Хоук лежала, положив голову на колени сестре и блаженно жмурясь, пока та бережно расчесывала ей волосы и заплетала каштановые пряди в тонкие косички.
- Все-таки ты удивительно везучая, сестренка. В первый же день в Амарантайне пить пиво в таверне с живой легендой, героем, победившим Мор! Я живу здесь уже четвертый год, а видела Стефана всего пару недель в целом. И такая удивительная история с Остагаром… Как жаль, что Командор уехал, а то у вас был бы прекрасный повод для более близкого знакомства!
Хоук с недовольной миной открыла один глаз, укоризненно посмотрев на смеющуюся сестру.
- Давай, продолжай издеваться над сестрой, не стесняйся.
- Ладно, ладно, не обижайся. Просто… Все это так неожиданно. И очень обидно, конечно.
- И не поспоришь, - Хоук опять закрыла глаза, - Видимо, мне на роду написано, всегда отставать от событий на один шаг...
Бетани помолчала, задумчиво перебирая мягкие локоны сестры.
- Кстати, о романах… Сестренка, не связывайся с Андерсом, - Хоук вздрогнула и в смятении посмотрела на сестру.
- О чем это ты? Я же сказала – между нами все закончилось, не начавшись.
- Создатель милосердный, Леони! Ты можешь врать всем, включая себя, но я твоя сестра! И я знаю, что это ненормально, когда ты вздрагиваешь при звуке чьего-то имени и сама избегаешь его произносить…
Хоук резко поднялась и подошла к окну, обхватив себя руками, будто в ознобе. Закат окрасил стены крепости в багрово-желтые тона, отражался в зеркале и теплыми солнечными зайчиками целовал застывшее лицо женщины.
- Чего ты от меня хочешь, Бетани? Чтобы я сказала что? Что мне страшно за Андерса, что я бесконечно жалею его и больше всего на свете хочу ему помочь? Что без него тяжело дышать, а с ним еще хуже? Я делаю все, что могу, но…, - голос Хоук дрогнул, и она раздраженно вытерла глаза. Бетани тихо поднялась, подошла к сестре, и, облокотившись на подоконник, невидяще уставилась в окно.
- Ты же знаешь, я всегда хорошо к нему относилась. Но… О нем тут рассказывают странные вещи. Странные и страшные.
Хоук слегка повернула голову в сторону Бетани, и невольно удивилась, как сильно изменилась ее младшая сестренка. Стефан был прав – в ней уже не было той бесконечной доброты и всепрощения. Что-то новое было в ее осанке, посадке головы, взгляде. Воля. Сила. Долг.
- Скажи, много ли Андерс рассказывал тебе о Стефане?
- Очень мало. Мне всегда казалось, что ему неприятно вспоминать о жизни в Амарантайне.
Бетани мрачно усмехнулась, провожая взглядом одинокий листок, подброшенный на высоту башни и мгновенно унесенный ветром куда-то в сторону.
- Тогда тебе будет интересно узнать, что в свое время они были, как братья. После того, как Стефан призвал Андерса в Серые Стражи и избавил его от храмовников, они были, не разлей вода. Но что-то произошло тогда, что-то страшное… Стражи никогда не забывают своих, что бы ни случилось, но имя Андерса будто нарочно убрали отовсюду. Я нашла упоминание о нем в списках Призыва, и только. А ведь он прожил в Башне Бдения без малого год, сражался с Матерью и Архитектором бок о бок с Командором…
- Мать? Архитектор?
- Долгая история, сестра. Если тебе интересно, поговори об этом с Натаниэлем. Он ведь один из тех, кто вместе со Стефаном восстанавливал ферелденский Орден, и видел, как все начиналось. И как все закончилось…
- Закончилось? Что ты имеешь в виду?- удивленно покосилась на нее Хоук. Бетани лишь грустно улыбнулась и покачала головой.
- Об этом не принято говорить, но… Страуд хороший руководитель и наставник, и он очень старается держать все и всех под контролем. Но в этой Башне, да и во всем Амарантайне, нет ни одного человека, который не предпочел бы видеть Стефана на его месте.
Хоук нахмурилась, пытаясь понять, о чем говорит сестра.
- Погоди-ка, - медленно начала она, - правильно ли я понимаю. Стефан – Страж-Командор и эрл Амарантайна, так? А Страуд – представитель орлесианских Серых Стражей, который должен был помочь с восстановлением Ордена и отбыть восвояси. Я ничего не перепутала?
