Наконец они прибыли в Рэдклиф... прибыли только за тем, чтобы узнать, что основные силы врага преодолели уже больше половины пути до Дэнерима. А в столице осталось слишком мало воинов, и город был не способен выдержать сколько-нибудь долгую осаду. Нужно было как можно скорее возвращаться, и на военном Совете решили провести в замке одну только ночь.

Направлявшийся к себе после ужина Зэвран, проходя мимо комнаты Морриган, вдруг услышал глухие рыдания. Он остановился, подумав о том, что никогда раньше не слышал, чтобы она так плакала. Ему было не до неё и Зэв хотел уже проследовать дальше, но... поразмыслив ещё, решительно распахнул дверь и вошёл.
Измученная своими переживаниями колдунья, скорчившаяся на ковре у камина, находилась уже на таком пределе отчаяния, что ничего вокруг себя не видела и не слышала. Она поняла, что эльф рядом, только когда сильные руки внезапно подхватили её с пола. Увидев Зэврана, она заплакала ещё горше, но постепенно слёзы иссякли. Решив, что ей надо выговориться, Ворон снова нарушил своё правило о невмешательстве, спросив, что у неё случилось.
В его объятьях Морриган вдруг почувствовала себя такой защищённой, что её впервые в жизни посетила потребность довериться кому-то. Пристально взглянув в его глаза, в кои-то веки, смотрящие без малейшей насмешки, хотя он только что увидел её слабость, она поняла, что может рассказать ему всё.
И когда колдунья, давясь и захлёбываясь горестным плачем, поведала ему свою историю, он от потрясения чуть не выронил её из рук. Посадив Морриган на кровать, Зэв заметался по комнате, как тигр по клетке. Чего-чего, а такого, он никак не ожидал.
- Что мне делать, Зэвран, что делать?!
- Да чтоб я знал! В любом случае, разговаривать тебе надо с Каллиан, и только с ней.
- Думаешь, я этого не понимаю? Но как она сможет повлиять на него, если они теперь даже не смотрят друг на друга?!
- Ты кое о чём забываешь.
- О чём же? – всхлипнула она.
- Эти двое любят друг друга.
- Что-то не похоже.
- Можешь не сомневаться в этом. И эта любовь либо поможет, либо спутает нам все карты..., - задумчиво произнёс Ворон, и быстро приняв решение, добавил:
- Сколько у нас времени?
- Его почти не осталось...
- Хорошо. Займись Каллиан, а я посмотрю, что можно сделать с храмовником.

В дверь постучали. Очнувшись от тяжких раздумий, Каллиан открыла её... и увидела на пороге Алистэра. Прежде чем она успела вымолвить хоть слово, он сухо проговорил:
- Нас зовёт Риордан, - и, не добавив больше не слова, пошёл по коридору.
Быстро идя следом за ним, эльфийка пыталась предугадать, о чём сейчас пойдёт речь. Риордан был Серым Стражем из Орлея, которого их собратья послали узнать, что случилось под Остагаром. Но когда тот прибыл в Дэнерим и потребовал от Логейна объяснений, его тут же заключили в темницу.
Со смертью полководца из тюрем были освобождены все те, кто попал туда по его приказу. И конечно Риордан, будучи гораздо старше и опытней молодых Стражей, вызвался идти с ними на войну с Мором.
Когда они вошли в зал, он уже ждал их.
- Разве мы не всё обсудили на военном Совете?
- Нет, Алистэр, то зачем я вас позвал, имеет отношение только к Серым Стражам. Сначала я хочу спросить, что вы знаете о скверне внутри нас... так как у меня сложилось впечатление, о вашей... хм... недостаточной осведомлённости на этот счёт.
- Дункан говорил, что с её помощью мы чувствуем порождения тьмы, а они чувствуют нас. Он говорил, что со временем видения становятся невыносимы, и тогда Серый Страж уходит умирать на Глубинные Тропы, в своём последнем сражении с этими тварями.
