некоторое подобие тумбочки со свечей, что лично Хоук повергло в состояние легкого культурного шока. В «Висельнике» такая тумбочка прожила бы до ближайшей трактирной потасовки. То бишь минут десять, в спокойный вечер.
В общем и целом, в Амарантайне было славно. Тихо, спокойно, так по-ферелденски слякотно и холодно, а главное, никто не узнавал Хоук на маленьких улочках, никто не выражал признательность, не умолял о помощи и не тыкал пальцем в ее сторону. Это было поистине прекрасно и непривычно.
Допивая пятую кружку пива, Хоук физически ощутила, как Вольная Марка отпускает ее. Киркволл теперь казался безумным, суматошным, безжалостным, чужим и бесконечно далеким в этой маленькой шумной таверне, битком набитой людьми, которым решительно наплевать, кто такая Хоук и зачем сюда явилась.
Она и забыла, как это – быть никем, одной из толпы.
- Хоук, не спать! Вечер только начинается! Когда я буду в Денериме, сможешь гипнотизировать кружки, сколько угодно, но пока я здесь, мы будем веселиться!
- Изабелла, Создателя ради! Уймись, мы только пару часов как сошли с корабля, а ты уже развернула полномасштабную кампанию по поиску грелки в кровать. Потерпи денек, уверена, что в Денериме тебя встретят, как родную, со всеми почестями - отмахнулась Хоук, рисуя пальцем на столе замысловатый узор из палочек и черточек.
- И когда ты стала такой ханжой?- фыркнула Изабелла, закатив глаза, - Закажи еще пива. И кстати о родных и знакомых – я совершенно определено где-то видела воон того красавца. Создатель, вспоминай теперь… Хоук, подштанники Андрасте, да очнись же!
Раздраженно вздернув брови, Хоук нарочито резко повернула голову в сторону столика, на который так беззастенчиво пялилась Изабелла. Впрочем, раздражение быстро уступило место легкой ухмылке – вкусу ривейнки стоило отдать должное.
- Который из?
- Тот, что слева. Сиськи Андрасте, до чего же знакомый тип! Наверняка у меня с ним что-то было. Вот только когда…
Смуглое узкое лицо, синие глаза с веселой искоркой, искоса наблюдающие за муками Изабеллы, тонкий красиво очерченный рот, темные волосы собраны в хвост, в ухе нагло блестит серьга. Он не был красавцем, скорее брал импозантностью, и, правда, был чем-то смутно знаком Хоук. Что-то в нем было такое лихое и вместе с тем удивительно надежное. Хоук неожиданно для себя поняла, что уже доверяет этому человеку. Это было до того абсурдно, что Хоук решила отложить эту мысль и тщательно изучить на досуге. Мужчина, сидящий рядом с синеглазым, как-то терялся на фоне соседа, хотя тоже не был лишен приятности – черные длинные волосы, выразительные серые глаза, длинное спокойное лицо. Хоук почему-то пришло в голову, что она точно так же должна теряться на форе прямо таки пылающей внутренним огнем Изабеллы – женщина с усталым лицом, безучастным взглядом и скупой улыбкой, эдакий памятник выполнению долга в ущерб простым радостям жизни. И правда, когда она успела стать занудой? Саркастически улыбнувшись, Хоук машинально взъерошила короткие каштановые волосы и повернулась к Изабелле. Которой рядом не было.
Бессильно уронив руки на стол, Хоук смотрела, как подруга, покачивая бедрами, направлялась к вышеупомянутому столику. Синеглазый, с откровенной ухмылкой разглядывая ее, что-то сказал соседу, тот вскинул тонкую бровь и тоже ухмыльнулся. Будь Хоук на месте Изабеллы, она бы провалилась на Глубинные Тропы от такого «внимания», но для бывалой в подобных делах разбойницы эти смешки были точно бронто камешки. Изящно наклонившись, ривейнка облокотилась на стол и что-то сказала, лукаво улыбаясь. Этот вид атаки был знаком Хоук, и надо отдать должное той парочке – держались они достойно. Изабелла отправилась в путешествие в том же наряде, в каком ее впервые увидела Хоук, а он и в лучшие времена больше открывал, чем закрывал. Прибавьте к этому позу Изабеллы… Не удивительно, что Хоук прониклась невольным уважением к мужчине, у которого хватило силы воли смотреть ривейнке непосредственно в глаза. Надо было срочно ретироваться наверх, пока шоу еще не началось.