- Так то оно так… Поэтому я и уверена, что здесь кроется какая-то темная история. Натаниэль же говорил тебе, что Стефан вот уже несколько лет почти не живет в Башне Бдения? Официально Страж-Командор назначается с согласия правящего монарха. Как я поняла, король Алистер в свое время наотрез отказался освободить Кусланда от этого поста. И тогда Стефан, недолго думая, объявил Страуда своим полномочным представителем, и просто исчез. Никто и никогда не знает, где он и почему избегает появляться в Башне. Или знают, но не говорят. Единственное, что мне удалось узнать – так это то, что Стефан просил о снятии его с поста Командора как раз после того, как исчез Андерс…
Хоук в смятении взъерошила волосы. Она уже почти ненавидела Бетани за то, что та рассказала эту историю. Меньше всего на свете Защитница хотела сейчас быть втянутой в очередное сомнительное расследование. Но она так же с кристальной ясностью осознавала, что не успокоится, пока не узнает, что же произошло между двумя мужчинами, так сильно повлиявшими на ее жизнь.
Бетани со смутным удовлетворением наблюдала за напряженным лицом сестры. «Уж если кто-то и докопается до правды, то это будет Леони. Надеюсь, потом она расскажет мне, в чем же было дело», подумала девушка, и продолжила:
- Кажется, единственный, кто может пролить свет на это дело, это Натаниэль. Не удивлюсь, если он принимал непосредственное участие во всей этой заварушке.
- Что же ты сама тогда у него не спросила? Зачем вешать все это на меня?
Бетани раздраженно фыркнула и отошла от окна.
- Я спрашивала. Но это, видимо, не та тема, которую обсуждают с новобранцами. Так или иначе, мне очень вежливо посоветовали не ворошить прошлое и заняться своими делами. И вообще, я ничего на тебя не вешаю! Ты сама просила рассказать.
Хоук уныло кивнула. Что правда, то правда. Создатель по-прежнему внимательно следит за тем, чтобы самые простые, казалось, вещи, для Хоук оборачивались неожиданным и катастрофическим последствиям. Невинный разговор с любимой сестрой был как раз одной из таких вещей.
_____
«…Если бы ты тогда встретилась с Андерсом, Хоук, ты бы его не узнала. Они со Стефаном были одного разлива – оба изрядные балагуры и смутьяны, известные шутники, любители поухаживать за прекрасным полом и пропустить по кружечке, когда представится возможность. Оба обожали быть в центре внимания, оба стремились оставить свой след в истории. Даже внешне они были схожи. Видела серьгу Стефана? Вторая была когда-то у Андерса. Его подарок в благодарность за спасение от храмовников.
Но, в то время как Андерса в Ордене преимущественно воспринимали, как большого ребенка, Стефан был безоговорочным и непререкаемым авторитетом. Лидером, за которым каждый был готов идти до конца. При внешней несерьезности и расхлябанности, он обладал всеми теми качествами, которых не хватало нам, и благодаря этому смог не только собрать, но и удержать нас всех вместе. Его феноменальная сила воли вкупе с умением вызывать глубокое уважение у других не позволяли увлекающемуся Андерсу сбиться с выбранного им пути; милосердие и терпимость Командора к другим сдерживали несносный характер Веланны. Умение Стефана отступить сейчас, чтобы нанести сокрушительный удар потом, которого так не хватало вечно рвущейся в бой Сигрун, не раз спасло наши шкуры. И, при всем при этом, неуемная, фанатичная любовь Стефана к жизни и всевозможным ее удовольствиям, умение пить каждый момент до дна, такое чуждое и таинственно привлекательное для Справедливости. А еще Стефан умел прощать. Считал, что каждый заслуживает шанс, если хочет исправить ошибку. За этот урок я всегда буду ему благодарен.
Все было хорошо. Под руководством Кусланда эрлинг процветал, и мы все помогали Стефану править по мере своих сил. А потом ему пришло письмо из Орзаммара. Пропала какая-то очередная экспедиция «за утраченными тайнами гномьего народа», и за более чем солидную плату гном-организатор просил героя Ферелдена помочь ему в поисках. Восстановление Амарантайна после финальной атаки порождений тьмы стоило бешеных денег, которых теперь катастрофически не хватало, и Стефан неохотно, но согласился. Он пообещал вернуться через несколько недель, не больше. И пропал на два месяца.
Без него все пошло прахом.
Сначала, после очередного громкого, оскорбительного и совершенно нелепого скандала, ушла Веланна. Мы могли бы найти ее, вернуть, но все были слишком злы и упрямы, чтобы идти на уступки вздорной эльфийке. А урезонить нас было некому.