- А Дункан говорил кому-нибудь из вас, почему убить Архидемона может только Серый Страж?
- Нет, скорее всего наставник просто не успел рассказать нам обо всём, что знал.
- Может, он просто не хотел, чтобы вы до срока узнали свою судьбу, - вздохнул тот, и продолжил. - Мы трое - единственные Серые Стражи в Фэрелдене. Наши орлесианские братья слишком далеко и не успеют помочь нам. Всё дело в том, что смертельно ранить Архидемона можно, но только если последний удар будет нанесён Серым Стражем, он не сумеет возродиться.
- За чем же дело стало?
- Когда умирает Архидемон, его душа вылетая, устремляется на поиски нового тела. Любое порождение тьмы прекрасно подойдёт, чтобы в состоянии полусна дождаться рождения нового Дракона, способного вместить его мощь. Душу притягивает скверна, которая после Посвящения, течёт и в наших жилах. Вот почему она может и должна проникнуть в одного из нас, где вступит в единоборство с душою Серого Стража, и тело человека неминуемо погибнет, навсегда заперев в себе душу Архидемона.
Алистэр хотел ответить, но Каллиан успела опередить его на долю мгновения.
- Тогда это сделаю я.
- Твоё рвение похвально и благородно. Раньше только Мудрейшие могли решать, кто из нас принесёт себя в жертву. Но сейчас эта ответственность возложена на меня, так как я старше вас и опытней. Пойду я. В любом случае, помните - только мы можем остановить Мор, и без нашей жертвы, все жертвы этой войны окажутся напрасны.

После разговора Алистэр отправился в огромный тронный зал, в котором отсутствие людей, ввиду позднего часа, позволяло невозбранно побыть наедине со своими гнетущими думами, ведь в собственных покоях, где на него давили даже стены, ему просто не хватало воздуха, а разом обессилевшая Каллиан понуро побрела к себе. Услышанное только что, требовало не только осмысления, но и, что было гораздо важнее, принятия мысли о неминуемости скорой гибели.
Тяжело представить, что всё, к чему они вдвоём так долго шли и так стремились, была лишь чудовищная, мучительная смерть. Когда молод и влюблён, хочется верить только в счастливый конец. И подсознательно они на него надеялись. Серые Стражи сражались каждый день, но они боролись, чтобы жить, а оказывается, главный бой им ещё только предстоял и в нём они будут биться, чтобы умереть.
Умереть, уничтожив Архидемона.
Каллиан так погрузилось в тягостные размышления, что даже вздрогнула, неожиданно увидев у себя в комнате Морриган, на лице которой не осталось и следа недавно пролитых слёз. Стремясь получить желаемое, та делала решающую ставку в своей игре, и неимоверным усилием воли всё-таки сумела взять себя в руки.
- Не пугайся, это всего лишь я.
Эльфийка устало посмотрела на подругу, и промолвила:
- Завтра мы выступаем в поход на Дэнерим. Поэтому, если хочешь что-то мне сказать, говори быстрей, прошу тебя.
- Из западни, в которой вы оказались, спасенья нет.
«Ну, ничего себе начало», - подумала Калли, а вслух спросила:
- О чём ты?
- Мне ведомо, как умирает Архидемон. Я знаю, что он должен забрать с собой душу Серого Стража, нанёсшего последний удар. Но есть то, о чём Серые Стражи не подозревают. Древний ритуал, с помощью которого ты останешься в живых.
- И... как давно ты об этом знаешь? – опешив, еле выговорила эльфийка.
- Всю жизнь. Ты не задумывалась раньше о причине, по которой моя мать сначала спасла Серых Стражей, а потом отправила меня с вами? Для меня этот обряд не меньше важен, чем для вас двоих.
- Так говори скорее!
- Не торопись. Должна предупредить - то, что я скажу, тебе не понравиться, - хладнокровие чуть не оставило колдунью, но Каллиан этого не заметила, - сложилось так, как сложилось, и тяжело тебе решенье будет принимать. Запомни, тут нет ничего личного. Суть дела в следующем. Для того чтобы наш замысел удался, я должна зачать ребёнка, от Серого Стража...