- Хоук! – Изабелла, шестым чувством, не иначе, почувствовавшая порыв Хоук встать, ловко приняла вертикальное положение и махнула ей рукой. Хоук внутренне застонала – похоже, ривейнка твердо решила устроить ее личную жизнь. По крайней мере, на сегодняшнюю ночь. Игнорировать Изабеллу было бесполезно, а поддаваться опасно. Хоук не понравилось, как на нее смотрели эти двое – оценивающе, недоверчиво. Это неприятно напомнило Киркволл с его вездесущими зеваками.
Брюнет вежливо приподнялся и кивнул, приветствуя Хоук.
- Хоук? Знакомая фамилия. У вас случаем нет сестры, здесь, в Амарантайне? – Хоук резко повернулась и наткнулась на пристальный взгляд синих глаз.
- Вы знакомы с Бетани?
- Мы принадлежим к одному ордену. Ваша сестра – чудесная девушка и сильный маг. Одна из наших лучших новобранцев. Немного мягковата для Серых Стражей, но это, к счастью или к сожалению, скоро пройдет. Она и не говорила, что вы приедете.
На лице Хоук расплылась глупая улыбка. Бетани, сестричка!
- Это незапланированный визит. По правде говоря, я даже не знаю, где именно ее искать.
- Форпост Серых Стражей находится в Башне Бдения, не так далеко отсюда. Натаниэль завтра отправляется туда, и, вероятно, может взять вас с собой.
- Буду рад помочь, - с улыбкой сказал брюнет, - Бетани много говорила о вас.
- И не только Бетани! Капитаны в порту рассказывают увлекательнейшие вещи. Разбойники прячутся по углам, огры падают ниц, и даже кунари признают равной Хоук, беженку, ставшую героиней!- добавил, хохоча, синеглазый, - Что там, говорят, вы в одиночку перебили целую шайку пиратов прямо в покоях Верховной Жрицы, - весело подмигнул он, - Мы тут стараемся следить за успехами своих соотечественников, Хоук.
Хоук вежливо улыбнулась. Надо будет по возвращении серьезно поговорить с Варриком, или скоро не будет места в Тедасе, где она сможет укрыться от таких вот сюрпризов.
- Возможно, я тоже могла бы вспомнить пару история про вас, если бы вы назвались. Больше, чем сплетни, в Киркволле любят только деньги.
А вот дальше было что-то странное. Изабелла вдруг хлопнула себя по лбу, Натаниэль закашлялся, а синеглазый грустно улыбнулся и покачал головой.
- Не думаю, чтобы обо мне рассказывали что-то настолько же... запоминающееся. Для Серых Стражей сражения и борьба с беззаконием лишь издержки профессии, нас не воспринимают, как героев и благодетелей. Для народа мы просто люди, выполняющие свой долг. Другое дело вы – беженка, стремительно разбогатевшая и «порывом штормового ветра ворвавшаяся в загнивающий Киркволл и перевернувшая его с ног на голову», «карая и милуя, собирая вокруг себя отряд лучших из лучших», или как там это было, Нат? Скажите, кому надо заплатить, чтобы про меня сочинили что-то вроде этого?
- Это профессиональная тайна, - расхохоталась Хоук. Синие глаза смеялись в ответ, и на душе потеплело. Что-то было в этом человеке неуловимо располагающее.
Остаток вечера прошел душевно, беседа текла легко и весело. Они сошлись во мнениях, что король Алистер – душка (Изабелла упорно настаивала на этом слове под смеющимся взглядом синеглазого и осуждающим брюнета), а королева Анора – расчетливая, но не лишенная таланта правительница. Денерим был с пристрастием сравнен с Киркволлом, и было решено, что «Жемчужина» уступает богатством услуг «Цветущей Розы», но «Висельник» и в подметки не годится богемному «Покусанному Дворянину». Насчет последнего пункта Изабелла спорила до хрипа, доказывая, что Стражи и Хоук – зажравшиеся аристократы и «Дворянин» бледен и уныл по сравнению со сверкающим в своей неповторимости «Висельником». Но и она, в конце концов, согласилась, что последний, хоть и обладает более выраженным характером, все же уступает «Дворянину» по ряду незначительных пунктов. Таких, скажем, как выпивка, еда, чистота и публика.