Потом исчезла Сигрун. Просто однажды утром не пришла на построение, а из комнаты пропали все ее вещи. Она была одной из лучших наших бойцов, и Страуд тогда был в бешенстве. Он объявил Сигрун дезертиром и отправил вдогонку за ней целый отряд, чтобы вернуть легионершу. Но я-то знал Сигрун, я не раз дрался с ней бок о бок и был убежден, что это последний член Ордена, которого можно подозревать в трусости или предательстве. Позже я нашел в комнате записку от нее. Сигрун писала, что сожалеет о том, как все вышло, но не может больше выносить бездействия и мучительного ожидания. Она отправилась за Командором на Глубинные Тропы. Стефан, в конце концов, вернулся. Сигрун мы больше никогда не видели.
Хотя орлесианец изо всех сил старался поддерживать порядок, дела в эрлинге снова пошли неважно. Никто не знал, что делать, Страуд строчил отчаянные письма в Орзаммар, пытаясь узнать судьбу Командора, но ответа не было. С каждым днем мы все больше теряли надежду увидеть Стефана живым.
Я не помню, когда именно Справедливость обрел такое влияние над Андерсом. Лишившись поддержки и контроля с исчезновением лучшего друга, маг все чаще стал говорить о том, что хочет покинуть Башню Бдения и начать борьбу за права и свободы магов в Тедасе. Но все были слишком измучены ожиданием хоть какой-то весточки из Орзаммара, чтобы придать значение словам обычно болтливого мага. Страуд же, всегда относившийся к Андерсу с неприязнью, не сильно выгораживал отступника перед злопамятной Церковью. Оставшись практически без защиты со стороны Ордена и друзей, Андерс оказался в отчаянном положении. Им снова заинтересовались храмовники.
Эти двое никому ничего не сказали, и оттого последствия были еще более ужасающими, чем можно было предположить. Как только Страуд узнал о слиянии, он сразу же послал за храмовниками. И то, во что превратился Андерс, когда они прибыли… он стал… ты знаешь, чем. Мы не могли удержать его. Никто не мог.
Отряд храмовников был перебит целиком, пострадали и некоторые Стражи, включая Страуда. Это было катастрофой – на месте битвы были горы трупов, горело все, что может гореть, а Андерс просто исчез. Конечно, удержать такое в тайне было невозможно. Церковь была в ярости, и если бы не репутация и давняя дружба с королем, болтаться бы Командору на виселице. И, хотя Серые Стражи были оправданы, уважения к ним в Ферелдене ощутимо поубавилось.
Стефан вернулся, но было уже слишком поздно.
Орден отказался помогать храмовникам в поимке мага, ссылаясь на нейтралитет и личную заинтересованность, но через несколько дней на столе у короля Алистера лежало письмо от Командора с просьбой об отставке. Король наотрез отказался, но это ничего по сути не изменило. Чувство вины порой убивает и самых сильных…
Веланна, Сигрун, Андерс, Справедливость. В том, что случилось с каждым из них, Стефан винил только себя. И как ни пытались его переубедить, он всем отвечал одно и то же: «Они были под моим командованием. Эти люди доверились мне, и я не имел права их подводить. Все, что с ними случилось – моя вина, и на моей совести»…
Эта вина гложет его до сих пор, гонит из Башни Бдения, из Амарантайна, заставляет хвататься за все, даже самые мелкие дела Ордена, связанные с разъездами. Кто-то скажет, что он сдался. На самом деле, он просто глубоко разочаровался в себе. И, хотя он по-прежнему следит за положением дел в Амарантайне, в Башне Бдения его видят все реже и реже. Но кто решится его осудить за это?…»
Натаниэль замолчал, и, глотнув пива, подбросил поленьев в затухающий камин. Хоук тоже молчала, полностью захваченная развернувшейся перед ней трагедией. Ей было мучительно жаль Стефана, который вынужден был жить с чувством вины за искалеченные жизни людей, которые были ему дороги. Людей, которые верили ему, и которых он волею судеб подвел. Хоук вспомнилась та всепоглощающая, высасывающая изнутри безысходность, которая охватила ее после гибели Карвера… Мамы…
- Скажи мне, Хоук, - задумчиво произнес Натаниэль, не отрывая взгляд от огня, - когда ты собираешься вернуться в Киркволл?