- Но...
- Прошу, дай мне закончить. Если во время смерти Архидемона, я буду рядом с ним, душа его устремиться на зов самой свежей крови - крови младенца, воспринявшего скверну от отца. Ребёнок не погибнет и не очернится. Он только возьмёт силу Древнего бога, и я стану матерью одного из величайших чародеев, которых только знал мир! - глаза Морриган разгорелись, голос задрожал.
Эльфийка потрясенно смотрела на неё. Слов не было. Та в самый последний миг, подарила ей надежду, и Каллиан была безмерно благодарна подруге.
- Надо позвать Риордана, - воскликнула она, и уже вскочила, чтобы бежать, но...
- Нет.
- Нет? Что значит «нет»?
- Риордан слишком долго был Серым Стражем, и скверна почти целиком поглотила его. Иными словами в нём уже почти совсем нет жизни – следовательно, он и к созданию новой жизни не пригоден. Если бы не Мор, он бы уже отправился умирать на Глубинные Тропы. Риордан не подходит нам для ритуала.
- Но тогда...
- Да. Остаётся Алистэр.
Земля разверзлась у Каллиан под ногами.
- Нет, я не могу, - вскричала она, - я не могу пойти на это, я не могу просить его об этом!
- Мне это нравится ничуть не больше, чем тебе!
- Да как ты можешь сравнивать! Я люблю Алистэра, а ты хочешь, чтобы я собственноручно отдала его другой женщине!
- Он нужен мне только на одну ночь и только потому, что нам необходим ребёнок от Серого Стража! Пойми же, Каллиан, вы не погибнете, вы будете вместе! Рано или поздно он простит тебя, и кто знает, может быть сейчас я разговариваю с будущей королевой этой страны?
- Нет, нет, я не могу, - заметалась Каллиан, - я даже не смогу сказать ему такое!
- А ты попробуй. Ты можешь и должна его уговорить, ибо твоя сила убеждения, намного превосходит отмеренную простому человеку. Что вам терять? Возможно, он сам захочет это сделать ради тебя? Ведь может случиться и так, что Риордан погибнет, Алистэра ранят, и ты будешь вынуждена нанести последний удар. Подумай об этом. Завтра будет уже поздно.
Морриган поднялась, и направилась к выходу со словами:
- Я буду ждать вашего решения в своей комнате.

Несколько минут после её ухода Каллиан сидела, уставившись перед собой невидящими глазами.
«Что делать, что же мне делать? Я просто не смогу его заставить сделать это!» А если... если не придётся заставлять? - ужалила её чёрная змея ревности, когда она вспомнила, как соблазнительна была сейчас колдунья, сидя на кровати в своём языческом одеянии, - «нет, Алистэр не такой!» - А какой? Он мужчина, а все мужчины одинаковы. Им сложно устоять перед соблазном. – «Да, но он будет жить! И пусть даже он будет навек потерян для меня, зато он будет жив! Жив, благодаря мне!» - очнувшись, девушка вдруг осознала, что стоит напротив дверей в его покои.
Каллиан уже собиралась постучать, как вдруг её озарило:
«А что, если она захочет остаться с Алистэром?» Но, зачем он ей, она же его всегда ненавидела?! - тут же возразила эльфийка сама себе... «Не сравнивай! Тогда, он не был королём! Морриган тщеславна и кто знает, что за мысли бродят сейчас в её голове... она запросто может захотеть приворожить Алистэра. И если это у неё получится...» - Но он любит меня! «Уверена? Да он тебя теперь в упор не видит! А наша колдунья легко сведёт с ума любого! Если уж такой, как Зэвран, пал к её ногам, что же говорить об Алистэре! И потом, он ведь тоже может возыметь желание тебе отомстить!»