Единственной темой, которую Серые Стражи ловко обходили, а Хоук и Изабелла по молчаливому согласию решили не поднимать, был Мор.
Договорившись с Натаниэлем о времени выхода к Башне Бдения и состроив рожу многозначительно смеющейся и изрядно пьяной Изабелле, пробормотавшей что-то вроде «жизнь коротка – зачем искать повод для встречи», Хоук тепло попрощалась со Стражами и поднялась к себе. С наслаждением стянув пыльную одежду и умывшись, она, раскинув руки, упала на кровать и улыбнулась. Впервые с тех пор, как она покинула Киркволл, у нее было легко и спокойно на душе.
И все таки, где же она могла видеть этого синеглазого Стража?
Ей снился странный сон – руины в огне, гарь, боль, запах страха и отчаяния, холодные руки, умывающие ее обожженное лицо снегом, и темные глаза в прорехе капюшона.
____
- Знаешь, а я ведь слышала о тебе, Натаниэль, - неожиданно даже для самой себя сказала Хоук. Мужчина удивленно обернулся, приподняв бровь.
- Да неужто? И как же слава обо мне долетела до славного града Киркволла?
Хоук покачала головой и поправила рюкзак за спиной. Сама ляпнула – сама выкручивайся. Как всегда.
- Мне рассказывал о тебе… друг.
Натаниэль нахмурился, будто что-то припоминая, и вдруг его лицо окаменело, а брови сошлись на переносице. Он провел рукой по лбу.
- Ну конечно же… А я все не мог вспомнить, от кого еще я про тебя слышал. Страуд говорил о тебе после посвящения Бетани. Надо же, не думал, что Андерс будет рассказывать кому-то о нас, - в голосе лучника явно слышалась горечь,- Мне всегда казалось, что эту главу своей жизни он постарается скрыть особенно рьяно.
Знакомое имя вызвало неприятный холодок под грудью, на мгновение сковавший легкие и заставивший Хоук поморщиться. На секунду она даже закрыла глаза, восстанавливая контроль над собой. Решение было верным, и нет смысла думать и сомневаться, надо жить дальше.
- Так он еще может быть кому-то другом? - продолжал Натаниэль, поглядывая на Хоук, - Я думал, эту возможность он утратил... Что еще он тебе рассказал?
Хоук невесело усмехнулась.
- Можешь не беспокоиться – я знаю обо всем в подробностях. Более того – с первой нашей с ним встречи. Город, битком набитый храмовниками, не способствует сохранению такого рода тайн, как ты считаешь?
Лучник молчал, будто обдумывая сказанное. Хоук тоже замолчала, погруженная в свои мысли.
Дорога до Башни Бдения была новой, недавно проложенной, и Натаниэль предложил пройтись пешком, благо идти надо было всего пару часов. Хоук, за две недели на маленьком судне соскучившаяся по ходьбе, охотно согласилась. Да и Шаран, явно истосковавшийся по родным просторам, теперь с радостным лаем носился вокруг, пыхтя, высунув язык, гоняясь за мелкой живностью и нетерпеливо забегая вперед. Солнечный свет красиво играл на блестящей густой шерсти, и пес сам напоминал маленькое рыжее солнце.
- Знаешь, а ведь я знал их обоих еще до слияния. И Андерса, и Справедливость. С Андерсом мы вместе проходили Посвящение, и я помню первый день Справедливости в нашем мире. Создатель, как же давно это было…
На лице Натаниэля блуждала грустная улыбка, но голос был спокоен, как прежде. Хоук чувствовала, что здесь скрыто что-то большее, чем просто тоска по ушедшим временам, но не была уверена, что готова узнать об Андерсе что-то новое. Что-то такое, что может поколебать ее и без того изрядно ослабшую решимость.
- Нас призвали в трудное время. Мор только закончился, Серых Стражей на весь Ферелден было раз-два, и обчелся. А Андерс был тогда порядочным смутьяном, надо сказать. Стефан буквально вытащил его голову из петли…
- Стефан?- Хоук недоуменно посмотрела на ухмыляющегося Натаниэля.
- Прости, Хоук, я не хотел тебя задеть. Просто в наших краях ты, кажется, единственная, его не узнавшая. Стефан – второй Страж, который сидел с нами вчера. Стефан Кусланд.