Хоук торопливо сделала вид, будто чешет глаза, и незаметно утерла навернувшиеся слезы. Она уже открыла рот, чтобы ответить «Скоро», но неожиданно замялась. А действительно, когда она собирается вернуться? И собирается ли вообще? Хоук вынуждена была признаться самой себе, что совсем не рвется обратно в Вольную Марку. Что, собственно, держит ее в Киркволле? Ее сестра, единственный родной человек в этом безумном мире, живет здесь, в Ферелдене. А поместье, титулы, почести… Все это мелочи, можно легко обойдется и без этого. Конечно, она будет скучать по Варрику, по Авелин, по Андерсу… Особенно по Андерсу. Но это пройдет. Ведь с ней будет Бетани, и этот милый Натаниэль. А если повезет, когда-нибудь ей выпадет шанс еще раз увидеть Стефана…
Она повернулась к Натаниэлю и со смущением заметила, что тот все это время внимательно смотрел за выражением ее лица, и теперь сидел, нахмурившись.
- Я не просто так рассказал тебе эту историю, Хоук, - тихо произнес Хоу, глядя ей в глаза, - Я вижу, что ты сейчас на перепутье. Киркволл принес тебе столько горя и забрал столько сил, что невольно задумываешься: а стоит ли он того, чтобы возвращаться? Кому нужна жизнь в вечном напряжении, бремя титула, исключающее возможность отказать в просьбе о помощи, жизнь под критичными взглядами завистников и восторженными почитателей? А в Ферелдене так тихо, так притягательно спокойно. Здесь можно быть эгоистичной, можно жить в свое удовольствие и при этом приносить людям пользу, здесь семья, здесь…, - Натаниэль невольно рассмеялся, глядя на ошарашенную Хоук.
- Признайся, Натаниэль – ты маг крови и только что залез в мою голову!- пробормотала Хоук, в смятении глядя на него.
- Что ты, все намного проще. Не знаю, заметила ты или нет, но у вас со Стефаном очень много общего. А самое главное ваше сходство в том, что вы обладаете даром вести за собой людей, - лицо Натаниэля опять стало серьезным, он на секунду прервался, будто подбирая слова.
- То, что случилось со Стефаном, было волей рока, слепого случая, но это искалечило его жизнь. Ты же вольна выбирать свой путь сама, Хоук. Да, ты можешь остаться в Ферелдене и постараться забыть Вольную Марку, как страшный сон, можешь даже попросить о приеме в Серые Стражи… Но подумай о людях, которые в свое время пошли за тобой там, в Киркволле. Каждый из них сделал свой выбор: следовать за тобой, куда бы ты ни пошла. Ты стала их жизненным компасом, опорой, они рассчитывают на тебя, они верят в тебя и тебе. Подумай - если ты не вернешься, справятся ли они без твоей поддержки? И, узнай ты, что с кем-то из них случилась беда, которой можно было бы избежать, будь ты там, сможешь ли ты потом простить себя, Хоук?
Натаниэль поднялся из кресла, и устало потер ладонями лицо.
- Никто никогда не винил Стефана в том, что произошло. Но факт остается фактом – если бы он вернулся тогда на месяц раньше, как обещал, ничего из того, о чем я рассказал, не произошло бы. Будь осторожна, Хоук - меньше всего на свете я хочу, чтобы ты повторила судьбу Командора. Но я могу лишь предупредить тебя; выбор должна сделать ты, и только ты,- и, кивнув и улыбнувшись уголками рта, Натаниэль тихо вышел из комнаты.
Хоук еще долго сидела в кресле, глядя на пляшущие язычки пламени. В памяти мелькали лица, голоса, улыбки, взгляды.
…«И когда городу ждать назад своего Чемпиона?» - Варрик ухмыляется, смачно чешет грудь и делает большой глоток из кружки…
…«Береги себя, Леони» - тихий голос эльфа за спиной вызывает мурашки по спине и желание вернуться, обнять, уткнуться носом в плечо и никуда не уходить…
…«Ты обещаешь, что вернешься?» - самые любимые карие глаза совсем больные, смотрят устало, нервно, умоляюще…
Хоук медленно встала, вытащила из кармана письмо, написанное сегодня утром и адресованное Изабелле. Потом бросила письмо в камин и быстро вышла из комнаты.
Никогда в жизни ей еще не было так тяжело.

Огонь лизнул белый плотный лист, исписанный твердым, прямым почерком, раздирая его на мелкие клочки.
Кусочек с обрывком фразы «…отложим встречу еще на пару недель, или возвращайся без меня», кружась, взлетел вверх по трубе, подхваченный теплым потоком, но через мгновение огонь проглотил и его.

(С)