Каллиан судила по себе и не понимала, что, даже думая о нём подобным образом, она несправедливо оскорбляет своего возлюбленного. Может у него и не было такого богатого опыта в общении с женщинами, как у Ворона, зато король был на редкость постоянен в своих чувствах. Но Каллиан всегда была полна только собой и своими переживаниями для того, чтобы вникать в чужие побужденья и мотивы.
А истина заключалась в том, что Алистэр был слишком благороден для предательства. Он ведь и от неё-то отказался, только чтобы не подвергать любимую женщину в будущем жестоким унижениям, от которых уже не смог бы защищать её, связанный обязательствами перед законной супругой - королевой, пусть и не любимой - но женой, и матерью наследников престола...
«Что, если Морриган займёт моё место в его тени? - думала между тем раздираемая жестокими противоречиями Каллиан. - Она будет рядом с ним... родит ему, его единственного незаконного ребёнка, матерью которого он не позволил стать мне, и всю оставшуюся жизнь я буду думать, что сама, своими руками отдала его колдунье?!» - и её рука, занесённая над дверью в его комнату, бессильно упала.
«Не могу... не могу!! - мысленно простонала она, - Я лучше умру за него. Лучше умру... Да, вот и ответ, вот и решение», - и ничего не видя перед собой от слёз, Каллиан отправилась прочь.

Зэвран сидел, небрежно развалясь в кресле и наблюдал. Он нарочно выбрал для себя такое место, откуда ему было видно и Алистэра, который почём зря опрокидывал кубок за кубком, мрачнея с каждой минутой, и коридор с выходившими в него дверями гостевых комнат.
Он весь подобрался, увидев Каллиан, подходившую к королевским покоям. Зэв знал о предложении Морриган. «Значит, она всё-таки согласилась, - с удовлетворением подумал он, - а то я уж начал было сомневаться, что у этой женщины здравый смысл снова возобладает над чувствами».
Между тем, Каллиан в нерешительности остановилась у порога.
В огромном зале где сидели двое мужчин, горел только очаг, было темно и тихо. Она не знала, что за нею с тревожным напряжением наблюдают внимательные глаза, как не знала и того, что за закрытой дверью никого не было.
Прислонившись к ней лицом, горевшим лихорадочным румянцем, она уже занесла руку, чтобы постучать, но кулачок её безвольно разжался, и ладонь соскользнула по гладкому дереву. Она закрыла лицо и, вздрагивая от рыданий, пошатываясь, побрела обратно...
«А-а, чтоб меня...!» - Зэвран вскочил.
- Алистэр, с тобой тут хотели поговорить, - Ворон решил не ставить его в известность о том, что Каллиан так и не постучала. «Снова мне нужно вмешиваться в их отношения, вместо того чтобы воспользоваться тем, что она теперь свободна».
Тот не ответил и даже головы не повернул в его сторону.
- Если один Серый Страж, является к другому посреди ночи, надо думать, что дело очень важное.
- О чём ты?
- К тебе только что приходила Каллиан.
Неожиданно легко поднявшись, Алистэр быстро пересёк залу, и успел заметить, как она свернула за угол.
- Мы с ней уже давно всё выяснили, - хмуро проговорил он.
- Сомневаюсь. Иначе, с какой стати она бродит по замку, как привидение? Если женщина хочет что-то сказать, от тебя не убудет, если ты её выслушаешь.
Показное безразличие короля мигом испарилось.
- Мне до смерти надоели твои советы, равно как и твоё постоянное вмешательство в мою жизнь!
Глаза Зэврана сузились:
- Мне дела нет до твоей жизни. Мне всё равно, что будет с тобой. Значение имеет только она. Я хочу чтобы Каллиан была счастлива, а раз счастье для неё - это ты, значит, я сделаю всё, чтобы вы хотя бы попытались договориться!
- Ты что, не понимаешь, что она сама всё разрушила?!