- Тот самый Кусланд? Серый Страж, остановивший Мор? Ты серьезно? Подштанники Андрасте, ну конечно же! Остагар!
Хоук судорожно соображала, пытаясь справиться с нахлынувшими на нее воспоминаниями.
…Огонь, повсюду огонь и крики, Карвера нигде не видно, я пытаюсь позвать его, но никто не слышит. Что-то пошло не так, вопли и стоны снизу становятся все громче, отчаяннее, паника накатывает удушающей волной, и вдруг лицо обдает нестерпимым жаром. Огромный горящий брус просмоленного дерева разлетается вдребезги о парапет, окатывая новой волной горячих осколков. Он чудом меня не задел, но лицо обожжено, ничего не вижу от слез, знаю только, что мост и вниз очень далеко лететь. Пытаюсь подняться, но голова кружится от дыма и боли, кажется, что вокруг один только мокрый беспощадный камень. Сильные руки, переворачивающие и тянущие куда-то в сторону, страх, отвращение, если порождения тьмы, то это конец, нет, только не так, Создатель, Андрасте и все боги, когда-либо придуманные и отринутые, только не так… Но гарь рассеивается, легкие жадно втягивают морозный воздух, а руки, живые, но очень холодные, мягко обтирают лицо снегом и мажут какой-то жгучей вязкой мазью. Пытаюсь вытереть глаза, посмотреть, кто, но рука держит крепко, другая бережно оттирает слезы. Испуганный голос Карвера: «Сестренка, ты жива? Леони, Создателя ради, ответь!». Из горла вырывается только глухой хрип. И руки исчезают, потом возвращаются, поднося ко рту флягу, жидкость обжигает горло, голос возвращается, вместе с ним и зрение. Неясная фигура, лицо замотано тканью, защищающей от дыма, и только отблески пожара в тревожных ярко-синих глазах. Карвер что-то говорит, благодарит, тянет меня в сторону, и фигура, махнув рукой, исчезает где-то в дыму, идущем от Башни Ишала…
- Хоук? Все нормально?
Хоук вздрогнула, почувствовав руку Натаниэля на своем плече. Явно обеспокоенный, Хоу снова легонько тряхнул ее, будто проверяя.
- Я вспомнила. Вспомнила, откуда я его знаю. Это безоговорочное доверие, спокойствие, и его глаза… Дыхание Создателя!
Хоук взволнованно посмотрела на тепло улыбающегося Натаниэля.
- Он тоже тебя вспомнил. Битвы вроде Остагара навсегда врезаются в память, а ты была одной из немногих, кому он успел помочь.
- Но почему он не… Где он сейчас? Я хочу с ним поговорить, хотя бы поблагодарить его! - смятение в глазах Хоук сменилось отчаянной решимостью.
- Увы, сейчас это невозможно. Стефан уже далеко отсюда, и я не знаю, когда он вернется. Да и вернется ли вообще…, - видя горькое разочарование Хоук, Натаниэль слегка нахмурился, - С некоторых пор он редко задерживается надолго в одном и том же месте. До вчерашней встречи я не видел его полгода.
- Значит, я могу больше никогда его не увидеть, - осознание этого факта вызвало внезапную вспышку злости и раздражения, - Может, ты хотя бы скажешь, куда он направился?
- Скажем так: король Алистер попросил Стефана проверить информацию об одной их общей знакомой, которую никто не видел уже много лет. Никто не ожидал, что она снова объявится в Ферелдене, но, похоже, она таки вернулась. Стефан решил проверить, насколько эти слухи соответствуют правде. Барышня она опасная, так что чем все это кончится, не известно никому. Кстати сказать, начать поиски Стефан решил не так далеко от места вашей с ним первой встречи – в Диких землях Коркари.
Хоук обреченно вздохнула. Дикие земли… Это другой край Ферелдена, и путь туда займет гораздо больше времени, чем она может себе позволить. Подняв глаза к небу, Хоук в который раз мысленно отсалютовала шутнику-Создателю.
Остаток пути до Башни Бдения они прошли, болтая о каких-то незначительных пустяках.
Стефан, Стефан Кусланд. Человек, спасший ее жизнь. Остается только молиться, чтобы когда-нибудь она смогла хотя бы отчасти вернуть ему этот долг.