- Да неужели? Если бы ты захотел биться за неё так, как она всё это время билась за тебя, то вас никто не смог бы разлучить! Королю Фэрелдена победившему Мор, простили бы что угодно, даже брак с эльфийкой, привнёсшей к тому же основной вклад в эту победу!
- Не смей!!
- А то что? - Зэвран встал и лениво приблизился вплотную к Алистэру. - Ты кликнешь слуг и они меня накажут? - эльф издевался и даже не скрывал этого. Слишком долго он подавлял в себе страсть к женщине, лучше которой не было на всём белом свете. Слишком долго уступал даже без боя ту, в ком с недавних пор был смысл его жизни.
- А может, ты окажешь мне честь и собственноручно отхлестаешь меня плёткой?
- Нет, я собственноручно отрежу тебе змеиное жало, в которое превратился твой болтливый язык!
- Навряд ли я тебе позволю сделать это, - захохотал Зэвран, - как же я тогда буду соблазнять неприступных красавиц? Тем более что одна из них недавно стала свободна, а привыкшая к любви и ласке женщина, не сможет долго быть одна!
Забыв об оружии, ослеплённые яростью Алистэр схватил эльфа за ворот рубашки:
- Удавлю гада... голыми руками!
- Руки коротки, - ответил Ворон, изящным приёмом уходя от захвата. В следующее мгновение король почувствовал прикосновение остро-отточенного лезвия к своей шее.
- Ну как, успокоился?
- Можешь убить меня, мне всё равно, - процедил Алистэр.
Чёрные глаза убийцы пытливо всматривались в лицо всемогущего правителя Фэрелдена, на котором была написана такая мука, что даже холодное сердце Ворона невольно дрогнуло. «Смогу ли я когда-нибудь дать ей такую же любовь? Так ли глубоко моё чувство или мне просто нужно во что бы то ни стало добиться своего?».
И в это мгновение он ясно увидел её глаза, которыми она только что смотрела на закрытую дверь... Уголок его рта резко дёрнулся вниз, и лицо на миг исказилось от боли. Но он нашёл в себе силы улыбнуться.
- А зачем? Чтобы Каллиан взошла на твой погребальный костёр? Её любовь хранит тебя лучше любых доспехов. Я не стал бы этого делать, даже если бы захотел.
Он отпустил Алистэра и, с трудом смиряя бушующие за всегдашним невозмутимым видом чувства, произнёс:
- Последний раз прошу тебя пойти к ней...
- Нет!
- ...или я пойду к ней сам!
Тот было вскинулся, но внезапно озарившая его догадка, притушила новую вспышку неуправляемой ревности.
- Так ты... тоже любишь её?!
Эльф окатил его презрительным взглядом.
- Не меньше, чем ты. А может даже и больше. Я жертвую больше чем короной. Ради её счастья, я отказываюсь от права бороться за свою любовь. Иди к ней, Алистэр... пока ещё, ты можешь всё исправить. Другого раза у тебя не будет.
Тот посмотрел на него почти с признательностью.
- Спасибо, Зэвран.
- Пошёл ты.
Алистэр поспешил за ней, а Ворон ещё долго смотрел ему вслед. «Ну, я дурак», - билась в голове мысль.
Но здравый смысл подсказывал, что дело было не только в осуществлении колдовского замысла Морриган. Просто эльфийка была ещё не готова, и любые попытки увлечь её, натолкнулись бы на яростный отпор. А в благосклонности из чувства мести, он не нуждался. Ворон хотел чтобы в её глазах, смотрящих на него, светилось всё то, что было обращено сейчас на Алистэра.

«Ну, ты и дурак», - повторил Зэвран сам себе, выходя на балкон, и вдруг внизу увидел Морриган, почти бегущую к воротам замка.
«Твою мать! – в сердцах выругался он. - Это что ещё за новости?!» - перемахнув через перила, Ворон кинулся следом и еле успел схватить её за руку до превращения.
- Куда ты?!
- Моё предложение было отвергнуто, - сквозь зубы процедила колдунья, вырываясь.
У невозмутимого убийцы чуть не остановилось сердце.
- Но подожди, она же ещё не успела переговорить с Алистэром... – пытался возразить ей Ворон.
- Они вместе сказали мне об этом. Пусти, Зэвран, мне правда больше нечего здесь делать!
- Морриган, ты не должна так легко сдаваться!
- Отстань от меня, Зэв!! Я сделала всё, что могла!
- Но, ты не можешь просто так уйти! - чуть не крикнул он, понимая, что если она сейчас исчезнет, Каллиан будет обречена. Но Морриган-то этого не знала. Ей показалось, что он её не отпускает совершенно по другой причине. Колдунья пристально всмотрелась в его не на шутку встревоженное лицо, и вдруг задумалась, словно примеряясь к какой-то новой для себя мысли, раньше не приходившей ей в голову.
- А может, ты и прав, - негромко произнесла она, поднимая руки к лицу Ворона. Запустив пальцы в его волосы, Морриган зачесала назад выпавшие пряди, как любила делать когда-то, и... внезапно припала к его губам требовательным, настойчивым поцелуем.
Зэвран хотел было немедленно отсторониться, но сразу передумал, решив не добивать колдунью очередным отказом, справедливо рассудив, что для неё и так довольно унижений на сегодня, и последняя капля может привести к поистине непредсказуемым последствиям.
К тому же из её слов он успел понять, что Серые Стражи снова вместе, а в том чтобы овладеть напоследок, алчущей этого ведьмой, было своеобразное горькое удовлетворение от того, что он хоть кому-то здесь ещё был нужен...

Когда через какое-то время Ворон шёл к давно спящему замку, он уже не думал о Морриган. Его сейчас всецело занимала совсем другая мысль. И о возможных последствиях своего «благородного» поступка, Зэвран даже не подозревал.
«Да, как оказывается, я ошибался, - переживал он, - тут есть кое-кто ещё глупее меня. Кто-то, у кого чувства отбили последнюю способность разумно соображать. Кто-то, кто скоро попытается принести себя в жертву, убив Архидемона...»
Но, поразмыслив ещё немного, Зэв даже улыбнулся. «Но это же, значит, что один из Серых Стажей неминуемо погибнет! И я уж прослежу за тем, чтобы это оказалась не Каллиан!»
Вдохновлённый новой надеждой, Ворон передёрнул плечами и пошёл к себе, чтобы хоть чуть-чуть отдохнуть. Утром предстояло выступать в поход на осаждённый Дэнерим.

Так что же произошло, несколькими часами ранее?
Алистэр догнал Каллиан, когда она заходила в комнату Морриган.
- Ну, что скажешь? - начала та и осеклась, увидев решительный взгляд на заплаканном лице.
- Прости, но мне придётся отказаться от твоего предложения.
- Тебе придётся? Значит, ты так и не сказала Алистэру...
- «Не сказала Алистэру» о чём? - спросил король, входя следом за Каллиан.
Эльфийка вздрогнула, обернувшись, но собрав всю свою волю в кулак отчётливо проговорила:
- Морриган предлагает нам выход из создавшегося положения.
- А из него есть выход?
- Да. Нужно провести магический ритуал, используя Древнюю магию Флемет, её матери.
- А ты что ли не знаешь, как я отношусь ко всякого рода магическим ритуалам?
- Знаю. Но в этом случае, от тебя не потребуется ничего..., - Каллиан запнулась, - противоестественного, - её лицо исказилось от муки, но она решительно договорила, - тебе только нужно будет... переспать с Морриган.
«Прекрасно! То, что нужно! Великолепный, очень действенный подход! Да он сейчас сбежит, как от огня отсюда!» – зло скривившись про себя, подумала колдунья, незаметно сотворяя над Алистэром нужное ей заклинание, а вслух добавила:
- После этой ночи у меня должен будет родиться ребёнок, в котором будет течь осквернённая кровь его отца. И когда тело Архидемона умрёт, «его душа к ребёнку устремиться, но не убьёт его, а станет с ним едина» – нараспев произнесла она строку из древнего трактата. - А потом, я навсегда исчезну из вашей жизни.
Остолбеневший Алистэр несколько мгновений изумлённо переводил взгляд с одного лица на другое.
- Это что, такая шутка? Если так, то мне она совсем не нравится!
- Вопрос не в том, что тебе нравится, - презрительно проговорила Морриган, - а в том, что у вас нет другого выхода!
- Да я скорее умру, чем сделаю это! - процедил он.
- Ты совершенно точно умрёшь, если этого не сделаешь!
Он повернулся к Каллиан:
- Да-а-а, я всегда знал, что Морриган у нас на выдумки сильна, но ты, как ты можешь предлагать мне подобное?! Ты что, всерьёз намеревалась принудить меня это сделать?! Ты что, вообще не считаешь меня за человека, у которого есть свои чувства, мысли, желания? Я теперь до конца своих дней обязан делать только то, что скажешь ты?!
- Мне очень жаль, что ты так это воспринял. Я всего лишь увидела в предложении Морриган, возможность избежать неминуемой гибели. Выбрать должен ты сам.
- Ты что издеваешься?! О каком выборе ты говоришь? Я не буду плясать под её дудку, даже ради спасения своей жизни! Единственная женщина, имеющая власть надо мной, это ты, но даже ты не сможешь заставить меня пойти наперекор моей совести!
- Какая ещё совесть, ты о чём?! - вспылила Морриган. - Если бы нам мог помочь Риордан, я о тебе бы даже и не вспомнила!
- А может быть, ты подумала, - повернулся к ней Алистэр, - что если я ради долга отказался от любимой женщины, то теперь мне всё равно, кто лежит в моих объятьях?!
- Алистэр, перестань, - тщетно пытаясь его успокоить, проговорила Каллиан, - ты прежде всего, король, и никто не может принудить тебя делать то, что ты не хочешь...
- Я, прежде всего, человек, которого заставили стать королём против моей воли! – отрезал он. - И, клянусь Создателем, теперь я буду делать только то, что сочту нужным сделать сам!
Морриган поняла, что проиграла. Обречённо закрыв руками лицо, колдунья, не сказав ни слова, вышла из комнаты..., а они даже не заметили её ухода.
- Прости меня, я была не права тогда...
- Ты наконец-то решила извиниться за то, что с нами сделала?
- Не за то, что я сделала... а за то, как я это сделала... Раньше я считала это правильным.
- А сейчас уже не считаешь? Надо же, как своевременно до тебя доходит осознание последствий собственных поступков! А когда ты поймёшь, чем чревато сегодняшнее «происшествие»? Когда через несколько лет, при королевском дворе объявится маленький черноволосый бастард с магическими способностями?
- Не надо, прошу тебя...
- Да, я мог ожидать от тебя чего угодно, но только не этого! Ты что, таким образом пытаешься мне отомстить? Ты заперла меня в клетку королевской власти, но тебе видимо уже наскучило смотреть, как свободный зверь бьётся о прутья решётки, и захотелось узнать, на что ещё способен твой прирученный лев?!
- Это неправда!
- А мне всё представляется именно так! И я тебя прошу отныне только об одном, оставь меня в покое, раз и навсегда! - и он решительно направился к двери.
- Алистэр, что мы делаем, друг с другом... - обречённо простонала она.
Он тут же развернулся и стремительно приблизился к ней. Взяв лицо Каллиан в свои ладони, Алистэр заглянул в её скорбные глаза и увидел, что вся её душа принадлежит ему. И он не выдержал.
- Да пошло оно всё, - и король впился в её губы со всей изголодавшейся страстью приговорённого к смерти.
- Алистэр... - вне себя от счастья заплакала она.
- Не надо... только не надо больше ничего говорить, - шептал он, покрывая её лицо поцелуями, - нам осталось так мало времени...
- Слишком мало...
- Мне уже всё равно. Каждую нашу минуту мы превратим в час.
И тьма накрыла их.

На привале по дороге в Дэнерим, Каллиан подошла к Ворону:
- Зэв, мне нужна твоя помощь.
- Всё, что попросишь, Каллиан.
- Научи меня... ещё кое-чему, в обращении с кинжалом.
- Но ты же и так всё умеешь. Ты прекрасно знаешь, как убить врага одним ударом...
- Меня любопытно другое. Я хочу знать, куда нужно нанести удар, чтобы только обездвижить человека, не убив его.
«Зачем тебе...?», - чуть было не спросил Зэвран, но тут же всё понял. «Так вот, что ты задумала. Конечно, ведь Алистэр может не позволить тебе нанести последний удар. Тогда ты попытаешься ранить его. Умно, ничего не скажешь»
- Я научу тебя тому, о чём ты просишь, - согласно склонил голову он, - «а то ты придумаешь что-нибудь другое, и я не смогу помешать исполнению твоего замысла».

- Пора. Завтра всё решится. Завтра мы будем уже в Дэнериме.
После ужина в придорожной таверне, прошедшего в напряжённой тишине, все быстро поднялись и разошлись по своим покоям.
Увидев, что Алистэра задержал с каким-то неотложным вопросом эрл Эамон, Зэвран успел перехватить Каллиан у самой двери в её комнату, чтобы поговорить.
- Скажи мне, Калли. Перед лицом смерти, я хочу знать только одно, - он улыбался, прикрывая бравадой своё жгучее желание получить ответ. - Если бы я появился на твоём пути раньше, чем Алистэр, ты могла бы... могла бы полюбить меня?
- Что я слышу, Зэвран? Слово «любовь» из уст такого завзятого циника, как ты?
- Все мы меняемся, особенно перед лицом неминуемой гибели.
Она пытливо посмотрела на него.
- Зэв, я, наверное, и в самом деле не смогла бы устоять перед твоим мужеством и обаянием, если бы моё сердце уже не принадлежало другому, - мягко ответила Каллиан и ласково улыбнулась. Но он увидел в её глазах не страсть, а всего лишь дружеское тепло.
- Проклятье, Калли, я серьёзно!
- Зэвран, сейчас не самое подходящее время, для таких разговоров, - эльфийка обошла его и хотела зайти в свои покои, но он снова преградил её путь.
- Да или нет, Каллиан.
Она вспылила.
- Хватит, Зэв! Ты достаточно хорошо знаешь женщин, чтобы видеть, что тёмная, грешная часть меня, помимо воли тянется к тебе. Это плохо, это предательство по отношению к Алистэру, но врать самой себе глупо. Ты доволен?
- Откровенность, за откровенность, Калли. Я был уверен, что никогда и никому не смогу сказать этого, но... я люблю тебя.
- Зэв... ты... ты не способен любить, и прекрасно знаешь это.
- По-твоему, я лгу?!
- Нет, но...
- Почему тогда, ты мне не хочешь верить? Раньше, я не был способен даже сколько-нибудь долго находиться в обществе одних и тех же людей, если это не было нужно для дела! Но с вами, я не только прожил бок о бок несколько месяцев, но и начал считать наших спутников своими друзьями. А ведь я не назвал бы другом даже Тальесэна, с которым мы вместе росли, познавали науку убивать, и провернули большинство удачных сделок со смертью!
- Зэвран...
- Не перебивай меня! Я очень изменился с нашей первой встречи. Изменился только благодаря тебе. Ты увидела во мне, то хорошее, что как я думал, давно умерло. Я же ничего у тебя не прошу. Я знаю, что ты любишь другого, и можешь быть счастлива только с ним. Скажи только, что веришь мне!
Эльфийка пристально вгляделась в его измученное лицо, и внезапно всё поняла.
- Сейчас уже слишком поздно, но... я верю тебе, Зэвран, - и с этими словами она скрылась за дверью.